Декабристы

1985 год.
В СССР начало перестройки и гласности. Ещё "наш паровоз вперёд летит" по инерции по проложенным социализмом рельсам в тупик, поэтому действовали все «примочки» старого времени...

Сегодня в цехе ленинградской обувной фабрики «Скороход» проходит лекция. Лектор из горкома партии, в прошлом, с его слов, следователь КГБ, рассказывает о преимуществах социализма перед капитализмом.
Закончив доклад, он предложил:
— А теперь можете задать свои вопросы. Не стесняйтесь. У нас теперь гласность.

Со своего места поднимается Михаил. Из зала раздались выкрики:
— Покажи ему копчик!

Лектор явно напрягся.

Тут нужно представить Вам Мишку — этого невысокого росточка, сорокалетнего толстячка. От остальных работников и работниц фабрики он отличался тем, что не пил. Не пил он не по здоровью, а из принципиальных убеждений: не хотел платить дань алкогольной мафии. А фамилия у Миши была — Кобчик. Попробуйте произнесите вслух быстро и несколько раз подряд: «Миша Кобчик». Ну что? Вот именно! Поэтому, когда наш Михаил с кем-нибудь знакомился, он произносил скороговоркой: «Михаил Кобчик через Б». Да и внешность-то у него была подходящая. Между толстых щёк — маленький курносый носик. Мишка был человеком в себе — много читал, много думал, а вот говорил мало и всегда впопад. Но мой рассказ здесь не о Мише, хотя и без него тут не обошлось.

Возвращаю вас на лекцию.
Мишка с ехидцей спрашивает:
— А вот при капитализме на обувной их фабрике, к примеру в США, существует цех по сжиганию новой обуви?

Лектор, открыв блокнотик и взяв в руки авторучку, чтобы было время подумать, задал встречный вопрос:
— Товарищ, как вас зовут? Представьтесь, пожалуйста.
— Я Михаил Кобчик, через Б, слесарь 5 разряда.
— Странный вы задали вопрос. Это же полнейший идиотизм — сжигать новую обувь. — И чтобы показать своё превосходство перед любопытным, недоразвитым работягой, прибавил по-иностранному: — это нонсенс.

Но Кобчик не угомонился и восторженно, с наигранной гордостью сказал:
— Вот! Они, эти американцы, слабаки против нашей страны. А у нас здесь, на «Скороходе», такой цех есть! Ведь что получается — утром обувь изготовили, потратили силы, материал, а вечером сожгли.

Лектор понял, что «вляпался». Он даже невольно улыбнулся пришедшей теперь на ум ассоциации: «вляпался по самый Кобчик через Б». Нужно было как-то выкручиваться. Но их в райкомах этому учили. Начал лектор с того, что возвысил задавшего вопрос, возведя его в, пока ещё не очень привычный ранг:
— Господин Кобчик, у американцев там повальная безработица и из-за этого забастовки, а у нас нет ни того, ни другого. Все люди в нашей стране при деле. Нет причин и времени для забастовок. Вот вам же, работникам фабрики «Скороход», и в голову бы не пришло выйти куда-нибудь на площадь бастовать.

Мишка с пониманием ответил:
— Так вот, оказывается, в чём дело. Так это что же получается: если бы декабристы — Павел Пестель, Кондратий Рылеев, Сергей Муравьёв-Апостол, Михаил Бестужев-Рюмин и Пётр Каховский работали тогда на «Скороходе», то они бы ни за что не вышли 14 декабря 1825 года на Сенатскую площадь и не были бы позже казнены?

Зал громко аплодировал, пока лектор что-то записывал в свой блокнотик.

И тут разволновавшийся лектор автоматически, неожиданно для самого себя, высказался привычной фразой:
— Гражданин Кобчик, у вас есть ещё что-нибудь добавить следствию?
— И старик, генерал Милорадович, Михаил Андреевич, не был бы тогда смертельно ранен, если бы декабристы работали на «Скороходе». А если бы ещё и Владимир Ильич Ленин...

ПС.
Если Вам показалось, что это рассказ лишь фантазия автора, то смею Вас заверить, цех по сжиганию обуви на фабрике "Скороход" действительно существовал.