Научный центр III

Каким таким шестым чувством Мэдди ощущала, что часики-то тикают, неизвестно, но она сейчас была безмерно рада тому, что тело её было стальным. Обычного человека в таком состоянии трясло бы и шатало от волнения и страха, как осинку на ветру. Нужно ускоряться.
Удача улыбнулась ей минут через пять, когда она расхаживала по блоку с камерами и делала вид, что внимательно изучает каждого заключённого. Она нашла и Ласточку, и словами не передать, что испытала, но стальное тело не выдало переживаний хозяйки, а Бьянка, которой Мэдди прикрылась, тоже не проявила никаких эмоций. К слову, вечно эта маскировка не продержится, рано или поздно местные обнаружат девицу в шкафу, хотя Мэддисон хорошо её связала и заткнула рот. Однако вторая часть подарка судьбы ждать себя не заставила. Мэдди, записывая что-то в блокнотик набрела на морг. В голову тут же пришла идея. Сделав вид, что там было ею давеча что-то забыто, Мэдди прошла внутрь, и поиски вскоре увенчались успехом. Только нашла она не забытый листок с некрологом, а чёрный ход, через который из комплекса выносили трупы. Куда он ведёт – неизвестно, но скорее всего, он связывался с техническими ходами метро – Мэдди развернула карту и сверилась с ней. Стащить ключ у спящего патологоанатома оказалось нетрудно. Мэдди забрала со стола какую-то бумагу с ликующим видом и пошла назад, демонстративно при этом пройдясь мимо камеры, смотрящей на Ласточкину клетку. Как же её было щемяще-жалко, как же хотелось сорвать замок, схватить её и унести отсюда! Но не так быстро.
— Сэд! Срочно!
— Да?
— Можешь вывести из строя камеры на том уровне, где я нахожусь?
— Не могу. Надо иметь подключение. Видишь где-нибудь точку в которую можешь врезаться?
— Нет. Они, наверное, все парой этажей выше. Ладно... — Мэдди задумалась. Если она разобьёт эти три камеры, что ей мешают, охрана среагирует секунд через десять. Это же время ей потребуется, чтобы схватить Октябрину и выволочь её в морг. Там можно запереть дверь изнутри и выиграть немного времени, чтобы уйти. Главное, снаружи запереть не забыть, а то догонят и добавят. — Тогда пожелайте мне удачи.
— Что?
Три метких выстрела выбили камеры, висящие под потолком. Время пошло. Мэдди рванула к Ласточкиной клетке, одним сильным движением сорвала с клетки замок, при этом даже почувствовав боль, сгребла пленницу в охапку, зажав ей рот, и кинулась к моргу. Оказывающего сопротивление патологоанатома пришлось швырнуть об холодильники и вырубить. Пока Мэдди копалась в замке, слышно было, как в дверь снаружи кто-то ломится. Напоследок сдёрнув с одного покойника простыню, Мэддисон вылетела из комплекса и успела запереть дверь наружу, прежде чем охранники сломали ту. Дальше она завернула Ласточку в простыню, взяла её на руки и, выключив фильтр восприятия, понеслась по тоннелю дальше, где, если верить карте, была дверь. Место было ужасное. Оно всё было закидано трупами и их останками. Как местные не боятся тут чем-то заразиться? Кстати... А вот и, кажется, рассадник Морены в метро. Вода ведь отсюда могла попасть в тоннели.
Пока Мэддисон думала об этом, она успела миновать пару дверей и оказаться в узком тоннеле, предназначенном для эвакуации пассажиров. Здесь можно было перевести дух, поэтому Мэдди перевела взгляд на Октябрину и сказала виновато:
— Прости, что напугала.
Ласточка медленно подняла голову, узнала её, и тут взгляд у неё сделался осмысленным.
— Мэдди! — Она кинулась обниматься, потом, смутившись, отстранилась. — Извини... Ты из-за меня здесь, да? А я так ничего и не узнала... О, хотя, вот, — она протянула на ладони чип, — не знаю, есть ли на нём что-то полезное. Стащила у Артура, может, пригодится.
В общем, им всем повезло, что у Моники не было доступа к видеонаблюдению. Иначе неизвестно, что бы сделал Владимир, увидев происходящее в камере. Да и Олег вертелся рядом, и выставить его было положительно невозможно.
Ласточка огляделась.
— Я думала, они сжигают тела... Ну, должны ведь сжигать. Ничего себе...
Только на этом жутком кладбище наверняка можно было найти не только Морену, чего уж говорить о том, что, разлагаясь, человеческие останки просачиваются в грунтовые воды, оттуда в водоёмы, и, следовательно, в итоге через водозаборные станции оказываются в водопроводе.
И в питьевой воде.
Вот уж точно, чума на оба наших дома. Это как минимум.
— Крематорий тут вообще есть, — Мэдди спрятала чип в укромное место, перехватила Ласточку поудобнее и зашагала вперёд, ориентируясь по загруженной заранее камере – геолокация не определялась из-за толстого слоя железобетона. — Да только вот сжигают, видимо, не всех. Придётся и в этом тоже разбираться...
Возникла длинная пауза, во время которой они пару раз поворачивали, затем возвращались на развилку и снова поворачивали, теперь уже в другую сторону.
— Было бы странно, если бы ты меня узнала, — улыбнулась, наконец, Мэддисон после долгого молчания. — Да и меня бы так просто сюда не впустили. Знаешь ли, стальные тётки с пистолетами не выглядят безобидно, — она засмеялась, а затем толкнула очередную дверь, и взгляду предстал тоннель метро. — Ah shit! Here we go again, получается. Но в этот раз у меня хотя бы голова на месте, да и, кажется, я знаю, где мы.
Но прежде, чем идти дальше, Мэдди завернула Ласточку поверх простыни ещё и в свою куртку – температуру она хоть и чувствовала, дрожать её холод не заставлял. Мэдди надеялась, что Элеонора её не убьёт, узнав, что та отключила телу Джульетты все рефлексы, кроме боевой программы. Это всё, чтобы себя не выдать.
