МДН. Встреча с человеком, жившим 40 тысяч лет наза

МДН. ВСТРЕЧА С ЧЕЛОВЕКОМ,
КОТОРЫЙ ЖИЛ СОРОК ТЫСЯЧ ЛЕТ НАЗАД…


Публикуется в связи с открытием 3 июля 2025 года  в Московском Доме национальностей  выставки фотокартин Николая Сологубовского «Петроглифы и наскальная живопись Сахары Ливии»

Наброски для книги «Искатели петроглифов»

2006 год.
Отрывок из письма для прекрасной незнакомки:
«Да, чтобы написать о Сахаре, мне надо было покинуть уютный тунисский курорт Хаммамет и оказаться с ноутбуком в Великой пустыне. И если после этого ты не поедешь со мной в Сахару, то я… останусь в пустыне навсегда. Итак, свою судьбу тебе вручаю…»



ВСТРЕЧА С ЧЕЛОВЕКОМ,
КОТОРЫЙ ЖИЛ СОРОК ТЫСЯЧ ЛЕТ НАЗАД…

Когнитивная революция?
"Получены данные, позволяющие думать, что было как минимум два периода больших скачков в развитии мозга человека – примерно сорок тысяч лет назад и примерно десять тысяч лет назад. Первый связан с наскальной живописью, обнаруженной в пещерах на территории Европы, второй – с одомашниванием животных, растений и т.д. То есть в эти моменты происходило некоторое скачкообразное развитие мозга".
Вячеслав Иванов, действительный член РАН
("Московские новости", номер 39, 13-19 октября 2006)

Путешествие к истокам Земной Цивилизации

"Дорогой друг,
будучи по призванию и по убеждению домоседом, ты часто спрашиваешь, зачем я путешествую. Я сам не раз думал об этом, и теперь, проехав Сахару с севера на юг, от Туниса до Агадеса, полагаю, что могу дать убедительный ответ. Это, по крайней мере для меня, всегда путешествие не в пространстве, а во времени и, если хочешь, в истории" .
Альберто Моравиа

Есть воспоминания, которые сохраняются на всю жизнь, и среди них – встречи с интересными людьми во время путешествий. В наше время мир открылся перед нами всеми своими гранями, он засверкал яркими красками на экранах телевизоров, в иллюстрированных журналах, на нас обрушился водопад интереснейшей информации о других странах и народах – и мы не можем не путешествовать!
Но оказывается, что чем больше мы познаем, тем больше перед нами открываются…  контуры Непознанного! Особенно того, что связано с историей Человечества и самим Человеком. Оно манит, интригует, а когда узнаешь, что до неизвестного, скрытого, тайного можно добраться с огромным трудом, то желание становится неодолимым.
И еще мы ощутили в себе жажду увидеть своими глазами, как прекрасна наша Планета, как удивительна ее природа, фауна и флора.
Так манит и сводит с ума воспетый еще Гумилевым тот "сплошной золотой океан", имя которому Сахара.
Та самая далекая, "пылающая и юная" пустыня, из которой, по пророчеству русского поэта,
…на мир наш, зеленый
и старый,
Дико ринутся хищные
стаи песков…
Что ж, примем этот вызов и научимся сражаться и с этими "хищными стаями", которые грозятся, по Гумилеву, дойти и до Москвы, и до Парижа.
"Иду на вы!" – говорили наши предки-славяне. "Иду в Сахару!", – сказали друг другу шестеро русских "горячих парней" в 2005 году.

"Вы хотите встретиться с человеком, который жил сорок лет назад?"

