Олимпийское спокойствие

      На выходе из метро Проспект Мира, прижимаясь к керамической облицовке стены здания, какая-то парочка довольно страстно целовалась на глазах у куда-то вечно спешащих равнодушных к ним прохожих. С признаками некоторой стыдливости от увиденного, поёжившись от внезапного порыва ветра со снежной крупой и резко подняв воротник тёмно-синего пальто, мимо них прошёл и завернул за угол незнакомец лет сорока пяти-пятидесяти. Под полами пальто виднелись отутюженные классические чёрные брюки и такие же чёрные ботинки без шнурков. С каждым его шагом на ботинках быстро налипала перемешенная с грязью та самая снежная масса, что в такую погоду брезгливо месилась ногами выходящих из метро людей. Чёрная кожаная кепка с опущенными короткими «ушами»  частично скрывала форму головы незнакомца. И только при выходе на свет уличного фонаря, когда предательски блеснула из-под козырька гладко выбритое лицо с сероглазым взглядом, кто-то из проходящих мимо студентов узнал в мужчине с правильными интеллигентными чертами лица - доцента кафедры естествознания одного из престижных ВУЗ-ов страны. Незнакомца звали Василий Павлович Стадницкий. Он был учёным, который вот уже более двадцати лет топтал университетские коридоры и аудитории в поисках самоудовлетворения от передачи своих постоянно пополняющихся знаний студентам. Иногда доцент мог этим похвастаться, но, как правило, для результативности не хватало студенческого желания. Студенчество, по его личному мнению, медленно, но верно деградировало, изредка пополняясь самородками, быстро засасываемых известными всем соблазнами. Ни цели, ни желания стать великими учёными в области его родной химии подавляющему большинству студенческой массы дано не было. С умом-то у многих молодых людей всё было в полном порядке, а вот волей на путь самосовершенства не вышли. Да и с амбициями на научном поприще проблем хватало. Василий Павлович всегда удивлялся мощным амбициям чуть выше средненьких по уму индивидуумов. Эти прут во все щели, лишь бы заявить о себе всему миру. Заявить, не имея ни таланта, ни широты мышления и кругозора, ни тем более крепких базовых знаний. Хорошо хоть в аспирантуре он всё ещё мог получать удовольствие от своих аспирантов, упорно кующих металл науки. С ними было невероятно приятно проводить научно-методическую работу. В этом и состояло удовлетворение работы доцента, кандидата химических наук, уже третий год с переменным успехом стремящегося к защите докторской. Никогда не служивший в армии, а потому не имевший душевной защиты от подсознательного страха и смертельной несправедливости, Василий Павлович вроде бы довольно давно был готов к очередной вершине своей профессиональной деятельности. Если бы не измена жены, если бы не последующий развод и, как следствие - многочисленные приступы апатии. Отсутствие детей в своей жизни он ещё со своих университетских лет осознанно заменил наукой. Как заменил на алкоголь одиночество, в котором всё чаще напивался до беспамятства. Но, в конце концов, он всё же взялся за ум. На благо, ума у доцента ещё оставалось очень много. Пить ему надоело - становилось только хуже. И тогда он по совету коллеги пошел в свою местную поликлинику и получил справку для посещения бассейна, который стал регулярно посещать после работы 3-4 раза в неделю. На благо зарплата позволяла, да и экономия от завязывания с алкоголем финансово вполне компенсировала смену образа жизни. Вот и сейчас, доцент Стадницкий под тёмным, сыпящим снежной крупой небом, проходил мимо концертных касс спорткомплекса Олимпийский, с интересом одинокого человека разглядывая ярко горящие окна величественного строения. Ему казалось, что римский Колизей вполне мог бы сейчас выглядеть именно так, если его перестроить и осветить. Василий Павлович спустился по лестнице вниз, огибая округлость здания и направляясь к маленьким стеклянным дверям входа в бассейн спорткомплекса Олимпийский. Огромные электронные часы возле гардероба показывали: 20:32.
Переодевшись в мужской раздевалке, Василий Павлович зашёл в пустую душевую и почему-то выбрал самую последнюю ячейку душевой, у небольшого предбанника, за которым виднелась дверь выхода в бассейн. Доцент неторопливо снял плавки и повесил их на пластиковую перегородку полуоткрытой кабинки душевой. Затем включил воду и, стараясь не поймать отражающиеся от пола холодные капли, отодвинулся как можно дальше от первых падающих струй. Некоторое время он озабоченно пытался отрегулировать ручкой смесителя температуру воды сильного потока льющегося из душа. Тревожащие нервные рецепторы брызги подленько отскакивали от ярко желтых керамических плиток на кожу доцента крупными каплями. Наконец, ему успешно удалась эта традиционная для всех принимавших душ операция, и он смело встал под струи приятной теплой воды, наслаждаясь сильным потоком влаги падающей на его вздрагивающие от удовольствия плечи. Закрыв глаза, доцент Стадницкий сразу же очутился в одном из своих заветных мечтаний. С огромным букетом цветов он идёт по почти белой мраморной лестнице, туго обтянутой широкой красной дорожкой. Золотые ковродержатели поигрывают бриллиантовым глянцем в свете лучей восходящего солнца, заглянувшего в помпезно обставленный колонный зал. И всё это - в честь награждения Великого учёного, а не просто  академика РАН. Торжественный голос профессионального диктора центрального телевидения звучит напыщенно громогласно, смачно отражаясь восторженным эхом от панорамных окон и витражей:
- Звездой и Знаком ордена «За заслуги перед отечеством 1 степени», а также медалью «Герой Труда Российской Федерации» награждается академик Российской академии наук Стадницкий Василий Павлович!
Длительные овации и бурные аплодисменты, вызывающие слёзы на глазах, которые тут же превращаются в ласковые струйки, стекающие по просветлённому лицу…