Отсюда до Парадайза было, конечно, далеко, но зато относительно безопасный выход на поверхность был рядом.
— Я спихну тебя нашим, уж извини, и вернусь в приют. Надо класть на место вещи, которые берёшь, — хитро улыбнулась Моргана и подмигнула Ласточке. Она всеми силами старалась не акцентировать внимание на происходящем, не пилить Октябрину и в целом мрачной мины не делать. Она уже знала, кто из друзей всыплет фрау по первое число, и решила к этой святой обязанности руки не прикладывать. В конце концов, отношения ей тут не с кем выяснять, тут ещё своих дел полно... Мотоцикл ведь с багажом так и стоит в парке! Мэдди оттуда только пистолет прихватила, и он ей пригодился. Людей она им убивать не собиралась – плазма, слишком приметное дело.
Октябрина только кивнула в ответ: признавать свою бесполезность вслух было совсем уж невыносимо, но вот зато не думать о ней не получалось.
Нечего сказать, натворила дел по самое «не хочу». Влезла в машину, всех на уши поставила, попалась в плен, наверняка до смерти перепугала Владимира, едва не сорвала всю операцию, а толку ноль. Что она узнала? Да ничего! О бурной криминальной деятельности Артура им давно известно. И, в довершение ко всем её подвигам, теперь ещё и Мэдди лазай по подземельям и её вытаскивай! Ну, вот, видали дуру? Нет? Поглядите.
Хотя... хотя, она узнала про дубль-Артура. Вот только, есть ли польза от того. И чип... наверное. А, всё равно риск несопоставим.
Про себя же Ласточка решила вернуться в Парадайз и всё-таки изучить люк в пруду. Простуды она не боялась. Да, в общем, она теперь вообще ничего не боялась, даже утонуть не боялась, а, скорее, надеялась. Пережитое унижение жгло изнутри, и мучило бы сильнее, кабы не травма – Артур здорово отшиб ей мозги, пока бил по голове, да и нейролептик глушил адренорецепторы. Наверное, исключительно благодаря ему Октябрина до сих пор не свела счёты с жизнью уже по-настоящему. Казалось бы, чего проще – ныряй в первый же попавшийся разлом, и готово дело, привет родителям, да помешала тяжёлая медикаментозная апатия. И ответственность – ну, как же так, Мэдди её спасала, старалась, и, получается, всё зря. К тому же, умирать, не принеся при этом пользы, ещё более унизительно, чем Артур с его нездоровым поведением. Она машинально ухватилась за горло, где руки Артура оставили болезненные гематомы, и пальцы наткнулись на ошейник. Ласточка будто очнулась.
— Ой, погоди! У меня же тут вот такая штука! Как бы по этой прелестной фенечке нас не выследили. А снять я его не могу, кажется, он подсоединён к ЦНС через позвоночник... если такое, вообще, возможно.
Мэдди, услышав это, резко остановилась и так зарядила кулаком по стене, что облицовочный кафель жалобно треснул и со звоном посыпался на пол. Ласточка могла слышать, как сквозь крепко стиснутые зубы Мэддисон процедила: «бестолочь!».
— Так. Погодь.
Постаравшись осторожно осмотреть сие произведение искусства, Мэддисон только подивилась тому, как бедную Ласточку отделал Артур, но насчёт ошейника вердикт вынесла неутешительный.
— Возможно. У меня такой же когда-то был. Другое дело, что я-то железная, с меня его можно сорвать и починить, а с тебя... — Мэдди не закончила, потому что в голову ей пришла идея, как с этой досадной неприятностью можно разобраться. Только способ был уж больно рискованный.
— Элеонора! Если ты ещё ничего не делала с моим старым телом, то забей, только голову как-нибудь привяжи, чтоб не потерялась. Оно мне сейчас будет нужно.
Оставив это послание, она тут же переключилась на Монику.
— Сэд, ты мне нужна. У тебя есть оптоволокно со штекерами?

— Ты куда пропала? Что там у тебя? — Сэд выкрутилась из рук Эллисон и подъехала к компьютеру.
— Потом! — раздражённо выплюнула Мэдди. — Есть или нет?
— Ну, есть.
— А инструменты и хоть какой-нибудь ноутбук?
— Есть, да что там такое?
— Кому хочешь, садись на шею, забери моё старое тело у Элеоноры и срочно дуйте по координатам. Без тебя и своей руки я не справлюсь.
— Да что у вас там происходит? — возмутилась Сэд, стукнув по клавиатуре, но Мэддисон уже отключилась. — Ну, в общем, вы всё поняли, — обратилась хакерша ко всем присутствующим. — Кто возьмётся доставить меня в... метро? Проклятье, только не снова...
— Я, разумеется, — немедленно вызвался Дэннер, поднимаясь.
— Ну, надо же! — ядовито произнёс Джейми. — Взвод инвалидов намечается. Ладно Сэд, у неё-то, хоть, выбора нету. Но ты-то куда, спасатель полудохлый?!
— Как куда, в метро, к Мэдди. Не волнуйся, я так уже делал.
— В теле андроида.
— Заткнись, — грубо оборвал его Дэннер и принялся копаться в своей сумке. А докопавшись, извлёк ампулу с уже знакомой полупрозрачной красной жидкостью и быстро сделал инъекцию.
— Ничего, — сказал Владимир. — Открытых ран у меня нет, а я и так бегаю на адреналине.
Джейми покачал головой.
— Всё равно не стоило тебе...
— А кому? Вы с Гертрудой идёте с официальным визитом, Гич не должен покидать Парадайз из-за духа, Элеонора единственный, кто способен заменить Монику на базе, а Мэдди и так уже там. Не Олега же отправлять. Пошли, Сэд. — И Владимир легко подхватил её на руки. — Гич, подашь вещи?
