Книга 1 Глава 1

Великолепное солнце взошло в тот момент, когда корабль отправился в плавание вдоль берегов Дуная, покрытых зелеными горами и лесами. На палубе расположилась веселая компания студентов. Они сопровождали молодого графа Фридриха, который покинул на время университет, чтобы отправиться в путешествие. Некоторые из них растянулись тут же на палубе, разостлав плащи, и играли в кости. Другие отдавали честь и салютовали выстрелами из винтовок замкам, мимо которых они проплывали, а те в свою очередь возвращали приветствие эхом, и поэтому «стрелки» были постоянно заняты, заряжая и разряжая свои винтовки. Третьи упражнялись в остроумии над всеми, кто имел несчастье оказаться в это время на берегу, и этот импровизированный диалог обыкновенно заканчивался забавными оскорблениями, которые продолжались до тех пор, пока обе стороны не переставали слышать друг друга. В центре этого шумного сборища стоял граф Фридрих, погруженный в тихую радость. Он был крупнее всех остальных и отличался от других какой-то особой свободной простотой и наружностью, напоминавшей благородных рыцарей прошлого. Сам он говорил мало, просто наслаждался общим весельем; обычный человеческий разум легко счел бы его простоватым. С обоих берегов реки, поросших лесом, доносилось пенье птиц, далеко в горах отдавались эхом веселые возгласы и стрельба, дул свежий ветер. Так и плыли студенты в своих фантастически живописных костюмах, красочностью напоминая корабль аргонавтов. Как свежа молодость! Не верь, что на земле будет иначе. Наши радостные мысли никогда не постареют, а молодость вечна.
                Любой, кто путешествовал по Дунаю из Регенсбурга, знает чудесное место под названием Вирбель. Высокие горные ущелья окружают чудесное место. Посреди реки стоит причудливой формы скала, с вершины которой смотрит тихо и мирно вниз высокий крест, прямо в пучину негодующих волн. Здесь не видно ни одного человека, не слышно пенья птиц, и только лес, покрывающий горы да страшный, увлекающий в свою пропасть все живое круг, продолжает затягивать в свою воронку столетия. Темное устье водоворота время от времени открывается, как око смерти. Человек вдруг чувствует себя брошенным во власть враждебной, неведомой стихии, и крест на скале предстает здесь в своем самом святом и величайшем значении. Все замолчали при виде этого зрелища, потом глубоко вздохнули под шум волн. Тут другой странный корабль, долгое время следовавший за ними с большого расстояния, вдруг завернул за угол скалы позади них. Высокая молодая женская фигура, стоя на палубе, не отрывала взгляда от водоворота. Студенты, пораженные неожиданным появлением женщины в этой темно-зеленой пустыне, единодушно грянули радостное «Ура», которое разнеслось эхом по всей округе. Девушка повернула голову и ее глаза встретились со взглядом Фридриха. Он весь внутренне сжался. Потому что их взгляды внезапно открыли в его сердце новый мир цветущего чуда, древних воспоминаний и доселе неведомых желаний. Он долго стоял, поглощенный этой встречей, и едва ли заметил, как река снова стала спокойнее и с обеих сторон проносились красивые замки, деревни и луга, с которых ветер доносил перезвон колокольчиков пасущихся стад.
    Они как раз проплывали мимо маленького городка. Прямо к набережной примыкали аллеи для променада. Дамы и господа вышли на прогулку под ручку в своих лучших нарядах, улыбаясь и приветствуя друг друга, отовсюду слышалась веселая музыка. Корабль, на палубе которого стояла прекрасная незнакомка, следовал все также за нашими путешественниками, держась на определенном расстоянии от них. Тогда один из студентов взял в руки гитару и запел веселую песню специально для молодой девушки:
Охотники стремятся в лес,
А всадники скачут в поля,
Студентов же манит земля,
Всецело, весь мир до небес.

Всем сердцем дни весны любя,
Как будто бы счастья приют,
В лесах птицы звонко поют,
Приветствуя, песней тебя.
Они заметили, что красавица смотрит на них, и их сердца и взгляды устремились к ней как паруса. И вот уже корабль с незнакомкой почти вплотную приблизился к их судну. «А ведь она и вправду очень красива!» вскрикнули некоторые, а студент продолжил песню:
               
Наш славный рыцарский союз
Речной поток Дуная мчит,
Тебе он зла не причинит,
Не бойся! В этом я клянусь!