- Да, осторожно ты, бл…ть! – Послышался чей-то недовольный шёпот. - Кладём сюда. Давай ты там – я тут. Работаем.   
Парящий в своих мечтаниях голый человек абсолютно не заметил - ни как скрипнула дверь выхода в бассейн, ни последующего появления пары двоих мужчин в спортивных костюмах и  такого же телосложения. Из-за контрастной обстановки - яркого освещения в душевой и очень тусклого в предбаннике, было совсем непонятно, что эти двое только что принесли с собой и положили на холодный кафель. Внезапно появившиеся люди стояли на карачках, ритмично дёргаясь, будто в каком-то шабашном танце. И со стороны ошарашенному голому человеку казалось всё это чем-то пугающе интимным.
- Давай, давай! Ещё десять раз. Раз, два, три…
Учёный замер. Множественные струйки теплой воды, медленно стекающие по его телу на чёрный кафель пола, делали это почти бесшумно. Голому человеку почему-то стало страшно нарушить эту тихую идиллию света и темени, которая настигла его сознание крадущейся тревогой, заполняющей собой все объемы душевной глубины. Меняя предчувствие страха на ужас от признаков его первого появления. Появления впервые за долгие годы безопасного существования в этом иногда обидном, но всё-таки казавшемся добрым неопасном мире. В своём мире, в котором до этого момента ему было вполне комфортно и уютно до сих пор.    
- Хрен там, - удручающе прошептала полутемень.
- Переворачиваем. Ну-ка, а так… - снова началась какая-то возня с кряхтениями и резкими выдохами, которая не прекращалась ещё какое-то время.
- Ладно, хватит, – кто-то басисто проговорил в полголоса, - это уже бесполезно. Возьми вон там мешок мусорный… накрывай… всё, пошли.
Странная парочка мужчин с озабоченными лицами прошла мимо прикрывающего мочалкой причинное место ошарашенного доцента. Не обращая на него никакого внимания. Хлопнула дверь и голый человек остался один на один с чем-то таинственным, что без очков разобрать он не мог никак. Василий Павлович неуклюже надел плавки и плавательную шапочку. Под шум всё ещё падающей воды из душа, с подавляющим приступ страха любопытством он медленно подходил к предмету, который с каждым шагом становился всё чётче и чётче. Наконец, его передёрнуло от осознания увиденного. Перекрывая доступ к выходу в бассейн, на кафельном полу, с вытянутыми вдоль бёдер руками, на спине лежало тело немолодой уже женщины лет 45-50. Из-под небрежно наброшенного на неё большого черного пакета выглядывал открытый купальник блекло фиолетового цвета, где на едва виднеющейся части бесформенной груди притаился маленький кулон знака зодиака на золотой цепочке. Это был Его - Василия Павловича знак зодиака. Точно такой же кулон на золотой цепочке сейчас висел у него на груди, обжигая сознание страхом от такого странного совпадения. Опытный учёный заложил руки за голову, наклонился и аккуратно выпрямился, пытаясь справиться со своим сбитым дыханием. Затем, пытаясь абстрагироваться от настоящего, доцент кое-как взял себя в руки, отвёл глаза в сторону, шумно вздохнул и широко перешагнул через мёртвое тело. Открыв дверь душевой, Василий Павлович с облегчением вышел в широкое пространство огромного бассейна. Все дорожки, как всегда, были заняты, но на третьей виднелось всего четыре шапочки. С олимпийским спокойствием доцент Стадницкий подошёл к стартовой тумбе третьей дорожки. Глубоко вздохнув, медленно поднялся и вступил на неё. Затуманенным взглядом он обвёл просторы лучшего бассейна страны. Закрыл глаза, сделал шаг и прыгнул солдатиком в спасительную прохладу, которая тут же отобрала у него все страхи от только что увиденного. Вода отрезвляюще придала силы и желание жизни, которой у него ещё было гораздо больше, чем у лежащего под чёрным мусорным мешком в предбаннике мужской душевой стремительно холодеющего тела.

https://degandr.ru/