Шаман спокойно выполнил просьбу и открыл им дверь. Оставалось забрать у Элеоноры всё необходимое и погрузить в служебный УАЗик.
— Пошли, — обречённо отозвалась Сэд, хотя в обычном состоянии непременно пошутила бы, что этот глагол к ней неприменим. Она уже успела себя накрутить по поводу того, что они там обнаружат в этом метро, и по поводу Дэннера с его рвением к спасению невинных. Видимо, когда всё закончится, они втроём тут на койки повалятся.
— Ты хоть подумал, как мне внизу там быть? — Сэд недвусмысленно намекнула на свой экзоскелет, пока Владимир паковал тело Мэдди. — Я ведь там вроде как работать должна.
Её наспех завернули в тёплую одежду, которой заботливо поделилась Элеонора на пару с Эллисон, и видеть Монику в куртке и тёплых ботинках было как-то совсем непривычно, а уж тем более и ей самой наблюдать такую ситуацию. Было по-странному тепло, и одежда эта казалась непомерно тяжёлой, возможно оттого, что Мона очень сильно ослабла за последние несколько дней, а сейчас и вовсе была готова прямо здесь отрубиться, чувствуя, как становится тяжело даже дышать.
— Если ты намекаешь на лекарство, то ты его не получишь, — отрезал Владимир. — Эта отрава тебя добьёт. Вспомни, что со мной было в прошлый раз.
— По-моему, она не про лекарство, — сказала Элеонора, дымя папиросой и критически изучая экзоскелет. — Вроде, сделала, но не скажу, что у вас точно всё будет зашибись. Вот, примерь-ка.
Моника натянула костюм, при помощи Владимира и под суровым надзором Элеоноры. Он работал неплохо, и даже, вроде бы, сделался менее шумным. Но шлем всё равно держался на честном слове – Элеонора работала второпях, и без должного оборудования. Владимир же ограничился прибором ночного видения и респиратором.
Мона решила больше не возникать, потому что Владимир был так взволнован, что взрывался от любых слов. Такое общение Монику вообще не устраивало.
Ходить своими ногами было куда как приятнее, чем сидеть у кого-то на шее или требовать, чтобы тебя носили на руках. Пока Дэннер грузил всё в машину, хакерша с ноутбуком устроилась на пассажирском сидении и решила связаться с Мэддисон.
— Мэдди, ты там?
— А где ж мне быть.
— Где вы конкретно находитесь? Геолокация хреновая.
Мэдди на некоторое время зависла. Опасность, что их прослушивают, была довольно велика, поэтому она решила пойти идиотским, но безопасным путём.
— Помнишь, где вы меня достали в прошлый раз? Вам нужна соседняя линия, ближе к югу, там не запутаетесь. Как спуститесь под землю, свяжись со мной, я вас проведу.
— Принято.

Мэдди тем временем нашла для них укрытие в виде старой комнаты охраны на станции, где ещё даже диван остался, каким-то чудом не сгнивший от сырости. Уложив на него Ласточку, Мэддисон заблокировала дверь изнутри куском рельсы, который остался тут с незапамятных времён, вынула из куртки пистолет и сползла по стене рядом с диваном, крепко сжимая рукоять в механических пальцах, указательный опасно лёг на спусковой крючок.
Мэдди ничего не говорила и не спрашивала, у неё у самой в голове теперь бушевал ураган. Выходит дело, все разработки Хирона, создавшего их всех, когда-то были украдены, а теперь их присвоили себе те, кто выжил после той бомбёжки? Вот даже ошейники эти: их раньше, да и сейчас в основном на андроидах практикуют, чтобы держать их под контролем, а тут на живого человека нацепили... Скоты! Лучше бы тогда всем было погибнуть под снарядами, и этим одиннадцати тоже. Тогда бы хоть не пришлось наблюдать, как мир катится в бездну...
Если быть до конца честным, то Мэдди не удержалась, и когда покидала свою квартиру, зашла в магазинчик и прикупила пачку сигарет и зажигалку, потому что сил уже никаких не было. Синяя пачка «Теногасимы» показалась из кармана брюк, Мэддисон задумчиво сунула сигарету в зубы, прикурила и затянулась. Немного подумав, через плечо протянула одну Ласточке.
— Спасибо, — обрадовалась та и с удовольствием закурила, глубоко затянувшись. — Слушай... — Она помолчала. — Прости за эту хрень. Я вам столько проблем создаю. Всё хочу как лучше, а в итоге только очередная неприятность.
Ласточка подтянула колени и сердито смахнула набежавшие слёзы. Говорить Мэдди о случившемся она себе запрещала, хотя, тут и без слов легко всё понять, по характеру травм. Но всё равно было стыдно – не только из-за себя, но, почему-то, из-за Артура тоже.
Вот, почему так: плохо поступают одни люди, а стыдятся другие?
Мэдди обо всём догадалась ещё когда увидела Ласточку в клетке первый раз. Просто говорить не хотела, хоть механические пальцы и хрустели пергаментной бумагой, которой были переложены сигареты, с особым неистовством.
— У меня незачем просить прощения, — философски отозвалась Мэддисон, медленно выдыхая облако серого дыма. — Я железная, мне такие побегушки ничем не грозят. Время теряю, ну и нервишки слегка пошаливают, но на том и всё. Ты лучше думай, что Сэд с Дэннером скажешь, когда дело до объяснений дойдёт.
Некоторое время прошло в тишине, Мэддисон успела скурить одну сигарету до фильтра, затем принялась философски его разглядывать.
