Зона П часть 31

             Оскар Мазуров казался человеком плотским, на первый взгляд даже приземленным. Мазура с его высокой крепкой фигурой легко можно было представить на матче корабля, сражающегося со штормом, или где-то не лесоповале, в глухой тайге или на строительстве железной дороги, посреди бескрайней степи. Но нигде из этих мест ему побывать не довелось.

Отец, с детства увидевший в сыне недюжинную силу, отдал его в спорт. От греха подальше. Чтобы там его, так сказать, облагородили, направили в нужное русло и обуздали. Но эффект вышел противоположный, хотя никто этого и не заметил. Мальчик от рождения имел нрав кроткий и спокойный и даже не вполне осознавал свою силу. Но как только попал на ринг, все изменилось.

Родной городок был маленький, затерянный где-то в приграничье. Секция пользовалась успехом как раз у уличных, полукриминальных и криминальных элементов. И даром, что самому старшему на тот момент было всего шестнадцать. Мазур в коллектив влился без проблем. Но слабостей там не прощали. И в свои одиннадцать Оскар животным чутьем понял, как тут надо выживать.
К восемнадцати годам Оскар стал заметной фигурой и уже неплохо зарабатывал боями. В двадцать пять уже слыл легендой не только своего городка, но и далеко за его пределами.

Теперь все в прошлом.

Он был не из тех, кто не замечает, как жизнь проходит. Наоборот, кожей ощущал ее течение. Как тикают часы, проходят дни, ползут недели и годы остаются позади.
Оскар подставил лицо холодному ветру и размял шею. Потом долго смотрел на закатное солнце, пока в глазах не появились темные пятна. Он уже и не чаял оказаться на свободе. Отличный секс, вкусная еда. Силы стремительно возвращались к нему. Он как будто ощущал гудение, с которым втягивал энергию из пространства и всего, что его окружало.  Ему стукнуло сорок шесть. И он чувствовал себя так, будто жизнь только начинается.

Мазур широко шагая, двинулся по безлюдной улице, чувствуя под собой твердую землю и как, при каждом вдохе, холодный воздух заполняет легкие. И где-то впереди - долину, которую за эти годы научился воспринимать почти как живую.
Отель, который Анна забронировала, располагался на окраине. Мазур миновал пустую обветшалую остановку и направился в сторону старой промышленной зоны. Вскоре он набрел на склад, который явно использовался не по назначению. Граффити на стенах при входе, пара внушающих дрожь мотоциклов, несколько джипов в хаотичном порядке припаркованных на свободном пространстве перед входом. Мазур приблизился. Несколько крепких молодчиков курили снаружи.

Молодчики окинули его оценивающим взглядом, и Мазур беспрепятственно вошел внутрь.

Аудитория была мужская, разновозрастная. Воздух спертый, пропитанный потом, табаком, крепким алкоголем и дорогой кожей. Мазур заметил и нескольких женщин, ярко накрашенных, затянутых в кожу. Но все-таки убивать - это привилегия мужчин. Оскар перевел взгляд на ринг, подсвеченный тремя яркими световыми пушками. И плотоядно улыбнулся.



***





Любовь Павловна Холмогорова была женщиной совсем даже не красивой, но серьезной и умной. Родилась она в деревенской семье священника. Единственная дочь, которую воспитывали в строгости и любви. И когда после окончания школы Люба высказала желание пойти в науку, отец благословил и спорить не стал. 
В ней парадоксальным образом уживались вера в Бога и стремление разложить каждое Божье творение на молекулы и атомы. Люба выбрала химический факультет, который закончила с отличием.  Дипломную практику проходила на атомной электростанции, где была единственной девушкой со всего факультета. Там она познакомилась со своим будущим мужем Иваном Сергеевичем Холмогоровым. Он был значительно старше и занимал руководящую должность, а по совместительству стал ее научным руководителем. Работу она писала, как раз по его профилю, о влиянии радиации на живые биологические системы.

