Дневник Исраеллы-Сары. Полная семья. 7

Дневник Исраеллы-Сары, маленькой девочки из Гааги. Полная семья.7.

Какое счастье иметь полную семью! Папа говорит, что только в полной семье может вырости полноценный человек и, что семья- основа государства, нет семьи - нет государства.
У меня только двое близких людей - папа и мама. Сейчас, когда я пишу этот дневник, мамы уже нет. Она умерала. Есть ещё две бабушки, Эля и Валентина. Баьушка Эля уже старенькая, она лежит в кровате и читает книжки, смотрит телевизор. Когда она выходит на улицу, она собирает выброшенные вещи и приносит их домой. Она маленькой девочкой пяти лет пережила Блокаду, окружения немцами города Ленинграда и теперь всю жизнь делает запасы вещей и продуктов. Эти запасы достигают потолка 3-х комнатной квартиры, в которой можно передвигаться партизанскими тропками, словно через джунгли, через стопки проеденной молью ветоши и протухших многолетних продуктов, вспухшими банками с консервами, которые текут и зловонят. В этих горах и холмах мусора снуют бесчисленные, жирные и бессовестные тараканы. Всё это может в любой момент обрушиться и рухнуть.
Бабушка Эля не хочет уезжать к папе в Голландию, где он мог бы о ней заботиться. Мы посещаем нашу бабушку. Она нам даёт какое-нибудь лакомство просроченное много лет назад, засохший или заплесневелый коржик. Когда папа спрашивает, откуда у неё это, бабушка беззастенчиво отвечает:
- Женщина во дворе угостила. Мужчина дал.
Но скорее всего, все эти "угощения" с помойки. Бабушка ничего с собой не может поделать, что каждый день роется в них и нам жалко её. Мы ее "угощения" не едим.
Мы приносим бабушке тоже угощения. Она не ест их сразу, а прячет куда-то, где они сохнут, тухнут и зеленеют и только потом, наверно, съедает. Мы любим нашу бабушку, но "настоящей семьёй" её не назовёшь.
Есть ещё бабушка Валентина. Мама расказывала, что на самом деле она ей никакая не мать, а приёмная женщина. А, значит и нам, собственно, никто, просто участливая женщина, которых на улице тысячи. Когда мама родилась 22 октября "биологические родители" от неё отказались. Три дня искали ей приёмную мать и нашли Валентину, которая была, по словам её бабок из Белоруссии, бесплодна и не могла рожать. Она удочерила девочку через три дня, 25 октября, который и стал настоящим Днём рождения нашей мамочки. Хотя она никогда не любила и не праздновалв эти дни. Как, впрочем и наши. Валентина очень любила эту девочку, но девочке любовь была в тягость и обузу; она от этой любви бежала. Папы у мамы тоже не было, только приёмный отец, который удочерил её через два года после рождения. Мама так и жила с мыслью о том, что она "приёмная" и неизменно страдала, что не знает, кто её настоящие, "биологические" родители.
Однажды мы гостили у Валентины. Она была такая приветливая и радушная, задаривала меня ярко мигающими, пластиковыми игрушками-безделушками, готовила всякие "вкусняшки". Потом она поставила мою краватку к себе в спальню и показывала мне мультфильмы на компьютере, читала книжки. Я радовалась и не могла угомониться. Вдруг "бабушка" вышла из себя, гнев перекосил её лицо и она рывком выставила мою кроватку в коридор квартиры с криком
"Забирайте её к себе! Пусть спит у вас! Она не даёт мне отдыхать!"
Мама с папой, конечно, взяли кроватку со мной к себе в маленькую комнатку и мама сказала, что с Валентиной лучше не жить, а самим снимать жильё. "Бабушка" постоянно кричала: "Моя квартира! Моя квартира!" В этой стране очень плохо с эмоциональной компетенцией. Каждый может легко выйти из себя и выплеснуть свои эмоции на ближнего. В Голландии это недопустимо и немыслемо.
Несдержанный тот, несдержанная эта. Слово огненное, злобное, словно ядро раскалённое, вылетело, разрушает, сжигает. Гнев всё сжигает. Уничтожает любовь и добро.
Когда мама с папой женились, мама не пригласила Валентину на свадьбу. Она говорила, что та всё испортит. Когда мы жили уже в Гааге, я часто слышала их дискуссии:
- Родителей надо уважать! Позвоните матери! Это заповедь из Писания.
- Вот, Вы мне навязываете её, а она всё портит!
Папа потом очень жалел, что лез к маме с этими советами. Он говорил, что Валентина была "Пиковой дамой", проклятьем их семейного счастья. Мама его предупреждала об этом много и много раз. Когда мама училась в университете, она вынуждена была снимать комнату, поскольку Валентина устроила ей в квартире "несносную жизнь". Мама платила за комнату и много училась. У неё не было денег на еду, она голодала и попала в больницу и пропустила важных занятий целый год.
Маму очень жалко. У неё неизгладимые травмы из детства. Когда папа хочет ей что-нибудь купить, подарить, она ерипенится, раздражается и у неё неприменно встаёт перед глазами сцена, как она в Волгограде, на морозе зимой, стояла на газетке и примеряла под давлением и натиском Валентины ненужные ей вещи. А лето ее приёмная мать со скандалом принуждала одевать на себя "шортики" с криком "ведь жарко! Ведь жарко!" и оголять интимные части тела, чего мама очень стеснялась и комплектовала.
Эти ужасные "флэшбэки" преследуют её до сих пор.
Папа говорит, что ребёнку надо дать максимум любви, не только "магазинной, но духовной, что недолюбленный ребёнок- "подранок", осколок общества во взрослом возрасте. Что та любовь, заложенная в детстве, словно горячее в машине, заправка полного бака,  которого должно хватить на всю жизнь. Иначе машина не едет.
Я думаю, что папа был единственный человек, который по-настоящему любил маму, отчего она и страдала, вспоминая своё несчастное детство в котором, по сути дела, никому была не нужна.
Семья - это здорово! И аппогей этого счастья - семейная трапеза, когда горят Субботние свечи, зажжённые маминой рукой, лежат глянцивые яичные плетёнки, халы, стоят шаббатние блюда, лакомства, угощения. Только в полной семье ребёнок может вырости счастливым, только там он будет ощущать, что "дом это - его крепость", только там к нему будут любовь и понимания, искренняя забота. Дом и семья- одни из самых ценных вещей в нашей жизни.
Я мечтала бы иметь большую, дружную семью с бабушками, дедушками, племянниками, племянницами, где все созванивались бы с друг другом, дружили, собирались по праздникам за одним столом, вместе радовались. Это, наверное, большое, большое счастье иметь настоящую счастливую семью, которое дано далеко не каждому.
А кому оно не дано, стоит на проезжей части, на обочине жизни, улыбается в экран своего телефона, делает бесконечные снимки-сэлфи, и после ими любуется и наслаждается. Жалкое зрелище эти кривляющиеся "фигурки на обочине".
Когда я вырасту, я с Б-жей помощью, хочу большую семью с любящим мужем, похожим на папу, много-много детишек, где я буду зажигать свечи и мы все дружно будем сидеть за одним столом, полным всяких вкусных яств и напитков.

02.07.2025 СПб, Абарбанель