Зеркало страны дураков

Для игры «Этюды 6»,
задание 1. ЗЕРКАЛО,
http://proza.ru/2025/06/24/114

Саша попал в психоневрологический диспансер по звонку добрых соседей. Он громко разговаривал и бил об пол посуду. По правде, сказать и разбил то всего две стекляшки: чекушку и пивную в темном стекле. Разбил, когда упал на них.
Споткнулся и упал. Стихи он читал вдохновенно, только что придуманные строчки на голос пробуя, и наступил так не кстати на «чебурашку», и раз. Очень в образ вошел, артикуляция его вперед погнала, а тут на пути бутылки и раз…

Да что говорить. Соседей тоже можно понять, третье тысячелетие вовсю идет, аж замечать перестали, а они до сих пор все в коммуналке ютятся. И две комнаты изолированные, и балкон, и кухня в их распоряжении (Саша и забыл уже когда он в последний раз к плите вставал, некогда ему), а все-таки коммуналка. И дочка на выданье.

И сосед подселенец чокнутый достался. Трезвый молчит и щурится исподлобья, зато, выпимши  такого наговорит, и не о политике вроде, но все равно со злом, а то и в рифму. «Свирели, говорит, звуков я не знаю, балет не видел никогда, пять слов лишь только понимаю: б…, с…, х…, м…, звезда!» Паразит. И пьет. И не работает. Паразит.

Его бы «недееспособным» признать да в интернат-лечебницу, а он не дается, особенно когда трезвый, когда исподлобья. А тут такой случай, посуду бьет, после десяти разговаривает громко.

Полиция приехала в компании фельдшера или наоборот, не знаю, как правильно у них считается, а только уже приходилось раньше Саше в ПНД гостить, потому в ответ на кодовые слова соседей «неадекватное поведение» неотложка приехала не простая, а – псхиатрическая.

Милиционеры вежливо представились:

– Лейтенант Заугольный!

– Сержант Мархоброт!

Молоденькая с нулевым номером за пазухой в очках и в пуховике поверх фельдшерского обмундированья девица промычала свои титлы неразборчиво, приняла от соседей триста рублей за хлопоты от чистого сердца, буркнула «на что жалуемся», и принялась торопливо заполнять карточку, так положено.

Саша не то чтобы гостям не обрадовался, но о состоянии своем доложил уклончиво:

–   Зеркала обхожу стороной!

– Собирайтесь, поедете с нами. – По протоколу четко предложил Лейтенант.

– Противно смотреть в глаза, – начал объяснять Саша.

Но его перебил сержант:

– У вас есть пятнадцать минут.

Следующие четырнадцать с половиной минут, фельдшер корпела над карточкой, полицейские молча созерцали Сашу, соседей и все вокруг без осуждения, но и без приязни. Саша успел сообщить:

– Тому, кто был рядом со мной, когда я ему сказал…

– Видите заговаривается, – не выдержал сосед.

– Он всегда так, – поддержала соседка.

По истечении контроля времени на командирских часах лейтенанта милицейские шагнули вперед, тренировано, одним движением водрузили на Сашу пальто и шапку, и бережно сковав его объятьями повели на выход.

Минуя дверь Саша крикнул:

– Один из нас должен уйти!

Случайно его задели лбом о косяк, поэтому путешествие до диспансера помнилось смутно, полицейские молчали, молчала фельдшер и только водитель бессонно таращась в морозную ночь подпевал любимой радиостанции, небрежно крутя нестандартный руль маленький как у гоночного болида с тремя спицами: «Где ты моя любовь в жарких Сахарах».

Саша помниться посочувствовал водителю, встрепенулся и хмыкнул:

– Не любит жизнь слабаков!

Водила понимающе кивнул и продолжил: «с кем ты моя любовь цедишь зеленый чай»

***
Сашу приняли в ПНД хорошо, как родного. По прошлым его визитам помнили, что из всех вредных привычек у него одна только любовь к стихосложению. Режима он не нарушает. Таблетки кушает. И по истечении тридцати суток может отправляться домой на амбулаторное лечение. Дежурный врач оторванный от пасьянса скомандовал санитару:

–Боря, примите как положено, завтра с утра оформим.

Боря тоже не скучал. Вдвоем с охранником Костей они философически стойко переносили дежурство сдабривая его чем-то вроде портвейна, но не портвейном это точно.

Боря раздел Сашу. Обыскал. Выдал безразмерный халат. Проинструктировал.

– Свиданий первые три дня нельзя или по таксе, телефон пять минут в день… дальше по таксе. Да ты сам все знаешь. Иди вон в пятую там один овощ кукует, остальных разобрали, новый год все-таки! Ой, а рожа-то у тебя Шарапов!

На лбу и переносице пациента отпечаталась встреча с дверным косяком!

– Упал что ли или помогли? – Боря кивнул во след уехавших в ночь полицейских.

Саша изобразил улыбку:

– Кому нужен грустный пиит?

– Точно! Располагайся! И можешь в умывальник сходить, смой кровь, а то все белье перепачкаешь!

Боря вернулся к Косте.

Врач к пасьянсу.

А Саша пошагал к умывальнику твердым шагом. Щелкнул там выключателем. Закрыл за собой дверь. И тщательно умывшись посмотрел на зеркало висевшее над раковиной.

Засмеялся. Огляделся вокруг. Вздохнул. Потом еще раз, но радостно так вздохнул, как будто тяжесть с его плеч свалилась. Подбадривая себя словами песни:

– В стране дураков…

Он очень целеустремленно снял с крючков висевшее на стене зеркало, предварительно обернув его халатом, опустил на пол, и наступил ногой сверху. Хрустнуло еле слышно. Саша поднял зеркало и как-то очень искусно быстро и ловко заправил его под дверь на манер клина. Толкнул дверь. Получилось. Открыл воду. Поднял саблевидный осколок зеркала, дважды, как музыкант смычком пробует скрипку, дважды провел им по руке. Вроде получается.

Третьим прикосновением смычка Саша твердо и решительно вскрыл себе вены.

***
Его откачали. Потом держали в диспансере семьдесят суток. Незадолго до выписки суд по заявлению соседей признал его недееспособным. Судья визируя страницы дела участливо спросила:

– А вот вы назвали себя поэтом, можете уважить, что-нибудь прочесть нам.

Саша оглядел судью с недоверием, но уважил:

Зеркала обхожу стороной -
противно смотреть в глаза
тому, кто был рядом со мной,
когда я ему сказал:
"Один из нас должен уйти,
не любит жизнь слабаков,
кому нужен грустный пиит 
в счастливой Стране Дураков?"*

К о н е ц
 
____________________________
*Стихотворение  впервые опубликовано здесь https://stihi.ru/2016/08/19/6604 .