Мизантроп

Ночью опять был кошмар. И, как и в прошлый раз, Говард Арчер не помнил ровным счетом ничего. Какие-то обрывки сновидений, странная музыка, воющие флейты, бесконечные звезды. Говард резко сел на кровати, провел рукой по лбу, вытирая испарину, и тут же снова рухнул на подушку, - голова раскалывалась от боли. Он немного полежал с закрытыми глазами прислушиваясь к своим ощущениям.Боль словно перекатывалась от виска к виску, мешая открыть глаза. Арчер сделал над собой усилие, осторожно приподнялся, сполз с кровати и попутно одеваясь, отправился на кухню в поисках аспирина. Привычным движением он вынул таблетку, запил ее вчерашним горьким кофе и подошел к окну. Это был уже шестой приступ за последние два месяца и это внушало ему беспокойство. Боль постепенно отступила, Говард выглянул в окно. Там хлестал дождь и выходить на улицу решительно не хотелось. Арчер тоскливо обвел взглядом ряд старых домов напротив, задержал взгляд на высоком шпиле местной церкви, и, глубоко вздохнув, отправился готовить завтрак. Спустя четверть часа, Говард вышел в прихожую, и, надев плащ, на несколько секунд остановился перед висевшим на стене зеркалом. Оттуда на него смотрел мужчина лет сорока, среднего роста, худощавого телосложения, темноволосый, с глубоко посаженными зелеными глазами.
Говард усмехнулся собственному отражению, надел шляпу и, подхватив зонт, вышел на улицу.
Дождь уже заканчивался, и, Арчер, свернув зонт и помахивая им словно тростью, быстро пошел вдоль по Ривер-стрит, туда, где на перекрестке, с 11-й, располагался его офис. Говард Арчер пятый год занимался частной детективной практикой в Нью-Хэйвене. После войны он пытался осесть в Европе, прожил полтора года в Британии, но после смерти Эннабел, все это потеряло смысл. В бывшей метрополии его больше ничего не держало, и после недолгих раздумий, он вернулся на историческую родину, открыв свое дело, - жизнь постепенно налаживалась. При этой мысли Говард криво ухмыльнулся.Работа частным детективом в такой провинциальной дыре, коим был Нью-Хэйвен имела некоторые плюсы, которые, однако, нивелировались массой недостатков. С одной стороны - более-менее стабильный доход, позволявший сводить концы с концами, с другой - вечные неверные мужья и жены, унизительная и скучная слежка, издевки копов, и окончательное разочарование в людях. Впрочем, по поводу последних Говард никогда не питал особых иллюзий, а деньги, как известно, не пахнут.
Нельзя сказать, что работа сделала из него мизантропа, но, по крайней мере, окончательно укрепила его мысль о том, что настоящее зло и порок скрываются отнюдь не в мрачных замках, про которые так любят писать в романтических историях, а в серых домах обывателей: в жалких лачугах, коими полна набережная, и в огромных домах колониальной эпохи с их надменными обитателями, возводившими свою родословную едва ли не к пассажирам "Мэйфлауэра". Действительно, Нью-Хэйвен был старым городом, это являлось основным предметом гордости его обитателей, к сожалению, пожалуй что, единственным. В общем-то, Говарду нравился родной город, несмотря на прожитые годы, яркие воспоминания детства еще не померкли. Однако, в отличие от тех лет, теперь Говард ясно видел то, что скрывается за этим внешне благопристойным, зачастую ханжеским фасадом. Настроение было отвратительным, голова все еще гудела, и путь до офиса Говард преодолел быстрым шагом, угрюмо глядя себе под ноги. Подойдя к дому номер 42 по Ривер-стрит, он толкнул дверь и вошел внутрь.