Когда Алексей Борисович, дипломат, арабист, путешественник, задал мне этот вопрос, я сначала подумал, что он меня разыгрывает. Но я, как тот грузин из анекдота, ответилс кавказским акцентом:
– Конечно, хочу!
Я ждал продолжения анекдота, но все оказалось очень серьезно.
– Мы, ну, группа товарищей,  собираемся в Ливию, в Сахару, наша цель – пройти Мурзук и достичь Вади Матендуш…
Увидев, что мое лицо превратилось в вопросительный знак, он добавил
– Там, на скалах, находятся уникальные петроглифы, рисунки первых людей. Эти рисунки древнее, чем те, которые нашли в пещерах Европы…
Так я оказался в одной из трех машин, стартовавших ранним декабрьским  утром 2005 года из Триполи, столицы Ливии. Наш путь лежал на юг, туда, куда так редко забирается осторожный европеец. Нас ждали удивительные приключения, адские трудности, смертельные опасности, но мы знали: дорога всегда вознаградит идущего.

В начале было слово. Слово ученым!

Наше путешествие в Сахару  мы начали… с научных гипотез. Ведь так естественно поинтересоваться, куда же мы с вами собираемся отправиться на этот раз. И мы засели за книги. Одна из них была более захватывающей, чем известная всем книга  "Код Да Винчи". Ее название – "В поисках фресок Тассилин-Аджера" Анри Лота …
И оказалось, что…
Когда-то, давным-давно  Сахара была зеленым и цветущим краем и в ней были все условия для проживания человека, кочевника и скотовода. Она была заселена различными племенами. Сохранились следы поселений, которые ученые датируют 30-40 тысячелетиями до наших дней. В заповедниках Аир и Тенере в Чаде, в горах и долинах Атласа (Алжир, Тунис и Марокко), на плоскогорьях Тассили (Алжир) и Акакуса (Ливия) находят следы поселений, орудия и предметы нижнего, среднего и верхнего палеолита, памятники атерской, оранской и капсийской культур. На бесчисленных петроглифах на скалах и рисунках в пещерах, которых сохранились до сих пор, изображен мир таким, каким он был 40-50 тысяч лет назад!   Ученые предполагают, что творческий процесс, в результате которого «гомо сапиенс» стал «гомо сапиенсом творческим»,   занял примерно десять тысяч лет.
И еще одна очень важная деталь: в то время, когда появились первые фрески в Сахаре , значительная часть Европы была еще покрыта ледником. И человек, который со временем  переселился  туда из Сахары, принес с собой секреты своего искусства и главное – ЖЕЛАНИЕ ТВОРИТЬ И СОЗИДАТЬ!

Гипотеза о корнях современной цивилизации

По одной из гипотез историков Габриеля Кампса (Gabriel Camps). Малики Хашид (Malika Hachid)  и их коллег, Сахара была одним из полюсов, где началась история человека, где находятся корни современной цивилизации.
Первые люди, или так называемые протоберберы, появились в Сахаре во времена палеолита, 170-100 тысяч лет назад. Другие люди – ученые называют их «людьми из Мешта-Афалу» – появились в горах Атласа, (на территории современных Алжира и Марокко) 30-20 тысяч лет назад. Эти две группы людей, разные с точки зрения антропологии, смешались друг с другом и создали несколько похожих друг на друга культур, такие, как Мештоидная (в Атласе, Алжир), Ибероморусийская (испано-марокканский регион) и Капсийская (Тунис).
Можно предположить, что именно эти культуры, как и другие культуры Сахары, и являются тем очагом, из которого появились народы Африки и Европы. Не будем забывать, что в те далекие времена пролива Гибралтар не существовало, Европа и Африка были соединены сушей между современными Испанией и Марокко, а также между Тунисом, Сицилией и Италией. Средиземное море состояло из нескольких озер, а Сахара была огромным зеленым краем.