— «Теногасима». Раньше курила, пока человеком была, — она улыбнулась своим воспоминаниям, с очевидной горечью. О прошлом сейчас казалось проще говорить, чем о чём-нибудь из настоящего, далеко не радужного, к слову. — Я ведь другой совсем была. В смысле на том теле не моё лицо. Голос мой, да. Записанный и оцифрованный. А лицо нет. Я была рыжая, почти как ваш Дэннер, кучерявая и с веснушками. И глаза у меня были зелёные. И нос с горбинкой. А теперь так и вовсе у меня лица своего нет. Раньше корпорациям вообще было запрещено создавать андроидов, не отличающихся от людей. Мы должны были выделяться, чтобы нас опознавали. Женским моделям сделали неестественно большие глаза, идеальные фигуры и почти всем неестественный цвет волос. Ну, кроме Айи, она всегда была блондинкой. Но я и сейчас себя, знаешь ли, не многим лучше чувствую. Знаю, что в Джульетте я на время, а она мне так понравилась... Очень на человека похожа, — при этих словах Мэдди вытянула вперёд левую руку и сперва с досадой, а потом с восторгом обнаружила неглубокий порез на изящной ладони. — Вау! У неё даже кровь красная, как у человека, не то, что у меня... А знаешь, в чём главная моя проблема? Я невменяемая из-за того, что мои эмоции – программа. Люди почему так хорошо работают: у них есть гормоны. А у меня утилиты да операторы. Я себя почти не контролирую. Если злюсь, то до убийства, если беспокоюсь, то пока доппроцессор не сгорит. Хреново это. Вот и приходится искать способы выключить эту программу, отвлечься от неё, подавить. А в итоге... Сижу, курю в заброшенном метро с тобой, ожидая, кто сюда первым явится: оперативники Артура или наши друзья. Такие вот дела....
Сигарет была целая пачка, потому Мэдди вытянула новую себе и снова предложила Ласточке своеобразную трубку мира.
Они закурили по второй.
— Боюсь, Дэннер так разозлится, что меня точно прибьёт, — усмехнулась Ласточка. — Что скажу, правду, разумеется. Странно будет, если я начну врать, что ничего не случилось. Повезло, что мне не привили какую-нибудь Морену или очередной аномальный мутаген. Хотя, я же не знаю, что они делали, пока я в отключке была, может, и привили. Так что, разумно было бы закрыть меня на карантин. Ну, или оставить здесь до выяснения обстоятельств. О, я же тебе не сказала. Артур – он не настоящий Артур, настоящий в тюрьме, а этот, вроде, как, копия. В общем, объект в подвале, он... ну, воспроизводит людей. Я думала, что только мёртвых, до сегодняшнего дня. Он создал Мизери, моего мужа и, вот, Артура. И ещё кого-то, я не знаю, кого именно. Но Артур сказал, что видел помимо своего ещё три кокона. — Октябрина постаралась собрать разбегающиеся мысли. — Вот. Значит, есть кто-то четвёртый.
— Да уж, — вздохнула Мэдди, отбрасывая и второй окурок. — Ситуация. Меня вон тоже Элеонора убьёт, есть, за что... Но это так, ерунда, моей стальной жопе всё нипочём... И это плюс.
Взгляд Мэдди упёрся в дверь.
— Ты вообще не знаешь, что на том чипе Артура? Боюсь смотреть в своей голове, вдруг вирус какой, лучше Сэд дождаться. Кстати... Мне одной кажется, что она потихоньку... Угасает? Как свечка. И живёт только на одном энтузиазме.
— Не-не-не, — всполошилась Ласточка, — в голове точно не стоит... Нет, понятия не имею. Я вначале думала, что это какой-то ключ, но нет. Надеюсь, там компромат на его оставшихся сообщников, но это была бы слишком большая роскошь.
Она вздохнула, услышав про Сэд.
— Она давно это делает. У нас это, вообще, коллективное, видишь ли. Я, вон, несколько лет так «угасала», аж до рака. Кабы не Гич, разделила бы судьбу Вождя мирового пролетариата, что, конечно, почётно, но всё равно как-то не тянет. А Дэннер, вообще, с катушек съехал, три дня в субмарине рыбок считал, пока мы вокруг его кровати с бубнами плясали. Такая уж у нас компания. Только про Сэд ты заметила. А про меня вся больница не замечала пять лет, хотя от меня, видишь, одни кости остались. Если бы они с Владимиром меня вовремя не остановили, я бы застрелилась. Правда, застрелилась бы. Они спасли мне жизнь, а Гич провёл какой-то обряд, после того, как Фрейю застрелили, и меня инфаркт хватил. Мы все здесь такие – ненормальные. В прекрасную компанию ты угодила, Мэдди. Сочувствую...
— Вот оно как... — вздохнула Мэдди. — Ну, по Дэннеру, кстати, видно, что он с собой не в ладах, просто он шипит, как раскалённая сковородка, если попытаться об этом заговорить. А стреляться не стоит, тем более, когда у тебя дети. И ты им всем должна быть благодарна: и Владимиру с Сэд, и детям своим. Мне б таких друзей, когда я хотела сдохнуть...
На некоторое время повисла тишина, во время которой Мэддисон закурила в третий раз и опять же, как водится, предложила Ласточке. Сейчас о последствиях для здоровья как-то не думалось, при наличии уже имеющихся вещей три сигареты – ерунда.
— Можно подумать, что я особо нормальная – с программой вместо эмоций, из-за которой с катушек могу слететь в любой момент. Так что... Я тут вас всех стою. Кстати, ты не мёрзнешь? Мне-то всё равно, а тебе ещё заболеть сверху не хватало.
Мэддисон недоверчиво покосилась на ошейник. Он ведь и сам мог быть прослушивающим устройством, и не только им. В том, что это своеобразный радиомаяк, она не сомневалась, а потому, перекурив, принялась нащупывать частоту его сигнала, чтобы перехватить и заглушить, хоть бы и временно. Если их уже ищут, то это должно было немного помешать поиску.
Мэдди посмотрела на пистолет. Он был весьма необычного внешнего вида и конструкции, потому как являлся секретной разработкой Хирона с военным уклоном. Она стащила его, когда сбегала из корпорации, да и не только его. Просто сейчас огромную тяжёлую винтовку с подствольным дробовиком тащить было незачем, а вот пистолетик вполне. На боковой панели приветливо светилась надпись «ONLINE» и процент заряда аккумулятора. Оружие без патронов, с потрясающей убойной силой и почти что бесшумное... Мечта! Мэдди надеялась, что эту разработку никто не стащил.
