Солнце встает с востока. 104. Тетя Валя

В следующем году Ирина вышла замуж за немца. Его звали Атиллой.  Ему пятьдесят девять. Если ей сорок девять, то он старше ее на десять лет и выглядит настоящим стариком с оплывшим лицом, которое за счет лысины на лбу, оставалось овальным, и в сравнении с Иваном намеком на некоторую развитость, об уме речи не шло, потому что, какой ум, если женился на женщине, у которой к нему ни любви, ни даже симпатии, а  одна практическая мысль – получить вид на жительство. Он высокий, у него аккуратный животик и тонкие ноги.

В Туренине его вид и он сам вызывали отвращение. И вообще, этот отъезд из России, свадьба ему не нравились.  Валентина Акимовна, напротив, была настроена позитивно. Ее расстаивала не свадьба, а сам факт расставания. Она писала, что после того, как Ирина уехала, у нее не было ни одного дня, чтоб она не плакала, «бывает такая тоска нападет». А еще она прочитала в новостях, что до двадцать девятого года, шесть лет! в Европу не будут летать самолеты, и Латвия закроет погранпереходы. «Ох, Кирилл, не верится, чтобы в такие годы  было все хорошо, какие-то сомнения лезут в голову, ничего не могу с собой поделать. На душе невесело, одна грусть, когда я их теперь увижу. Когда-то приедут с зятем», - но он и не говорил, что будет хорошо.

Вообще, в том году события пошли плотно.

На пасху Вася ходил на службу в ПЦУ. Нина Николаевна звонила Галине Яковлевне: как же так, что это значит, они вроде как остались в УПЦ, а тут Вася со свои новшеством. «Это все Власюк. Он виноват», - ответила ей та. Тогда она позвонила Вере. Та сказала, что Власюка там не было. «Сам! Какой принципиальный», - сказал Туренин.

В начале лета и Германии приехала Протасевич. Сама, без Ивахи. Тот, видно, прокрутил в голове все за и против - было больше против, чем за, мол, чем черт не шутит, могут и в армию призвать, даже с немецким гражданством, и остался. По этому поводу между Ниной Николаевной и тетей Валей произошел разговор. Та рассказала все, что знала о нем. И главное: он не еврей. Но еще в девяностые, чтоб выехать в Германию он вписал в паспорт, что еврей. Его мама - русская из Перми. Она не любила первую жену Ивахи. Для этого у нее была веская причина – у той не было ни груди, ни бедер. После родов она из спички превратилась в бочку и на лицо сильно подурнела. Их ребенок болен гемофилией. Иваха боялся, что и у его с Леной детей будет тоже. Поэтому они одни. Лена тоже худая, но такой остается уже много лет; у нее мама – маленькая сухонькая старушка.

Васе Протасевич сказала, что приехала ремонтировать квартиру. Веру она не замечала. Если смотрела на нее, то, как через стекло. И, действительно, в один из дней, к тому времени Таня с семьей уже выехала оттуда, Протасевич открыла окно и начала его красить. Она убрала волосы в хвост. У нее они черные, длинные.
 
Тогда же на «Газеле» приехали братья из церкви «Примирение» забирать остававшиеся вещи Ярослава.

Тут пришла Нина Николаевна. Ее позвала тетя Валя. Она рассказала историю Ивахи, а еще, что написала на Диму заявление в прокуратуру.

-Опять приставал с пристройкой, чтоб дала разрешение. И под конец так распалился, что начал кричать: «Я тебя из квартиры вперед ногами вынесу!»

-Не обращайте внимание.

-Нина, как не обращать внимание. А тут, как ни в чем не бывало, звонит из Израиля: «Валентина, как здоровье, как дела, ты не могла бы присмотреть за моими квартирантам».

-Он в Израиле? Значит, испугался, сбежал.

-Я ему: «Сдохни!» - и выключила телефон.

Они стояли на дороге рядом с вишней как раз между домом Нины Николаевны и тети Вали.
 
Нина Николаевна смотрела на окна первого этажа своего дома.

-Не обращайте внимания. А если еще раз позвонит, то скажите, что его разыскивали из военкомата.

Тетя Валя решила, что та интересуется Протасевич. Что тут скрывать, она любила Лену Протасевич, жалела ее и ненавидела Иваху. Жалела, потому что та красивая, а он совершенный урод.

Вспомнив об Ивахе, она потащила за ним Марка, который был его уменьшенной копией. И если сравнить эти две пары: Протасевич и Иваху с Окуневой Инной и Марком – то они очень похожи. Протасевич и Окунева понятно почему. Они родственницы. Но как так вышло, что Иваха и Марк почти близнецы! В это трудно поверит, что здесь простое совпадение. И хотя тетя Валя категорически отрицала какую-то (родственную) связь между ними, Туренин все же считал, что там что-то такое есть, не может быть, чтоб так просто взяло и совпало.

Тетю Валю бесило, что Марк не в армии. Она возмущалась, мол, ладно уже, сидел бы себе тихо, никуда не высовывался, а то не служит и еще устраивает пьянки. Ее раздражал дым мангала и музыка по субботам. Ничем другим, как вызовом всему переулку, который, это особенно заметно летом, даже после десяти часов утра как бы досыпал, и так почти весь день, только после шести, когда на город ложилась ночная тень, несколько оживлялся.   Он до того обнаглел, что на днях сделал ей замечание насчет Яра: тот мешает ему спать. Яр мешал Диме. Теперь, когда Дима уехал в Израиль, мешает Марку. «Да, что это такое! Я всем мешаю», - возмутилась тетя Валя.

Здесь она преувеличила: Дима и Марк не могли быть всеми. Все терпели, как, например, терпели ее соседи по дому, которые жили в другой его половине. На первом этаже жили мальчики. О них известно только то, что они программисты. Жильцы со второго этажа бежали из Бахмута. Весной они обрезали кусты возле дома. Нина Николаевна подошла к ним. Женщина, уже в возрасте, очень интеллигентная, рассказала ей свою историю, и что есть сайт, где выкладываются разрушенные дома, так вот их дом  в три этажа, деревянный, обложенный кирпичом,  сгорел, в конце добавила, что, когда все закончится, они вернуться домой ("Сильно скучаем по дому".)