Таганрогский детектив. Амазонка Гл. 18

                Гл.18.

  Лисиппа сидела под вишней, прислонившись к стволу, укутанная в свою цветастую шаль, и спала. Григорий сел с ней рядом, поставив сумку между ног.
Она, вдруг, открыла глаза. – Я проспала?
  - Нет. Я только пришел.

 - Гришенька, как все?

  - Вот, твое приданое, – сказал он, приподнимая сумку. – Все нормально прошло, правда, я теперь, не только похититель, но и убийца.

  - Как? Кого ты убил? Расскажи мне все по порядку. – И Григорий рассказал Лисе все, что с ним произошло. Она видела его внутренние переживания, но, не стала успокаивать. - Мужчина должен уметь защищаться, - только и сказала она в ответ на его рассказ. -  Я бы поступила также! Ты свое дело сделал. Теперь моя очередь. Я должна разбудить отца и все ему рассказать. А ты иди поспи.

  Она проводила Григория, тихонько влезла в окно своей спальни, положила под кровать сумку с драгоценностями и короной и проследовала в правое крыло особняка, в спальню к родителям.

  Матушка спала на отдельной от отца кровати. Графинчик с водой был выпит наполовину. Лиса тихонько подошла к ее столику, взяла графин и вылила оставшуюся воду в открытое окно спальни.

  Отец в белом колпаке похрапывал на соседней широкой кровати. Лиса взяла его за плечо. – Батюшка, проснитесь!

  Он открыл глаза, удивленно глядя на нее. – Лиса, это ты? Что случилось? Как ты здесь?

  - Батюшка, это я, да, случилось. Я должна вам кое-что рассказать и показать.

  - Боже, мой! Дай мне хоть проснуться… Тише, мать разбудишь. Иди в мой кабинет, я сейчас.

  Хрисанф Измайлович, человек военный, привыкший к разным неожиданностям в казачьем полку, увидев в спальне перед собой Лисиппу, не то, чтобы испугался, просто сильно удивился. Дочь до сих пор еще ни разу не будила его по ночам, она его уважала и даже, прибаивалась. И он это знал. Раз она решилась его разбудить, что-то точно произошло из рук вон серьезное. Он снял с головы колпак, натянул на ночную рубашку расписной шелковый халат, и отправился в кабинет, тихо прикрыв за собой дверь в спальню.

  В кабинете было темно, луна только вставала, и ее отблески в окнах едва освещали пространство в комнате. Он нашел спички и чиркнул одной о бок коробки. Зажженная свеча успокоила Атамана. Лисы в кабинете не было. Он сел на кушетку и стал ждать. За дверью послышались легкие шаги дочери. Дверь отварилась, и ему открылась картина, поразившая его до глубины души.

  На пороге его кабинета стояла Лисиппа, в золотой сверкающей драгоценными камнями короне, с сумкой в руках. Она подошла к столу и высыпала из сумки ее содержимое перед пораженным отцом.

  В голове Хрисанфа Измайловича возник образ цыганки Азы. Ее слова наяву исполнялись. – Когда ты увидишь свою дочь в золотой короне царицы амазонок, ты поверишь в то, что я тебе рассказала о ее прошлом. Твоя дочь - древняя царица и прародительница вашего рода казаков. Исполняй все ее просьбы. И она принесет тебе счастье и великое богатство.


  - Батюшка, я хочу вам признаться, я в прошлом царица амазонок, а это мое приданое, которое я много веков назад приготовила ради своего возлюбленного.

  Атаман, пораженный видом своей дочери в короне, тем, что говорит она и тем, что он знал о ней из слов, рассказанных ему более двадцати лет назад цыганкой, когда ее еще и на свете не было, сидел прикованным к кушетке. И просто с удивлением лицезрел свою дочь, не в силах вымолвить ни слова.

  Слов не было. Но мысли в голове Атамана роились одними вопросами. Наконец, он поднял свою руку, пригладил ей усы и похлопал по кушетке рядом с собой. – Сядь сюда, поговорим.

  Лисиппа сняла с головы корону и поставила ее на стол, рядом со своим приданым. Села рядом с отцом.

 -  Кто ты есть, я узнал еще до твоего рождения, от цыганки Азы, с которой беседовал до выхода в отставку. То, что она мне сказала, исполнилось и исполняется на моих глазах. Но, как ты все это провернула с артефактами? Они же охраняются полицейскими и целой ротой конных казаков? Мы теперь что, все пойдем в Сибирь?

