Дневники Мёртвого моря День третий

25 октября. Новые встречи полезные и бесполезные.

   Сегодня проснулась поздно, сибирячка Галя позвонила: – пора идти в СПА-салон. А я даже ещё не завтракала. Ладно, добе-русь сама. В ресторане, было всего несколько человек, мне показали столик, где я могу сесть. Справа от меня завтракала пожилая пара. Женщина суетилась вокруг мужчины: то творог ему принесёт, то омлет, наконец, она исполнила все его просьбы. Поставила чашку с кофе для себя, и со словами:
 – чай или сок иди, налей себе сам, а я принесу нам хлеба.
 Уходя, ещё раз напомнила ему:
 – кофе не пей!
 Стоило ей только отойти, мужчина, как шкодливый школьник схватил её чашку, а отхлебнув из неё, громко так заявляет:
 – фу, какое крепкое, это же совсем мне не подходит.
 Вернувшейся жене он ворчливо говорит:
 – Это таки совсем не то, что мне нужно.
 Она устало отвечает:
 – Я же сказала, пойди и сам налей то, что тебе нужно.
Заканчиваю завтракать, а мужчина всё топчется в нереши-тельности на раздаче. Жена сидела к мужу спиной и не видела его «танталовых» мук. Говорю ей:
 – Как же всё это по-нашему, по-русски. Только у нас мужчины до старости – дети.
 – Да это, правда, – отвечает она.
 – Хотя мы и живём уже тридцать лет в Америке, то, что было заложено ещё в России, неискоренимо.
Наконец, мужчина возвращается со стаканом сока. Между собой они всё время говорят по-русски.
 Спрашиваю:
 – А в Америке, вы говорите, на каком языке?
 – На русском, – отвечает она,
 – и все наши знакомые там тоже говорят на русском.
Мужчина, допив свой сок, о чём-то спросил жену. Она, немного подумав, ответила.
 Он в ответ начинает ворчать:
 – Вот ты всегда так, никогда сразу не отвечаешь.
Она молчит, он продолжает:
 – Бери пример с меня, я всегда тебе отвечаю сразу.
 Женщине видно надоело его ворчание, она спокойно так:
 – Да-да, ты у нас самый умный, самый тактичный, самый, самый…. да вот только матом ругаешься.
Ну, дети, да и только! Он делает вид, что не слышит её слов. При этом видно, что они не испытывают неприязни друг к другу (так милые бранятся, только тешатся). Далее мы говорим о том, как всё хорошо в нашем отеле. Жаль только, что вокруг отеля грязно.
 – А что вы хотите, – вставляет мужчина,
 – всё упирается в отсутствии конкуренции и контроля.
А ведь действительно-таки он прав: упирается…, думаю я про себя. И рассказываю про маленький городок Агадир в Марокко, как же там чисто и красиво.
 – У арабов? – дружно удивляются они. А потом добавляют:
 – А что вы хотите, ведь здесь, фактически, ещё одна россий-ская республика. Посмотрите, сколько здесь русских.
Слава богу, кажется, добрались до «камня преткновения». И всё же – как приятно общаться на родном языке…
   Мой номер (207) на втором этаже, но это как третий – видно Иорданский берег. Там такие же два зелёных пятна оази-сов, как и здесь среди гор (впрочем, какие это горы, скорее осыпи), или всё-таки среди пустыни?! В море, сразу за волнорезом, белые полоски. Пока не знаю, что это такое, вечером они исчезают. Возможно, это лодки рыбаков, но что ловить в этой мёртвой воде? Народ соль со дна гребёт руками, натирается ею, как глиной, а живности в воде я никакой не видела. Едут сюда со всего света, правда в основном это евреи, но ведь и они не лыком шиты, наверное, всё-таки помогает «мёртвая» водичка.
   Покормила голубей, которые частенько залетают ко мне на балкон, и отправилась в СПА-салон. Иду не спеша, поглядываю на горы, вдруг вижу точку, которая медленно движется вниз. Ага, человек, а вот и ещё один, но этот поднимается в гору. Дождалась, когда первый спустился и перешёл дорогу. Здоровый такой парень в горных ботинках. Спрашиваю, говорит ли он на английском, на русском? И, отчаявшись: А по-немецки? Уж больно на немца похож. А у него лицо такое отрешённое, отрешённое. То ли устал, то ли не в себе, проходит мимо меня, как мимо столбика. Ладно, просто хотела спросить, как туда, то есть на гору, за-браться.
 Пока я это так размышляла, второй поднялся до одинокой пальмы, что на изгибе тропы, и спустился вниз, там его ждала женщина. Они набрали пустых бутылок, благо валяются они здесь на каждом шагу, сложили их в багажник машины и отправились в наш отель, я – за ними. Заходим в лифт, а я смотрю на его ноги, в чём обут, – обыкновенные кроссовки. Он в шортах, а ноги по колено в красно-коричневой пыли.
Начинаю вспоминать, как будет по-английски гора, ничего не приходит на ум, кроме названия рок-группы «Роллинг стоунз». Изображаю движения ногами, показывая на его кроссовки:
 – Топ, топ – стоунз?
 – Да, – он утвердительно кивает головой.
Понятно, значит можно подниматься и не в ботинках. Это я так, на всякий случай…
   Возвращаюсь в СПА-салон, в раздевалке, кроме меня, две местные дамы. Ох, какие же всё-таки они горластые! Не утерпев, показываю на свои уши:
 – Вы что плохо слышите?
