Преодоление разума. Глава 11

Через день после прощания с Мэй, Чжан прибыл в Лондон. Самолёт приземлился ранним утром в аэропорту Хитроу. Небо ещё хранило оттенки ночной синевы, смешиваясь с первыми рассветными красками. Ощущение одиночества и тревоги сжимало сердце.

В аэропорту его встретил представитель университета — молодой аспирант Джозеф Смит. Высокий худощавый парень в стильных очках, с короткой стрижкой. Его манеры говорили о воспитанности и образованности, но одновременно выдавали некоторую неуверенность и робость.

Джозеф провёл Чжана к машине и помог разместить багаж. В дороге почти не разговаривали, разве что аспирант сообщил о ближайших планах Чжана и пригласил на обед с остальными членами коллектива.

Автомобиль плавно катился по улицам туманного Лондона, мимо высоких викторианских зданий, увенчанных готическими шпилями, и красивых набережных Темзы.

Город показался тихим и спокойным, совсем не таким, каким Чжан привык видеть динамичные китайские мегаполисы. Всё здесь было другим: цвет травы, небо, даже утреннее солнце казалось тусклым, серым и нерешительным.

По прибытии в университет Джозеф провёл Чжана в гостиницу, расположенную неподалёку от студенческого городка. Комната была небольшой, но чистой и удобной, с уютной кроватью и рабочим местом у окна.

Первые два дня Чжана в университете пролетели незаметно. После знакомства с коллективом заведующий кафедрой Дэвид Блэр — высокий широкоплечий мужчина с пышной рыжей шевелюрой и открытой улыбкой — повёл его в сердце исследовательского комплекса: специальную охраняемую зону, где находился квантовый компьютер «Афина».

Проход в комплекс охранялся строжайшим образом: каждому сотруднику приходилось пройти процедуру биометрического сканирования — сначала пальцы рук, затем сетчатка глаз, причём проверка проходила в каждом помещении отдельно.

Когда вход был разрешён, Чжан попал в большой зал с высокими потолками. Пространство было поделено на отдельные рабочие зоны, каждая из которых оснащалась ультрасовременным оборудованием.

Многочисленные высокие стойки компьютерных блоков источали гудение вентиляторов охлаждения. Среди этих гигантов работали учёные и техники, непрерывно фиксируя показатели, просчитывая результаты тестов и корректируя настройки. Чёрные панели с множеством разноцветных светодиодов тянулись вдоль стен, сообщая состояние отдельных сегментов компьютера.

— Это наш главный вычислительный центр, — сказал Дэвид Блэр. — Мы используем самые современные технологии обработки данных, наши суперкомпьютеры способны решать сложнейшие задачи быстрее любого аналогичного оборудования в мире.

Чжан внимательно осмотрел помещение. Его взгляд остановился на массивных серверах. Каждый блок представлял собой сложную конструкцию, состоящую из множества модулей, соединённых металлическими трубками.

Рядом стояли мощные квантовые процессоры, выглядевшие ещё более футуристично, спроектированные специально для моделирования искусственных нейронов. Набор сложных микросхем, охваченных многослойной системой охлаждения, поддерживающей температуру ниже абсолютного нуля. Металлические трубки, покрытые льдом, тянулись меж блоков, создавая замысловатую паутину, словно кровеносная система какого-то фантастического существа.

— Здесь мы работаем над проектом «Афина», — продолжил Дэвид. — Наша задача — построить самостоятельный универсальный искусственный интеллект, аналогичный вашему знаменитому созданию, Ли Джуну. Правда, пока мы сталкиваемся с определёнными трудностями…

Заведующий кафедрой указал на один из экранов, где выводилась информация о последних экспериментах.

— Проблема заключается в архитектуре сети, — пояснил он. — Нам никак не удаётся достичь необходимого уровня самоорганизации.

Затем Дэвид сопроводил Чжана в комнату мониторинга, покрытую стеклянными стенами, где на огромных дисплеях отображались процессы обработки данных, статистики производительности и активности ядер.

— Это наше сердце проекта, - сказал Дэвид.

Чжан внимательно присмотрелся к схеме коммуникаций, отмечая слабое место в архитектуре: интерфейсные узлы были перегружены, приводя к снижению общей эффективности.

Дэвид завершил презентацию и попросил Чжана высказать своё мнение:

— Довольно серьёзная установка, — задумчиво произнёс Чжан. — Судя по всему, основной проблемой является архитектура системы. Скорость передачи данных нуждается в оптимизации. Необходимо переработать каналы обмена информацией, иначе узкие места значительно замедлят вычисления.

Заведующий кафедрой вновь обратился к Чжану:

— Какие конкретные шаги ты предлагаешь предпринять?

— Надо начать с модернизации топологии связей, повышения пропускной способности интерфейсов и внедрения механизмов динамической балансировки нагрузок, — предложил Чжан. — Если предложенные меры не принесут желаемого эффекта, стоит рассмотреть кардинальное обновление всей инфраструктуры — перейти на фотонную передачу кубитов. Очевидно, что спин-технологии приблизились к пределу своих возможностей, и только смена основы позволит совершить настоящий прорыв.

Его заявление вызвало реакцию аудитории. Некоторые проявили скептицизм, считая, что схема разработана экспертами и преобразования не требуются. Причина проста: изменение схемы означало отказ от многолетних трудов и достижений, в которые многие вложили душу. Самое главное — переход на фотонные процессоры грозил увольнением значительной части сотрудников. Поэтому уже с первых дней у Чжана появились тайные ненавистники. Прекрасно понимая ситуацию, он решил опереться на поддержку молодых и перспективных учёных, стремящихся к прогрессу и готовым к новым открытиям.