15. Завоевание моря

15. ЗАВОЕВАНИЕ МОРЯ. В 16 – 15 годах до н. э. пасынки Августа Цезаря, Тиберий и Друз, начали грандиозное наступление на северных рубежах Империи. К 9 году до н. э. римские войска с боями вышли к Дунаю на всем его протяжении и присоединили к империи Норик, Рецию, Паннонию, а также Винделликию, название которой прямо указывает на присутствие в том регионе венедов. Одновременно началось не менее грандиозное наступление имперских войск на Рейне. Впрочем, в зарейнских лесах успехи непобедимой до того армии оказались не столь впечатляющими. Римские легионеры 15 лет кормили комаров в тамошних болотах, пытаясь разгромить драчливого и крайне неприхотливого врага, для которого, к тому же, эти болота были родным домом. В одном из столкновений с варварами погиб Друз. Его место пришлось срочно занять Тиберию. К 5 году нашей эры путем титанических усилий римлянам удалось все же продвинуться между Рейном и Эльбой, отодвинув границу Империи на север, для чего собственно вся эта каша и заваривалась. Варварское «море» оттеснили в дремучие северные леса, откуда оно не могло больше покушаться на богатые густозаселенные области Италии и Испании. Других преимуществ присоединение к Империи провинции по имени Германия не дало, если конечно же не считать дань свежесобранной свеклой, которую безденежные германцы обязались ежегодно отправлять в Рим. Тиберий, сказывают, уже в бытность свою императором умудрился, даже, к этой овощной культуре пристраститься.

Не смотря на весьма сомнительный коммерческий успех в истории с Германией, завоевание варварского «моря» было решено продолжить. Уже в через год после окончания боев на Рейне Тиберий начал стягивать войска для войны с неким Марободом, возглавлявшим сильный славяно-германский племенной союз маркоманов, владения которого охватывали территорию нынешних Баварии и Чехии. Этот Маробод оказался парнем не из робкого десятка. Мало того, что он довольно долго жил в Риме и многому успел там научиться, так и свое войско он построил по римским лекалам, охотно принимая на службу многочисленных перебежчиков, обладавших военным опытом. Всего в распоряжении Маробода было до 70 тысяч пехотинцев и 4 тысячи всадников. Для борьбы с таким серьезным противником требовалась сильная армия, и в Риме решили пополнить свои войска за счет рекрутского набора в придунайских землях. Само собой разумеется, что ни фракийцы, ни иллирийцы, ни скифы с сарматами, вовсе не горели желанием проливать кровь за интересы своих поработителей. На замыслы римских властей они ответили восстанием столь мощным, что видавшая виды Империя содрогнулась от ужаса. Все римские граждане, оказавшиеся в руках восставших были безжалостно истреблены. В самом Риме поднялась паника. По городу поползли слухи о том, что бесчисленные полчища кровожадных варваров очень скоро появятся у стен столицы. На подавление мятежа Август был вынужден бросить свои лучшие легионы, часть из которых пришлось даже снимать с восточной границы. Богатейшим римским гражданам был отдан строгий приказ отпускать на волю рабов, изъявивших желание поступить на военную службу. Бойня в Паннонии продолжалась целых три года. Подавить восстание удалось только при помощи жесточайших репрессий и путем подкупа одного из местных вождей.

Восстание в Паннонии потопили в крови, однако перевести дух римским военным не удалось, ибо почти сразу запылало в свежезавоеванной Германии. В ответ на произвол местной римской администрации вождь херусков Арминий заманил в вглубь Тевтобургского леса три отборных легиона общей численностью в 20 тысяч человек и вырезал их до талого. Римская армия была окончательно обескровлена, и наступление на севере заглохло. В 15 – 16 годах уже после смерти Августа сын Друза Германик сумел разгромить Арминия и трижды вторгался в мятежную провинцию. Однако всякий раз, когда начинались зимние холода, римляне были вынуждены с большими потерями вновь отступать за Рейн. В конце концов, императору Тиберию, привыкшему соблюдать в области финансов режим строжайшей экономии, наскучили эта крайне разорительные прогулки по болотам, и он отменил поход в Германию, намеченный на 17 год. Германик был вызван в Рим и получил назначение в Малую Азию, где вот-вот должна была начаться новая война. Германскую же проблему решили гениально просто – взяли да стравили Арминия с Марободом.

Войну с Парфией, для потрепанной римской армии также крайне нежелательную, удалось предотвратить путем переговоров. По обоюдному согласию сторон за Римом были закреплены Каппадокия и Киликия, а армянский престол достался римскому ставленнику. Однако и после этого долгожданная тишина на рубежах не наступила. В том же году задымилась Африка. Чуть позже вновь заволновались Галлия. В 26 году началось новое восстание во Фракии, ставшее крупнейшим в истории борьбы фракийцев с Римом. Для его подавления войска пришлось стягивать со всей Империи. Фракийских повстанцев в буквальном смысле слова пришлось выковыривать из пещер, расщелин и ущелий. Остатки повстанческих отрядов заперлись в горных крепостях и отбивались до последнего. Смерть от жажды и голода они предпочли плену. Неспокойно было и в самом Риме. Властный и прижимистый Тиберий популярностью в народе не пользовался, а вот его племянник Германик наоборот был весьма популярен. Столичная знать всерьез начала поговаривать о том, что дяде пора бы уступить племяннику свое место. Тиберий же родственные чувства с политикой никогда не смешивал. С Германиком он распрощался без особых сожалений. Талантливого военачальника спровадили в ссылку, а затем отравили. Мало того, мстительный император отдал в руки палачей и всю семью опального полководца, сославшись при этом на закон «Об оскорблении величества», который сам же и протащил через сенат.

В середине 30-х годов первого столетия на востоке Империи произошло рядовое по меркам того времени событие тогда еще мало кем замеченное. Для истории же человечества оно стало этапным. В далекой Иудее был распят на кресте преступник, не пожелавший мириться с окружающей его действительностью и отважившийся заявить об этом в полный голос. Таких не любили во все времена, а в те годы – особенно, ибо Тиберий возможности заговора против своей персоны боялся как огня и политических преступников карал нещадно. Откуда ему грешному было знать, что казнь какого-то оборванца, о которой ему почти наверняка и доложено то не было, является частью великого Божественного замысла, по сравнению с которым, и он сам при всем своем могуществе и его многочисленные враги при всем их коварстве были всего лишь никчемной пылью. Тиберию очень хотелось жить, но Иисуса он «пережил» ненамного. В 37 году в возрасте 78 лет император был убит своим собственными телохранителями, которые все никак не могли дождаться того часа, когда же, наконец, боги заберут к себе этого жадного и сварливого старика.