Бумеранг

                Чтобы дойти до дна мудрости,
                надо исчерпать всю людскую глупость.

    Карл Людвиг Бёрне  - немецко-еврейский писатель и публицист
 
1
Летом, после годового отсутствия, Максим вновь приехал в отпуск на Родину, в свой родной родительский дом, где родился и вырос,  где прошли его детство и юность.
 
Много-много лет назад, в этом посёлке он окончил школу и уехал покорять мир, но каждый год возвращался сюда, чтобы вновь увидеть красоту родного края, вдохнуть его вязкий, насыщенный воздух.

Поезд пришёл на станцию поздней ночью.

Редкие пассажиры быстренько посеменили домой досыпать, а Максиму спешить было некуда. Он поставил чемодан и прислушался.

Вокруг стояла непривычная для слуха звенящая тишина.

Он вновь ощутил себя, как в доброй сказке, которую слушаешь с большим интересом и вниманием, затаив дыхание, боясь пропустить хоть одно слово, погружаясь с головой в её энергию силы и добра, очищая свою душу.

Ночь, посеребрённая лунным светом, казалась сказочной и таинственной. А огромная Луна, отражаясь на гладкой поверхности озера, околдовывала.

Воздух, успевший очиститься от поднятой вечером коровами пыли, застыл, был свеж и насыщен пряными ароматами цветов и деревьев.

Редкие восклицания спящих лягушек казались оглушительными в этом мире тишины и покоя.

Он медленно брёл, вспоминая каждую кочку на дороге, каждое дерево.

Было ощущение, что он никуда отсюда не уезжал и жил здесь вечно.

Максим подошёл к дому. За деревьями темнели очертания его родового гнезда.

Открыв запертую дверь, он вошёл внутрь. В кухне приветственно скрипнула половица.

Здесь уже давно никто не жил, все умерли, а дом стоял и ждал, когда его воспитанник вновь войдёт в него и глубоко вдохнёт  воздух своего детства, мирно дремлющего в углу за печкой.

Спать не хотелось.

Максим вышел на улицу, сел на крыльцо.

Откуда-то прибежал лохматый пёс. Тявкнув для порядка, он обнюхал Максима, и лёг у его ног.

- Это ты, Бобик? Узнал, бродяга! – Максим погладил собаку по спине, - Как живёшь? Утром придёшь, я тебе колбаски дам и остатки курочки, договорились?

Максим тихо сидел, боясь потревожить сон, уставшей за день, природы.

2
В деревне утро начинается ночью!

Какое это удивительное зрелище – наступление нового летнего дня!

Рассвет пробуждается неприметно, всё замирает, становится необычайно тихо в ожидание чего-то великого и таинственного.

Земля ещё прикрыта лоскутками порванного тумана, но уже слышится её дремотное дыхание. 

В воздухе чувствуется свежесть. Она наполняется благоуханием цветов, запахами скошенного сена и пробуждающихся деревьев.

Первыми просыпаются петухи. Их крик означает наступление нового дня и является звонком сельскому жителю, что пора подниматься.

Максим встал, вышел на улицу.

Посёлок ещё спал. Он стоял на возвышенности, оттуда хорошо было видно поле, дубовый лес и залив реки.

Верхушки леса начали светлеть, просыпались птицы. Они, радуясь наступившему дню, оглашали его своим дивным пением.

Первые солнечные лучи, поднимаясь по небосводу, рассеивали  туман. Он оседал мелким бисером росинок на листьях деревьев, траве, переливаясь сказочным жемчугом.

Солнце поднималось все выше и выше.  свет заполнял всё вокруг.

Росинки блекнут, испаряясь под лучами тёплого солнца.

Утренней тишины, как ни бывало.

Слышится мычанье коров, гул машин и тракторов.

Вот и наступил новый летний день! 

Он несёт новые радости и разочарования,  надежды и ожидания.

3
Сделав утречком кое-какие дела, Максим нарвал в палисаднике большую охапку цветов и пошёл на кладбище, чтоб поклониться своим близким, вырастившим его, воспитавшим, давших ум, силу и знания. Он специально пошёл утром, чтобы ему никто не мешал и он спокойно мог поговорить с родственниками.

Максим неспешно шёл через лес.

И вновь тишина, душевный покой и блаженство разливались по его телу. Невидимый птичий хор, скрытый раскидистой листвой, создавая многогранную музыкальную композицию, переливисто и многоголосно горланя на все лады.

Мама и бабушка, он их очень любил, были хранительницами тепла, доброты и любви в доме.  Они всегда находились рядом с ним, когда ему было больно или одиноко. Их слова поддержки и утешения помогали преодолевать в жизни любые трудности.