       Ухаживания Ивана Сергеевича были короткими и совсем не романтическими.  Все сходились во мнении, что Холмогоров - светило. И этого было достаточно, чтобы Любовь Павловна ответила согласием на его предложение о замужестве, которое скоро последовало. И было не ясно, что все-таки она любила больше науку, которой Иван Сергеевич самозабвенно занимался или его самого. Так закончилась ее научная карьера и начался брак, который мало чем отличался от уже сложившихся отношений «руководитель – подчиненная». Но Любу это ничуть не расстраивало. Всю страсть к науке она сосредоточила на муже и с благоговением наблюдала за его успехами, во всем оставаясь верным помощником. 

Уже через год Люба родила сына. Илюша родился с ДЦП второй степени. После этого Иван Сергеевич окончательно и бесповоротно ушел в науку, а Любовь Павловна также окончательно и бесповоротно из нее вышла. 

            Холмогоров требовал идеальных условий и особого подхода, а Илюша времени и средств на реабилитацию. И Любовь Павловна крутилась как белка в колесе, стараясь никого из них не обделить своей заботой. И все у нее получалось. Слава и известность мужа росли, а сын делал заметные успехи в развитии. Только материального достатка не было. Такие как Холмогоров работают не за деньги, а за идею. Люба это понимала и не роптала.

          Все изменилось, когда Ивану Сергеевичу предложили место в лаборатории на Зоне П. Думал он не долго. И даже не в том было дело, что платить обещали в разы больше. Лаборатория оказалась настоящим исследовательским полигоном с неограниченными возможностями. О таком Холмогоров мог только мечтать. К тому времени он занимал высокий пост в прогрессивной научной лаборатории, но тратил драгоценное время на ненужную бумажную волокиту и бюрократические проверки. На Зоне все это становилось ненужным. За это пришлось попрощаться со славой и известностью – лаборатория имела самый высокий из возможных уровень секретности. 

Любовь Павловна стала совсем редко видела мужа, но у нее появились средства, и она с утроенной силой взялась за Илюшу. Началась спокойная размеренная жизнь, которая без особых изменений растянулась на целых четыре года. 
А почти месяц назад Иван Сергеевич скоропостижно скончался. В свидетельстве причиной смерти значился «обширный инфаркт». Похороны прошли быстро и секретно. Так же за счет Зоны П. Сам Герман Вертинский лично выразил ей свои соболезнования и распорядился о выплате значительной компенсации.

За эти годы про Холмогорова успели подзабыть в научных кругах, а убитая горем Любовь Павловна после посещения Вертинского и похорон осталась совсем уже одна. О возвращении в деревню к престарелым родителям с Илюшей, которому к этому времени исполнилось тринадцать не могло быть и речи.

Компенсации, хоть и значительной, да тех небольших сбережений, которые Люба успела сделать, по всем ее подсчетам хватало года на полтора. А дальше ее ждала незавидная работа посудомойкой, уборщицей или в лучшем случае лаборанткой. Что конечно не могло помочь обеспечить необходимый уровень заботы за Илюшей. И Любовь Павловна Холмогорова всерьез задумалась о будущем.

           Вечером, уложив Илюшу спать, Люба открыла секретный сейф, который был вмонтирован в пол ванной. Она достала тонкую папку, в котором хранился документ, который муж подписал перед тем, как приступил к работе на Зоне. Документ был длинный и сложный, но суть его сводилась к тому, что Иван Сергеевич ни при каких обстоятельствах не имел права разглашать место работы, а также любую информацию с этим связанную.  В юриспруденции Люба была не сильна, а вот в науке разбиралась не хуже самого Ивана Сергеевича. В сейфе хранилось около двух десятков дисков, на которые муж копировал результаты своего четырехлетнего труда в лаборатории.
Делать это было строжайше запрещено, но надо было знать Холмогорова. Наука всегда оставалась главным смыслом его жизни. А любая наука, по его мнению, только тогда имела смысл, когда служила на благо человечества.

Люба включила компьютер и впервые решила посмотреть, что на этих дисках. И когда прочитала все, поняла, что них заключается целое состояние.


Продолжение http://proza.ru/2025/07/04/1431