Оплутонить Плутона

     Томас Амбиг начал совещание с тремя заместителями Питра Дисау. Самого Дисау не было. Томасу необходимо было получить максимально объективную картину по их руководителю и по той ситуации, которую он создал. Уже сегодня, после того как Звезда достигнет своего пика на небе, Томасу необходимо доложить членам Высшего совета всезвездного правления о поступке Питра Дисау, который привел в смятение и правление, и Высший совет. Члены данного Совета поручили реализацию одного из крайне ответственных космических проектов Дирекции, которую возглавлял Дисау, являясь ее руководителем, ее Интисекумасом. С учетом того, какие решения Высшего совета Питр Дисау уже претворял в жизнь, у членов Совета не возникло сомнений что и на этот раз все буде реализовано идеально. Но поступок Дисау, который и сам являлся членом Высшего совета, всех ввел в недоумение. Они не могли понять причин неожиданного поведения своего коллеги. Высший совет интересовала дальнейшая судьба Дисау, точнее, какую судьбу ему уготовить, и, самое важное, что необходимо сделать, чтобы не допустить в дальнейшем подобных ситуаций в действиях членов Высшего совета. Обобщить всю информацию по результатам проведенной проверки и предложить варианты решения задач поручили Томасу Амбигу, другому члену Высшего совета, который также являлся Интисекумасом, возглавляя другой орган, входивший в всезвездное правление.
- Уважаемые заместители Интисекумаса Дисау, я, в принципе, в курсе самой ситуации и вместе с тем, хотелось бы по блокам и последовательно услышать всю информацию, касающуюся «Деэгас», – обратился к ним Томас Амбиг. – Прайус, вы первый.
- Позвольте с места, Интисекумас?
- Да, конечно, – ответил Томас.
- В соответствии с решением Высшего…, – начал было заместитель.
- Прайус! – Томас претензионно посмотрел на него, сделал «кислое» выражение лица и помотал головой.
- Да, прошу прощения, – заволновался заместитель. – Питру Дисау было поручено лично проконтролировать исполнение решения о принудительном введении в гибернацию … или гипобиоз заключенных, осужденных за особо тяжкие преступления и находящихся на космической станции «Дэгас» в межзвездном пространстве. Сама станция является… являлась космической тюрьмой. На ее содержание уходило достаточно много средств и было решено, что те, кто приговорен к длительным или пожизненным срокам заключения, в целях сбережения всезвездного бюджета, принудительно вводятся в гипобиоз на период заключения. Те, кто, приговорен к пожизненному заключению – на всю жизнь погружаются в гипобиоз. Это существенно сокращает расходы на содержание таких заключенных. Фактически не требуется их охраны. Тюрьма продолжает работать в автономном режиме, находясь в дальней и темной точке галактики, но начинает движение к орбите нашей планеты. Потребление энергии минимальное. Приведение в исполнение данного решения позволило бы сэкономить очень внушительные средства всезвездного бюджета.
- После того как срок заключения подходит к концу, как происходит разгибернация и доставка заключенных на планету? И как новые заключенные попадают туда? – Томас смотрел перед собой.
- Эти моменты тоже проработаны, – сухо ответил Прайус. – Если позволите, начну с того, как туда попадут заключенные?
- Да, конечно, – кивнул головой Томас.
- Когда судом принимается решение о длительном тюремном заключении, осужденного здесь погружают в гипобиоз и на небольшом космическом челноке направляют по заданным координатам к тюрьме «Дегас». Там происходит автоматическая стыковка и челнок попадает в тюрьму. После того как срок заключения подходит к концу, челнок автоматически приводится в активное состояние, отстыковывается от тюрьмы «Дэгас» и направляется обратно на планету.
- То есть заключенный попадает к нам обратно в том же возрасте и состоянии, в котором он был введен в гибернацию?
- Да, абсолютно верно.
- А если он снова совершает преступление и вновь приговаривается к длительным срокам, то его снова направляют туда?
- Да, все верно.
- И таким образом особо опасные преступники получают фактически вечную жизнь, пребывая во сне между одним преступлением и другим? Старость и одряхление им, в отличие от нас, фактически не грозит, так?
