Конец света

Конец света



Во время грозы в поселке пропал свет. А тут, откуда ни возьмись, нарисовался кум. «Заглянул на рюмочку», - чтобы не мучить нас догадками, сходу обрисовал он перспективу. По правде говоря, никому он здесь ни кум. Кто такого шалопута на святое дело позовет? Сам себя так окрестил, чтобы лишний раз в рюмашке отказу не было. Но, делать нечего, беру фонарь, лезу в подпол. Человек он прилипчивый, не отвертишься. Из тех самых, которые всё на свете знают и любят нас, баб, стращать да жизни поучать. Только наливай и аудиторию обеспечь. Остальное за ним.


Сидим при свечах. Уши развесили, слушаем. Как по третьей опрокинули, тут он хитро подмигнул и, перейдя на шепот, вкрадчиво предостерег:


- Самое верное - выкрутить пробки, чтобы от скачка напряжения не погорела аппаратура. Я всегда так делаю и другим советую. На подстанциях сейчас оборудование никудышнее, собранное из отработанного хлама. Надеяться на него - себе дороже. Кто первый на линии окажется, тот обязательно огребет. Всё начисто и выгорит до последней лампочки. В Щучьем по осени мужик в крайней хате чуть жизни не лишился. Побоялся «Давай поженимся» пропустить. Сунулся. Благо, в галошах оказался. Их потом в пруду нашли: левый на середине, а правый с краю, у камыша. Во как! Лучше переждать. Вкрутите обратно, когда у соседней в окнах свет зажжется. Ну, если что, я предупредил. Спасибо за угощеньице! Уважили! Пойду. У меня еще дел по горло.


Сказал и вышел. Мы недоверчиво поглядели ему вслед, но рекомендацией бывалого пренебрегать не решились.


Пятые сутки сидим во мраке. Фонариками друг дружке зайчиков в окна пускаем, а пробки ввернуть опасаемся. В поселке одни старухи, что с нас взять? Вот никто и не рискует. И кума спросить не выходит. Не в себе он. Видать, все дворы обошел и, хорошенько набравшись, встретил заслуженное забытье. Теперь все ждут, кто первым отважится. Но дураков нет. Хотя «Беременна в шестнадцать» и «Битва экстрасенсов» мимо прошли. На подходе «Четыре свадьбы», а мы, как неприкаянные сидим да в соседские окна заглядываем. Вся надежда на Леху-мудазвона. Его еще до светопреставления срубило, а счетчик с прошлого месяца за неуплату опечатан. Только плевал он на это. Не единожды грозился пломбы посрывать. Выйдет из запоя, глядишь, да и дернет рубильник. Поспособствует поселку. Говорят, бабы из крайних домов ему уже рассол носили. Знать, пошло дело на поправку.


Тетка Марфа до последнего отказывалась верить болтовне кума. Хотя и пробки взад ввернуть опасалась. Он еще смолоду ее трижды объегоривал, обещав жениться. А натискавшись вдоволь, начисто забывал о том.


В одолевшем ее расстройстве она не поленилась сбегать на пруд в поисках отлетевшей галоши. Только напрасно. Ни в самом водоеме, ни в округе резиновое изделие данной номенклатуры не обнаружилось. Других, живущих коротко и ярко, как бабочки-однодневки, и, к обоюдному удовольствию, использованных накидано было предостаточно. А искомого не наблюдалось. Не оказалось на месте и шибанутого током мужика. Соседи заверили, что ему Гузеева из телевизора что-то пообещала. Он мигом собрался да и сгинул в городе.


Одним словом, вылазка в соседнее село ясности по данному вопросу не добавила. И спросить не у кого. Геологи нас с тех пор объезжают дальним проселком. Неинтересны мы им, коль сельмаг на замке. Военные колонны тоже проходят мимо. Мы то думали, они ориентируются по компасу, а выходит по огням в наших домах. Вот и промахиваются.


А вчерась староверы из тайги наведывались. Подивились на наше житие, приволокли лучин, предложили к ним записываться. Говорят, «пропадете». Но мы пока держимся.


Днем еще куда ни шло, поселок худо-бедно живет, а к вечеру затихает. Доведется в ночное время пролетать над ним - не заметите. А не приведи Господь, посадка кака экстренна! Проси, не проси - не получите. Куда садиться? Темень кромешная, хоть глаз коли. К тому же аэродрому в наших краях отродясь не было. Сплошные овраги с косогорами. Лучше сразу в штопор.


Только на четвертый день стали и меня одолевать сомнения. Сдаётся, разыграл нас колченогий. Мне бы сразу на календарь глянуть. История то 1 апреля завертелась. Никак шутканул кум. Протрезвеет неделю над нами угорать станет. Ну, если так, я ему те галоши вместе с остальными резиновыми изделиями по самые уши натяну.


А пока держимся. Как стемнеет, песни петь начинаем. Ну все. Писать больше нет мочи, сумерки глаза застилают. Будет оказия, дайте знать. Может, по всей планете обстановка настолько сгустилась. Тогда к староверам подадимся.