Призрачно всё. 13. Летняя пора

Воронина Зоя.

                Призрачно всё, 13.
                (Летняя пора.)
Девчата с лёгким сердцем покинули общежитие и отправились по домам. Наконец-то учебный год позади, теперь можно со спокойной душой отдыхать. Валентина в это лето не пошла в колхозный огород работать, надо было матери помогать. Самый младший брат был совсем маленький, он не умел ещё и ходить, ему только восемь месяцев на то время исполнилось. После родовой отпуск у женщин был маленький и Мария уже вышла на работу. Валентина управлялась дома, смотрела за малышом, кормила скотину, помогала матери подоить корову, прополоть грядки и картошку в огороде. В этом году их корова принесла им бычка. Надо было и его водить на лужок, привязывать его там, что бы он не убежал куда, а щипал там травку. В обед приносить ему ведёрко и поить тёплым пойлом с молочком. Но бычок был такой непослушный и шаловливый, то и дело срывался с привязи и убегал, куда глаза глядят. А Валентине хоть разорвись, малыша оставить без присмотра нельзя и телёнка ловить надо, что бы снова его привязать. Приходилось девушке бежать за телёнком с братом на руках. Держит его одной рукой, прижимая к боку. А бычок всё норовил в пшеничное поле убежать, оно ближе всех находилось. Хорошо, что младший брат был такой терпеливый, не орал, как бы его не таскала сестра. Бежит она по полю пшеницы, что бы бычка поймать, Валера у неё на боку держится, головой впереди, а ноги за спиной у сестры болтаются. По лицу ребёнку бьют колоски пшеницы, но он молчит, понимает, что сестре трудно. Поймают бычка, вновь его привяжет Валентина. Остальные братья ещё не такие большие, Валентина не доверяла им такую работу. Так и воевала девушка со всем этим хозяйством. Братья, что старше, часто к отцу уходили, ему всё стремились помочь. А наступит вечер, Валентину на улицу тянет, со своими сверстниками хочется увидеться, погулять с ними по улицам села, песни попеть, на танцах побывать, в кино сходить.
Собрались они как-то раз на танцы в соседнее село. Один из их товарищей работал в колхозе на машине шофёром. Он вызвался отвезти молодёжь на грузовой машине туда, благо, она была приспособлена для перевозки людей. Он возил доярок на летнюю дойку. Все обрадовались такому раскладу дел, сели в машину, поехали на танцы в соседнее село. Туда-то доехали без приключений, светло было. А вот оттуда возвращались уже в потёмках. По дороге надо было переехать небольшую речку, через которую перекинут был мост. Мост был узким, деревянным. Когда было светло, то ехали по этому мосту без проблем, но в темноте даже с включёнными фарами проехать по такому мосту сложно. Надо быть предельно внимательным. Шофёра машины, на которой он вёз молодёжь на танцы, звали Егором. Он водитель был хороший, хоть и молодой ещё, недавно вернулся с армии в родное село. Подъехали к мосту. Егор напрягся весь, тихо поехал по мосту. Он не забывал, что в кузове у него сидят люди и надо быть предельно осторожным. Но как бы он не осторожничал, заднее колесо всё же съехало с моста. Машина резко накренилась на бок. Пассажиры, что сидели спокойно в кузове, посыпались как горох. Валентина сидела на скамейке. На коленях у неё была Катя. И вдруг, Катя исчезла с колен. Валентина удивилась и подумала: - интересно, куда подевалась моя подружка?- Но в это время машина ещё раз качнулась и в тот же миг Валентина оказалось в воде. Она вначале не могла сообразить, что произошло, но потом догадалась. Вся молодёжь, что сидела в кузове машины, теперь брела по реке к берегу, ругаясь и смеясь одновременно, размахивая руками. Хорошо, что речка была небольшая и не глубокая, ни кто из них не утонул и не ушибся сильно, только весь промок. Кто-то подлез под машину. В это время машина снова качнулась. Это шофёр сам старался вывести из такого состояния и снова очутиться всеми четырьмя колёсами на мосту. Бортом машины задело по голове тому, кто оказался под ней. А это была Надя. Она схватилась за голову. Ей закричали:
-Глупая, ты куда прёшь!? Не видишь, что машина буксует? Отойди от неё дальше, а то ещё раз качнётся и тебе снова ударит бортом.