- Ну-у, в общем-то да, – замялся Прайус. – Только если на очень большом промежутке времени.
- И никаких претерпеваний за совершенное деяние они, опять же фактически, не несут, так? – развел руками Томас и посмотрел на Прайуса.
- Ну-у, они не могут жить полноценной жизнью, – сказал заместитель.
- Угу, они просто спят, – сжал плотно зубы Томас. – А те, кто погружен в сон навечно, будут прибывать в нем пока существует наш мир, так?
- В принципе, да. Но они никогда не смогут попасть к нам, – развел ладони Прайус.
- Только если вдруг что-нибудь не произойдет через вечность, и особо опасные преступники не получат вторую жизнь, когда нас и наших детей, а может и их детей, уже не будет, – Томас задумчиво покивал головой. – Конечно, если на то будет воля богов.
- Конечно! – Прайус оживленно закивал головой.
- Так, а напомните мне кто и каким образом у нас определяет наказание всем этим преступникам, – Томас посмотрел на Прайуса, выйдя из состояния задумчивости.
- Интисекумас, сроки, как собственно и виновность давно определяет система «Справедливость». Работает безотказно и прекрасно. Ее давно научили сопоставлять и анализировать доказательства. Стражи порядка со стороны обвинения вводят все данные, уличающие лицо в преступлении, стражи порядка со стороны защиты вводят свои аргументы. Система все мгновенно оценивает и выносит судебное решение. С наказанием аналогично, даже еще проще. В «Справедливость» загружены критерии оценки и соответствующие совокупности критериев виды, размеры или сроки наказаний. Если система признает лицо виновным, стражи порядка с каждой из сторон вводят данные, система все учитывает и выдает справедливое наказание. И главное, ничего не надо обжаловать и пересматривать. Отпала необходимость. Все идеально и быстро.
- Да, звучит хорошо. Но с учетом того, что преступников будут вводить в гипобиоз на период срока их заключения, их будет становиться все больше, правильно? – Томас взглянул на Прайуса. – Мы с вами одряхлеем, а они будут в полном расцвете сил. Мы с вами умрем, а они будут жить. И к уже спящим преступникам будут прибавляться новые.
- В Высшем…, – Прайус откашлялся. – Есть глубоко обоснованное мнение, что пребывание в постоянном сне будет воздействовать на осознание заключенными, что им необходимо исправиться.
- Каким образом? – Томас нахмурился.
- Все дело в том, что они, заключенные, хотя и будут оставаться в том же физическом состоянии, но мир, в который они будут пребывать каждый раз, постепенно будет меняться и им все труднее будет адаптироваться к все новым и новым условиям, и они должны будут встать на путь исправления, чтобы иметь возможность адаптироваться и жить именно полной жизнью.
- Чье это обоснованное мнение? – Томас не знал этих нюансов, хоть и являлся членом Высшего совета. Когда принималось соответствующее решение о гипобиозе заключенных, он отсутствовал в связи со служебной необходимостью и не голосовал за реализацию данного решения.
- Ученые из космического психолого-криминологического института.
- Они что-нибудь массово принимали перед тем как прийти к этому мнению?
- Что простите, Интисекумас?
- Все хорошо, Прайус. Забудьте, – Томас махнул рукой. – Так, а «Дэгас» хотят привести в движение и направить обратно к орбите чтобы сократить расходы на доставку заключенных на него и обратно, так?
- Да. Да, все правильно, – покивал головой Прайус.
Томас закрыл глаза, упер лоб в пальцы левой руки, которую облокотил о стол и задумался, массируя подушечками пальцев переносицу. Ситуация с заданием была ясна. Высший совет поручил реализацию этого проекта Дирекции, которую возглавлял Дисау. Еще одно очередное решение Совета. Дисау должен был возложить подготовку всей необходимой документации и решение организационных вопросов на одного из своих заместителей. Очередное исполнение пусть и весьма необычного решения. Но не настолько, чтобы заострять на нем особо пристальное внимание.
- Канседус, – Томас посмотрел на второго заместителя Дисау, – эта часть в боле менее общих чертах мне была известна. Доложите о результатах расследования, произошедшего на «Дэгас».