Ласточка только после этих слов заметила, что, в самом деле, сильно замёрзла. Но было всё равно. Да и, в целом, всё равно – жива ли она, нет ли, как себя чувствует, выйдет ли отсюда когда-нибудь. Лучше бы не вышла. Если бы не Мэдди, она бы, наверно, так и пялилась в стенку. Разговор удерживал её на грани безумия, хотя и давался со значительным трудом. Она находилась в том самом состоянии, когда человека разрывает от неистового желания орать и – никогда-никогда не издать больше не единого звука.
— Благодарна за что? — жёстко усмехнулась Октябрина, пока Мэдди изучала ошейник. — За обречение на мучительную агонию?.. Вообще-то, Сэд меня понимала. И хотела помочь. Как и Элеонора, она мне пистолет оставила. А Дэннер меня остановил. Сказал, что ещё есть шанс, но мы все знали при этом, что никакого шанса-то не было. Я умерла там, в подвале. Но Гич меня посвятил, и вот я снова здесь. А лучше б и не было.
Сигарета догорела почти до фильтра, но Ласточка продолжала упорно её тянуть, едва не обжигая пальцы. Она явно этого не замечала.
Мэдди видела, что разговора не получается, поэтому просто потрогала руки Ласточки, проверяя, в какой степени та замёрзла, и постаралась поплотнее укутать её в свою куртку, очень жалея, что не может согреть её в объятиях. Но вообще ей почти в той же степени хотелось сдохнуть, лишь бы происходящего не видеть, не наблюдать разбитую унижением и насилием Октябрину, не слышать её хриплый голос, не знать Владимира, не бояться взбучки Элеоноры, не наблюдать плачущую и очень истощённую Сэд... Вообще ничего этого не видеть.

Сэд опасливо покосилась на Дэннера, когда тот сел за руль. Лицо у него красноречиво демонстрировало жуткий праведный гнев, под который лучше не попадать. Поэтому ей оставалось только точно так же красноречиво молчать, ожидая, когда их положение изменится хоть ненамного.
УАЗик рванул с места, жалобно взвизгнув синхронизаторами, и понёсся, набирая скорость. В потоке машин он выглядел примерно как средневековый рыцарь в латах, зачем-то примкнувший к колонне срочников, одетых в шинели и вооружённых огнестрелом. Ещё и музыка прибавила колориту: Владимир включил Меркьюри, которого в двадцать втором веке если кто и помнил, то разве только историки и преподаватели музыкальных школ.
Ехали недолго: вскоре УАЗик взял правее на съезд с шоссе, нырнул под эстакаду, миновал заброшенный автобусный парк, где как смирные коровки на бойне, навеки замерли заживо гниющие машины, проехал развалины городской библиотеки и, наконец, мягко затормозил у вестибюля подземки с проваленной крышей. Здесь Владимир заглушил двигатель.
— Раньше я думал, что, когда отключатся насосные установки, затопит весь метрополитен. А вот, видишь, не весь. Где-то ещё остались уцелевшие участки. Лучше бы затопило...
— Не весь, — эхом отозвалась Моника, у которой всё внутри узлом завязывалось даже от мимолётных мыслей о том, что они могли там внизу найти. — Мэдди, мы на месте, — хакерша оповестила Мэддисон о прибытии, как и договаривались.
Она уже успела уйти в некое подобие стазиса вместе с Ласточкой, которая страдала от травм, голода и холода ещё помимо всего, потому Моргана даже вслух говорить не стала.
— На станции? Прелестно. Идите вглубь, туда, где дверь в технические помещения, кассы там, всё такое... там будет коридорчик и только одна закрытая дверь, не промахнётесь. Я вас увижу и пущу.
— Принято.
Слабенькая, конечно, конспирация, но уже что-то, подумалось Сэд, и она, надев шлем, кивком позвала Владимира за собой, которому выпала незавидная участь тащить на себе старое тело Мэдди. О том, что будет через несколько часов, она не думала, сейчас первостепенной задачей было спасение Ласточки, над которой, очевидно, успели поиздеваться, раз Мэдди потребовалась её старая рука, если учесть про ту технологию, о которой она как-то раз обмолвилась.
Вход преграждала облупленная решётка, на которой криво висела замечательная табличка «Опасно! Не входить!». Владимир задержался у багажника. Он открыл свою сумку, которую всегда носил через плечо, и утрамбовал в неё весь багаж. Причём, габариты сумки явно не позволяли в неё всё это запихнуть.
С решёткой управились довольно быстро, при помощи рук и стандартного набора отмычек. Повозившись какое-то время, Владимир таки победил замок, и он щёлкнул, открываясь. Путь был свободен.
Изнутри дохнуло сыростью, затхлым холодом и непередаваемым букетом миазмов. Когда-то здесь ходили поезда... возили людей на работу, и в огромном транспортном комплексе кипела жизнь. В него было вложено столько труда, столько усилий, подумал Дэннер. Сотни людей трудились на метрострое, прокладывали тоннели, проектировали станции, обслуживали многочисленные установки, берегли железнодорожные пути, создавая поездам бархатный путь. Бархатный путь... где он слышал эти слова?..
Сейчас они осторожно спускались по обкрошенным ступеням на тёмную станцию. Где-то там, внизу, их ждёт Мэдди. И Ласточка...
Ощущение было неприятное и тревожное. Они проникли внутрь планеты, влезли ей под кожу, и ей, наверное, было больно, как и любому существу больно, когда в плоть вонзается заноза.
Здесь насосы ещё работали, он слышал из-за стен их натужный шум. Разумеется, они продолжали работать. Иначе бы весь город уже провалился под землю, когда рухнули бы транспортные коммуникации, подточенные водой. Интересно, кто их тут обслуживает?..