 -  Как ты умудрилась их похитить их Собрания?

 - Ни в какую Сибирь мы все не пойдем, если вы мне поможете! И не я их похитила, а мой любимый, Григорий. Он мне их и принес только что. И до утра еще есть время их спрятать. Но, без вас я этого сделать не смогу.

 -  Боже, мой! – Только и смог прошептать старый казак. Давай, рассказывай все подробно.

  И Лиса рассказала все, с самого начала без утайки. Атаман какое-то время сидел молча. Потом встал. – Ты посиди, я сейчас. – Через минут пять он вошел в кабинет, закрыл дверь на ключ. В его руках был небольшой, но вместительный кожаный саквояж. Он открыл его, вынул шелковый платок, завернул в него корону и положил вовнутрь, примерил, закроется ли его внутренний объем на замок. Затем, открыл еще раз, вынул бархатный мешочек, вышитый руками жены, уложил туда слитки золота и ссыпал камни, уложил все и закрыл на замочек. А ключ положил себе в карман.

 - Я знаю, как уберечь нас от ответственности. Посидим немного. Нужно подождать Козьму. Без него мы не справимся! Лиса, рано утром, пошли свою служанку за Григорием. Пусть немедленно придет. Я должен поговорить и с ним, ты это понимаешь?
 
 - Конечно, Батюшка!

 - Вы меня с ума сведете, дети!

  Лисиппа сползла на ковер. И положила свою голову отцу на колени.

  - Какой ужас! Как вы могли так рисковать? Оба? – Говорил Хрисанф Измайлович, гладя дочь по голове. – Мне не рассказали…

 - Так, как я могла рассказать? Вы меня одну до моря не пускаете… Боитесь… Гриша мне рисковать не позволял. Когда я кормила полицейскую охрану, за мной наблюдал. У него и оружие есть – трость отцовская. Там есть рычаг в ручке и лезвие выдвигается. Он им и нападавшего ранил.

  - Вот, эта трость может нас всех и погубить. Гришу сюда до утра! Ты уверена, что тебя никто из охраны не узнает?

- Я точно ничего сказать не могу. Они за парня меня приняли, никто не сомневался. Да и кому в голову придет, что дочка Атамана Карсана, может такое сотворить? Я девица…

- Ладно. Посчитаем. Во всем этом свидетелями могут быть одурманенные опием полицейские, конный разъезд, тебя видевший. И двое нападавших на Григория. Да… Гриша и в правду тебя любит. Пойти на такое безумие может лишь человек, по уши влюбленный. Он меня сразил! Лиса, я тебе обещаю, что сегодня же оформлю на него стипендию и полную оплату его обучения в университете. Я уже послал за своим душеприказчиком. Все оформим.

 -  Батюшка, но я не только этого хотела!

 - Лиса, никто его у тебя не отнимает. Ну, хоть подрастите немножко? А все эти ваши богатства, сначала нужно в деньги превратить. Они сейчас не столько полезны, как опасны! Ты это понимаешь? Их сначала нужно спрятать, придумать как переправить из России. В России их невозможно будет ни продать, ни сохранить. И на все это нужно время. Поэтому, теперь слушайся меня и все мне рассказывай, что с вами будет происходить. Это понятно?

- Понятно.

  В дверь кабинета тихо постучали. Атаман открыл дверь. В нее вошел Козьма Петрович. Он слегка поклонился Лисе и пожал протянутую руку Атаману.

 - Козьма, ты прости, что ночью разбудил. Дело неотложное, без тебя никак!

 - О чем тут речь, Хрисанф Измайлович! Я завсегда приду на помощь.

- Вон, саквояж. Возьми его и спрячь в моих тоннелях на Богудонии. Там есть небольшой склад со свежим маслом подсолнечным в бочонках. Слева, у стены стоит один бочонок меченый. Внизу под ободом маленькая свежая зарубка. Он с двойным дном. Перевернешь его вверх ногами, осторожно вынешь дно. Там пол бочки только масла. Положишь туда саквояж, он должен весь войти. Да смотри, не помни. Дно обратно вставишь и маленькими гвоздиками закрепишь. Перевернешь. Считай, что это важная контрабанда.

 - Не знаешь, Федор, мой старший уже дома? Он ко мне вчера так и не зашел.

- Да он только к вечеру на таможне освободился. Они вчера утром только в порт вошли. Разгружались. Сегодня зайдет.

- Ладно. Ты как справишься с этим… - Он показал на саквояж, - тоже ко мне. Мне нужно с вами обоими поговорить.