de omnibus dubitandum 12. 20
Глава 12.20. САМОЗВАНЕЦ ВО ИМЯ ЦАРЯ…
Зима 1605 года
Вот как представляет себе явление казачества Морин Перри (Магистр гуманитарных наук, профессор Центра по изучению России, Европы и Евразии, Бирмингемский университет, г. Бирмингем B15 2TT, Соединенное Королевство) в своей монографии КАЗАКИ И ГОСУДАРСТВО В РОССИИ И НА УКРАИНЕ В XVII в.: НАРОД И ВЛАСТЬ НА ЮЖНОМ ПОРУБЕЖЬЕ…
Казаки российских и украинских степей представляли собой самобытные общины, жившие по берегам рек на южных окраинах Московского государства: на Днепре и Дону (бассейн Черного моря); на Волге, Тереке и Яике (бассейн Каспийского моря). К XVII в. благосостояние (фантазиями лукавых романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, заслуженных, дипломированных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности – Л.С.) «русских» (кавычки мои – Л.С.) казаков уже в значительной степени зависело от денежного жалованья и прочего довольствия, поступавшего от Московского государства в оплату за их военную службу по его защите от потенциально враждебных соседей: Персии, Османской империи и подчиненного ей Крымского ханства, а также Жечи Посполитой. При этом казаки НЕ БЫЛИ ПОДДАННЫМИ РУССКОГО ЦАРЯ (выделено мною – Л.С.): московские власти общались с Донским Казачьим Войском через свое ведомство иностранных дел — Посольский приказ, — и Войсковые казаки не приносили присяги на верность царю.
Все «русские» (кавычки мои – Л.С.) казаки сохраняли значительную степень автономии: они самостоятельно нападали на Персию, Крым и Турцию, а также часто совершали пиратские атаки на торговые суда на Черном и Каспийском морях и на Волге.
Между тем на протяжении XVII в. царское правительство «тихой сапой» все более ограничивало свободу казаков в отношении военных набегов в тех случаях, когда это не отвечало внешнеполитическим целям Московского государства.
Русские власти имели рычаги влияния на казаков и пользовались ими в случае неповиновения последних, угрожая прекратить выплачивать им жалованье или уменьшить его.
Эта политика привела к серии конфликтов между московским правительством и казаками. Некоторые из таких конфликтов переросли в крупные восстания, распространившиеся и на другие слои населения: на горожан, крестьян, на представителей нерусских народностей, проживавших в Волжском бассейне.
Тем не менее, казаки обладали большЕй властью по отношению к российскому государству, чем большинство других сословных групп населения. Представляя собой сообщество вооруженных людей, имеющих опыт боевых действий в степях, они могли стать лидирующей военной силой для гражданского населения и вовлечь его в свои предприятия.
Кроме того, их местонахождение на границах Московского государства, которые на то время оставались еще довольно неопределенными, давало казакам определенную степень тактической мобильности и возможность выбора различных вариантов реакции на политику государства. Так, благодаря удаленности от центра они могли продолжать свои набеги относительно безнаказанно, а их близость к другим державам региона предоставляла им возможность перейти в подданство к Персии или Турции и начать служить шаху или султану, а не царю, или же переселиться и жить под юрисдикцией других правителей.
* * *
Одним из ранних примеров выбора недовольными казаками различных вариантов действий может служить эпизод из истории Смутного времени. Зимой 1605/06 г. отряд казаков, помогавший возвести первого Лжедмитрия на престол, собрался на реке Терек. Вначале они решали, идти ли вниз по Куре на Каспий, чтобы грабить турецкие суда, или пойти служить персидскому шаху: «...и стали де козаки думать всем Войском, чтоб итти на Курь реку, на море, громить турских людей на судех; а будет де и там добычи не будет, и им де было козаком к Кизылбашскому Шах Аббасу служить» [Восстание И. Болотникова: Документы и материалы. М., 1959. С. 225. Далее — ВИБ].
Главная обида казаков заключалась в том, что они не получили награды за свою службу от царя Дмитрия Ивановича, сына Симеона-Ивана Бекбулатовича и Марии Нагой (Лжедмитрия I), причем они винили в этом бояр, а не самого царя: «И стало де на Терке меж козаков такие слова: Государь де нас хотел пожаловати, да лихи де бояре, переводят де жалованье бояря, да не дадут жалованья...» [Восстание И. Болотникова: Документы и материалы. М., 1959. С. 225]. Затем отряд из 300 казаков придумал отчаянный план: они объявят, что один из них, молодой казак Илейка Муромец, будто бы на самом деле был «царевичем Петром», сыном царя Федора Ивановича, и они пойдут с ним грабить торговые суда на Волге, а потом ко двору царя Дмитрия в Москве, — очевидно, требовать своего жалованья [Восстание И. Болотникова: Документы и материалы. М., 1959. С. 225, 226. Такой исторической личности, как царевич Петр, не существовало: у царя Федора была лишь одна дочь, царевна Феодосия, которая умерла в младенчестве].
Казаки прошли Тереком до Каспийского моря и оттуда поднялись на лодках вверх по Волге, совершая по дороге пиратские набеги. Однако, достигнув Свияжска, они узнали, что царь Дмитрий Иванович, сын Симеона Ивана Бекбулатовича и Марии Нагой (Лжедмитрий I) убит.
После этого «царевич Петр» и казаки вернулись вниз по Волге, перебрались на другой берег и отправились в Путивль, где присоединились к восстанию Болотникова против нового царя, Василия Шуйского.
Таким образом, перед нами типичный русский «бунт во имя царя» (с участием самозванца; направлен против «злых бояр»); однако специфически «казачий» оттенок происшедшему придавало то, что бояре обвинялись в невыплате жалованья терской вольнице.
Как будет показано ниже, вопрос о невыплате или, недоплате жалованья, вина за которую возлагалась на бояр, а не на царя, вновь возникает в более поздних казачьих восстаниях, так же как и появление в рядах казаков самозванца, роль которого состояла скорее в том, чтобы заступиться перед своим «родичем-царем» за казаков («самозванец во имя царя»), чем в оспаривании его законности [О данной терминологии см.: Field D. Rebels in the Name of the Tsar. Boston, 1976. (Использование выражения «бунтовщики во имя царя» в русском переводе см.: Покровский Н.Н., Томск 1648–1649 гг. Воеводская власть и земские миры. Новосибирск, 1989. С. 151); Perrie M. Pretenders in the Name of the Tsar: Cossack «Tsareviches» in Seventeenth-Century Russia // Forschungen zur osteurop;ischen Geschichte. 2000. Bd. 56. P. 243–256].
Илл. Картина Ю. Брандта. Битва Козаков с Татарами под Балтой.
Свидетельство о публикации №225070200969