 Они смеются:
 – Нет-нет, – и кивая в мою сторону:
 – Русская!
Надо сказать, что мужчины в этом не уступают женщинам, и в бассейне стоит не прекращающийся гул. Моют и убирают здесь всё африканцы. Однажды, перечислив несколько пришедших мне на память стран, спросила одного из них, откуда он:
 – Но, но, – ответил он и отчётливо произнёс:
 – Конго – Браззавиль.
Далеко же его занесло... А в нашем отеле работают суданцы.
   Прямо под горой «Меридиан» – это пятизвёздочный отель, в нём всегда многолюдно и суетно. Наш «Леонардо ИНН» тоже под горой, но у нас патриархальная тишина, нарушаемая щебе-том птиц, да противным криком павлинов и цесарок по утрам. Мне наш отель нравиться больше.
Отмокаю в бассейне, рядом женщина, к ней подходит мальчик лет семи:
 – Иди, иди, играй, – нестрого ворчит она, – раз уж проспали экскурсию, твоё время увеличивается.
Пацанёнок довольный убегает, а женщина словоохотливо объясняет, что приехала подлечить сосуды на ногах. Дочь уговорила её взять с собой внука. Пока она принимает процедуры, он, естественно, сидит у игральных автоматов. Выслушав её, интересуюсь, как попасть на экскурсию. Оказывается, записаться можно в торговом центре, он рядом с нашим отелем. Туда я и отправилась, закончив процедуры. Охранник на входе любезно проводил меня в офис. Мне не повезло, оказалось, что туристический сезон заканчивается, и все экскурсии уже сформированы. Спросила, ради любопытства, об экскурсии в иорданскую Петру, о которой мне с восторгом рас-сказывали москвичи. Рыжий мужчина с бледно-голубыми глазами, оторвавшись от компьютера, стал нудно рассказывать как это дорого: триста долларов, плюс таможенный сбор – шестьдесят пять. И ко всему, тяжёлая дорога, сначала до Иерусалима, потом по Иордании. А уж путём Иисуса, да на осле, – это отдельное испытание. Проявляю заинтересованность – о вероятности поездки узнаю только в воскресенье. Не рассчитывая на успех, спросила по поводу купания в Иордане (правильнее, наверное, омовении). Оказывается, следующая поездка только второго ноября, – т. е в день моего отъезда.
 – А завтра?
 – На завтра все места заняты, – отвечает клерк с глазами цвета Мёртвого моря.
Стою и думаю: что делать (сейчас-то я знаю, надо было просто пойти в другое турбюро), в это время, до этого молча работавший за соседним компьютером товарищ, кому-то позвонил и сказал:
 – Выписывайте ей талон на завтра.
 Суровая дама за кассой стала возражать, а если придёт та-кой-то?
 – Ничего, перебьётся, – было ей ответом.
Возможно этот молодой человек здесь главный. Пока мне выписывают талон, спрашиваю о деньгах. Деньги нужны сразу и в долларах. Пересчитываю наличность – не хватает двух долларов.
Предлагаю сходить в отель за недостающей суммой, но дама категорично, как врач на приёме:
 – Не надо никуда ходить, давайте ваши деньги, а на два доллара я вам сделаю скидку.
 – Ну и хорошо, ну и спасибо, – благодарю я.
Дама командует дальше:
 – Подойдите к шкафчику и возьмите нашу фирменную кепку, наденете перед экскурсией, это чтобы вы не потерялись.
 Так и хочется ответить:
 – Есть, товарищ командир!
Таким тоном она всё это произносит.
Благодарю всех и ухожу с мыслью, что моей поездке в экзотическую Петру не суждено сбыться. На выходе из центра задаю вопрос столь любезному охраннику:
 – Что за дерево с большими круглыми зелено-матовыми плодами растёт напротив?
Названия он не знает:
 – Внутри плода мякоть, похожая на вату, и сам плод очень ядовит.
 – Зачем же вы его посадили? – задаю резонный вопрос.
 – А затем, милая дама, – отвечает он, то ли серьёзно, то ли шутя, – что, когда придут террористы, отведают их – и сразу отра-вятся!
Так,… наверное, это просто шутка, дабы не поддаваться паранойи страха.
   После шестнадцати часов по местному времени, солнышко быстро садиться, прямо за нашу гору. А на Иорданской стороне оно ещё вовсю светит. Искупалась пару раз в море и под душ, а вода в нём уже холодная. Плохо то, что здесь негде ополоснуть ноги от песка, – никаких тебе фонтанчиков или шлангов с водой нет и в помине: ни на пляже, ни около отеля. Вот люди и бредут с песком на ногах прямо в номера.
   Попросила на ресепшене, чтобы завтра меня разбудили в шесть тридцать, то есть за час до отъезда на экскурсию. На ужине меня посадили за столик с той самой парой, у которой я спрашивала про горы. Пока женщина записывала что-то в блокнот, спрашиваю у её мужа, откуда они. Оказывается – из Венгрии, по-русски не говорят, а странно: на вид им лет по 50, то есть в недалёком (или уже далёком прошлом?) они жили вроде как в «братской стране»… Хотя, если вспомнить что там натворили наши правители… Но мы простые люди, даже не владея общим языком, дружелюбно «разговариваем» жестами и полусловами. Отужинав, благодарим друг друга за приятное общение. А всё-таки ощущение общей истории чувствуется.