Гипотеза о трех фазах Зеленой Сахары

По расчетам ученых, в начале неолита, в период крупных колебаний мирового климата, Сахара пережила три «влажные» фазы. Первая фаза закончилась 20-15 тысячелетий назад, и начался засушливый период. Вторая «влажная» фаза началась 12 тысяч лет назад, длилась четыре тысячи лет и закончилась примерно 8,5 тысяч лет назад. В это время гигантское наводнение, вызванное прорывом в Мировой океан вод огромного ледникового озера Агассис в Канаде, вызвало драматическое изменение климата во всем мире, настоящий климатический хаос, в который Земля погрузилась на столетия. Это была самая значимая вспышка Ледникового периода за последние 100 тысяч лет.
Повторим: в те далекие времена пролива Гибралтар не существовало, Европа и Африка были соединены сушей между современными Испанией и Марокко, а также между Тунисом, Сицилией и Италией. А Средиземное море состояло из нескольких озер.
Можно предположить, что  именно об этой катастрофе сообщает Плиний Старший в своей  книге «Естественная история». Она привела к образованию пролива Гибралтар и созданию Средиземного моря, а затем к прорыву моря через Геллеспонт и Боспор, в результате чего появилось Черное море. Он пишет: «Океан не довольствовался размывом суши и сносом части ее, увеличив тем пустые пространства; ему мало было ворваться через размытые горы и, оторвав Кальпе от Африки, поглотить гораздо больше земли, чем оставить; мало - влиться через Геллеспонт в Пропонтиду, опять проглотив сушу» .
Последняя  «влажная» фаза длилась три тысячи лет и охватила период с седьмого до третьего тысячелетия до наших дней. В Сахаре был мягкий климат, благоприятный для человека. «Гомо сапиенс» занимался охотой на крупных животных, о чем свидетельствуют наскальные рисунки, изображающие слонов, жирафов, диких буйволов и других животных. На знаменитых фресках и петроглифах Тассили (Алжир), Акакус и Вади Матендуш (Ливия) изображены  также и люди того времени, и многочисленные бытовые сцены их жизни. Затем начинают преобладать картины с изображением коров и быков. Отдельные фрагменты живописи позволяют предполагать появление земледелия. В то время по Сахаре текли реки, остатки которых сохранились до сих пор в виде  озер среди барханов Кабр Аун и на плато Вади Матендуш (Ливия). На наскальных рисунках Вади Матендуш мы видим изображения слонов, носорогов, крокодилов, даже гиппопотамов.
Однако со второй половины четвертого тысячелетия до наших дней начался необратимый процесс усыхания Сахары. Температура начала повышаться, и скотоводы   начали покидать Сахару, в которой необратимо воцарился климат, характерный для современной эпохи.
Главнейшими чертами этого климата  являются господство пассатных воздушных течений, сильные ветры и необычайная сухость воздуха, нагревающегося у поверхности до таких температур, которые дают основание считать Сахару самой жаркой областью Земли. Температура воздуха в тени здесь достигает  +58°, а сама поверхность способна нагреваться до + 80°.
Ученые предполагают, что некоторое увеличение влажности в сахарском поясе наблюдалось с 1800 по 500 г. до н. э., что позволило людям создать, например, гарамантскую цивилизацию – с уникальной системой орошения) -  в Сахаре, в районе Феззан, на юге современной Ливии .
Во времена Геродота (5 век до н.э.) Сахара уже была суровой пустыней, но ее все-таки можно было пересекать на колесницах, запряженных лошадьми или волами,  и находить в дороге колодцы и оазисы  с   питьевой воды.
Страбон, живший на четыре века позже Геродота, пише, что  обитатели Сахары берегут каждую каплю воды.
Еще через сто лет Плиний рассказывает о потоках воды, возникающих лишь после редких, но проливных дождей, и  об одиноких колодцах в пустыне, вокруг которых еле-еле теплится жизнь.
Описания ранних арабских авторов (7 век н.э.) дают картину природы, фактически полностью совпадающую с современной.
Древние культуры исчезли, но, к счастью, они оставили нам не только память, традиции, элементы своей культуры, сохранившиеся среди современных берберов, но и наскальную живопись. Петроглифы свидетельствуют о «днях минувших» и дают богатую почву для размышлений своими «странными сближениями» с рисунками, оставленными первыми людьми на скалах и в пещерах не только  в Западной Европы, но и в России (на Кавказе, в Сибири, на Алтае и Дальнем Востоке).