Надежда послушалась и стала выбираться на берег уже в другом месте. Парни выбрались из реки и стали помогать Егору, вытаскивать машину. Труд их был не напрасным и вскоре машина стояла на мосту всеми четырьмя колёсами. Молодёжь быстро забралась в кузов. Все мокрые, но ни кто не роптал, а наоборот, отпускали шуточки, высмеивали неудачников. Вспоминали, как они выбирались на берег из речки и как выкупались самопроизвольно в воде. Только Надя сидела молча. Голову ей всё же пробило углом кузова. Рана её была небольшая, но доставляла ей неприятность, вот она и молчала. И ещё она боялась, что ей попадёт от матери за ночное происшествие. Участники этого ночного случая договорились молчать и ни чего ни кому не рассказывать о том, что произошло на мосту, иначе Егору от начальства сильно влетит и в другой раз он не повезёт уже на танцы в соседнее село. А парня подводить не хотелось, хороший он был малый. И молодёжь сдержала своё слово.
  В конце июля родители Валентины получили письмо из Киргизии от двоюродного брата Марии. Он в письме расхваливал жизнь в этой республике и звал всю семью их переехать на жительство к ним, в Киргизию. Родители посовещались между собой и решили, что вначале съездит туда Мария и сама убедиться, что там люди живут хорошо, лучше чем тут, в Сибири, что там тепло и солнечных дней гораздо больше чем здесь, что там растут разные фрукты, которые мы тут и не видели даже. Но одной ей страшновато было ехать, всё же это чужие края, вот она и решила позвать с собой Полину, соседку свою, с которой она сильно сдружилась. Тем более, что ей надо брать с собой и малыша, помощь Полины ей придётся кстати. Полина всю свою сознательную жизнь прожила на одном месте, в одной деревне под названием Чапаево и ни где не была, а потому и ей самой было очень интересно поехать куда-нибудь в гости, посмотреть, как в тех краях люди живут. И когда ей Мария предложила поехать в Киргизию, она немного подумала, поговорила со своей старшей дочкой и согласилась. Полина Ивановна в своём колхозе ухаживала за телятами с самого их рождения и пока они не подрастут и им не исполнится год, а потом она передавала их в другую группу, себе же набирала новорожденных. И её дочь Вера тоже трудилась телятницей и у неё была точно такая же группа телят. И когда мать ей сообщила, что собирается с соседкой поехать в гости на несколько дней, то Вера не возражала и согласилась присмотреть за её телятами. Ей, такой молодой и энергичной не составляла большого труда ухаживать за двумя группами телят.
Мария и Полина не долго собирались, чемодан в руки, маленького Валеру на руки и можно ехать. Валентина и Вера остались дома за хозяек. Она поднимались утром рано, что бы приготовить завтрак всем, подоить корову и выгнать её в стадо, накормить всю скотину, содержать огород в порядке, следить за детьми. А Вера ещё бегала на ферму работать за себя и за свою мать. Иногда ей помогала Валентина. А настанет вечер, им уже и не хочется в клуб идти, нарвут целый пучок моркови, нащиплют гороху целый карман, сядут на скамеечке, что стоит у дома Валентины и едят сибирские витамины, наслаждаясь погодой да разговаривая. Ходить в кино им уже не хотелось, а поговорить они не прочь, ведь лето быстро пролетит и опять им расставаться надо будет. Без подруги своей Вере очень скучно в деревне делается.
