Глава 2

Начало здесь: http://proza.ru/2024/03/26/1495
Аэропорт Домодево, за шесть дней до описываемых событий.   
                На приёме багажа в грузовом терминале было немноголюдно. Никаноров подождал, пока стоявший перед ним мужчина сдаст чемодан, и протянул работнику аэропорта небольшую посылку.                — Добрый день. Примите, пожайлуста, для рейса 132 на Сочи. Сколько с меня?                — Одну минуту. Посмотрю, есть ли место в багажном отсеке. — Служащий приник к экрану монитора и щёлкнул пару раз мышкой. — Да, пожайлуста. С Вас — 1042 рубля 7 копеек. Квитанция Вам нужна?                — Да. Спасибо вам. — Никаноров расплатился, взял квитанцию и двинулся к «Шоколаднице» невдалеке. По пути он нажал на кнопку мобильника, лежавшего в кармане,  и сообщение об отправке посылки ушло на единственный номер, забитый в карту памяти. Почти все столики в кофейне были заняты. За двумя из них сидели шестеро крепких мужчин среднего возраста и оживлённо разговаривали. Заметив Никанорова, один из них привстал и окликнул его:                — Серёга?! Ты откуда здесь? — Никаноров улыбнулся удивлённо:                — Витя?! — Виктор подошёл и они обнялись. С Виктором Лахниным сотрудник фирмы «Монако» Сергей Никаноров не виделся со времён первой чеченской войны. Тогда они вместе работали в оперативно-боевой группе разведывательного отдела управления военной контрразведки ФСБ, дислоцировшейся в Ханкале. Группа была создана  для уничтожения Джохара Дудаева. — Да провожал одного человечка.                — Понятно,— Виктор показал на остальных мужчин, сидевших за столиками: — а у нас вот в Сочи командировка наметилась. Давай к нам, познакомишься, ребята тоже тогда в Чечне были.                — Не сейчас. В Сочи? — Никаноров нахмурился. — Погреться на солнышке решили?                                — Ну, типа того, — Лахнин ухмыльнулся: — ты же понимаешь, всё за служебный счёт.                — Понимаю. Так вы этим рейсом летите? — он кивнул на табло, на котором светился номер 132 вылетающего через час рейса.                — Ну да, — Виктор проследил за его взглядом, потом недоумевающе посмотрел ему в глаза. — Скоро на посадку пойдём.                — Не стоит, — Никаноров принял решение. В 1996 году Виктор вытащил его контуженного из горящего БМП, за пару секунд до того, как рванул боезапас. — Знаешь, слушал сегодня прогноз погоды. В Сочи скверная погода.               — Да ну, — Виктор посерьёзнел: — а вдруг наладится?                — Не наладится. Да, и вот ещё что. Тебе с мужиками лучше раствориться на время. Здесь то зарегистрироваться успели. Ну, давай: — он пожал  протянутую руку и заспешил к выходу. Никаноров знал, что Виктор воспримет его предупреждение всерьёз и не будет задавать лишних вопросов. У Виктора и его бойцов, так же как у него, были поддельные удостоверения, не отличавшиеся от оригинала, так что искать их будут, но не найдут. Никаноров знал это доподлинно, поскольку в 2000 году курировал ту самую специальную организацию на Мясницкой, которая занималась подделкой удостоверений работников правоохранительных органов. Документы Виктора проходили как раз через него. Сообщение посланное Никаноровым с мобильного телефона было принято сорокашестилетним Владимиром Варсонофьевым, бывшим сотрудником закрытого НИИ взрывчатых веществ. Ровно через два часа, когда самолёт находился на высоте 10000 метров в Ростовской области, Варсонофьев подал сигнал на электродетонатор, находившийся в посылке и соединённый с компактным зарядом пластиковой взрывчатки, упрятанным в банку Кока-Колы. Он же сам его и собирал. Взрыв,  раздавшийся на борту ТУ-132,  был эквивалентен килограмму тротила и унёс жизни 48 пассажиров и пяти членов экипажа. С разрывом в одну минуту Варсонофьев подал сигнал на заряд, находившийся в другом самолёте, ТУ- 155, который летел в Самару. Взрыв раздался в хвостовой части самолёта. Командир экипажа пытался ещё какое-то время удержать его в воздухе... Через несколько минут хвостовая часть оторвалась,  и самолёт развалился на куски.  На следующий день Никаноров встретился с главой фирмы «Монако», Леонидом Собольским и, получив от него новый приказ, вылетел в Санкт -Петербург.   
