Массажист

Сюжет и герои рассказа являются вымышленными.


Хочу рассказать вам свою историю. Я массажист. Хотя более правильно сказать, я был массажистом. Вот уже полгода, как я перестал принимать клиентов. Хотя, пожалуй, как и в любой другой профессии, связанной с работой руками, ты на всю жизнь остаешься, если можно так сказать, принадлежащим этой профессии. Как сказал один герой кинофильма: «А руки-то помнят!».

С чего начать? Начну с причины, побудившей меня стать массажистом. И здесь, как ни странно, как и в подавляющем большинстве поступков, совершаемых мужчинами, причиной явилась женщина… Это не была какая-то конкретная женщина. Поводом послужила моя страсть… Непреодолимая тяга к женскому телу. С юношеских лет, как только гормоны ударили мне в голову, я начал тянуться к женскому телу. Мне обязательно нужно было смотреть на него. Мои глаза все время находились в поиске. Оголившаяся из-под юбки коленка одноклассницы, положившей ногу на ногу; вздымающаяся от дыхания грудь женщины, стоящей рядом в автобусе; мелькающее в дерзком разрезе юбки бедро девушки, переходящей дорогу; упруго работающие ягодицы бегущей спортсменки, плотно обтянутые ласинами; стройное, не очень и совсем бесформенное тело отдыхающих на пляже женщин… Все достойно было моего внимания.

Со временем к визуальным ощущениям добавились тактильные. Мои пальцы всегда были в движении, обследуя каждый миллиметр тела девушки, даже если мы с ней просто сидели на лавочке и целовались. В студенческом возрасте я совершил для себя открытие. Нет никакой необходимости тратить килотонны слов и времени на то, чтобы уговорить девушку на секс. Достаточно предложить сделать ей массаж. Похоже, студентки — особая порода женского пола. Не было ни одного отказа на мое предложение сделать массаж. Не скажу, что каждый массаж заканчивался сексом. Скорее, такой исход был исключением из правил, однако мое удовольствие от контакта с женским телом было в ста процентах случаев. Это вызывает у меня сейчас улыбку, потому что те поглаживания, похлопывания и потряхивания массажем назвать никак нельзя. Но…

Знакомство со своей будущей женой, как вы, наверное, догадываетесь, у меня тоже началось с массажа. Она попала под мои руки уже на втором нашем свидании. Позволю себе опустить подробности нашей семейной жизни. Она полноценна в телесном плане. Однако, и со временем меня это стало здорово напрягать, я понял, что не могу отказаться от других женщин. Я не могу на них не смотреть. Точнее, не на них, а на их тела. Мне хочется трогать эти тела. Мне не нужен секс с ними, но мне нужны их тела для того, чтобы их касались мои руки. И, чтобы не сойти с ума, я пошел на курсы массажа.

Мой опыт работы массажистом составил пять лет. И реальным счастьем для меня все эти годы было то, что на массаж у нас в основном ходят женщины. Дополнительным спасением от мужских тел стало сарафанное радио и мой появившийся со временем статус хорошего женского массажиста. Мужчинам было трудно вклиниться в мой плотный график.

Я обожал эту работу. Я обожал женщин, приходивших ко мне. Достаточно на минуту остановиться где-нибудь в центре города и оглянуться вокруг себя, чтобы понять, какие разные бывают женщины. И я сейчас говорю исключительно про их комплекцию и строение тела. Ко мне на прием приходили абсолютно разные женщины. И мне было неважно, лежит у меня на кушетке вся заплывшая жиром толстушка или измучившая себя голодом, похожая на батарею из-за выпирающих ребер, худышка. Я знал, что под всеми этими слоями жира есть мышцы. И если представить, что кожа начинается там, сразу поверх мышц, то уже не будет этой почти бесформенной массы, а будет стройное женское тело. И я своими руками добирался до этих мышц… Я знал, что высушенные голоданием мышцы при должном внимательном и аккуратном подходе наливаются кровью, набухают, приобретая объем и придавая своей обладательнице более мягкие женственные формы.

Каждый сеанс для меня был своего рода интимной встречей. Нет, я, делая массаж, не рисовал у себя в голове картинок интимного характера с клиенткой, лежащей передо мной. Я всегда был полностью сосредоточен на том, что я делаю. Но как же это вам объяснить? Во время процедуры массажа через свои руки я как бы сливался с клиенткой настолько, что начинал чувствовать ее внутреннее эмоциональное состояние. К слову сказать, некоторые клиентки оказывались тоже достаточно чувствительны в этом плане. Не обходилось и без конфузов. От двоих клиенток мне пришлось просто отбиваться: так они оказались возбуждены массажем, что требовали интима, а одна клиентка однажды с ужасом посередине процедуры вдруг повернулась в мою сторону с возгласом «Вы меня насилуете!», хотя в это время я ей делал массаж воротниковой зоны. Первых двоих я ни под каким предлогом, несмотря на все их обещания вести себя прилично, больше не принимал. Третья через некоторое время вновь пришла, извинилась и прошла полный курс. По завершении последнего сеанса она, глядя мне прямо в глаза, призналась, что после каждого массажа ощущала себя практически изнасилованной. Причем она ощущала это на физическом уровне. В первый раз ей было от этого противно и даже страшно. Но со временем чувство противного сменилось на удовольствие, а страх сменился радостью. Я не стал рассказывать ей о том, что все это я прекрасно знаю, что все это я пережил вместе с ней.