Родители вернулись с гостей через две недели. Привезли с собой целый чемодан яблок, да таких ароматных, что их запах по всему дому разнёсся. Мальчишки были просто счастливы от такого изобилия яблок. Жаль только нельзя было привезти больше фруктов. Они с большим удовольствием вгрызались в сочную мякоть яблока. По их глазам было видно, что это занятие доставляем им большое наслаждение. «Счастливы, наверное, дети дяди Лёни. Они едят каждый день разные яблоки и не только их. Вот бы нам туда попасть!» - говорили они, поедая яблоки.
Мария отдохнула денёк с дороги и вышла на работу. Валентина наконец-то вздохнула свободней. Вечером они с подругами отправились в клуб. Кино в тот день не было, но зато были танцы. В моде в то время были буги-вуги и твист. Молодёжь до того выделывала ногами разные фигуры, что на подошве туфель дырки прокручивала. Натанцевавшись вдоволь, вернулись домой раньше времени. Валентине ещё по дороге домой стало плохо. Комок подступил к горлу, её тошнило. Потому она и Вера не стали до конца на танцах тех быть. Валентина пришла домой, разделась и тихо легла в свою кровать. Но пролежала на свой постели не долго, пришлось ей выбежать на улицу. Её вырвало. Стало немного лучше, но не надолго. Через некоторое время ей снова пришлось бежать на улицу и снова повторилось всё заново. Мать заметила, что с дочерью что-то не так, что-то случилось.
-Что с тобой, дочка? - спросила она.
-Не знаю, только мне очень плохо.
-Давай-ка измерим температуру.
Температура была небольшая. Мария решила вызвать на дом местного врача. В их селе был медпункт свой и врач имелся. Жители обращались в нему за помощью в любое время дня и ночи, если это надо было. Мария разбудила Серёгу, отправила его за врачом. Он жил не далеко от их дома, а сама продолжала наблюдать за Валентиной. Врач и Сергей пришли быстро. Докторша внимательно осмотрела девушку и вынесла такой приговор:
-У неё аппендицит, нужно срочно вести в больницу. Я пришлю за вами машину, собирайтесь.
В больнице Валентину ещё раз осмотрел хирург и вынес такой диагноз:
-У неё острый флегматозный аппендицит. Готовьтесь к операции.
Валентину стали готовить к операции, а её мать, которая сопровождала её до больницы, не поехала домой. Она ходила вокруг больницы, сильно волновалась. Ей было страшно за дочь, ведь не шуточное дело, под нож ребёнка положить! Валентине повезло, привезли вовремя. На операционном столе девушка пробыла дольше обычного, аппендицит лопнул на операционном столе. Пока всё вычистили, обработали, наложили швы, а время-то бежало. Мария уж не знала, что думать. Наконец-то, дочь привезли в палату. Она спала под наркозом. Мария увидела её живой, успокоилась и только тогда поехала домой.
Через два дня врач разрешил Валентина вставать с постели и по палате прогуливаться. Девушка попыталась встать, но боль внизу живота была такая сильная, что заставила её снова лечь в кровать. Дверь её палаты была открыта и Валентина заметила, как мимо проходил паренёк лет двадцати. Он видел, что там лежит одна молоденькая девушка, как она с трудом встала с кровати, морщась от боли и снова легла на прежнее место. Паренёк тот вошёл в палату, подошёл к её кровати.
-Привет! Меня Игорем зовут, а тебя как?
-Валентина.
-С чем ты лежишь, Валентина?
-С аппендицитом. А ты?
-Сам не пойму, что от меня эти доктора хотят! Вот положили в больницу, сказали, понаблюдаем немного, а там видно станет, что делать. Разрезать ни когда не поздно. А что за диагноз такой у меня, я и сам не знаю, и мне кажется, что врачи толком тоже не знают. Вот и наблюдают за мной уже второй день. Я видел, как ты пыталась встать, тебе плохо?