- Интисекумас, – Канседус не стал менять тон доклада, заданный первым выступившим заместителем, – в результате расследования было установлено, что Интисекумас Дисау, исполняя порученное нашей Дирекции задание, изначально определил штат персонала, который должен был отправиться на «Дегас» для введения заключенных в гипобиоз, небольшой реконструкции и переоборудования самой тюрьмы. Так же он определил небольшой штурмовой отряд, который должен был обеспечить порядок в случае бунта заключенных. Ответственным за контроль исполнения решения, он назначил меня. Интисекумас Дисау не планировал лететь на «Дегас», но буквально сразу же он внес изменения в распоряжение. Он увеличил штат штурмовиков, ответственным за проведение операции на «Дегас» назначил непосредственно себя, а мне пояснил, что условия проведения операции изменились, что и требует большего количества боевых подразделений. Так же он пояснил мне, что в силу характера выполняемого задания он лично полетит на «Дегас».
- Это все исходя из устных распоряжений, которые он вам дал? – поднял брови Томас.
- И непосредственно из самих решений, которые издал Интисекумас Дисау.
Томас понимающе покивал и велел продолжить.
- После того как был увеличен штат штурмового отряда, Дисау распорядился отправить на «Дегас» боевой корабль «Фенатоз» и, соответственно, все научное оборудование погрузить так же на него. По прибытии в космическую тюрьму «Дегас» Дисау довел до командира корабля, что все заключенные по решению… по решению…, – заместитель замешкался.
- Говорите, как есть, Канседус, – спокойно сказал Томас. – Необходимо же понимать картину так как она есть. В этом случае. К тому же это результаты расследования.
- Да, конечно, Интисекумас, – тот сглотнул. – Дисау довел до командира тюрьмы, что по решению Высшего совета все заключенные «Дегас» должны быть погружены в гипобиоз и отстрелены в космос.
     На этом моменте Канседус выдержал паузу и посмотрел на Томаса. Тот скрестил пальцы, сложил губы трубочкой и стал медленно покачивать головой, обдумывая услышанное. Томас посидел так какое-то время и сказал продолжать.
- Командир спросил разрешения на подтверждение решения у Высшего совета, но Дисау сказал, что он лично уполномочен Советом, и он, понимая всю важность поставленной задачи, а также ее опасность, лично прибыл чтобы проконтролировать ход ее исполнения. Также он пояснил, что для исключения бунта среди заключенных до них будет доведено, что они погружаются в гипобиоз лишь на оставшийся срок лишения свободы, за исключением тех, кто приговорен к пожизненному заключению. Некоторых заключенных, включая и тех, у кого пожизненное лишение свободы, это не устроило и к ним применили усыпляющие заряды. Изначально планировалось всех ввести в гипобиоз, а потом уже отстрелить капсулы в космос, но видимо кто-то что-то понял не так и начал отстреливать капсулы сразу.
- Потрясающе, – помотал головой Томас. – Все как обычно, как не объясняй, найдется какой-нибудь …, тот кто поймет так, как вздумается ему. Это я не в оправдании Дисау. Это я как есть констатирую. Продолжайте Канседус.
- Заключенные начали бунт, штурмовики стали применять усыпляющие заряды, но непонятно как, кому-то из заключенных удалось захватить несколько охранников, завладеть их оружием и начать огонь боевыми снарядами.
- И что, несколько человек смогли справиться со штурмовиками? – Томас в недоумении развел руки.
- Интисекумас, им удалось добраться до кнопок аварийного режима, которые находятся на каждом из уровней тюрьмы. При запуске аварийного режима камеры автоматически открываются, чтобы люди имели возможность их покинуть, так как предполагалось, что аварийный режим активируется, когда всем членам тюрьмы угрожает опасность и люди могли бы выйти, чтобы не погибнуть.
- Ну-у, в общем-то получилось именно так, – Томас закусил губу. – Смешно получилось. Они же действительно должны были погибнуть. Итак, что было потом, я могут себе представить, но все-таки давайте только факты.