За громоздким письменным столом, обложившись бумагами, сидел его компаньон, Роберт МакГрегор, высокий мрачный шотландец, с которым Говард познакомился в Англии. Он пару раз вытаскивал Говарда из неприятностей, которые преследовали его после смерти Эннабел, и с охотой согласился переехать в Америку, основав там детективное бюро. Внешность МакГрегора была обманчива, - он оставлял впечатление легкомысленного типа, у него были мечтательные серые глаза и волнистые каштановые волосы, чуть тронутые сединой, однако Говард знал, что он обладает острым умом и не менее острым языком, что не раз приводило их обоих к массе проблем.
Услышав, как вошел Говард, МакГрегор оторвался от бумаг, откинулся на спинку кресла и смерил Арчера оценивающим взглядом:
- Что-то ты паршиво выглядишь, - тот молча снял шляпу, плащ и направился к кофейнику.
- Впрочем, твоя приверженность традиции делает тебе честь, - Говард пропустил остроту напарника мимо ушей, взгромоздился на край соседнего стола, и, глядя в пустоту, начал прихлебывать обжигающий кофе.
МакГрегору, проработавшему последние сутки в гордом одиночестве, явно хотелось поговорить:
- Между прочим, пока некоторые нежатся в теплой постельке, спят и видят сны..., - лицо Арчера исказила гримаса.
Это не осталось незамеченным со стороны МакГрегора, и шотландец, смутившись, прервался на полуслове. Установилось минутное молчание, каждый из мужчин погрузился в собственные мысли.
- Вчера пропал еще один человек - Говард заинтересованно посмотрел на шотландца.
- Свежая газета, уже успели напечатать - МакГрегор швырнул напарнику номер "Нью-Хэйвен телеграф".
На первой полосе Арчер увидел портрет молодой девушки.
- Мэри Уильямс, - продолжал Роберт, - 21 год, работала машинисткой в офисе мистера Аткинсона, позавчера ушла в гости к племяннику, домой не вернулась, ее сестра утверждает, что Мэри ушла от них в половине десятого вечера. Путь до дома неблизкий, кварталов восемь. После полуночи, когда Мэри так и не вернулась, родные забеспокоились, подняли на уши полгорода. Примерно в половине второго ночи сюда примчалась ее мамаша, еле успокоил.
МакГрегор глубоко вздохнул, - по всей видимости, даже на циничного шотландца эта история произвела впечатление. Говард задумчиво разглядывал миловидное лицо Мэри на фотографии. Это был уже шестой случай пропажи человека за каких-то полтора месяца. Для Нью-Хэйвена - неслыханное дело. Полиция сбилась с ног в поисках пропавших людей, впрочем, с понятным результатом. Хотя, справедливости ради, Говарду с МакГрегором тоже было нечем похвастаться. Казалось, еще немного и горожане начнут собираться в толпы, с вилами и факелами. Арчер искренне удивлялся, что они еще никого не линчевали по старой памяти. Толпе срочно был нужен козел отпущения. Арчера пугали эти события, он не хотел в этом признаваться, но впервые за долгие годы он, материалист и скептик до мозга костей, испытывал неподдельный, иррациональный страх. Пропало пять совершенно не связанных друг с другом людей - подросток, старик-рыбак, пожилая женщина, и двое мужчин средних лет - ни тел, ни следов, - ничего. И, вот сейчас, эта девушка, Говард смял газету в руке и отшвырнул ее в сторону.
- Черт возьми, Говард! Я еще комикс в газете не прочитал!
Вздохнув, МакГрегор продолжил:
- Ты все еще считаешь, что все эти случаи взаимосвязаны? Спорим на пять баксов, через месяц пару-тройку тел выловят из Мискатоника, а Реджи вернется домой за заслуженной поркой.
"Реджи. Реджинальд Бэйнс - первый пропавший, мальчик 15-ти лет из богатой, благополучной семьи, ушел погулять днем в центр города, больше его никто не видел" - вспоминал события месячной давности Говард.
- Не знаю, Бобби - отозвался Арчер, - не знаю. Мне кажется, мы что-то упускаем - он помолчал минуту, допивая кофе. - Не нравится мне все это.