Мурзук – песчаное море в центре Сахары

В декабре 2005 года, мы, шестеро русских и Ахмед, проводник-туарег, на трех машинах совершили путешествие в центр Сахары на юге Ливии. Наше сафари Триполи – Себха – Мурзук – Вади Матендуш – Себха – Триполи продолжалось пять дней под ясным небом, при температуре днем 25-28 градусов. Ночью температура снижалась до нуля.
 
Сахара… Температура воздуха в тени поднимается до +58°. Поверхность нагревается до +80°. Путника подстерегают песчаные бури, коварные зыбучие пески, испепеляющий зной и… наводнения.

Сахара нас встретила приветливо, и проводник не преминул это отметить. Но на мой вопрос «А были случаи, когда вас и ваших спутников настигал самум?» Ахмед кивнул головой. И вдруг он задумался, обвел взглядом бескрайние просторы Мурзука, долго разглядывал   высоченный бархан, который нам предстояло «взять», и спокойно добавил: «Только в прошлом году нашли машину с туристами, исчезнувшую во время песчаной бури десять лет назад. Когда дюны передвинулись, тогда и нашли ее, засыпанную вместе с людьми».
Были моменты, когда мы нервничали и не скрывали своих негативных эмоций. Но туарег был всегда невозмутим, хотя на его долю выпало самое тяжелое: он на своей видавшей виды «Тойоте» «шел» впереди, метр за метром. Он знал, что рискует, и  отрицательно качал головой, когда кто-то из нас хотел пересесть в его машину.
Сколько раз машина Ахмеда, не достигнув вершины, скатывалась вниз и снова начинала штурм в одиночку! Сколько раз она описывала пируэты на крутых склонах, и мы молились Аллаху, чтобы машина не перевернулся! Не раз Ахмед менял маршрут, когда мы упирались буквально в вертикальную стену песка, и снова мы кружили за Ахмедом или ждали, застыв на вершине гребня, его знака рукой: следовать прямо за ним или изменить направление в сторону его протянутой руки.
Сколько раз его машина застывала на мгновение перед песчаной грядой, которую, казалось, невозможно преодолеть, но вот Ахмед начинает  разбег,  и ему удается взлететь и замереть-застыть на гребне, за которым новый спуск, головокружительный, крутой, но проходимый. Ахмед давал нам отмашку рукой, что означало: "Путь свободен! Полный газ!"
Алексей Борисович Подцероб, самый опытный из нас, который прошел – всегда сам за рулем – тысячи километров по Ливийской и Тунисской Сахаре, в первый вечер сделал "разбор полетов":
«Главное – это движение. Машина должна идти со скоростью, достаточной, чтобы подняться на высокий бархан, но такой, чтобы не взлететь в воздух, когда оказываешься на самой вершине. Тогда, увы, машина переворачивается и… – Он грустно улыбнулся. – Так вот. Нужно замереть на самом гребне так, чтобы машина сама перевалилась на другую сторону бархана, нужно почувствовать этот момент своим нутром, замереть-слиться с машиной в одно целое – и затем машина сама сползет вниз по вертикальному склону. При этом ты включаешь вторую скорость, колеса должны вращаться, увлекая песок вместе с собой. И в самом низу надо дать газ, достаточный, чтобы выскочить из лавины песка, не уткнуться бампером о твердую поверхность, которая так часто подстерегает внизу, не завязнуть внизу в песке, если этой тверди не оказалось. И одновременно надо иметь достаточно инерции, чтобы машина могла подняться с ходу на следующий гребень, на котором надо снова замереть! И плавно спуститься. Одним словом, все очень просто. Главное – быть в движении!»
Мы штурмовали эрги  с песчаными дюнами неповторимой красоты и головокружительной высоты. Я с гордостью делаю акцент на слове "Мы"! Потому что пройти по морю песка и не забуксовать – невозможно!
Сколько раз нам приходилось буквально откапывать машины! Сколько раз казалось, что все, это конец, мы не спасем машину, погрузившуюся в песок, нет, даже не в песок, а в пыль, в песочную муку, в проклятый фашфаш, в  который сам проваливаешься по колено.
Но отчаяние только придавало нам силы, и мы делали то, что, казалось, нам было совершенно не под силу.
Какой неподдельный страх мы испытывали, когда одна из машин застревала на дне «воронки» между дюнами, выбраться откуда можно было только методом цирковой езды по кругу, по спирали, по крутому склону, постепенно набирая скорость и высоту! Спасая застрявшую машину, мы работали дружно, до изнеможения, сменяя друг друга, и в последнем рывке, последними усилиями мы вытаскивали-спасали "железного коня", и снова неутомимо ревели стальные сердца-моторы, одна за другой машины снова поднимались по склонам дюн к бесконечному, чистейшему голубому небу, и мы продолжали путь к цели!
О, как упоительно преодолевать непреодолимое! И так каждый день, метр за метром, километр за километром.
Мы вышли к самой южной точке нашего маршрута, около границы Ливии с Нигером. От Триполи, столицы Ливии, до этой точки – 1300 километров.
Мы прошли непроходимое «море» Мурзук!

