Нарцисс Араратской Долины. Глава 166

В четверг, 20 мая, я пробудился ровно в полдень. С трёх до пяти часов дня гулял, дыша свежим майским воздухом. Погода сегодня была тёплая и солнечная. На Кузнецком мосту помог одному старичку найти Рахмановский переулок, где располагалось министерство здравоохранения. На Сретенке, узрел в проехавшем мимо троллейбусе задумчиво-грустный профиль историка Романа Багдасарова, которого я видел на конференции «Россия и Гнозис». На Чистопрудном бульваре цыганка обратилась ко мне: мужчина, тебе надо погадать!.. Я поблагодарил её и, не поддавшись на столь примитивный гипноз, пошёл дальше. Меня уже, когда-то гипнотизировали, когда я был юн и глуп; и я знаю, что это такое: позвонила женщина в дверь, я открыл и вынес ей две хрустальные вазы и золотые кольца моей мамы. А она, якобы, с меня сняла порчу, и я потом ходил, как в тумане… У православных христиан сегодня праздник – «Вознесение». Настроение должно быть радостное…

                В пятницу, 21 мая, у меня наблюдались яркие сновидения: я оказался в Сирии. Там в местном ресторанчике увидал художников Валеру и Аркадия. Вокруг прыгали местные дети, что-то крича на арабском языке… На Марсе нынче наблюдается гигантский ураган, и британские учёные утверждают, что это оказывает влияние на состояние людей. Общался сегодня с Долгановым на христианские темы. Он со своей женой Кирой расписался 12 марта в 1994 году. Я тут же заглянул в свои толстые эфемериды 20 века, и сообщил ему, что Луна была в Рыбах, в знаке его Солнца. Мистик Долганов, несмотря на свою православность, любит слушать мои астрологические размышления; и никогда не говорит, что это всё бесы, и что мне надо сжечь эти мои книжки. Да и меня самого тоже бы не мешало предать спасительному огню. Поздно вечером пришла Марго, и осталась на ночь…

                В субботу, 22 мая, я проснулся от неприятного сна: я прошёлся по машине, в которой сидели бандиты. Потом униженно извинялся, и бандиты меня не стали бить и убивать… Марго ушла по своим делам, в 9 утра. Я же отнёс на Вернисаж новые работы. В полдень Вадим помог мне продать американке за 140 долларов пять моих акварелей. Потом я пошёл в ВШКА на лекцию таролога Эльдемурова. Аудитория номер 609. Лектор сегодня вещал про действие рунического посоха; про магический квадрат, составленный из слов – SATOR AREPO TENET OPERA ROTAS. Немного рассказал о средневековых розенкрейцерах. К сожаления, я не смог остаться до конца лекции и ушёл, так как у меня сегодня Служба в Овальном. Во внутреннем дворе, у мастерской - сосед, художник-концептуалист Пономарёв жарил шашлыки. Пришли его друзья и поклонники. Пономарёв очень влиятельная фигура в художественном мире, но я ним только иногда здороваюсь. Меня к нему в мастерскую один раз завёл художник-абстракционист Виктор Николаев. Мы у него забрали принадлежащее Виктору большое старое зеркало и старое кресло. Виктор оставил их у меня на хранение, но потом уехал жить в Германию. В его кресле я всегда любил сидеть и читать, а мистическое зеркало стало таким вот центром моей студии… После Службы, пригласил к себе розенкрейцеров, - Диму М. и Лену З. Они охотно согласились и пришли ко мне. Лена у нас там главная пианистка и переводчица. Девушка крайне сексапильная, хотя и строгая на вид; и мне она всегда нравилась, как и остальным мужчинам: в ней что-то такое было загадочное и ведьмовское. Дима был приятным, очень худощавым, немного грустным и молчаливым человеком (немного старше меня), прожившим несколько лет в Америке, но вернувшимся обратно в Москву. Жена же его так и осталась жить там, в Америке, видимо найдя себе нового мужа. Мы  культурно посидели, попили чай с сушками. В конце чаепития подошёл Долганов, вернувшийся с Вернисажа. Я проводил гостей до метро «Китай-город», где мы столкнулись с Марго. Вечером гулял с ней. Мы догулялись до детской студии «Старт», где работал мой давнишний друг, архитектор Коля. Я увидел его высокий силуэт в окне.  Мы с ним не общались где-то больше года. Коля на меня обиделся, за неосторожные слова, и перестал ко мне заходить. В общем, у Коли тогда был кризис старения, а я его чем-то таким задел перед какой-то там девицей, с которой мы познакомились в ЦДХ. Всё это было глупо и несерьёзно…

                Архитектор Коля меня заметил, помахал, и мы зашли внутрь. У них там происходил какой-то аврал, шла подготовка к выставке в ЦДХ. Мы немного с Колей поболтали. Он явно был нам рад, и Марго ему понравилась. Потом мы ушли, и я с ним больше, вроде бы, не пересекался. Жизнь нас как-то развела в разные стороны… И он ко мне в мастерскую не забредал, да и я больше не заходил в его края. Возможно, мы потом пересекались на Вернисаже или в ЦДХ, но мне запомнилась эта наша последняя встреча, когда я с Марго мимоходом проходили мимо, и Коля нас увидел, и мы его узрели, одновременно… Ему тогда было где-то 56 лет, и он потом ещё проживёт восемнадцать зим, до 2017 года. Вот такой вот у меня получился странный майский день, когда Луна шла по знаку Девы, по солнечному знаку моей будущей жены.

