Василиск Aфриканович

ВАСИЛИСК АФРИКАНОВИЧ
(рассказ, как бы найденный в старом ящике)

Василиск Африканович родился в ясный день, когда чайки особенно низко летали над Ладогой, а колокола Покровского монастыря звонили сами по себе, будто кто-то невидимый дергал за веревку. Он появился на свет в доме №11 по улице Забытых Имен, в квартире с иконами, книгами и одним живым скорпионом, которого дед хранил в пузырьке с кагором.

Имя ему дали в честь святого Василиска и пращура Африкана Митрофановича, который в молодости поджёг земскую управу "в назидание бюрократии". Мать его, Домна Ивановна, говорила, что ребёнок этот будет "или прозорливцем, или бедой". Впрочем, оказалось — и тем, и другим.

С юных лет Василиск видел сквозь предметы. Он смотрел на самовар — а видел, как чай в нём кипит. Глядел на человека — и знал, в каком часу тот умрёт. Оттого с друзьями у него не складывалось: дети боятся тех, кто знает больше, чем учитель.

Он рос, как тень под луной, ни криклив, ни весел, но — внимателен, и ласков к животным. Особенно к черепахам. В саду у него жили три: Гликерия, Пафнутий и одна без имени, которую он называл "Судьба".

Однажды, в годы, когда по городам уже ползли бронетанки, а по душам — молчание, он исчез. Никто не заметил. Только в библиотеке осталась его запись:

Василиск Африканович. Книга выдана: «Письма Серафима Саровского».

Прошло много лет. И вот — в доме №11 открыли подвал, замурованный известкой. Там стоял стол, на нём — лампа, всё ещё теплая, и тетрадь. Перо — опущено в чернила. На первой странице:

"Записки Смотрящего Вглубь"
Человека можно понять, если долго смотреть, как он пьёт воду.
Мир — это не что иное, как случайный взгляд Бога в зеркало.

На последней странице — чернильное пятно в форме глаза.

С тех пор имя его стало ходить среди молчальников, пилигримов и библиотекарей. А где-то в Угличе, говорят, иногда к храму на рассвете подходит старик в сером — и спрашивает:

— Есть ли у вас письма от Африкана?

И если ему говорят: "Нет", он просто кивает и идёт дальше. А если шепчут: "Они в сердце", — он улыбается, и воздух становится прозрачнее.