 Из письма, написанного после возвращения:
"Теперь ты, верно, ждешь, чтобы я подробно объяснил, почему считаю дорогу в Сахаре метафорой человеческой жизни… Во всяком случае, дело обстоит именно так - дорога может быть официальной, давно известной и знакомой, либо необычной и новой. Она может привести в заранее намеченные места либо в пустоту, может потеряться в пустыне либо доставить до цели. Ее выбирают, угадывают, создают - словом, вариантов тут великое множество. Что еще? Мне только хотелось бы добавить, что эти мысли, которые могут показаться тебе внезапными, пришли мне не сейчас, за письменным столом, а посреди пустыни, когда мы неслись по уныло однообразному песку в пустоту.
Всегда твой Альберта Моравиа"

А какие в Сахаре ночи! Наступал вечер, машины, остывая, гордо стояли в ряд с чувством выполненного долга, мы разбивали лагерь, каждый знал, несмотря на свинцовую усталость, что именно он должен сделать, и первый тост - да, это обязательно, это традиция наших Русских предков, мы поднимали за наших боевых коней, закусывая русскую водку пропахшей дымом кус-кусом с подмосковной тушенкой, приготовленной на костре.
И долго наш лагерь не засыпал, "бойцы вспоминали минувшие дни",  Алексей Борисович рассказывал о Сахаре …
И  сколько увлекательных историй  о других путешествиях прозвучало в тишине, и каждая история находила благодарных слушателей, и как искренно и чисто звучали над Сахарой русские и украинские песни …
"Дывлюсь я на небо тай думку гадаю…"
И часто только к рассвету лагерь погружался в безмолвие, и можно было слышать, смотря в розовеющее небо, «как звезда с звездою говорит», забыться на несколько минут и снова воспрянуть…
Ах,  какие в Сахаре рассветы! Вокруг простирались дюны, они тянулись до самого горизонта, плавные линии  переходили одна в другую, и я видел столь дорогой мне женский силуэт… С каждой минутой восходящее солнце все выпуклее и яснее рисовало незабываемый образ  спящей женщины…
 И, наконец, наступал момент, когда красота моей Возлюбленной представала во всей своей бесподобной наготе…

Искусство, которому тысячелетия…

"Человеком управляет его дух. В пустыне я стою того,
чего стоят мои божества".
Сент-Экзюпери