- Масса заключенных накинулась на штурмовиков и персонал, который тоже был вооружен. Они открыли огонь на поражение. Там началась просто бойня. Это продолжалось до тех пор, пока кому-то из заключенных не удалось завладеть оружием. Хотя штурмовиков было много, но заключенных было еще больше. Часть штурмовиков погибли. Для того, чтобы не дать заключенным возможность захватить контроль над ситуацией, штурмовики применили динамические заряды, которые разрывались в толпе заключенных. Это позволило сломить их натиск, но так как ситуация уже была неконтролируема, штурмовики были вынуждены применить к ним и автоматическое оружие, и динамические заряды, вплоть до последнего заключенного.
- То есть наши победили? – Томас серьезно посмотрел на Канседуса.
- Д-да, – запинаясь ответил тот, выкатив глаза.
- А усыпляющий газ? Почему не применили его? – Томас продолжал смотреть на Канседуса.
- С учетом неожиданности, захвата оружия заключенными и взаимно близкого положения как штурмовиков, так и заключенных, это не представлялось возможным, –  пролепетал докладчик.
- Хорошо. Описывать стены и внутренне состояние тюрьмы излишне. Ясно одно, Дисау, решив оставить всех заключенных навеки в тех темных глубинах космоса, в итоге оставил их навеки на «Дегас», – Томас стал кивать головой, переводя взгляд с одного заместителя Дисау на другого. – Что известно о самом Дисау? Точнее о его местонахождении?
- Он исчез, – просто сказал Канседус. – Никаких данных. Он покинул «Дегас» и просто исчез.
Вопрос конечно был излишним. Томас это понимал, так как Дисау искали все и то, что его нигде не могли найти, было так же известно. Он просто хотел услышать вслух друг за другом все факты.
- Дидерум, теперь вы. – Томас показал рукой на третьего заместителя Дисау. – Какие предложения будут у Дирекции относительно произошедшего на «Дегас»? Как все это представить общественности?
- Интисекумас, мы считаем поступок… – начал было Дидерум.
- Я не просил оценивать поступок вашего руководителя, Дидерум, – прервал его Томас. – Я хочу знать, как Дирекция готова представить общественности то, что произошло на «Дегас» с учетом того, что Интисекумас Дисау отсутствует? Точнее неизвестно где он.
- Мы готовы довести, что на «Дегас» произошел бунт заключенных, которые захватили в заложники штат космической тюрьмы и для решения возникшей ситуации прибыл штурмовой отряд. Заключенные попытались убить штурмовиков, захватить их оружие и боевой звездолет, в результате чего были приняты крайние меры к самим заключенным. Так как они не прекращали атаки и не шли на переговоры, то в результате проведенной операции все заключенные были ликвидированы. В принципе, мы доведем все как есть, оставив в стороне лишь некоторые аспекты, связанные с Интисекумасом Дисау.
- Именно аспекты, связанные в этом происшествии с Интисекумасом Дисау, и не дают нам с легкой руки представить ситуацию так как ее можно было бы представить. Исчезновение Дисау, возглавлявшего Дирекцию, в ведении которой находились вопросы, в том числе содержания заключенных, и, ни с того, ни с сего вспыхнувший бунт самих заключенных на одной из отдаленных космических тюрем, конечно вызовет массу вопросов. Если бы не личное участие Интисекумаса Дирекции, я согласился бы с вашим предложением даже не раздумывая. Но, – Томас выдержал паузу, – с учетом всей важности ситуации, на нас с вами лежит колоссальная ответственность сохранить планетарное спокойствие в массах. От нашей с вами консолидированной позиции зависит мир и благополучие всезвездного общества. Поэтому, коллеги, я предлагаю пока воздержаться от доведения до общественности той версии, которая абсолютна здрава, и вместе с тем, пока не может быть озвучена. Я заверяю вас, что сегодня же, на заседании Высшего совета будет принято решение, которое будет незамедлительно доведено до вас, а после оглашено общественности.
Предварительно, естественно мы согласуем с вами данное решение, чтобы на Дирекцию не пала тень сомнения в чем-либо, – Томас был серьезен и в каждом слове и выражении чувствовалась весомость аргументов и уверенность в правоте.