Они учили его быть добрым, честным, целеустремлённым, отличать плохое от хорошего, и, обязательно, справедливым. 
 
4
 - Вот он, печальный итог жизни, её финал, - горестно думал он, приближаясь к кладбищу, - И с этим ничего поделать не возможно…

Максим свернул на центральную аллею кладбища  и не торопясь пошёл по ней, глядя на могилы тех, с кем когда-то был знаком.

Солнечные лучи, пробивались сквозь густую крону лип и клёнов, освещали тенистую дорожку.

На скамеечке, недалеко от могилы его родственников, скорбно  сидела пожилая женщина. Поверх её седых, реденьких волос, был аккуратно повязан беленький платочек. География глубоких морщин на лице свидетельствовала о далеко не лёгком жизненном пути, по которому она прошла. И не надо быть физиогномистом,  чтобы увидеть, как обиды и грусть, были частыми спутниками  её жизненного пути.

Было заметно, что эта женщина улыбалась очень редко. Сильные руки выглядели уставшими. Их кожа покрыта морщинами и пигментными пятнами, а выпуклые вены извивались, словно змеи. От грубой работы руки потрескались и сморщились. Кости  выступали под поверхностью кожи.

Одета она была в длинную тёмную юбку и коричневую кофту с длинными рукавами, на ногах - сбитые тапочки.

- Доброго здоровья! – тихо произнёс Максим склонившись  и прошёл дальше.

- И Вам всего доброго, мил человек, - смиренно ответила она, приподняв голову.
Могилка мамы и бабушки была прибрана, ухожена. Он знал, что за ней присматривала его одноклассница, Люда Ковшова, тоже женщина с незавидной и печальной судьбой.
 
- Дай Бог ей здоровья, - благодарно подумал он.

Он долго стоял у могилы мамы с бабушкой, рассказывая им о своей жизни, семье, детях и внуках, чего достиг и чего не успел. А мама и бабушка слушали не перебивая… Лишь листочки липы мелко дрожали в такт его словам.

5
Поклонившись, Максим медленно направился к выходу.

Женщина,  с неподдельной грустью в глазах, в той же позе, продолжала сидеть на скамейке.

Максим остановился.

- Я могу вам чем- то помочь? - обратился он к ней.

Ему вдруг захотелось разделить её горе и одиночество, сказать что- то доброе, поддержать, помочь.

- Присаживайтесь, - тихо произнесла она - Посидите со мной немного. Хочу Вам рассказать свою горькую жизнь… Живу здесь одна… Вообще одна!.. И никому не нужна… 
Она всхлипнула…

Максим знал, что успокаивать женщин нельзя, иначе у них может случиться истерика.
 
- Вы, чего так рано пришли на кладбище, кто здесь у вас похоронен? – наконец спросила она успокоившись.

- Сегодня ночью приехал домой, на Родину. Я же родом отсюда, здесь родился и вырос. Решил сразу навестить могилу мамы и бабушки.

- А где живёшь сейчас?

- В Астрахани.

- Сюда перебраться не хочешь?

Максим пожал плечами.

- Там дом, семья, дети, внуки… Сложно, да уже и поздно… Я и так каждый год сюда приезжаю. Хотя, как там ни хорошо, а Родина зовёт к себе…

- Приехал на Родину… - не громко проговорила она, явно не слыша, о чём он говорит, - А я – она попыталась улыбнуться, - уехала со своей Родины в 18 лет и больше никогда там не была.

- А где она ваша Родина?

- На Дальнем Востоке, Хабаровский край. Какая там красивая природа!..  А в лесу, сколько грибов, орехов и ягод… Рыбу в Амуре можно руками ловить.

- А как Вы сюда попали?

- Муж привёз меня сюда. У него здесь тоже была Родину.

Максим перевёл взгляд на памятник, прочитал, - Кирсанов Тимофей Ильич.

- Здесь мой муж лежит, в этой могилке… - показала она рукой, - Я к нему почти каждый день прихожу… Проститься с ним хочу, с моим Тимочкой, - её лицо наморщилось и она вновь заплакала, - Дочь хочет меня забрать к себе в Ярославль. А я не хочу, умру там, - и она вновь всхлипнула, - Не хочу я никуда ехать!.. И не поеду!

Она задумалась.

- Тима служил в нашем городке в воинской части. Это были послевоенные годы. А я возила им в часть на лошади  хлеб. Там мы и познакомились. Моя мама тогда тяжело болела… Отец с фронта не вернулся, погиб в первые годы войны. Время тяжёлое было…
 
Максим слушал рассказ женщины с большим интересом.

