Счастье внутри...

"СЧАСТЬЕ ВНУТРИ" - она часто такое читала у беллетристов.

Бабули на скамейке судачили: вот дурёха! Ей муж предложил сдать сына - инвалида в интернат, а она взяла и ушла от мужика. Это в перестройку - то. А он молодец, не дурак, ушёл на "серую" зарплату и не платит ей алиментов. Пусть знает: кто главный в семье. А она, в отличии от них,  знала - никогда не бывает удачных времён, чтобы жить, умирать, рожать детей, лечить родителей, не бросать особое дитя - инвалида. То есть хорошие времена бывают, но они возникают потом - задним числом и умом.
Она получила небольшую  однокомнатную квартиру в новом доме от завода, где работала. Сделала ремонт, поклеила весёлые обои, повесила шторы, цвета кофе с молоком и стало светло и красиво!

       У её мамы должен быть шестидесятилетний юбилей, пригласили много гостей, родственников из соседних городов, ранним  утром она пришла с ребёнком, помогала жарить окорочка, взбивать и печь бисквиты для "Чародейки", украшать кремом торты, запекать митлофы. Стали подъезжать гости, мама сказала, что ей лучше вместе с ребёнком уйти домой, инвалид будет мешать юбилею и у гостей не будет праздничного настроения.

      Острая боль иглой пронзила сердце, ей стало совсем не хорошо, наверное, потому что и горе, как счастье,  тоже живёт внутри, но она не подала виду. Она подарила подарок от себя и рисунок от сына. Они пошли с сыном в парк кататься на карусели и она удивлялась сама себе, что она не плакала. В парке с деревьев, вместо неё, плакала, падала осень, в виде красивых ярких листов, похожая на женщину, которую кто то очень огорчил, практически предал. Больной ребёнок, это такое горе - испытание, которое приходит оттуда сверху. Настоящую, милосердную семью такое несчастье сплачивает, делает её крепкой, как железный кулак. Человек должен быть уверен в своей семье, иначе, зачем она ему?  Она всегда считала - если в семье у кого то беда надо быть рядом, помочь, подставить плечо, вспомнила как мама, которая празднует сегодня юбилей, шесть лет назад заболела онкологией, она ездила вместе с ней по врачам, оплатила дорогую консультацию профессора, к которому было не так то просто попасть, даже за деньги. Потом она встрепенулась, что за дурные, непотребные мысли, мама дала ей главное - жизнь и  семья не рынок - ты мне, я тебе. На следующий день позвонил брат и сказал, чтобы она пришла к родителям, надо поговорить. Она обрадовалась, значит решили извиниться за то, что выгнали. Правильно, и в горе и в радости семья должна быть вместе.
- "Ситуацию надо исправлять", - сказал брат, сидящий с родителями на диване, - квартиру получила, теперь ты должна сдать ребёнка, мы так решили. Иначе ты не выживешь."
Она сидела на стуле против них,  смотрела на своих "добродетелей", опухших после праздника и понимала, что поддержки не будет, а они знали, что ребёнка она не сдаст.
"Ты  одна  не потянешь, - продолжала мать, педалируя на слово ОДНА - ты одна не справишься, а с инвалидом тебя никто замуж не возьмёт, ты обессилишь, заболеешь и умрёшь!"
"Ты - дура. Когда умрёшь-, подхватил брат, похоже, инициатор всего этого безобразия,- квартиру твою продам, а урода нашей жизни и семьи всё равно сдам в интернат".
Отец молчал, может болел с похмелья и ему было не до того, но это было подленькое молчание, как знак согласия.
Поочерёдно заглядывая родителям и брату в глаза она внятно и медленно сказала:
" Пока могу, стоять буду до последнего и ребёнка не сдам." Она взяла сына на руки и ушла...

У неё была слишком недостаточная сумма, но худощавый старик - продавец сада, почему то уступил ей и она на оставшиеся сбережения купила прекрасный сад. Весной он радовал красотою цветения, а осенью благодарил яблоками, сливами, картошкой, помидорами, грушами, даже были абрикосы, но больше всего она посадила вишни, 30 кустов . Зимой были соки, джемы, компоты, сухофрукты...
- "Наверное, плачет в подушку"- судачили сивые соседки,- "хотя виду не показывает."

А она по утрам заваривала себе кофе без сахара терпкий, насыщенный, ароматный. Молотые зёрна заливала водой и ставила его на огонь, добавляла кардамон, а зимой немного перца и медленно грела, а в нём закипая светлела пенка и притягательный  аромат  заполнял всё пространство маленькой квартиры, она пила кофе небольшими глотками, растягивая удовольствие, смотрела в окно на утреннее солнце, дождь или снег и планировала день в зависимости от погоды. Потом варила "геркулес" сыну, они учили буквы, слоги, она читала книжки. Благодарный сад помогал ей и она бОльшую часть урожая продавала и могла позволить главную для себя роскошь: хороший чай, кофе и, иногда, обувь. В доме всегда вкусно пахло. На дни рождения готовила любимый торт "Захер". В обычные дни варила таджикский лагман, иногда вечерами она пекла грузинские хачапури - лодочки, еврейские плетёнки с кунжутом из тыквенного солнечного теста, овсяное с трещинками печенье или осетинский пирог с брынзой и они пили зелёный чай с лимоном и смотрели с сыном на луну и звёзды.
        То, что ребёнок неизлечимо болен, это, практически, невыносимая тяжесть и моральная, и физическая, и материальная.  Но есть и плюсы, она, например, перестала бояться летать с сыном на самолётах, ведь, если случится катастрофа, то пропадает самая главная проблема жизни - что будет с ребёнком, когда её не станет. Оказывается иметь право спокойно покинуть этот мир - это благодать Божья.
Она научилась жить с горем в другой парадигме, которая непонятна очень многим, и Слава Богу, что непонятна!
        Она не плакала в подушку, она за день очень сильно уставала, крепко спала и видела только цветные сны, ей снились Уральские горы, Белая река и красивые четырёхскатные старообрядческие крепкие дома на её берегу. "Странные соседки-, думала она засыпая,- МОЁ СЧАСТЬЕ ОНО ВНУТРИ и немного с наружи, в виде хорошей обуви и кофе с Дубайским кардамоном по утрам.©
*

P.S. Пройдёт четверть века, брат разведётся и уедет жить в Брянскую область, сильно постаревшие родители слягут, похоже, также и  от прилетевшего бумеранга - предательства брата и проклянут его. История предательств может продолжаться бесконечно, если кто то не остановит её и родители часто бывают примером для детей.  Лечение при капитализме - удовольствие дорогое, решили продать её квартиру и они жили в квартире родителей. Её сын очень помогал ей ухаживать за ними, носил их в ванну, выносил судна, вывозил на коляске гулять на улицу и в больницы. Через три года с разницей в шесть месяцев их не стало. После их ухода было очень тяжело, но было и очень спокойно, понимала, что заповедь - ЧТИ ОТЦА и МАТЬ,  она выполнила, пусть сначала через силу, по мелкоте души своей, а потом в удовольствие и в утешение всем - и хворым и лечащим. Оказывается, выполняя Заповеди, обретаешь такой МИР в душе, такую благодать, которую ни за какие деньги не купишь.©