     Заместители Дисау молча посмотрели друг на друга, засуетились в креслах, но увидев непоколибимый взгляд Томаса Амбига и его уверенную позу, закивали дружно. «Да, конечно, – решился сказать Дидерум, – мы дождемся решения Высшего совета и доведем до всезвездной общественности ту позицию, которая обеспечит стабильность как самой общественности, так и Дирекции».
     «Ну вот и ладушки», – подумал Томас и сообщил, что заседание окончено.
Когда заместители Дисау вышли, он стал размышлять над поступком их руководителя.
     Томас думал, что могло стать причиной, которая толкнула Дисау на такой явно неразумный шаг. Членство в Высшем совете, как руководителя одного из межзвездных органов, предполагало, что никакие эмоции и личные чувства уже не влияли на голосование в пользу решения Совета или его исполнение. Кроме того, находясь на посту Интисекумаса межзвездного органа, Питр Дисау реализовал уже такую массу актов Высшего совета, что еще одно никак не должно было поколебать и уж тем более надломить его моральные устои. Те, кто достигал таких должностей, в том числе и сам Томас, уже не имели никакого морального стержня. Просто сама система не допустила бы возможность занятия вышестоящих должностей в межзвездном правлении если бы не ломала перед этим моральные принципы в назначенце. На самых низших должностях речь про управление вообще не шла, но чем выше тот или иной претендент продвигался по межзвездной лестнице правления, тем менее нравственные действия и решения ему приходилось совершать и принимать. Если же он не был готов, в силу моральных устоев, совершить то или иное действие или принять то или иное решение, он фактически добровольно отказывался участвовать в своем продвижении.
     Но система была умна. Первые шаги по межзвездной карьере требовали небольших отступлений от собственных моральных принципов. И переломив себя в чем-либо, сотрудник уже начинал оправдывать самого себя и свой поступок, с учетом того, что отступление от морального стержня было не большим. Но поступок за поступком, решение за решением, постепенно смещали его моральный центр от первоначального положения. И когда это было очевидно, сотрудник продвигался выше по межзвездной служебной лестнице и еще ниже спускался по моральной лестнице собственных принципов. Шаг за шагом, он и поднимался, и спускался одновременно.
     У каждого конечно мог быть свой предел, но чем ниже сотрудник погружался во тьму аморальности, тем проще ему становился каждый новый карьерный шаг наверх. И к моменту назначения на высшие должности в межзвездном правлении моральный хребет каждого из назначенцев оказывался уже столько раз переломленным, и переломанным, что казалось никакое решение и никакие действия уже не смогут поколебать управленца.
    Это было необходимо для принятия и исполнения глобальных управленческих решений. Чем более масштабны они были, тем менее они касались конкретно взятого индивидуума межзвездной общественности. Мышление межзвездного управленца постепенно отдалялось от конкретной личности и больше переходило к оперированию цифрами. И чем выше была должность, тем большее количество индивидуумов межзвездной общественности зависели от решений и действий соответствующего лица. И уже не представлялось возможным учитывать особенности, пожелания и переживания каждого лица и уровень мышления переходил на подсчет цифр и взвешивание того или иного решения опять же в системе цифр положительного или отрицательного результата. Когда мыслишь лишь цифрами, решения и действия морально даются легко.
     Питр Дисау управлял уже на уровне цифр. И если гипобиоз заключенных за особо тяжкие преступления был выгоден, значит так и выходило. Для межзвездного правления, но только здесь и сейчас. Парадокс высшего управления заключался в том, что если лицо, на таком уровне, допускало ошибку, то его просто переводили на занятие должности, где управленец ни за что не отвечал, но и не решал ничего. Но Питр Дисау не допустил ошибку, он действовал строго по плану и расчетливо.
«Что же его толкнуло на это шаг? – думал Томас. – Или он продолжал мыслить цифрами, но исходить из других оснований при анализе»? Да, решение Высшего совета о гипобиозе заключенных, приговоренных к длительным срокам лишения свободы ему самому не нравилось. Ответ лежал на поверхности. Люди стареют и умирают, а преступники бы просто погружались в состояние гибернации и по отбытии срока пробуждались бы как ни в чем не бывало. К ним присоединялись бы все новые и новые преступники. И на большом промежутке времени каждый день просыпалось бы все больше и больше преступников. Тогда бы осталось наблюдать, когда количество преступников сравняется с количеством обывателей. И вот именно в таком моменте настал бы критический перелом в системе. Но! Это произошло бы когда-нибудь.