Ты только бровью поведи,
Взгляни на нас, и не робей,
И благосклонно награди,
Того, кто всех тебе милей.
               
Оба судна вновь подошли близко друг к другу. Красавица сидела уже впереди и не осмеливалась оглянуться. Она отвернулась в другую сторону и что –то чертила пальчиком по палубе. Ветер доносил до нее звуки, и она ясно слышала все слова песни, которую пел студент:
Сквозь сумрак ночи путь лежит,
Ни зги не видно, только хлад
Да ветра вой, но нас роднит
                Наш крепкий доблестный отряд.                .

Прощай, дитя, не надо слез,
День одолеет эту ночь,
Земля блестит от первых рос,
Мы уплывем сегодня прочь.
   Наконец, наступил вечер, и лодочники направились к пристани. Все вышли и пошли в сторону гостиницы, стоявшей на холме прямо на берегу Дуная. Студенты выбрали этот пункт местом своего прощания. Здесь они планировали утром проститься с графом и отправиться в обратный путь. Они сразу заняли в гостинице просторную комнату, окна которой выходили на Дунай. Фридрих последовал за ними чуть позже. Когда он поднимался по лестнице, сбоку открылась дверь, и из освещенной комнаты вышла неизвестная красавица, тоже остановившаяся здесь на ночлег. Они оба, казалось, были шокированы встречей. Фридрих поздоровался с ней, она опустила глаза и быстро вернулась в комнату. 
       Тем временем весельчаки уже расположились в своей комнате. Там в полном беспорядке валялись куртки, шляпы, плюмажи, курительные трубки и обнаженные мечи. Все смешалось в пеструю кучу-малу, а горничная с тайным страхом ходила среди диких полураздетых гостей, вповалку лежавших на кроватях, столах и стульях, как солдаты после кровавой битвы. Вскоре принесли вино. Молодые люди сели в круг, пели и пили за здоровье графа. Фридрих чувствовал себя сегодня странно. Он за несколько лет привык к такому образу жизни, и сердце его всегда согревало то, как смело и мужественно смотрела ему в лицо эта свободная молодежь. И вот теперь он должен был расстаться с ними со всеми, возможно, навсегда. Он чувствовал себя словно гостем на веселом бале-маскараде, который он должен вдруг покинуть и выйти на улицу, по которой идут мимо него спокойные трезвые люди. Он незаметно выскользнул из комнаты на балкон, который одним крылом выходил на Дунай. Пение студентов, иногда прерывалось звоном бокалов, доносившимся из окон, которые отбрасывали в долину длинный свет. Ночь была темная. Когда он прислонился к перилам, ему почудилось, что рядом кто-то есть. Он потянулся в сторону и его ладонь коснулась маленькой нежной ручки. Он притянул к себе мягкую ручку и встретился в кромешной тьме взглядом с двумя сверкающими глазками. По высокой статной фигурке он узнал красавицу, которая была на соседнем судне. Он стоял к ней настолько близко, что ощущал ее дыхание. Она не сопротивлялась. Он притянул ее к себе, и они поцеловались.
- Как Вас зовут? – спросил наконец Фридрих.
- Роза – тихо сказала она и закрыла лицо руками.
В это мгновенье дверь распахнулась и наружу вылился мутный поток света, перемешанный с табачным дымом и ревущими голосами.  Девушка тут же исчезла, и Фридрих не успел ее удержать. Только много времени спустя он вернулся в свою комнату. Но там было уже тихо. Свечи выгорели до основания и бросали иногда еще мерцающий, изменчивый свет на комнату и на студентов, лежавших и спящих, как мертвецы, среди выкуренных табачных трубок. Фридрих осторожно прикрыл дверь и снова отправился на балкон, решив провести там остаток ночи. Он посмотрел на тихую местность, с восторгом вдыхая ее всеми органами чувств. «Просто летите, облака, — кричал он про себя, — просто шуршите и волнуйтесь, вы, леса! А когда все на земле спят, мне не спится и хочется танцевать!» Он бросился на каменную скамейку, где сидела девушка, прислонился лбом к перилам и тихонько стал напевать про себя разные старинные песни, и каждая из них сегодня ему нравилась больше, чем раньше и заново трогала его. Бег ручья и плывущие облака наполнили его счастливыми мыслями, все огни в доме давно уже погасли. А волны, продолжавшие также размеренно ударяться о каменный берег внизу, навевая приятные грезы, наконец, убаюкали его.