МакГрегор удивленно приподнял бровь:
- Что так? Нам отлично платят. Или ты хочешь вновь собирать доказательства неверности миссис Пикок своему дражайшему супругу? А что, интересная работа, в процессе можно понаблюдать миссис Пикок во всех проекциях.
Говард посмотрел на шотландца испепеляющим взглядом, тот спокойно выдержал его, на секунду призадумался, и все тем же невозмутимым тоном добавил:
- Впрочем, ты прав, конкретно в случае с миссис Пикок нужно требовать двойную плату - за моральный ущерб.
Арчер рассмеялся и в этот же момент на столе у МакГрегора зазвонил телефон, Говард от неожиданности едва не вылил на себя остатки кофе. МакГрегор усмехнулся и снял трубку:
- Да
- Алло. МакГрегор? Это Филлипс.
Джошуа Филлипс был помощником шефа местной полиции, он предпочитал сотрудничать с конторой Арчера, понимая, что это может быть взаимовыгодно.
- Мы обнаружили тело Мэри Уильямс, подъезжайте, вам должно быть интересно, Черч-стрит, 17.
МакГрегор положил трубку:
- Собирайся, поехали, копы нашли тело Уильямс.
Роберт направился во внутренний двор за машиной, буркнув под нос:
- Плакали наши денежки.
Говард, испытывая растущее беспокойство, оделся и вышел на улицу, ожидая компаньона.
Раздался резкий звук клаксона
- Говард, ты уснул?" - Роберт высовывался из окна автомобиля.
- Поехали!

Глава 2 (фрагмент).

"Дождь лил как из ведра. На удивление молчаливый МакГрегор сосредоточенно управлял автомобилем, периодически бросая задумчивые взгляды на случайных прохожих. Говард, закрыв глаза и опустив шляпу на лицо, откинулся на спинку сиденья.
- Слушай, Говард, если даже мы допускаем, что несчастная девчонка умерла от страха, с чего ты взял, что она смотрела на церковь перед смертью? Переулок большой - мало ли что там могло произойти. С тем же успехом она могла смотреть на дом поблизости, на прохожего, на все что угодно, черт возьми.
Говард приподнял шляпу пальцем:
- Не знаю. Это первое, что мне в голову пришло - он пожал плечами.
Шотландец промолчал в ответ.
- Сам знаю, что бред. Уверен, должно быть разумное объяснение. Помнишь тот нашумевший случай весной 1897г. в Корнуэлле? Про него еще Уотсон писал в своей книге.
- Собственно, чего мы ломаем голову - отозвался Роберт, - дело фактически закрыто, несчастный случай. Да, чертовски странный, но сути это не меняет.
Арчер не нашел, что возразить, он понимал, - шотландец прав.
- Да расслабся ты, поверь, мне тоже ее жаль, но что мы можем теперь поделать - МакГрегор посмотрел на напарника.
- Кстати, - оживился он - мы можем повесить все на Юджина Стокмана. Я хоть на библии, хоть на груди богоматери поклянусь, что он виновен.
Оба радостно засмеялись. Юджин Стокман был крупным городским дельцом, торговавшим недвижимостью. Он отличался неразборчивостью в средствах и регулярно прибегал к угрозам и шантажу. Прошлой осенью Арчер с МакГрегором вели дело против него. Перед глазами Говарда встала картина - шотландец, сжимающий горло барыги и размахивающий пушкой перед его лицом. Стокман тогда чуть не обделался. Револьвером и добрым словом, как говорится. Впрочем, в подобных делах МакГрегор не отличался особым многословием.
От этих приятных воспоминаний Говарда оторвал напарник резко затормозивший у входа в офис:
- Приехали! Давай, Говард, вылезай - там тебя ждет не дождется интересная работа. А мне еще в гости к копам надо съездить.
