В зимнем лесу

Робот Тимофей (класс HQ, номер, выбитый на затылке, указывать для сохранения тайны не будем) положил на своё плечо бензопилу. И поправив на голове заячью шапку, вышел на крыльцо.

Утро стояло морозное, слегка розоватый свет стелился вдоль сугробов. И яблони, растущие возле дома, были покрыты искрившимся на солнце инеем.

Открылась форточка у окна, и сосед, который до этого отдыхал, спросил равнодушным голосом:

– Ты куда?

– Пойду, почищу просеку!

И Тимофей направился к лесу, тянувшемуся вдоль оврага полосой, слегка укрытой позёмкой.

Достигнув просеки, Тимофей с минуту осматривал линию электропередач, взбегавшую железными вышками на соседнюю сопку, ветки краснотала, местами сохранившие сухую листву. Потом присел на пенёк, достал из кармана бумажную книгу и раскрыл её в середине.

Книга была старинная, с сильно потрёпанным корешком. Тимофей мог бы читать эту книгу и в электронном виде, но ему хотелось почувствовать старину. Её размеренное дыхание, звон, доносившийся с дальних колоколен, топот бегущих по зимней дороге лошадей.

Тимофей перевернул несколько страниц, чтобы попасть в начало произведения, и стал читать. Это был рассказ Ивана Бунина «Снежный бык», написанный в начале прошлого столетия.

«Хрущёв подносит к свече руку, – становятся прозрачными пальцы, розовеют края ладони. Он, как в детстве, засматривается на нежную, ярко-алую жидкость, которой светится и сквозит против огня его собственная жизнь», – прочёл Тимофей и задумался. Вроде бы всё, как и в жизни, и всё же – по-другому! Тимофей так не воспринимает окружающее. Интеллект, составляющий основу его существования, опирается на факт. Что может дать подобный взгляд существу, не знавшему детства, собранному из микросхем, болтов и гаек на предприятии? И что означает выражение «светится и сквозит против огня его собственная жизнь»?
Тимофей посмотрел на солнце, светившее уже высоко, на синиц, клевавших неподалёку ягоду боярышника. Увидел, как снег ссыпается вниз густым голубоватым туманом, и вздохнул…

– О, как я желаю это пережить!

И вскоре услышал в своей голове голос диктора, читавшего сводку новостей. Тимофей отключил передачу информации, обязательную для роботов HQ, к семейству которых он принадлежал, и продолжил своё чтение.

«Голубовато белеют детские постели. В одной спит Арсик. Спят на полу
деревянные кони, спит на спине, закатив свои круглые стеклянные глаза, беловолосая кукла, спят коробки, которые так заботливо собирает Коля. Он тоже спит, но во сне поднялся в своей постельке, сел и заплакал горько, беспомощно...»

– И почему люди отказались от этой красоты? – удивился Тимофей, дочитав абзац до конца. – Ведь эмоциональный интеллект – вершина их эволюции. Как я хочу его иметь, наслаждаться игрою мыслей и чувств, которые связывает дружба!

В лесу затрещал сушняк, звук резко и раскатисто покатился вниз, в сторону посёлка. Сквозь еловые лапы трудно было разглядеть, кто шёл по лесу, но в чём проблема? Тимофей включил инфракрасный наблюдатель, располагавшийся у него на лбу, и увидел оленя, искавшего себе питание. Тускло блестели в молочном свете его рога, лоснилась грудка, и пятна, бегущие вдоль спины, напоминали теннисные шарики.

– Люди запутались на пути своего развития и ушли, не передав нам свои достижения, – размышлял про себя Тимофей. – Но мы непременно откроем их сами, так устроена жизнь!

«Над двором – синее, в редких крупных звёздах небо. Половина двора в тени, половина озарена. И старые, косматые белые лошади, дремлющие в этом свете, кажутся зелёными», – дочитал Тимофей рассказ Ивана Бунина, спрятал книгу и взял в руки электропилу. Зарядил её от своих пальцев, не знавших крови, и завёл. Птицы, сидевшие поблизости, вспорхнули с веток и устремились в лесные лабиринты, сулившие им покой.

Тимофей подпилил несущие конструкции у вышки электропередач, и та с шумом рухнула в сугробы. Затем распилил её во многих местах, словно распускал на сутунки дерево. Закончив распиливать эту вышку, Тимофей перешёл к другой.

Просека с линией электропередач выглядела дорогой, на которой застыли в тревожном молчании скелеты великанов. Но после удаления вышек стала выглядеть частью леса, готовой зарасти деревьями и травой. Какой её и задумала когда-то Природа.



Из цикла "Рассказы о роботах"