Не успел Владимир додумать эту мысль, как они с Моникой упёрлись в глухой завал. Дэннер запустил «стрижа», и дрон упорхнул, ища обходной путь. Осталось только подождать. Тревога грызла изнутри голодной крысой, не позволяла оставаться на месте. Владимир прикурил, изо всех сил стараясь отвлечься от неё.
Стоя у завала, Сэд думала, что всё это может быть зря, и спасать уже поздно. Такое случается, люди не всесильны. Мэдди в чём-то винить было глупо, она сделала всё, что могла, и даже больше. Они с Владимиром же просто не знали, что Ласточка так поступит, хотя и догадаться, в принципе, было можно. Даже если бы кто-то из них во всю глотку закричал «не делай этого», она всё равно бы сделала, и в этом тоже никто не виноват. Да что толку обвинять, если от этого ничего не изменится?
«Стриж» нашёл другую дорогу, и спасителям пришлось ещё немного повозиться, чтобы попасть в этот самый технический коридорчик с одной запертой дверью, мимо которой было действительно трудно промахнуться. Моника вздохнула и неуверенно подошла к ней, чтобы постучать.

Мэдди очнулась, когда услышала стук. Первым делом она подумала, что это всё-таки до них добрались оперативники Артура, поэтому насторожённо подошла к двери и просканировала гостей. Однако тревога оказалась ложной, кусок рельсы грохнулся на пол, а дверь со скрипом открылась наружу. За изящной фигурой замученной и грязной Мэддисон вдалеке виднелось белое пятно, обозначающее собой завёрнутую в простыню Ласточку.
Моргана усмехнулась.
— Проходите, будете гостями.
При виде Октябрины Сэд потеряла дар речи, да так и застыла, сжимая в руках сумку с ноутбуком до боли в иссохших пальцах. В голове одна за другой побежали мысли, начиная от желания заплакать и заканчивая таким адским гневом, что аж голова кружилась. Ей захотелось самолично разорвать Артура и каждого его подчинённого на кусочки, вот этими вот руками, чтоб помучительнее ещё! От вспышки ярости даже голова закружилась, так что вскоре пришлось оставить столь пылкое проявление эмоций, а то не хватит сил, чтобы выполнить задачу, ради которой они тут все и собрались. Главное, чтобы Владимир с катушек не съехал совсем...
— Ребята! — обрадовалась Ласточка и кинулась на шею сперва Монике, потом и Владимиру, который молча подхватил её, да так и замер, глядя в пустоту где-то над головой Октябрины. Кабы не Мэдди, вовремя сообразившая, что к чему, и деликатно отцепившая её руки, так бы и продолжал стоять.
— Артур, значит? — каким-то неживым голосом уточнил он. Ласточка завозилась.
— Да ты об этом не думай... Мы вас позвали, чтобы помочь ошейник снять... Знаешь, — она затеребила Владимира за холодные пальцы, — а мы в метро свалку биоматериала нашли! Скорее всего, оттуда распространяются инфекции...
Дэннер не реагировал. Он молча принялся доставать из сумки всё необходимое, будто не замечая, что с ним разговаривают. Руки у него тряслись.
— Владимир!
— Я проверю.
Ласточка расстроилась совсем и принялась ему помогать.
— Ты на меня сильно злишься, да?
— На тебя – нет.
— Ты нас пугаешь...
— А вы не бойтесь. Хорошим людям меня бояться не надо.
— Мэдди!.. — обернулась Ласточка.
Моника молчала, как воды в рот набрав, но молчала она из-за того, что ей хотелось неистово кричать. А сейчас ситуация такова, что тут уж точно не до криков.
— А я что? — оглянулась на Ласточку Мэддисон. — Я руку свою жду. Кстати, о ней...
Мэдди и Моника стали возиться с ноутбуком и старым телом вдвоём. Нужно было придумать способ, как вернуть этому телу оператора, пусть и на время, потому что рука могла хотя бы проникнуть в электронную начинку ошейника и его выключить. Снимать-то явно на операционном столе придётся...
— Если не выходит так, то можешь меня напрямую попробовать подключить. Правда, сразу двумя телами управлять я не смогу...
Моника молча внимала этим мыслям вслух и послушно полезла в сумку за оптоволоконным кабелем. Повезло, что разъёмы у Джульетты и Морганы оказались совместимы, и оба типа штекеров нашлись у хакерши. Дальше был вопрос совместимости ПО, который никто так-то не задавал, но что Мэддисон, что Мона о нём прекрасно знали, и по сути только от этого зависел успех операции. Разумеется, одну голову к другой кабелем никто не присоединял, иначе был риск утратить сознание Мэдди, поэтому подключение шло через многострадальный ноутбук, служивший в данной ситуации своеобразным шлюзом. Мэдди уселась на пол перед Моникой, поскольку над своим телом контроль должна была утратить. Вот взгляд Джульетты опустел, она будто в последний миг перед гибелью пронзительно смотрела в небо, и зрелище было довольно жуткое. Однако скоро ожила отрубленная голова, которая сначала немного похлопала длинными синими ресницами, а затем улыбнулась и выдала:
— Как будто в родной дом вернулась.
Мэдди пыталась переводить всё в шутку, потому что видела, что творится с людьми, окружающими её, и она могла поспорить на эту самую свою отрубленную голову, что внутри каждого из них сейчас бушевал ураган самых разных и совсем не позитивных эмоций.
Вслед за головой зашевелилось и тело, которое, выпутавшись из скотча, поднялось и немного неуклюже подошло к Ласточке. Обойдя её по кругу, тело Мэдди уселось на колени за её спиной и подняло на уровень ошейника левую руку. Указательный палец вдруг вытянулся в длинный коготь, больше похожий на иглу или спицу, который уже совершенно бесцеремонно вонзился в небольшое уплотнение внутри ошейника – его механическую начинку.
У Моники на мониторе тут же возникли все процессы, происходящие внутри него.