Арчер глубоко вздохнул и выбрался из машины. МакГрегор развернул автомобиль, посигналил Говарду и поехал в участок. Арчер вошел в здание, разделся и тоскливо оглядел огромную кучу бумаг на столе. Он налил себе чашку кофе, тяжело опустился в кресло, пододвинул папки с делами и, взгромоздив ноги на стол, погрузился в чтение. Тем временем МакГрегор остановил машину напротив полицейского участка, - на крыльце стоял Филлипс и о чем то оживленно ругался с модно одетым блондином, который, стоя неподалеку, укрывался зонтом от дождя. Шотландец посидел в автомобиле пару минут, словно ожидая, что дождь закончится, поправил шляпу и направился ко входу в участок. Щеголь с зонтом был корреспондентом "Нью-Хэйвен телеграф", его звали Остин Петерсон, - МакГрегор узнал его, - у Петерсона было овальное лицо, широкий рот, короткие светлые волосы, зачесанные на левый пробор и маленькие, водянистые голубые глаза. Взобравшись по ступенькам на крыльцо, щотландец облокотился о перила, закурил и с интересом стал наблюдать за развитием событий.
- Сэр, как вы прокомментируете обстоятельства смерти мисс Уильямс? У полиции есть хоть какие-то версии, и, когда, наконец будет что-то известно об остальных пропавших?" - наседал на инспектора Петерсон, - он вызывающе посмотрел на МакГрегора, чем, естественно, не произвел на шотландца ровным счетом никакого впечатления. Тот с мерзкой ухмылкой деловито рассматривал корреспондента, словно покупатель, выбирающий товар в лавке.
- Все комментарии для прессы потом. Мне пока нечего вам сказать - пытался держать себя в руках инспектор.
- То есть, мистер Филлипс, вы расписываетесь в собственной некомпетентности - продолжал журналист.
Филлипс взорвался:
- Я же сказал, никаких комметариев!, он повернулся к МакГрегору: - Можно я пристрелю этого придурка?!
- Можно - с готовностью откликнулся шотландец.
Петерсон побагровел от злости, в то время как МакГрегор все с той же ухмылкой продолжал внимательно его рассматривать. Журналист еще немного потоптался на месте, затем резко развернулся и удалился восвояси. Филлипс с отвращением сплюнул:
- Чертовы журналюги! Ненавижу!
МакГрегор вынул сигару изо рта:
- Что там с Уильямс?
- Пока ничего, Джимми с ней работает, отчет будет завтра, если нужно, сможешь ознакомиться.
Роберт кивнул в ответ.
- Вообще, между нами, ты был прав - девушка, по словам Джимми, умерла от сильнейшего нервного потрясения, проще говоря, от испуга. Черт возьми, МакГрегор, что могло напугать взрослого человека до смерти?! Вот дерьмо! - Филлипс достал сигарету, шотландец протянул ему зажигалку.
- Спасибо. Кстати, что там Арчер говорил насчет церкви? - осведомился Филлипс.
- Ему показалось, будто Уильямс смотрела на колокольню перед смертью - ответил МакГрегор, - это просто предположение, доказать или опровергнуть это невозможно. Да и, в любом случае, что нам это даст?
- Может, побеседовать с отцом Алексом?
Шотландец захохотал:
- И о чем ты его спросишь, Джош? Слушай, преподобный, ты тут случайно не пугал ночью молоденькую девушку? - а то бедняжка померла. Отец Алекс, конечно, ханжа, лицемер, алкаш и, вообще, редкостная сволочь, но это чушь собачья.
- Все издеваешься, МакГрегор. Да, вечно забываю тебя спросить - за что ты так ненавидишь служителей церкви, а?
- Что ты, Джош! У меня нет никаких предрассудков ни по поводу цвета кожи, ни профессии, ни вероисповеданий. Достаточно знать, что речь идет о людях - что может быть хуже?! - МакГрегор искренне недоумевал.
Филлипс странно посмотрел на собеседника, задумчиво вздохнул, помолчал минуту и проговорил:
- Ну, а сам то ты что думаешь про Уильямс?
- Пока - ничего. Да и смысл - у нас и без этого дел по горло. Кстати, о делах - Джош, мне нужно взять у тебя материалы по Джонсу и Блуму.
Филлипс выбросил окурок:
- Пошли, заберешь.