-Ни чего не могу понять, боль внизу живота ноющая и сильная. Хотя её не должно быть уже.
-Ты только не терпи, на обходе скажи врачу об этом.
-Хорошо.
-А можно, я к тебе стану часто заходить в палату. Моя находится рядом. Посижу у тебя, поговорим, всё веселее время проходить станет.
-Ладно, приходи.
На обходе Валентина сказала лечащему врачу про боль в низу живота.
-Ни чего страшного, - ответил он, - это бывает у всех после операции. Вставать вы всё же пытайтесь, вам следует ходить уже, а не валяться в кровати.
Сказал так врач и пошёл в другую палату. Валентина полежала в кровати некоторое время, потом встала, осилив боль, поддерживая повязку в низу живота, стала медленно двигаться по палате. Пришёл Игорь. Увидел, что она двигается по палате, спросил:
-Ну, как наши делишки? Я гляжу, ты ходишь! Это хорошо, но не переутомляйся. Не можешь, не старайся это делать. Хорошего помаленьку. Давай, я тебе помогу дойти до кровати. - он осторожно довёл до места и сказал: - Ну вот, полежи или посиди тут со мной. Что тебе больше нравится?
-Я посижу. Лежать надоело уже.
С каждым днём девушка всё больше двигалась по палате и даже в солнечные дни она выходила с помощью Игоря на улицу в больничный сквер. Наконец, пришла пора снимать швы. Валентину увели в процедурный кабинет, положили на кушетку, стали убирать швы. В двух верхних швах осторожно удалили «нитки», вытащили их, всё в порядке. Валентина сама наблюдала за всем этим процессом. А третий шов не успели разрезать и удалить «нитки», как из него потекла жидкость мутно-белого цвета. И с нижних ещё не распечатанных швов тоже стала течь. Медсестра изменилась в лице, побежала за доктором. Пришёл заведующий отделением, посмотрел и спросил:
-Кто делал операцию?
-Ренат Фатахович.
-Понятно. Готовьте операционную.
Валентину с процедурного кабинета увезли на каталке в операционную. Что там было, девушка не помнит, ей дали наркоз. Проснулась она в палате. Рядом с ней сидит Игорь. Увидев, что она открыла глаза, сказал:
-Ну наконец-то! Ох, ты и засоня! Я уж долго у твоей кровати сижу, жду, когда ты проснёшься. А ты всё спишь и спишь.
-Что со мной, ты не знаешь?
-Откуда мне знать? Медсестра предупредила только, что если ты проснёшься, то тебе нельзя вставать и переворачиваться на бок.
-Почему, не сказала? Ты не знаешь?
-Знаю. У тебя разошлись швы и сейчас ты лежишь на спине с дыркой в животе. И так тебе надо будет лежать до тех пор, пока твоя рана не очистится. Врач скоро придёт, сам тебе всё объяснит. Так что, терпи. Бог терпел и нам велел! Ты не переживай, я за тобой ухаживать стану, как за маленькой.
-Спасибо, успокоил! И долго мне так лежать?
-Не скажу точно, но думаю, пока рана не очистится. Так мне сказали, когда я медиков спросил об этом.
-Спасибо, ты настоящий друг!
-За что меня благодарить? Ведь я ещё ни чего такого не сделал. Помогать друг другу мы всегда должны. Ты лежи и отдыхай, а мне надо идти в процедурный кабинет. Меня уже приглашали. Я к тебе потом зайду.
На обходе Валентина спросила у врача:
-Не знаете, долго мне так лежать с дыркой в животе?
Пока рана не очистится. Лежи на спине, на бок нельзя поворачиваться. Утром и вечером рану будем промывать, а там видно станет, когда швы можно накладывать будет.
