Горячие игры холодных сердец 9

Глава девятая   

Представьте широкое помещение, внутри которого «спрятана» миниатюрная железнодорожная станция какого-нибудь села – с белым двухэтажным зданием, бетонной платформой, разветвлёнными железнодорожными путями, телеграфными столбами и т. д. – именно это и предстало взору нашего героя, стоявшему на верхней площадке лестницы. А теперь, представьте, какие чувства овладели им в этот момент, когда, ещё пять минут назад – это была богато обставленная гостиная, тонувшая в хрустальном полумраке, а теперь… обыкновенная захолустная «железка». Глядя на всё это, как баран на новые ворота, Данилов мысленно отметил, что его сон вероятней всего, продолжается и теперь, ему предстоит окунуться в следующую фазу, которую он – так же мысленно – назвал «приключения Данилова на вокзале», и будь он наяву, – можно не сомневаться – озаглавил бы так свою новеллу. Если читатель ещё не догадался – Андрей Данилов был писателем. Итак, «изучив» визуально открывшееся перед ним видение, он повернул голову влево, бросив взгляд на всё ту же дверь, которая, как он был уверен – вела из этого помещения в тот мир, откуда он пришёл. «Интересно, какая сегодня погода там, за дверью?» – подумал Данилов,  отметив, что в помещении «погода» была тёплая и солнечная, как летом (впрочем, лето и было); сквозь хрустальный потолок, проглядывало небо, по которому весело плыли мягкие облака. Он уже собрался спуститься по лестнице и попытаться выйти через эту дверь, когда услышал металлический скрежет, и повернул голову: сбоку, примерно в десяти шагах от него стоял телеграфный столб, на нём сидел человек, ковыряясь в коробке кабель-канала, при этом он не использовал «монтёрские когти», а держался безо всякой подстраховки – обхватив ногами столб. Орудуя молоточками, он что-то вытворял с проводами – что именно, Данилов не стал выяснять. Стараясь не выдавать волнения, он спросил, обращаясь к монтёру:
   – Скажите, уважаемый – это станция Курятино?
   – Курятина? – откликнулся человек на столбе, не прерывая работы. – Неее, я предпочитаю бычки в сметане! Особенно, хорошо они идут под водочку! Хлопнул рюмашку, бычком закусил, и жизнь прекрасна! Ни тебе волнений, ни тебе тревог, ни тебе…
   – Да нет же, – перебил Данилов, уточняя вопрос: – Я не это имел в виду. Я хотел узнать, что это за город?
   – А, понимаю! – ответил монтёр, хитро улыбнувшись, при этом не глядя на собеседника. – Хорошо погуляли вчера? Одобряю! Сам иной раз под вечер – проснусь с ночного будуна – в зеркало глядь: я ли это там кажусь? Кажись – я, а в то же время и не я…
   Данилов не успел задать следующий вопрос: в этот момент скрипнула дверь белого здания, находившегося перед путями напротив них, и в дверях показался человек с пышной шевелюрой, которого Данилов, как ему показалось, уже видел.
   – Виктор Николаевич, – крикнул человек в дверях, – вам сообщение пришло! Зачитать, или сами подойдёте?
   – Иду! – крикнул монтёр и тут же обратился к Данилову: – Горло промочить не желаете?
   – Кто же от такого предложения откажется! – пошутил Данилов.
   – Одобряю! – похвалил монтёр, отбросил молоточки, а после – обхватив руками столб, плавно поехал вниз.
   «Циркач», – отметил про себя Андрей спускаясь по лестнице. 
   Монтёр оказался на земле гораздо раньше. Пока он подходил, Данилов осмотрел его беглым взглядом: высокий, слегка полноватый, с залысиной на макушке, крупными чертами на припухшем лице, слезящимися глазами, толстым носом, губастый, щекастый. Одним словом – симпатичный. Бабы должно быть страшно балдели от его мужицкой внешности, скабрезных шуточек и умением красиво поднести стакан к жаждущему рту. Одет он был в серый комбинезон, на ногах красовались кирзовые сапоги. Так же Данилов заметил торчавший из кармана спецовки блокнот с рисунком пушистой кошечки.
   – Кулешов, – представился монтёр, протягивая огромную лапищу, в которой даниловская ладонь выглядела по-женски изящно.
   – Данилов, – ответил Андрей, чувствуя крепкую руку монтёра.
   Они перешли пути, забрались на платформу, и подошли к белому зданию, в дверях которого по-прежнему стоял человек с лохматой шевелюрой. Подойдя ближе, Данилов вспомнил, где он его видел: сегодня ночью его голова торчала в двери Вериной спальни. Как там его звали? Авдотий? Ну, да ладно.
   – Прошу-с, Виктор Николаевич – наслаждайтесь! – промурлыкала шевелюра, протягивая Кулешову лист. Взяв его, он положил руку шевелюре на плечо, развернул его и толкнул в дверь, за которой тот и исчез. – Прошу вас, мой добрый друг в нашу обитель добра и зла! – сказал Кулешов Данилову, приглашая его внутрь.