— Ба, да эта хрень хуже всяких там чипов, — мрачно заявила Моника, переключаясь между окнами и просматривая каждое.
— И не говори, — в тон ей вздохнула Мэдди. Ну, как вздохнула... Мимика и звук говорили об этом, грудная клетка стального тела была неподвижна. — И что делать с этим будем?
— Что делать, спрашиваешь... — хакерша сначала долго смотрела в монитор, затем подняла подслеповатый взгляд на Ласточку, потом снова уткнулась им в монитор. — Опций у нас две. Либо мы срываем эту гадость прямо как есть, и тем самым наносим вред ЦНС, притом совершенно непредсказуемый, либо мы сейчас с тобой в две головы начинаем его блокировать.
— Ну, раз так... Поехали, что ли?
— Огонь, батарея.
Причина столь сухих и мрачных рецензий была предельно проста: при несанкционированном проникновении запускался протокол уничтожения носителя, к счастью, отсроченный. Видимо, для того, чтобы беглец ещё успел засветить кого-то из своих знакомых или что-то в этом духе. Ласточку должно было убить где-то через час разрядом электричества, и именно таймер, запущенный подключением, заставил обеих озадачиться. К счастью, Мэдди видела его только в своей голове, а у Сэд на мониторе была наклеена плёнка, позволяющая наблюдать изображение исключительно с определённого угла. Ласточке это сообщать они, естественно, не собирались. Владимиру – тем более.
Первым был уничтожен трекер, по которому компашку могли отследить, если уже этого не сделали. Потом Мэдди взялась за модули памяти, а Сэд приступила к разминированию. Минуты тянулись бесконечно долго, за непрозрачным стеклом шлема не было видно, как Моника кусает губы в кровь, сталкиваясь с непонятными ей строчками кода. На внешние раздражители обе не реагировали – дело было слишком опасным. Всё равно, что голыми руками атомную бомбу обезвреживать, предварительно поковыряв её вилкой и пнув разочек.
О том, что взлом окончен, можно было узнать только после того, как Мэдди вынула коготь из ошейника. Монику же будто пригвоздили, она даже пошевелиться от нервного напряжения не могла, а уж когда осознала, что всё-таки справилась, так и вовсе чуть сознание не потеряла.
— Ох, мой мозг не выдерживает такого количества информации, — страдальчески выдохнула Мэдди, возвращаясь обратно в Джульетту. — Ещё б чуть-чуть, и у меня доппроцессор сгорел ко всем чертям... — Мэдди мельком оглянулась на Монику, поняла, что та теперь тоже в полном ступоре, и взяла роль миссионера на себя. С трудом поднявшись и выдернув из затылка кабель, как занозу, Мэддисон сперва пошатнулась, потом совершенно невозмутимо закурила и сказала:
— Теперь это не более чем кусок силикона. Питания нет, логов тоже. Извлекать можно, не боясь, что запустится какая-то утилита, но делать это надо в Парадайзе у хорошего нейрохирурга. Что же до нас... Настоятельно рекомендую произвести тактическое отступление, чтобы потом вернуться и всё исследовать, когда не будет опасности наткнуться на армию горилл и невидимок. Все, что я видела, у меня записано, когда вернёмся, материал предоставлю. Ах да... Владимир, я ж надеюсь, у вас обоих тут СИЗ? А то мы тут через чумной погост прошли, да и мало ли, что в лаборатории мы обе могли найти.
— Давайте поспешим, — коротко ответил Дэннер, помогая Монике собирать оборудование. Ласточка ощупала ставший безопасным ошейник и закурила, привалившись к стене. Теперь, когда угроза была устранена, она почувствовала некоторое облегчение. И досаду. Ну, вот, опять всем приходится её спасать! Если она сегодня же не сделает хоть что-нибудь полезное, то уж точно останется лишь застрелиться...
Они вышли и направились обратно тем же путём, каким пришли Владимир с Моникой, через разбитый вестибюль. Ласточка оглядывалась. Метро здесь было скучным, и хорошо, что это была одна из первых построек, где использовали гранит и мрамор, а сама станция была оснащена стальным «панцирем», на случай угрозы затопления. Потому она и сохранилась почти в первозданном виде. Интересно, какой здесь город был раньше?..
Так она и спросила.
— Мюнхен, — сухо отозвался Дэннер. — Может быть.
Октябрина только рукой махнула.
Нет... Такой станции в Мюнхене никогда не было. Она сводчатая, серого мрамора, с мощными толстыми колоннами по краям платформы. Хотя, в груде осколков, некогда бывших платформой, трудно было что-либо разглядеть, особенно, в темноте, да и времени столько прошло... Но в Мюнхене другие станции, точно. Может, это Берлин?.. Дома, в Сталинграде, метрополитена нет, там ходят трамваи. Они идут поверху, потом спускаются под землю, и считаются городской достопримечательностью. Когда она жила в Москве, и училась в Первом меде, то каждый день проезжала похожую станцию...
Тут голова взорвалась болью, а взгляд застили серебристые звёздочки. Ласточка, пошатнувшись, ухватилась за колонну. А вот, как Владимир её подхватил, ощутить уже не успела.
Моника всё это время молчала. Из-за костюма не было заметно, как её нещадно колотит то ли от нервов, то ли от подскочившей температуры, то ли от всего сразу. Мэдди, невольно обратив внимание на подозрительную тишину со стороны Моники, поравнялась с ней и на всякий случай шла рядом, скуривая при этом уже пятую по счёту сигарету – полпачки почти что за раз! Но она-то андроид, могла себе такую роскошь позволить.
Когда же Ласточка упала прямо в руки к Владимиру, всполошились все. Самым безобидной и вероятной причиной было переутомление и сильный стресс, адреналин-то должен был уже кончиться. А вот за этой банальностью на поверхность выступали довольно жуткие догадки, от которых даже Мэдди стало не по себе, чего уж про остальных-то говорить.