- Чертова погода. Второй день льет - МакГрегор снял шляпу.
- Напоминает о родине? - ехидно осведомился Филлипс.
- Ага. Чертова родина - ухмыльнулся шотландец.
Весь остаток дня, после возвращения МакГрегора в офис, компаньоны занимались скучной бумажной рутиной.
Наконец, около десяти часов вечера, МакГрегор, сверявший отчеты по делам за прошедший месяц, отшвырнул карандаш и заявил, что с него хватит.
Говард удивленно посмотрел на наручные часы, почесал лоб, встал из-за стола и потянулся. Шотландец отчаянно массировал себе шею и вращал головой.
- Ладно, Бобби, пошли по домам! - Арчер направился к вешалке с верхней одеждой.
- Сейчас приду домой, залезу в горячую ванну... - мечтательно начал МакГрегор.
- Что, тебе в "Алой женщине" уже квартиру дали? - отозвался Арчер.
- Черт! А это идея, - усмехнулся шотландец.
- Слушай, Бобби, может тебе пора жениться? А? - Говард вопросительно посмотрел на напарника.
- А я и так женат, - с усмешкой отозвался МакГрегор, - Иногда. И каждую ночь в поисках новой миссис МакГрегор. Может, составишь мне компанию?
Арчер помрачнел и ничего не ответил. Шотландец похлопал его по плечу:
- Я понимаю. Серьезно, - в голосе Роберта не было и тени иронии.
Говард попрощался с МакГрегором и вышел на улицу. Шотландец задержался, чтобы убрать папки с делами в сейф и закрыть офис. На улице Говард невольно бросил взгляд на шпиль церкви, смутно различимый в свете луны и уличных фонарей и вспомнил лицо Уильямс. Он немного постоял на перекрестке, раздумывая, затем вздохнул и быстрым шагом направился в заброшенный квартал. Арчер даже себе не мог объяснить, что он надеется обнаружить там ночью. Периодически, неосознанно, Говард посматривал на колокольню церкви. По обоим сторонам Арчера окружали старые, полуразвалившиеся колониальные особняки. Тут и там мелькали силуэты нищих, бродяг и попрошаек, у части которых трудовые будни уже закончились, а у другой - только начинались. Говард практически не обращал на них внимания, мало кто из бродяг осмелился бы напасть на него, - Арчера с МакГрегором слишком хорошо знали в городе и, справедливо побаивались. Говард заметил безногого Сэма, своего ровесника, беспробудного пьяницу и попрошайку. Тот, прислонившись к стене дома, напевал что-то себе под нос и натужно кашлял, поминутно сплевывая - он умирал от туберкулеза. Свои ноги Сэм отдал в счет погашения долга перед государством в 1918 году на Западном фронте. Перед глазами Говарда вновь встала картина - бесконечная грязь, нескончаемая канонада, километры траншей, опутанные колючей проволокой, в которых, словно опарыши в гниющем трупе, копошились люди. Они отчаянно цеплялись за жизнь и не менее отчаянно убивали себе подобных. Огромная куча скоропортящегося человеческого мяса. "Покажи солдату цветную тряпку и он будет готов умереть за нее - ну да, конечно" - Арчер усмехнулся. "Несчастные идиоты". Пройдя пару переулков, Говард заметил, что держась на некотором расстоянии, за ним неотступно следуют две фигуры, замотанные в какие-то лохмотья. Арчер насторожился, наблюдая за ними краем глаза, - он удостоверился, что идут именно за ним и ускорил шаг. Вскоре Говард завернул в переулок, где утром лежало тело мисс Уильямс и перед ним выросла еще одна фигура, точно также одетая в какое-то рубище. Арчер остановился, двое преследователей догнали его и расположились по бокам на расстоянии пары шагов. Говард сунул руку под плащ и похолодел - пистолет остался лежать у него в квартире на тумбочке возле кровати. Ругая себя последними словами, Арчер приготовился к драке и спокойным голосом осведомился:
- Джентельмены? Чем могу быть полезен?