Игорь навещал её каждый день. Мать Валентины передала ей смесь для протирки тела, что бы не было у неё пролежней от долгого лежания в одном положении. Сама она находиться в палате у неё не могла долго, дома тоже целая куча детей её ждёт. Валентине трудно было всё время лежать на спине, ей нестерпимо хотелось повернуться на бок, а лучше принять её любимую позу, свернуться калачиком, поджав ноги к животу, но это нельзя было ей делать. Спина от постоянного напряжения ныла до такой степени, что начинали по ней бегать мурашки. Хорошо, что Игоря всё не выписывали из больницы и он навещал её постоянно. Пролежав две недели так, Валентина обратилась к своему другу по несчастью, стесняясь.
-Игорь, мне стыдно тебя просить, но у меня сильно чешется голова, просто разрывается от этого! Я давно не мыла её. Там уже наверное вши завелись.
Игорь хлопнул себя по своей голове:
-Вот садовая моя голова! И как я раньше не мог догадаться? Ведь тебе надо помочь и помыть твою голову. Был бы у меня ещё гребешок, почесал бы твою голову. Подожди немного, я поспрашиваю у женщин, может, у кого-то из них есть гребень.
Он вышел из палаты и через некоторое время вернулся с тазиком тёплой воды, с полотенцем через плечо. А в кармане больничной пижамы торчал гребешок. Он убрал из под головы подушку в сторону, тазик с водой поставил на кровать, рядом с головой Валентины.
-Ну, перейдём к водным процедурам. - сказал парень.
Валентина приподнялась немного на руках. Игорь подстелил клеёнку под голову, придвинул ближе таз с водой, намочил ей волосы хорошо и намылил их, как следует. А затем взял гребешок и стал чесать голову ей. Посмотрел через некоторое время, что получилось из этого, что он вычесал и сказал:
-Надо воду сменить, я сейчас быстро это сделаю, подожди немного.
Он и в самом деле быстро вернулся к Валентине с чистой водой в ведре и с тазиком в руках. В таз он налил  половину ведра тёплой воды, такой, что рука еле терпела, снова намочил голову и намылил её, затем хорошо промыл и унёс грязную воду. Вернувшись опять в палату к ней, уже чистой водой прополоскал волосы и расчесал их.
-Ну, как теперь чувствуешь? Легче стало тебе?
-Спасибо тебе огромное! Знаешь, как хорошо теперь стало, словно я заново на свет родилась. Спасибо, ты настоящий друг!
-Не стоит меня благодарить. Я уверен, если бы я был бы на твоём месте, а ты на моём, то поступила бы точно так же.
-Интересно, почему ты со мной возишься постоянно?
-Знаешь, я когда тебя впервые увидел, то поразился, ты очень на Гутиеру походишь из кинофильма «Человек амфибия». Её кажется Вертинская играет.
-Поэтому ты и ухаживаешь за мной?
-Вертинская красивая артистка, не сравнишь со мной, а это тебе кажется, что я на неё похожа. Но мне приятно такое сравнение. Ты поэтому ухаживаешь за мной?
-Нет. Я сам не знаю точно, но чем-то ты меня заинтересовала. Меня как магнитом к тебе тянет. И если я тебя долго не вижу, мне становится не по себе.
-А тебе ещё долго лежать тут?
-Не знаю, но доктор сказал, что завтра решается моя судьба. Возможно, прооперируют. Так что, если завтра не появлюсь у тебя, значит, прооперировали. Появлюсь, как только встать смогу.
-Хорошо, что предупредил, буду за тебя болеть. Ты сильно не переживай, всё должно быть хорошо.
На другой день он зашёл в палату после обхода и сообщил:
-Меня готовят к операции. Несколько дней меня не будет, но как только можно вставать, я приду. Ты только не скучай без меня, хорошо!
-Ладно. Наклонись ко мне, пожалуйста!
Он исполнил её просьбу, наклонился к ней низко. Она обняла его за шею и робко, неумело так поцеловала в щёчку, пожелав ему:
-Счастливо тебе! Желаю легко перенести операцию и появится здесь, у меня как можно скорее.