     Глобальная система управления мыслила все равно с учетом реалий сегодняшнего дня и для реалий сегодняшнего дня, поскольку мыслила для управленцев, живущих здесь и сейчас. Конечно они думали и наперед, НО… думали наперед для своих потомков, а не для всех.
     У Томаса неожиданно родилась мысль, что возможно Дисау продолжал думать в системе цифр, но смотреть существенно далеко вперед и для блага всех, а не только управленцев. Конечно, если особо опасных преступников погружать в гипобиоз, а потом пробуждать, то они бы, в какой-то момент просто захватили бы власть. Выиграло бы агрессивное количество. Это было понятно, если с головой все в порядке. Вопрос лишь заключался в том, почему Дисау решил поступить ни как общестатистический управленец, и ни как обычно?
     Томас уже был знаком с личным делом Питра Дисау. Что называется, идеальный послужной список. Его моральный хребет не то чтобы должен быть переломан, он должен быть раздроблен и выкинут за пределы систем. И судя по принимаемым им решениям, и поступкам, было именно так.
     Но что-то озарило Дисау и он стал мыслить по иному. Он был готов рискнуть всем, чтобы спасти будущее. Томас это понимал. Как бы там ни было с причинами Дисау, Высший совет ждал от него, от Томаса Амбига, предложения как поступить с Дисау, и что сделать, чтобы не допустить подобных поступков в будущем со стороны членов Совета. Томас понимал, что Совет рассчитывает на его предложения. И не просто предложения, а здравые и реалистичные предложения. Вне зависимости от того как он лично относился к поступку Дисау, он должен был представить Совету ту версию, которая бы устроила и Совет, и общество. А это значило, что надо было противопоставить Дисау и Совету, и обществу. В этой формуле общество было делителем и «единицей». Существующей, но не значимой. Да, интересы общества надо было учитывать перед интересами правления, но ценность этих интересов, определял Совет. Чтобы противопоставить Дисау Совету необходимо было представить Дисау как лицо, не отвечающее требованиям Совета. Как лицо, переставшее мыслить цифрами, а значит не достойное быть членом Высшего совета. Томас встал и направился в зал Высшего совета.
     Когда он вошел, все члены Совета, включая и тех, кто не должен был быть по служебной необходимости или потому, что просто не посещал заседания Совета, были на местах. Пустыми были два кресал: Дисау и его. Он занял место докладчика, обвел всех взглядом и начал.
      «Уважаемые члены Высшего совета, мне было поручено представить предложения о судьбе Интисекумаса Дисау и мерах, которые нам необходимо принять для того, чтобы не допустить подобных инцидентов среди членов Высшего совета. По первому пункту мое личное, и надеюсь ваше, мнение, таково, что то, что совершил Питр Дисау, не только не достойно члена Высшего совета, а просто не может быть поступком члена Высшего совета. Ни один член нашего Совета не способен на действия и решения, угрожающие всезвездному обществу. Ни один член Совета не смог бы такое совершить и так бы поступить, соответствуй он высшим моральным принципам членства Высшего совета. Питр Дисау уже давно перестал соответствовать этим требованиям. Тем требованиям, которые изначально позволили ему стать членом Высшего совета. Но это была ложь, которая и раскрылась в поступке с «Дегас». Но до поступка с «Дегас», мы с вами разглядели это несоответствие Питра Дисау критериям членства в Высшем совете, который лишь притворялся, чтобы быть приближенным к управлению всезвездным обществом, а на самом деле достигать своих низменных целей. И разглядев эту ложь, мы исключили Питра Дисау из членства не только в Высшем совете, но и отстранили его от должности в Дирекции. Решение это было принято, до того, как он, самовольно захватив «Фенатоз» отправился к «Дегас», чтобы уничтожить заключенных. С прискорбием сообщаю, что Питр Дисау сошел с ума и его действия, и решения стали угрожать всезвездному обществу. Уважаемые коллеги, акцентирую ваше внимание, что решение об отстранении его от должности Интисекумаса