Напомню, что главной целью нашего путешествия в Сахаре была встреча… с древним человеком.
Повернув на север и спустившись с плато Мурзук, наши машины устремились по каменистой равнине к Вади Матендуш. Пройдя километров шестьдесят сначала по хамаде, затем по регу , каменистому плато, засыпанному большими овальными булыжниками, торчащими из песка, мы оказались… на берегу реки! 
Вот крутые берега.
Вот русло – уэд или вади на берберском языке . Дикие оливковые деревья и акации склонились к маленьким гельтам , озерцам желтой воды. Северный берег – крутой, будто «сложенный» из огромных каменных блоков. Такое ошущение, что кому-то захотелось выложить в Сахаре многокилометровую набережную, которая со временем обрушилась и превратилась в отвесный склон. Другой берег, обращенный к югу, – пологий, заваленный до самого горизонта булыжниками черного, серого и темно-коричневого цветов. Фантазия подсказывала и космический дождь метеоритов, и падение раскаленных камней после извержения огромного вулкана , и кропотливую работу древней реки, которая придала эти камням в течение миллионов лет округлые формы…
Зная, что нас интересуют петроглифы, наскальные рисунки, Ахмед показал рукой на северный берег, высокий и неприступный. Обогнув озерцо-гельту, мы приблизились к первым камням. Опять возникло ощущение, что когда-то здесь были монолитные скалы, обращенные к югу. Со временем под воздействием солнца, ветра и воды они потрескались и частично обрушились. Мы сгорали от любопытства. Неужели и вправду мы увидим древний мир? Ответ не замедлили дать сами скалы .

«Первый след» «колыбели младенческого века»