- Тима был очень внимательный, ухаживал за мной! Песни мне пел, шоколадом баловал… Когда мама умерла, я осталась одна. Тима сделал мне предложение стать его женой, и я согласилась, -  улыбнулась она, - А вскоре в части, где служил Тима, начались сокращения. Он уволился, и мы приехали сюда. Райком партии, его, как офицера и коммуниста, направил восстанавливать колхоз в должности директора. Так мы здесь и стали проживать. Он директор совхоза, я домохозяйка. Дети пошли… Первым родился Валера, через два года Николай, за ними Геннадий и последней родилась Тося. В районе Тимофей был на хорошем счету. Пахал, как говорится, от зари до зари. Никому поблажку не давал. Всегда на лошади ездил, когда распутица - верхом, а так – на дрожках. А я всегда ждала его. Это были наши с Тимой самые счастливые годы. Я, бывало, сошью к празднику платье, кручусь перед зеркалом, а Тима обнимет меня за плечи и скажет - какая ты у меня красивая Дунюшка. А я его обниму за шею, прижмусь к щеке и радуюсь, какая я счастливая.

Она радостно улыбнулась.

- Колхоз восстанавливался, богател,  люди стали жить лучше, из разных уголков страны стали приезжать... Дома строили,  жильём обеспечивали колхозников. Заработала школа для начальных классов. Строили клуб, фельдшерский пункт… Тима задумал и свой дом построить. И построил!.. Большой, просторный… Сад вокруг дома посадили… А я всё радовалась и говорила сама себе, - Какая я счастливая!  Жили хорошо! Я не работала, на мне было все большое хозяйство. И дети, и две коровки, свиньи, куры, гуси…  Мой Тимочка всегда был у меня ухоженный, накормлен, напоен… И я жила хорошо. Тима меня жалел, чуть ли на руках не носил и всегда звал нежно, Дунюша, красавица моя… Подарки дарил! Где какой праздник, у меня новое платье, брошка, духи… Женщины завидовали мне…

Она  вздохнула, помолчала.

- А как зовут Вас, а то я и не поинтересовалась, - спросила она.

- Максим.

 - А можно я тебя на «Ты» буду зевать .

- Можно конечно. А как вас зовут?

- Евдокия Матвеевна… Дети выросли, сыновья отслужили в армии, женились и улетели из родного гнезда, Тося в восьмой класс пошла. В этом же году уволили моего Тиму с должности директора и перевели управляющим в отделение колхоза, за четыре километра от дома.  А за что перевели, толком и не знала, хотя бабы разное болтали. Здесь моему счастью и наступил конец. Тима стал задерживаться, не приезжать домой, все отговаривался, что много работы и в кабинете спит… Особенно в грязь, слякоть… И когда начиналась уборка хлеба, вообще дома неделями не ночевал… А я всегда жду, всё наготове. Приедет, помоется, поспит и снова на работу. Холодность появилась, на общение не шёл, стал удаляться… А у меня сердце будто не на месте. Чувствовала, как он отдаляется от меня, в глаза не смотрит, на вопросы уклончиво отвечает… Вот я и решила помочь ему. - Тима, - спрашиваю, а у самой голос дрожит, - у тебя кто- то есть? Он как будто ждал этого вопроса, - Евдокия , - говорит (он так меня назвал впервые), - я уезжаю в другую область, меня переводят директором совхоза… Но я еду не один… Я встретил женщину, и у неё от меня будет ребёнок.

- Как резко повернулась Ваша Судьба в другую сторону, - проговорил Максим.

- Дочь, Тося,  как услышала его слова, выскочила из комнаты, в слезах, дрожит и кричит - Предатель, подлец, ненавижу! Я тоже в слезах, но кричу ей, - Не смей осуждать отца! А она выскочила из дома и убежала, я её потом под утро нашла в саду. В душе всё перевернулось, осталась лишь пустота. - Тимочка, - шепчу я, - как же мы теперь станем жить без тебя, что будем делать, я ничего не умею… Я домохозяйка, нет образования, нет стажа…  - Ничего,  - говорит, - молодая ещё, работать пойдёшь, ты же работать умеешь. Он молча собрал вещи и, не простившись, уехал. А я упала на пол и рыдала, рыдала всю ночь.

- И как же вы дальше жили? - спросил Максим, - А сыновья Ваши? Они где? Неужели не могли…

- Сыновья?.. Валера служил на военном корабле, на Дальнем Востоке. Демобилизовался и остался жить там. Работал на рыболовецком корабле… Не приезжает и писем не пишет… Жив ли? – она ладонью вытерла глаза, - Коля служил в Венгрии. Женился на местной и там теперь живёт. Гена, после школы поступил в институт, два гола отучился и уехал на Север газ бурить. Тоже не слуху, не духу…   Ну вот, погоревала я и пошла в совхоз работать,  вначале разнорабочей, проще – куда пошлют, а потом повысили, стала уборщицей в конторе. А куда ещё, ничего не умею. Народ меня уважал, помогал… Так потихонечку и жила. Да, скорее не жила, а выживала. Тося выучилась, вышла замуж и уехала в Ярославль. Там теперь и живёт, у неё трое детей, большое хозяйство, муж хороший, работает главным бухгалтером в колхозе. А теперь вот зовёт меня к себе жить…  Свою душевную боль и тоску стала заглушать вином. Перестала следить за собой, встречаться с друзьями… Так вот и продолжается моя замкнутая жизнь.