Дирекции было принято еще до того, как он отправился к «Дегас». Это решение и предписание было направлено ему лично на «Фенатоз», но Дисау проигнорировал его и не поставил в известность командира боевого звездолета. Таким образом, те акты насилия, которые учинил Дисау на «Дегас» это - акты сумасшедшего, не имеющего ничего общего с Высшим советом и совершены они сумасшедшим Питром Дисау. И то, что совершено им, только подтвердило правильность решения Совета об исключении его из членства и отстранения от должности, в силу явного психического помешательства. Совет примет все необходимые меры как к компенсации вреда родственникам заключенных, так и к поимке и наказанию Дисау. Уже приостановлены действия по всем его финансовым счета, арестовано все его имущество, поставлена на контроль активность его перемещения. И как вы знаете за столь тяжкие деяния по закону всезвездного общества предусмотрена лишь одна кара – высшая. Но в силу явного помутнения рассудка у Питра Дисау он, при поимке, будет пожизненно помещен в соответствующую организацию. Еще раз акцентирую ваше внимание глубокоуважаемые члены Высшего совета всезвездного правления, то что совершено на «Дегас», совершено не членом Совета, а неким Питром Дисау, ошибочно включенного в членство Совета».
     Томас умолк. Зал ликовал. Всем понравилось решение об отстранении Дисау от должности Интисекумаса Дирекции до произошедшего на «Дегас». Но Совет ждал и решения по недопущению таких поступков со стороны членов Совета. Томас подождал, когда все усядутся на места и продолжил.
     «Что касается второго поставленного передо мной вопроса, то он был более тяжел как для поиска ответа, так и для его оглашения. Как вы понимаете, то что мной было озвучено ранее, мы доведем по всезвездного общества, в том числе и через Дирекцию, ранее возглавляемую Дисау, сегодня же, при условии вашего одобрения. Но применительно к нам, уважаемые члены Совета, мы должны признать, что не все в нашей системе идеально и какие бы требования мы не предъявляли друг к другу, мы понимаем, что они касаются только лично нас. Для того чтобы каждый из членов Совета осознавал ответственность за принимаемые им решения и совершаемые им поступки, я предлагаю принять всезвездный закон, по которому все родственники члена Совета, исключенного из членства и отстраненного от должности, наказываются смертью в межзвездном пространстве, за деяния их родственника, потерявшего членство Совета и совершившего тяжкие деяния против всезвездного общества, к коим несомненно относятся действия Питра Дисау. И для того, чтобы это укоренилось в наших сердцах, приведение решения будет возложено на всех членов общества».
     В зале Совета поднялся гул. Было понятно, что это решение вызвало споры. Но именно этого и ждал Томас и не дав гулу затянуться, он вновь взял слово.
     «Коллеги…, товарищи…, я понимаю и признаю, что я, пожалуй, выдвинул по отношению к нам непомерно завышенное требование. Но понимание это, осознанно мной лишь только сейчас, когда я произнес это вслух и увидел вашу реакцию. Порою чтобы до конца прочувствовать предлагаемую идею, ее надо сказать перед обществом, ровно как я сейчас перед вами. Ну и не будем забывать, что у нас действует идеальная система правосудия «Справедливость». Поэтому я предлагаю, оставить наказание для родственников, но в виде изгнания из всезвездного общества. И с учетом важности данного вопроса, решение о виновности и наказуемости бывшего члена Совета, передать в полномочия непосредственно Совета».
     И вот тут Томас сорвал овации. Все члены ликовали и приветствовали это решение. Но только этого он и добивался. Он заранее хотел предложить вариант с изгнанием, но для того, чтобы он был принят сразу и на «Ура», необходимо было предложить изначально завышенную меру, которая бы явно не устроила Совет. Томас знал, что оба его предложения будут приняты и эти, спасительные для Совета решения, откроют ему дорогу к должности Главы Высшего совета. Судьба была к нему благосклонна, за счет судьбы заключенных на «Дегас» и Дисау.