— Давайте скорее, — сказала она довольно мягким тоном, забирая у Моники сумку вдобавок к своему старому телу, которое благополучно было перекинуто через хрупкое плечо Джульетты. — Нет ни малейшего желания оставаться здесь ещё дольше.
Самая жуть ждала их всех уже в Парадайзе, но до него нужно было ещё доехать, а Владимир уже был одной ногой в том состоянии, в котором не то, что машину, тут себя контролировать ну никак не получается. Он и не контролировал почти. Даже при слабом свете фонаря было заметно, что его колотит. Хотя, и так понятно, что он под действием наркотика, что здесь играет большую роль – препарат, или, всё-таки, эмоциональное состояние, уже и не разглядеть толком.
Местный автомобиль сразу бы отсканировал недопустимое состояние водителя и заблокировал бы руль. УАЗик такими наворотами оборудован не был, но всё равно управление им поручили Мэдди, единогласным решением коллектива. Ласточка очнулась уже в салоне, на руках у Владимира. Она завозилась и захлопала ресницами.
— Всё хорошо. — Дэннер ласково гладил её по волосам, которые теперь торчали коротким ёжиком, и топорщились под рукой. Октябрина слабо улыбнулась.
— Едем...
— Ага. Ты в безопасности.
— А Мэдди? Где Мэдди...
— Тише. — Владимир крепче прижал её к себе. — За рулём.
— А Сэд?
— Впереди. Все живы, не волнуйся.
Ласточка спрятала лицо у него на плече и прошептала:
— Владимир... я домой хочу. В Парадайз...
— А мы уже почти приехали. — Дэннер уткнулся ей в макушку, и Ласточка прижалась к нему, молча глотая слёзы, которые теперь, наконец, полились ручьём.
— Прости... я опять наворотила...
— Ну, что ты. Я бы то же самое сделал на твоём месте.
— Правда?!.. — Она подняла широко распахнутые глаза. Это была жутковатая картина: слёзы текут, а ни единая мышца не сокращается на покрытом кровоподтёками лице, осунувшемся и бледном. Словно плачет покойник.
— Конечно. — Владимир осторожно поцеловал её в разбитые губы. — Не переживай.
Ласточка кивнула и разревелась совсем.
С одной стороны, хорошо, что андроидам не обязательно иметь права, чтобы уметь водить, но вот с другой факт их отсутствия мог бы сыграть с Мэддисон и компанией злую шутку. Надо хоть липовые документы себе сделать, когда с телом определится...
К счастью, внимательных копов по дороге им не попалось, и вороной железный конь, которому в нынешнее время место в музее, был с ювелирной точностью припаркован на подземной стоянке Парадайза, с которой у Сэд и началось увлекательное путешествие сюда. И в какой-то степени она о нём теперь жалела.
Мэдди хотела пошутить, но быстро передумала, и взялась разгружать неживой багаж, поскольку двое её друзей из трёх ещё худо-бедно на ногах держались, а стальная туша сама себя в Парадайз не затащит. Сэд даже про ноутбук напрочь забыла, сиротливо брошенный до этого между сидениями, и поплелась в здание. Всё, чего ей хотелось, рухнуть в постель и хоть ненадолго забыться беспробудным тяжёлым сном. Как ни странно, Мэддисон хотела того же, но пока что была единственной, кто держался, а оттого и картина в общем и целом была довольно удручающая. Спасители мира будто возвращались из жуткой мясорубки, потрёпанные, раненые, измученные. Хотя... вряд ли это задание, пусть и обошедшееся без особой пальбы, можно было назвать лёгким.
Сэд всеми силами постаралась дотянуть до палаты, чтобы не рухнуть на глазах у Владимира, а то он так точно совсем с ума сойдёт, опять будет рыбок в батискафе несколько суток считать... а ей самой всё равно не жить, так казалось, во всяком случае, особенно теперь, когда удушающая ревность смешалась с чувством сострадания и печали. От этого коктейля плющило не хуже, чем от превышенной дозы энергетика.
Остальная компания в составе Джейми, Элеоноры и Гича, нервно дожидалась их на стоянке. Гертруды и Эллисон с ними не было – тем было поручено присматривать за Олегом, который носился по больнице не хуже резвого козлёнка, и поймать его положительно не было никакой возможности, а посему малыш был взят хитростью: ему поручили исключительно важное и нужное дело – ассистировать Эллисон в преображении Гертруды из замученного медицинского работника в уважаемого учёного. При виде Владимира, выбирающегося из машины с Ласточкой на руках, Декстер выронил сигарету и едва не пропахал носом асфальт. В паре шагов он резко затормозил, глядя на Октябрину. Фельдшер так побледнел, что казалось, будто его вот-вот инфаркт хватит. Взгляд у него застыл ледяным стеклом.
— Ты чего?.. — обеспокоилась Ласточка, выкарабкиваясь из сильных рук Владимира. — Да пусти, я сама могу... Джейми?.. Ой...
Больше она ничего не успела сказать, потому что Декстер так её стиснул, что вышиб из лёгких остатки воздуха.
Элеонора мрачно куталась в шаль, облокотившись о колонну. Гич деликатно вызволил Октябрину из судорожно сжатых рук фельдшера и накинул на неё свою куртку.
— Ты как? — тихонько спросил он. — Держишься?
Ласточка кивнула. Куртка заскользила, и она ухватила её тонкими пальцами. И наткнулась на взгляд Элеоноры, как на холодную стену.
Зелёные глаза смотрели на неё в упор, не мигая. Этот взгляд напугал бы кого угодно, но сейчас Октябрину не испугала бы и ядерная война. Казалось, она сгорела, как свечка.
— Ну, — она подошла к Элеоноре вплотную. — Ну, чего ты молчишь? Скажи что-нибудь... Так, как только ты умеешь...
Элеонора молча протянула ей бутылку, и Ласточка глотнула бурбона. Ей сделалось немного легче. Элеонора обняла её за плечи и мягко подтолкнула в направлении двери. Остальные потянулись следом.