-Спасибо. Завтра уже меня не жди. Но потом я появлюсь у тебя, если появлюсь.
-Почему ты так говоришь? Что-нибудь серьёзное у тебя?
-Да это я так, к слову пришлось. Ты только не волнуйся и не переживай.
Уходя из палаты, он долго смотрел на Валентину, словно знал, что больше они не свидятся ни когда, словно прощался с ней навсегда. Этот его взгляд запал ей глубоко в самую душу и от этого её сердце тревожно забилось в груди. Она мыслимо пожелала ему счастья и с тоской посмотрела ему вслед. Утром его оперировали. Валентина видела, как его увезли в операционную, но прошло немного времени и девушка заметила в открытую дверь палаты, что по коридору что-то слишком быстро забегали  медики туда-сюда. У Валентине защемило сердце. «Неужели что-то случилось с моим другом?» - пришло ей в голову. Дверь в палату не закрывали даже ночью, что бы не было так душно.
Вечером, сразу после ужина, пришла в палату медсестра, делать ежедневную процедуру, промывать рану.
-Парень, что к тебе в гости ходил постоянно, больше не придёт. Умер на операционном столе. Не удалось его спасти. Операция была сложная, болезнь сильно запущена. Слишком поздно он обратился к врачу за помощью.
Валентина отвернула голову к стене. Слёзы так и хлынули из глаз её. Она плакала, не стесняясь медсестры. «Да, не повезло парню! Хороший был он человек!» - думала она. Теперь лежала в палате этой совсем одна. Соседей её выписали на днях, а новых ещё не подселили. И не известно, когда теперь ей швы  наложат. Она лежала и думала: «И правда, всё в этом мире призрачно. Был у меня нормальный друг, помогал мне, заботился обо мне, а сейчас его не стало. Исчез, как призрак, как наваждение какое, как мираж. А ведь он был такой жизнерадостный, такой молодой, ему жить бы и жить! Какой несправедливый этот Мир! Почему всё хорошее быстро проходит?» И не было такого дня, что бы Валентина не думала о Игоре.
  В больнице она пролежала долго: захватила вторую половину августа, пролетел сентябрь и октябрь подходил уже к концу. И наконец, в последних числах октября, на обходе, лечащий врач сказал:
Ну, как у нас дела? Вижу, всё отлично, рана очистилась совсем. Спешу обрадовать тебя, сегодня зашиваем твою дыру, как ты её называешь. Ещё немного и выпишем тебя домой.
У Валентины заблестели глаза от известия такого. Она уж полагала, что проведёт остаток жизни своей.
-Ура! Наконец-то! Если бы вы знали, как мне надоело лежать в одном положении вся спина ноет и чешется, сил нет ни каких терпеть всё это! Если бы не книги, что мне приносят читать, совсем бы умом тронулась.
-Знаю и понимаю тебе, но осталось совсем чуть, чуть.
После обхода Валентину увезли в операционную и снова наложили швы. На второй день она попробовала встать. Немного кружилась голова, но низ живота не болел. Она постояла немного, затем медленно стала передвигаться, держась за кровать и легла. А через два дня она уже самостоятельно выходила в коридор. На вечернем обходе лечащий врач сказал ей:
-Наше отделение закрывают на ремонт. Всех, кого можно, выписывают. Остаются только тяжело больные, их переведут в другое отделение. Так что, можешь собираться домой. Только запомни, тебе нельзя, пока, выходить замуж, а вернее — рожать. Годика два подожди, а потом рожай, сколько твоей душе угодно. Поняла? Это я тебе говорю, что бы побереглась, шов может разойтись.
В ответ Валентина только мотнула головой, однако заметила:
-Доктор, мне же не сняли швы!
-Знаю. Тебя заберут домой, послезавтра сходишь в свой медпункт, там тебе их уберут. Смотри, побереги себя, а то вновь у нас окажешься.
                Продолжение следует.