- А с мужем Вы больше не встречались?

- Встречались. Через два года. Сижу я на лавке у дома, подъезжает машина. Выходит Тимочка. – Здравствуй Евдокия! Я аж расцвела, бросилась к нему, но обнять не смогла, - Тима, ты вернулся?.. Слёзы сами собой закапали из глаз. А он стоит, даже не изменился. - Евдокия, я приехал продать наш дом, нашёлся покупатель. А ты переедешь жить в дом моей тётки. Там никто не живёт и жить не собирается. Он небольшой, тебе хватит. А разницу, как-нибудь разделим. А потом, Тося оканчивает школу, будет поступать в сельскохозяйственный техникум на бухгалтера, я этот вопрос уже  решил. Жить будет в общежитии, я помогу ей выучиться.

- Этой истории - хватит на десять жизней. Ещё и останется! - подытожил Максим.

- И не говори! Так мы с ним и порешили. Тося уехала, а я переселились в старенькую лачугу. Теперь уже тоска навсегда поселилась в моём сердце. Сыновья, как я уже сказала, сюда больше не приезжали, только Тося...

- А Тимофей?..

- Тима жил в соседней области и с молодой женой.

Евдокия Матвеевна надолго замолчала. Максим не мешал ей.

- Знаешь, Максим, - наконец сказала она, - наверное, в начале своей жизни я очень счастливой себя чувствовала, видно перебор был, а с испытаниями, которые на меня обрушились, справиться не смогла. Беда не бывает одна, правильно говорят. Даже народ пословицу придумал: «Пришла беда, отворяй ворота». Одно горе идёт, за собой другое ведёт.

- Что ещё у Вас произошло?

- Три года назад, под вечер, я уже спать собралась, заходит в дом незнакомая женщина. Вы Евдокия Матвеевна? – спрашивает. - Я, - отвечаю. – Я вам привезла сюда мужа, его парализовал инсульт, он мне больше не нужен. Повернулась и, хлопнув дверью, вышла, ни проронив больше ни словечка. Выхожу на улицу, а на скамеечке, скособочившись, сидит Тимочка, рука висит, нога выпрямлена, носок внутрь повёрнут, рот перекошен, один глаз не закрывается и из него постоянно бежит слеза. Я как увидела, аж ноги подкосились, сказать ничего не могу. А он увидел меня, мычит, что-то сказать пытается…  - Тима, - говорю, - вот ты и вернулся ко мне, - а сама взахлёб рыдаю. Взвалила его себе на плечи и буквально волоком притащила  домой, раздела, помыла и, как в сказке, спать уложила. Недолго он прожил у меня. Второй инсульт случился ночью. Я вижу, он уходит. Села рядом, положила его голову себе на колени, а слезы сами по себе текут по моему лицу. Глажу по волосам, и тихо пою его любимую песню:

«Все прошло, годы быстрой рекою промчались.
Все прошло, вспоминаю я пройденный путь.
Все прошло, но глаза твои те же  остались.
Все прошло, и былого уже не вернуть…»

Он уже лежит без сознания, а я всё говорю с ним, – Тимочка, дорогой мой, благодарю тебя за любовь, за счастливые наши годы, за детей… Простила я тебя давно, мой хороший… Вижу, отошёл он. Закрыла ему глаза и поцеловала в лоб. Так и закончилась его и наша земная жизнь. Извини, - она достала из кармана юбки почти пустую бутылку и допила её.

Мы тихо сидели.

- Прости Максим, что пришлось тебе слушать меня… Так хотелось  с кем-то поделиться.  Спасибо тебе, иди, а я ещё побуду.
Он пошёл к выходу, размышляя об услышанном.

6
Евдокии хотелось кому- то открыть свою душу и слушателем оказался он. Максим нисколько об этом не сожалел.

Уезжая, он снова пришёл на кладбище.

Проходя мимо могилы Кирсанова, он увидел свежее захоронение.

Это была могила Евдокии.

Теперь, когда он приезжал на Родину и посещал могилу родных, он обязательно отдавал дань памяти Евдокии Матвеевне, оставляя на её могиле цветы.

                Июнь-июль 2025 год.