Случались и смешные ситуации. А одна, так в прямом смысле этого слова. На массаж пришла женщина средних лет с приятными округлыми формами тела. С очень серьезным видом она заявила, что намерена пройти у меня полный курс массажа, что готова заплатить хоть двойную цену, что она никогда до этого не делала массаж и… что она очень боится щекотки. Я поспешил заверить ее, что в моем массаже нет щекочущих движений и что ей не о чем беспокоиться. В ответ она лишь вздохнула и сказала, что я потом сам все пойму.

Те приемы были как в анекдоте про встречу садиста с мазохистом. Каждое, даже самое аккуратное, мое прикосновение к ее телу вызывало у клиентки безудержный смех. Естественно, ни о каком расслаблении тела не могло быть и речи, и я несколько раз пытался отказаться выполнять массаж. Но клиентка была, я бы сказал, маниакально настроена. В итоге я согласился - мне стало интересно, к чему это все приведет, хотя риск защекотать ее до потери сознания я осознавал абсолютно четко.
Обычный сеанс массажа длится около часа. С ней после второго приема мы договорились на следующий алгоритм: десять минут массажа, потом перерыв на отдых, потом продолжение, и так в два-три захода. Я понимал, что это было издевательством над самой идеей массажа. Но я старался. Так старался, что после приема этой клиентки я был не в силах никого больше принимать. Она тоже в буквальном смысле слова сползала с кушетки, но всегда, уходя, обязательно говорила спасибо. Переломный момент случился на седьмом или восьмом сеансе. Когда я уже по привычке после первого перерыва на отдых со всей возможной энергией взялся мять ее спину, вместо дикого хохота раздался стон. Она застонала от боли. Я понимал, что это нормальная реакция на ту силу, которую я приложил, но в первый момент я испугался. На вопрос о самочувствии ответа не было, и мне, как вы понимаете, стало не до смеха. Пока я сбегал за нашатырным спиртом, клиентка уже сидела на кушетке и была какая-то вся отрешенная... Я не психолог, но мне кажется, что та ее боязнь щекотки шла у нее из головы, а не от чувствительности тела. Почувствовать ее, как я порой чувствовал других клиенток, было нереально. Что можно почувствовать, ведя рукопашный бой?! Она отходила все десять сеансов, и последние сеансы были без эмоций, я бы даже сказал, они были обычными.

Мой последний прием… Я не думаю, что когда-либо вновь займусь массажем. Что-то тогда произошло, от чего мне уже не хочется прикасаться к женскому телу. Поэтому тот прием я называю ни крайним, ни прошлым, а последним. На прием пришла молодая женщина. С ее слов, я был самый лучший массажист, которого пробовала ее знакомая. Как звучит: «самый лучший, которого пробовала»! Именно по этой причине она ко мне и пришла. Молодая женщина выглядела очень эффектно. Было видно, что в ее внешний вид вложено очень много. Стройное спортивное тело, тщательно уложенные волосы, очень аккуратный, тонко прорисованный макияж, ухоженные руки, модный продуманный гардероб, выверенные движения и позы. Всем своим видом, своей кожей она вдруг показалась мне… куклой, выполненной уникальным мастером из тончайшего фарфора. Взгляд молодой женщины был вызывающе надменным, а я почему то вдруг увидел за ним рвущуюся изнутри наружу мольбу о помощи.

Я всегда мысленно настраивался на процедуру. Чего греха таить? От каждого сеанса, от каждой встречи с женским телом я получал удовольствие. Мысленный настрой, особенно когда я знал клиентку, помогал мне пережить желаемые мной эмоции. Некоторые постоянные клиентки даже шутили: «Ну что, куда в этот раз полетим?». Я, естественно, ни одной из них не рассказывал о своих ощущениях, но как же они были правы в своей шутке!

В тот последний раз мне вдруг захотелось помолиться. Я не знаю ни одной молитвы. Стоя спиной к раздевающейся клиентке, я растирал ладони, когда они невольно соединились вместе напротив моей груди и застыли. В голове метались мысли с просьбами к Всевышнему, к Аллаху, Кришне, Будде. Ко всем богам одновременно. Даже не знаю, о чем я просил их всех. Просто невыносимо хотелось молиться. Из этой круговерти мыслей меня вырвал голос клиентки: «Я готова. Я хочу, чтобы вы сделали мне массаж всего тела». Голос ее при этом звучал требовательно и с вызовом. Она лежала на кушетке лицом вниз в одних стрингах. Я на секунду закрыл глаза. Образ фарфоровой куклы вновь представился мне очень явственно. Как огнем обожгло мои руки первое прикосновение к ее телу. Как будто фарфор только-только достали из печи. Мне пришлось остановиться, чтобы собраться со всей своей волей и продолжить. Второе прикосновение было менее болезненным в восприятии, однако реакция на него оказалась еще более неожиданной, чем само ощущение боли. Девушка издала стон. Это был стон словно от сильной боли и страдания. Признаюсь, мне стало страшно. Я уже набрал воздуха в легкие, чтобы сказать, что сеанса не получится, когда клиентка голосом, будто из последних сил сказала: «Продолжайте».