                В воскресенье, 23 мая, я был на Службе, после чего у меня настроение не улучшилось, как это бывало обычно, а наоборот ухудшилось. Пошёл на Вернисаж, где меня уже поджидал карикатурист Лёша. Сидели с ним и с Вадимом в парке скульптур, и употребляли пиво. Рядом резвились испаноговорящие дети. День выдался тёплым и солнечным. Под вечер у меня купила «кота с зайчиком» высокая симпатичная голландка, за 40 долларов. Потом появилась Марго, которая перед этим навещала свою 90-летнюю бабушку, которую я ещё не видел. Бабушка у неё живёт в знаменитом сталинском Доме на Котельнической набережной. Меня туда Марго пару раз водила, когда бабушка была на даче: летом 1997 года, когда у нас произошёл летний короткий роман, перед тем как Марго уехала учиться в Америку… Потом, под вечер, мы с Лёшей и Марго съездили на «Полежаевскую», на Хорошёвку. Там я, будучи совсем маленьким, когда-то недолгое время ходил в местный детский садик. Меня туда сдавала моя бабушка Дуся, в какой-то там период, когда меня ей скидывали мои родители. Меня привозили в Москву из Еревана, вернее, я летал туда-сюда на самолёте. Мне очень нравилось оказываться в Москве, и дышать московским влажным воздухом, с его непередаваемыми ароматами. Хотя, в детский сад я ходить очень не любил, будучи ребёнком тихим и задумчивым. В общем, этот детсад сохранился, а двухэтажные светло-охристые дома, построенные пленными немцами, всё сломали перед Олимпиадой, в конце 70-ых. И на этом месте построили белые многоэтажки. А всех местных жителей переселили в Строгино. Увы… И мы там весь вечер гуляли втроём. И дошли до «Краснопресненской». Шли по Магистральной улице, шли через какие-то безлюдные мрачные тупики, железнодорожные переходы. Лёша любил такие места, и он был таким вот бесстрашным московским сталкером. Потом я ночевал у Марго, на «Речном вокзале». Лёгкая меланхолия меня окутала, несмотря на эту замечательную воскресную прогулку…

В понедельник ранним утром, 24 мая, мы с Марго вышли вместе. Ей надо на работу, в банк, а мне - к себе в мастерскую. В метро мы с ней потеряли друг друга, так как было очень много народу. Вернувшись к себе, я лёг подремать. В час дня пошёл ливень. Мне подумалось, что надо выйти из Школы Золотого Розенкрейца после летней Конференции, а пока там побуду. Как это не грустно, но этот путь не для меня. Написал какое-то вежливое послание нашему главному розенкрейцеру Петрову. Мол, так и так, не могу соблюдать ограничения и двигаться дальше… Вечером на лекции в ВШКА, которую как всегда читала Ирина Петровна, тема Чёрной и Белой Луны. У меня Черная Луна в Рыбах, и оттуда у меня такие неприятные сны и странные ситуации, в которые я то и дело попадаю. Люди с Черной Луной в Рыбах – лжецы, фантазёры, шпионы и так далее…  Сегодня был прекрасный вечер: Луна шла по Нептуну, и они вместе делали благотворный тригон к Солнцу. После занятий, Ирина Петровна нас поводила немного по окрестностям, по Гороховскому переулку, что-то показывая и рассказывая. Видимо, у неё сегодня было поэтическое настроение. В 10 часов вечера я вернулся в мастерскую, и там во дворике меня уже поджидал карикатурист Лёша со своим приятелем адвокатом Димой, который был «голубым». У Лёши было много таких странных друзей, и он ими не чурался, хотя сам был, как говорится, «натуралом» и любил женщин. А прямо перед этим ко мне подошла девушка и попросила закурить. Лёша курил сигареты без фильтра, делая себе такие самокрутки с голландским табаком «DRUM» (которые покупал на оптовом рынке), и девушке это явно не подходило. Я сходил в мастерскую, где у меня лежала, на всякий пожарный случай для гостей, початая пачка сигарет «Союз-Аполлон». Девушка закурила и ушла, и мы её даже не пытались завлечь в мой полуподвал. Лёша пришёл по делу, - он хотел показать Диме мои старые графики, некоторые персонажи которых немного напоминали знаменитых мульт-персонажей Бивиса и Бадхеда. Лёша думал, что у меня когда-то купили американцы рисунки на Арбате, и потом их использовали в коммерческих целях. И таким образом произошло явное нарушение авторских прав, и можно подать в суд и много денег отсудить. В общем, этот Дима посмотрел мои рисунки, и сказал, что не видит ничего такого схожего. Потом я их проводил до «Новокузнецкой», где мы с Лёшей печально распили по бутылке пива и я вернулся к себе. Этот адвокат Дима явно не разбирался в изобразительном искусстве, хотя и был «голубой». Я даже не запомнил, как он выглядел, облик его стёрся из моей памяти. Хотя, вероятно потому, что я больше с ним не сталкивался. Чтобы человека запомнить, надо с ним несколько раз общаться, и тогда его образ осядет где-то в тайниках твоего подсознания…