Только мы приблизились к рисункам, как раздался первый крик одного из нас: «Слон!». Слон, огромный, высотой в два метра с длинным хоботом, с острыми бивнями. Через несколько метров – жираф. Дальше - бегемот, потом опять слон, а вот и  жирафы, склонившиеся к реке? Откуда им-то быть в Сахаре?
Дальше были рисунки с быками, коровами и антилопами или очень на них похожими животными. А вот огромный носорог, и снова слон, единорог, и много-много страусов. На одной картине по саванне крадется стая львов. Они уже видят добычу и приготовились к нападению.
Удивила нас одна «картина»: крокодил с крокодиленком, причем вместо лап у обоих длинные ноги! Почему длинные ноги? Чтобы бегать по камням?
Потом мы увидели еще изображения животных, которые узнаешь, так они похожи на современных, но среди них были и такие, каких мы совсем не знали. Наверное, рисунки животных, которые уже исчезли.
А вот и изображения человека, который пытается усмирить жирафа, приручить его. Он полусидит-полустоит на животном и крепко держится за его шею. Нет, не получилось приручить жирафа! Но, может, это мы разучились скакать на жирафах, а нашим предкам это удавалось?
Мы видим разные бытовые мирные сценки. Женщины танцуют.  Женщины с детьми. Мужчины сообща охотятся на огромного слона. Вот они пасут быков и коров. Целые стада. Тучные, упитанные, с любовью выгравированные на камнях. Эти животные жили здесь до того, как Сахара стала пустыней! И человек рисовал их с натуры. Господи, сколько здесь рисунков!
И вдруг на росписях появляются лошади и колесницы. А на одной из  них изображена ладья, похожая на египетскую!
Бросается в глаза: перед нами - отвесные монолитные скалы, которые потрескались и обрушились. Наскальные рисунки, петроглифы, сделаны до Того Времени, как появились трещины и камни раскололись. Сколько же тысяч лет назад?
Итак, было время, когда Сахара была зеленым краем, где животный мир был таким же богатым, как в самом прекрасном природном заповеднике на Земле. Когда еще водились крокодилы с длинными ногами. Которые бегали по земле.
А вот это что за рисунки? Колеса? Или  круги с лучами? Они так похожи на изображения Солнца.
Через несколько десятков метров – новая загадка. Высоко – высоко, на самом гребне скалы, которая когда то была монолитом, нарисованы фигуры «человекоподобных зверей» двухметровой высоты …
Кто это? Танцующие кошки? Пантеры? Прыгающие на задних ногах козлы? Они «нарисованы» особенно тщательно. На скале, обращенной на юг и нависшей над «рекой».
Повторю: высоко-высоко, на самой вершине каменистого берега. Для чего? В этом обязательно должен быть смысл! У человек прошлого, который постоянно сражался с природой и с враждебным окружающим миром, не было времени на пустые забавы. Он все делал осознанно. Каждый петроглиф требовал много времени и усилий. Но ради чего он рисовал и животных, и круги, и вот эти танцующие фигуры?
Мы прошли вдоль этой «галереи»  несколько километров. Удивительно, что все рисунки удивительно точны и закончены как по содержанию, так и по форме. Мы не нашли черновиков!
Мы улавливали сходство увиденного с рисунками из книги Анри Лота. Такое ощущение, что художники закончили одну Академию художеств! Но Тассили находится в тысяче километров от Вади Матендуш. И чем больше мы всматривались в петроглифы, чем больше любовались, тем больше возникало вопросов.
Древний человек добился своей цели: его послание дошло до нас. Сможем ли мы его прочитать?
Мы покидали Вади Матендуш, уже зная, что мы сюда вернемся. То, что мы увидели, составляло микроскопическую долю созданного руками Человека, да, Человека с большой буквы, Человека-Творца!
Мы открыли для себя в Сахаре «Эрмитаж под открытым небом», «Лувр творений древнего человека»!
Мы осторожно  прикасались руками к петроглифам и рисункам и чувствовали неразрывную связь времен и народов, чувствовали, что мы все братья и сестры на огромном  корабле, несущемся навстречу неизведанному в Море Вселенной. И неужели  мы  не используем этот единственный шанс?
Ведь в наших руках сохранить и Жизнь на Земле, и вернуть жизнь желтым просторам Сахары, нашей древней Родины.
Природа, пусть даже жестокая и безжалостная, но все же сохранила для нас красоту времен "младенческого века" Человека. Но сохраним ли мы эти музеи?
Вопросы… вопросы… вопросы… Мы будем искать на них ответы. Петроглифы Сахары высвечивают нам путь в древние времена зарождения и становления Человечества. Уверен, что когда их тайна будет открыта, мы другими глазами посмотрим на себя и свою Историю.
И как удивительно ощущать себя, что ты не один в этом поиске. И нашлись новые "горячие парни", и готовятся они отправиться в январе 2007 года в Сахару, чтобы увидеть уникальные и неповторимые творения рук человеческих, неподвластные времени.
Чтобы понять, что если современный человек хочет совершить новый качественный скачок в своем развитии, он это может сделать только через Искусство.
Чтобы восстановить, говоря словами Всеволода Иванова, то, что мы потеряли: "нить общей связи", и ощутить себя одной дружной семьей, имя которой – Человечество.
Н. Сологубовский, 2006 год
 
