Таганрогский детектив. Амазонка Гл. 24

                Гл. 24

 -  Батюшка, я когда выходила, встретила Лизавету Кавернину. Она страшно удивилась, что я стала толстой. И спросила, не беременна ли я? Я, конечно, посмеялась над ней. Однако, теперь сплетни обо мне будут по всему городу!

  Оба Карсан, отец и дочь, шли с Управы домой. На душе у обоих было легко и весело. – Лиса, теперь без разницы, что твоя соперница про тебя наврет в городе.

  - Как это без разницы?

  - Да так. Завтра мы устроим ваше с Григорием обручение. Я так сказал Палецкому, и так сделаю. Григорий зайдет сегодня к нам?

  Конечно зайдет, после работы. Лисиппа запрыгала, как ребенок от радости. И, не стесняясь того, что на улице, обняла отца и чмокнула его в щеку.

  - Ну, ладно уже тебе, кто увидит. Ты беги домой, да разденься, а то я тебя сам не узнаю. Ну, тебя и нарядили! Я б на улице встретил, не узнал бы точно! Артистка!

  - Так маман мне на талию с пол дюжины метров ткани намотала, чтобы я толще была… Ха-ха… Пойду разматываться.

 - Иди, а мне нужно зайти к своему душеприказчику. Завтра будем оформляться. И скажи матери, пусть угощение готовит для праздника. К завтрашнему обеду все должно быть готово. Нужно еще кольцо купить.

    В доме Атамана с утра все были в делах. Накрывались столы, готовились кушанья. Расставлялись в вазах весенние букеты цветов. Приехали оба брата Лисиппы. Они не так часто посещали родной дом, часто бывали в отъездах и делах бизнеса. У каждого из них уже была своя семья и даже маленькие дети. К обеду ждали мать и сына Филипас.

  Матушка Григория, довольно изящная средних лет дама в скромном светлом платье, с ниткой жемчуга на шее, сопровождала своего сына. Григорий в смокинге и бабочкой в воротнике белоснежной рубашки, выглядел безупречно. Когда все собрались в обеденном большом зале, вошла Лисиппа. Бумажное голубенькое платьице, с вышитыми гладью цветочками по подолу, так шло к ее небесно-голубым глазам, а нежные фиалки в волосах так изящно дополняли образ, такой по-летнему простой и радостный, что все присутствующие не могли отвести глаз от нее.

   Григорий взял у своей матери зеленую бархатную коробочку, опустился на одно колено перед Лисиппой и сказал. – Лисиппа, любимая, ты сделаешь меня счастливым? Выйдешь за меня замуж?

  Она широко открыла свои глаза, улыбнулась и сказала ему в ответ. – Конечно, милый! Он открыл коробочку и Лисиппа увидела великолепное, старинное золотое кольцо семейства Филипас с изумрудом. Он взял руку Лисиппы и одел кольцо ей на пальчик. Она засмеялась и поцеловала кольцо.

  Атаман тоже подал Лисиппе бархатную коробочку. Она ее открыла и увидела кольцо с печаткой. Взяла левую руку Григория и также одела кольцо на его палец.

   Все зааплодировали. А поверенный предложил подписать документы об обручении и передаче половины приданного Лисы ее жениху. И после этой процедуры потребовал жениха поцеловать свою невесту. А далее, началось веселье. Все поздравляли Лису и Григория. Ели, пили и танцевали под аккомпанемент рояля. Кое-что играла даже Лисиппа. Оказалось, что и Григорий неплохо играет на рояле. А Атаман прекрасно поет под гитару.

  А в следующем номере «Таганрогского вестника», было напечатано сообщение крупными буквами, о помолвке барона Филипаса Григория Ивановича и княжны Карсан Лисиппы Хрисанфовны. Желаем счастья прекрасной паре!

  Поздно вечером, немного отдохнув после веселья, когда гости разъехались по своим домам, Атаман вызвал в свой кабинет старшего сына Федора и Григория. Он сказал, что сделано только пол дела. Сейчас нужно придумать, как вывезти артефакты заграницу.

  Федор рассказал, что происходит в порту на таможне. - Работники таможни просто лютуют, обыскивая трюмы кораблей и лодок, перетряхивают ящики и протыкают шилами мешки с мукой. Он краем уха слышал, что сухогруз Карсан и лодки приказано трясти более всех, что говорит о подозрении Палецкого непосредственно нас. Он чует, что артефакты еще не вывезли. Ох, и хитрый, бестия! На своем везти контрабанду нельзя. Могут и в Крыму обыскать. И, посреди Черного моря. Я бы не рискнул.

  - Ладно! Нельзя на своем, попробуем на французском корабле. Сейчас вон стоит сухогруз в порту. Подкупать капитана нельзя. Сразу заподозрит неладное. Они боятся проблем с таможней, если засекут. Запретят ведь потом торговать и входить в наш порт. – Сказал Атаман.

  - Завтра я иду в наш банк. Я перевожу через него свои доходы, определенные суммы, во французский банк. Скажу, что едут от меня по делам в Париж. А я хочу от нашего Таганрогского банка, как от благодарного клиента, их директору, передать презент небольшой за совместную работу и отличные отношения. И этот презент будешь сопровождать ты Федор и твой сподручный Козьма Петрович Дураков.

  И конечно же, мы хотим сесть для этого на французский корабль. Такой возможности шманять по всем трюмам и кубрикам у таможни уже не будет. И в Крыму французский торговый корабль не посмеют вновь проверять. Они у нас осмотрят небольшой груз - три бочонка нашего растительного масла из жареных семечек. Найди там пушнины и икры черной.  Бочонки они могут открыть, и что? Там масло. Посмотрим, что из этого у меня может получиться? Много масла нельзя, запретили продавать, а три в подарок зарубежному банку уж, пропустят. Может и доверенность от банка на такую миссию смогу получить!

  Гриша, а ты после выходных поезжай в Харьков, как и планировал, сдавай экзамены. А мы тут потихоньку сами. Матушка твоя успокоилась? Она такая милая, с моей Галей подружилась. Я рад, что женщины теперь будут подругами, все веселей в нашем скучном захолустье. Осенью, я увезу Лису учиться в Париж. А женщины тут без меня останутся, на вас Федор и Григорий их оставлю. Ну, мне же лично необходимо реализовать тайно там все эти артефакты. Корону тайно, может какому ценителю продам, украшения древние. А драгоценности на торгах уйдут за милую душу. Заодно, и Лиса поучится. Да и тут все разговоры поутихнут. А ты, Гриша, будешь к нам в гости приезжать на каникулах. Как, все согласны?