Обманутые

(в память о близком друге)

Саша рос болезненным и щуплым мальчиком. Личико у него было бледным, но при этом кукольно-красивым. Он с распахнутыми глазами смотрел на мир и застенчиво улыбался, когда взрослые обращались к нему с привычными вопросами: «Как зовут мальчика? А сколько Сашеньке лет?».
Случалось, что он улыбался даже, если над ним потешались. Саша не видел в этом ничего обидного и радовался, когда веселились другие. Пушистые кудряшки могли бы завершить его ангельский образ, если бы не его торчащие уши. Но локоны успешно скрывали этот изъян, придавая ребёнку особое очарование.

К шести годам Саша успел перенести непомерное количество заболеваний, вплоть до туберкулёза. Его хрупкое тельце вызывало у взрослых жалость и сострадание. Из-за перенесённой в младенчестве дисплазии, на ножках он держался неуверенно, а при ходьбе заметно косолапил. 
Саша взрослел, а его медицинская карта всё пухла, превращаясь из грустной повести в печальный роман. Бесконечные походы по врачам и переживания за жизнь сынишки, вконец измучили его родителей, Наталью и Эдгара. В глубине души супруги уже даже смирились с мыслью, что тщедушное тельце их Сашуни рано или поздно не выдержит очередной хвори и утихнет навсегда. Натали даже как-то предложила мужу не наказывать сына за шалости и особо не нагружать учёбой, рассуждая: «Чего, мол, зря муштровать и травмировать лишний раз мальца…?»

Тем временем Саша продолжал цеплять один недуг за другим, чудом выкарабкивался, а спустя какое-то время, опять заболевал. И всё начиналось сначала...
 «Как душа у тебя только в теле держится? - недоумевала Натали, сажая сына к себе на колени. - Совсем невесомый, как пёрышко. Дай Бог, ему справного здоровья и долгих лет жизни… Молю тебя, Боженька… Услышь меня!»
  Маленький Саша наверно и жил-то за счёт молитв своей сердобольной матери.

Натали была женщиной дородной и работящей. Она неустанно баловала своего «бедного мальчика». Муж во всём ей потакал. Так, Сашенька на удивление своим родителям доковылял на своих болезненных 
ножках лет до семи и пошёл в первый класс. А в день своего рождения, в июне месяце, он получил в подарок обещанный двухколесный велосипед! Сев на него, малец пришёл в неописуемый восторг! С того дня Саша колесил на нём повсюду. Он радовался возможности перемещаться быстро и легко. Мальчик постепенно стал крепнуть, наливаться силой и практически перестал болеть на радость своим родителям. Так пролетело ещё одно Сашкино лето.
 Наступил новый учебный год. Саша пошёл во второй класс. Вот только к тому времени писать и считать он толком не научился. Он даже говорил невнятно, глотая буквы. Натали поначалу попыталась самостоятельно помочь сыну наверстать школьную программу, но быстро поняла, что её тонкая психика не выдерживает каприз Саши и наняла репетитора.
Отец тоже решил в свою очередь внести лепту в образование сына и научить его хоть чему-нибудь. Он вспомнил, что в молодости сносно играл на музыкальных инструментах и усадил Сашу за домашнее пианино.
Эдгар принялся отчаянно вбивать своему сынишки азы класса фортепиано. Малец сопротивлялся, канючил, пытаясь из родителя выдавить привычную жалость. Но отец не сдавался, он ощущал себя каким-то нелепым образом обманутым. Поняв, что их сын теперь уже никуда от их  не денется и в срочном порядке принялся наверстать упущенное. Эдгар занимался вдохновенно, с каким-то неподражаемым энтузиазмом, а когда натыкался на упрямство и капризы сына, то шумно возмущался.
В тот вечер он был особо переполнен эмоциями.
 Натали, наблюдавшая за такой рьяной настойчивостью мужа, зароптала.
 - Эдгар, полно тебе! Оставь Сашуню в покое! Завтра продолжите….
 - Мать, ты чего? Какое ещё "завтра"?! Мы и так его упустили. – Эдгар выдохнул и забубнил уже себе под нос, - Только подумать… Сын растет бездарем, а она…

Натали, наткнувшись на отпор мужа, направилась тяжёлой поступью в гостиную. Она на ходу интенсивно вытерла руки о кухонное полотенце, всем нутром готовясь к схватке. Но появившись в комнате, она, как пантера перед прыжком, замерла и принялась сверлить взглядом взъерошенного мужа и скукоженного от родительского натиска сынишки.
 - Оставь ребёнка... – сдавленно произнесла она и подбоченилась для пущей уверенности.
 - Ага! - эмоционально выкрикнул Эдгар. - Мы и так с тобой вырастили какого-то недоросля! - и переведя огненный взгляд с жены на сына, он авторитетно продолжил, - А ну, ставь пальцы правильно! Как я тебе учил.
 Саша упрямо забарабанил несгибаемыми пальцами по клавишам. Ребёнок, почувствовав поддержку матери, теперь откровенно издевался над обескураженным отцом.
 Бессилие и разочарование накрыло Эдгара сокрушительной волной и, не ожидая от себя такой прыти, он в отчаяние шлёпнул сына по рукам.
 Саша взвизгнул и, закрыв лицо руками, зарыдал не от боли, а от накатившей обиды. Его нервы давно были на пределе и только отцовская воля удерживала его у фортепиано.
Натали в ту же секунду подскочила к мужу и отходила его по спине влажным полотенцем.
 - Я тебе дам, дитя дубасить! - завопила она, -  Отойди сейчас же от ребёнка! Устроил нам здесь Гестапо!
Эдгар не защищался, а только чертыхнулся в сердцах и вышел во двор. Он был расстроен не меньше жены. Сейчас ему было гадко в двойне: за свою проявленную слабость и так нелепо упущенное время…