Рассказывает  Алексей Борисович Подцероб…

«Отважившемуся на  путешествие в Сахару  надо приготовиться к тому, что придется столкнуться с реальными опасностями, подстерегающими путника в пустыне. Конечно, те времена, когда Сахару пересекали караваны, медленно двигавшиеся от оазиса к оазису и оставлявшие после себя погибших верблюдов и людей, ушли в прошлое. Нынешние путешественники передвигаются на джипах, наслаждаясь прохладой от кондиционеров. И все же…
Главная опасность в таких поездках – нехватка бензина. Слишком тяжелые пески ведут к перерасходу горючего. И если, потеряв ориентацию, машина проскакивает мимо оазиса, бензин быстро подходит к концу, за ним заканчивается вода, а с нею и жизнь.
Пустыня – это неизвестность. Правда, перед тем как уйти в эту абсолютную пустоту, туристы обязательно  отмечаются в полиции, и если туристы  слишком долго не возвращаются, то власти, конечно, организуют поиски. Однако найти затерявшийся в пустыне автомобиль совсем не просто, поверьте мне. И даже если находят, то помощь приходит слишком поздно. В январе 2003 года, совсем недавно, погиб в Сахаре гонщик ралли Париж-Дакар.  Нет, пустыня требует очень серьезной подготовки.
В Сахаре нет дорог. Нет и хороших карт: даже на знаменитых путеводителях "Мишлэн" эти районы изображены лишь схематично. Ценятся, правда, карты советского Генерального штаба времен Второй мировой войны, появившиеся в продаже в Германии после распада Советского Союза. Когда-то они были top secret, и  имя советского Лоуренса Аравийского, Штирлица Сахары, до сих пор неизвестно, но факт остается фактом: ни немцы, ни союзники не имели таких карт, которые были сделаны советской разведкой. Да и сейчас обзавестись ими из-за небольшого тиража не так-то просто.
Вторая  опасность – самум. А в Ливии есть  слово «гибель», это название самого страшного  ветра, который приносит смерть - «гибели», ударение на последнем слоге. Ветер поднимает тучи песка, путешественники оказываются в крутящемся мареве. Песок пробивает насквозь одежду, сечет кожу, забивается в нос и рот, не давая дышать. Но хуже всего – потеря видимости, когда едва просматривается капот собственной машины. Такой ветер может дуть несколько дней подряд, и путешественники обречены. Именно такое ветер погубил много веков назад целую персидскую армию. Но это другая история…
Следует быть готовым и к резким перепадам дневных и ночных температур, к необычной сухости воздуха, к обжигающему зною и слепящему свету висящего над головой раскаленного солнца, а также к неожиданным встречам с ядовитыми змеями. А эти коварные зыбучие пески, которые, как болото, засасывают, проглатывают людей?
Но зато тот, кто отважится уйти в этот мир без теней, сможет любоваться земными  пейзажами неземной красоты, почувствовать и понять пустыню, осознать ее величие. Вместе с зеленым пятном последнего оазиса за горизонтом исчезает все связанное с обычной, повседневной жизнью.Вы забываете даже свое собственное пршлое.  Человек оказывается один на один не просто с природой, а с Бесконечностью, один на один с Космосом. Об этом в другой истории…Иногда кажется, что реальны не Москва, не снежная слякоть, не низкое небо, а дремлющий под ослепительным солнцем "затерянный мир" Сахары…».

Рассказывает  Альберто Моравиа…

"Путешествие по Сахаре, повторяю, вневременное, внеисторическое, и оно носит как бы религиозный характер. Короче говоря, это - путешествие в метафизическом пространстве. Европейцы едут сюда, скорее всего, подсознательно, также и для того, чтобы посмотреть на место, похожее на то, где зародилась их религия. Любопытно, что монотеистический бог, явившийся в бронзовый век пастухам в ужасном одиночестве пустыни, был впоследствии признан и принят той частью человечества, которая почти не занималась скотоводством, никогда не видела пустыни и не имела оснований верить, что бог и смерть (а Сахара-это место смерти) таинственным образом связаны.
 Почему же вновь устремляются в пустыню с нашего дождливого, плодородного и столь небогатого метафизическими Палестинами континента европейцы, снова ставшие язычниками и философами? Моя гипотеза, признаю, рискованная и весьма субъективная. И все же я убежден: в нашу не слишком счастливую эпоху мода на пустыню, повторяю, место смерти, где жизнь проявлялась лишь в виде божественного откровения, говорит о том, то человек испытывает атавистическую тоску по древности…" Альберто Моравиа. Из книги «Письма из Сахары». М., Прогресс, 1987.