Со стороны это выглядело так, словно я очень легко, практически не касаясь кожи, вожу руками по спине клиентки, а она от этого сильно стонет и воет нечеловеческим голосом. Перед глазами же у меня разворачивалась совершенно иная картина. От каждого моего прикосновения тонкий фарфор, определяющий форму куклы, трескался и ломался. Вначале на крупные куски, затем на все более мелкие. Через трещины в фарфоре проступала незащищенная плоть. Мелкие куски фарфора под моими руками перемешивались с плотью, превращая некогда идеальные формы в жуткое кровавое месиво… Помимо этого видения, откуда-то очень издалека, из самой темной глубины моей памяти вдруг начали всплывать давно забытые, специально забытые картинки из моей юности.

Я хотел завершить сеанс, как часто я делал, оставив клиентку в таком разобранном виде. Только с другими клиентками я делал это преднамеренно, останавливаясь, как говорится, на самом интересном месте, зная, что она не сможет не прийти за продолжением. Здесь же мне было просто страшно! Я, как какой-то маньяк, по локти в крови перемешивал всю эту массу живого и неживого. Пришлось хорошенько встряхнуть головой, чтобы хоть немного привести мысли в порядок. Надо было завершать. Процедура для меня становилась невыносимой. Но тут возник ряд вопросов: «А что дальше? Ведь я не смогу ее больше принять. Сможет ли она сама отсюда уйти? Что будет дальше со мной?». Поток вопросов в моем сознании прервало ощущение, будто фарфор остыл. На самом деле в этот момент клиентка как-то вдруг вся обмякла. Ее тело стало в высшей степени расслабленным. Это как, если ломается лук, тетива, ранее туго натянутая на нем, становится обычной податливой нитью.
Фарфор от куклы весь стерся в муку и, перемешавшись с плотью, стал похож на быстро подсыхающее тесто. Я понял, что у меня появился шанс вылепить из этого теста новое «живое» тело.

За пять лет работы у меня выработался четкий навык, позволявший выполнять все приемы массажа, несмотря на то, что происходило у меня в голове: крутилась ли там моя собственная история или я ощущал историю клиентки. Всегда это была чья-то одна история. В этот же раз происходило нечто очень странное. Мои руки выполняли массажные движения, воображение рисовало процесс и образ формируемого нового «живого» тела, а память сдабривала все это своими картинками. Опыта работы с таким раздвоением у меня еще не было, и это было очень тяжело. Еще тяжелее было оттого, что память вдруг оживила картинки из ситуации, которую я пытался всячески скрыть, вырезать из своей жизни. Невыносимо было вновь видеть себя таким, способным на насилие.

Когда сеанс уже подходил к концу, я еще раз закрыл глаза, чтобы увидеть результат своей работы — «вылепленное» новое тело. Холодная дрожь пробежала у меня по спине. Я увидел юное стройное тело с нежной упругой кожей и… лицом моей троюродной сестры. Это произошло много лет назад, когда мы, подростками, гостили у родственников в деревне. Мы были очень дружны с сестрой, проводили много времени вместе. Она быстро развивалась в физическом плане, и я все чаще ловил себя на мысли, что меня безудержно к ней влечет… Однажды я не справился со своим желанием и овладел ею против ее воли. Помню, она лежала на спине, глядя пустыми мокрыми от слез глазами куда-то в сторону, а через разорванное платье была видна ее прекрасная нежная кожа.

Тот сеанс массажа длился дольше обычного. Я действительно, как и просила клиентка, сделал массаж всего тела, не пропустив ни одного участка. По завершении молодая женщина села на край кушетки, укрывшись простыней. Ее идеальная прическа была растрепана, тонкий макияж размазался по лицу, от выверенной позы не осталось и следа. Передо мной сидела очень обычная, сильно уставшая, со счастливыми глазами женщина.

— Спасибо… Моя знакомая была права, — были последние слова моей последней клиентки.

Возможно, вы спросите, как я сейчас. Неплохо. Недавно я набрался смелости и позвонил своей троюродной сестре. Я хотел начать издалека свои извинения, а она, как будто сразу поняв причину моего звонка, сказала, что давно меня простила. С ее слов, она даже хотела мне позвонить и сказать об этом, но у нее не хватило смелости. Мы помирились с сестрой.

И еще, пропал тот мой интерес к женщинам. Нет, они не стали мне совсем безразличны. Я так же смотрю на их ноги, бюсты, попы, шеи, колени и локти. Но они меня больше не волнуют… У меня не осталось для них мечтаний…