 Учительская, 11.00
                — Ай, молодец, — Реза довольно цокнул языком, осматривая привезённое Никаноровым вооружение. Реза знал только кличку Никанорова «Капитан». Некоторые гяуры были полезными. Этот был из таких. Вечером накануне                теракта Никаноров с разведчиками ещё раз рекогносцировали школу и прилегающую местность, выверяя по минутам первый час захвата, чтобы синхронизировать действия. Когда отряд Шалимова заходил в школу, охранник уже был устранён людьми Никанорова. Все выходы тоже контролировались ими. После того как боевики согнали заложников в актовый зал,  в учительской, на втором этаже школы и в кабинете директора был устроен импровизированный склад боеприпасов.                — Слушай, капитан, — Реза  бережно погладил инструктированную рукоятку выкидного ножа, затем взял в руки «Стрелу»:— сколько у тебя таких ПЗРК?                — Четыре — два здесь, и два в подвале. Хочешь поставить своих людей на крышу?                — Да. Не исключено, что какой-то придурок захочет выслужиться и с ходу пошлёт спецназ.                В кабинете директора раздался звонок телефона. Реза снял трубку:                — Кто это?                — Полковник Борисов, я начальник Левобережного РУВД Петербурга. С кем я говорю?                — Полковник армии Ичкерии, Шалимов                — Ты захватил школу и уничтожил моих людей! Ты хоть представляешь,                Шалимов, что тебя за это ожидает?                — Твою мать, — Шалимов выругался: — дай мне ФСБэшника, который                сидит рядом с тобой!                — Ты, походу, не понимаешь, спецназ уже на подходе, они вас нах...  разнесут на раз. Думаешь, с тобой будет кто-то переговариваться?                — Ладно, — Шалимов взвёл курок пистолета и направил его на находившегося в кабинете Русанова. — Встать!                Тот подчинился, глядя на террориста расширенными от ужаса глазами.         — Скажи ему, кто ты! — Шалимов поднёс директору трубку ко рту.                —  Я директор школы, Русанов. Не штурмуйте здание, я Вас прошу. Здесь дети, — дрожащим голосом произнёс Русанов.                — Хватит. А теперь дай мне ФСБэшника! — крикнул Шалимов в трубку.         — Послушайте, — грузный Борисов промакнул платком вспотевший лоб: — я уверен, что Вам лучше сейчас поговорить со мной. Дайте мне сказать, я повторяю, спецназ уже на подходе...                Несколько выстрелов, прогремевшие в телефонной трубке, больно ударили по уху и прервали его речь.                Русанов, поражённый в голову и в туловище, свалился, как подкошенный. Обречённо вздохнув, Борисов передал трубку сидевшему рядом с  ним                человеку в наушниках, внимательно слушавшему весь разговор.                — Генерал ФСБ, Савичев, — представился тот: — заместитель директора ФСБ. Я возглавляю оперативный штаб и уполномочен вести переговоры. Зачем Вы убили директора школы, Шалимов?                —  Его убил не я, генерал, его убило государство, Ваше государство, генерал Савичев.                — Что Вы хотите, Шалимов? Мы рассмотрим все Ваши требования.                — Их немного, генерал. Масаев находится сейчас в городе, в «Крестах». Сегодня к вечеру, не позднее 20 часов, он должен быть здесь, в школе. Цена за него — триста заложников, которых я отпущу. За каждую минуту опоздания я буду расстреливать одного заложника. И не пытайтесь штурмовать школу, генерал. Здесь дети. Много детей. Если кто-то из нас будет ранен, мы расстреляем десять заложников, если кто-то из нас будет убит, мы расстреляем пятьдесят.  Если убьют из нас 5 человек, мы все здесь взорвём.                — Хорошо. К восьми часам вечера Масаев будет у Вас. Ещё что-то?                —Позвоните ближе к вечеру моему помощнику, и сообщите, когда конвой с Масаевым будет на подходе. Вот номер, — он продиктовал номер. — Об остальном поговорим завтра, в это же время. — Реза положил трубку и посмотрел на Никанорова: — думаешь, клюнули?                Тот пожал плечами: — к вечеру видно будет. Так что с ПЗРК?                — Достань ещё два из подвала. Кто знает, что этому генералу ещё сегодня   прикажут. Никаноров вышел из учительской и подозвал к себе двух своих людей, дежуривших в коридоре, Сергея Смирнова, которого все иначе, как «Кувалда», не называли, и Марата Ляпина.                —   Слушай, «Кувалда», — он окинул взглядом двухметрового великана богатырского телосложения: — пойдёте сейчас с Маратом в подвал, возьмёте ещё два ПЗРК и поднимите их сразу на крышу, там передадите людям «Абрека». По пути проверите нашу  закладку. Я сейчас  ухожу  со                всеми нашими. Вы уходите завтра.                — Есть, — сказал великан. Он и Марат двинулись по коридору. Никаноров посмотрел им вслед. Это были его самые надёжные люди. Смирнову, уволенному из «Вымпела» за драку в кабаке, когда он безоружный сумел справиться с четырьмя вооружёнными ФСБэшниками, крупно повезло в 1999 году. Никаноров как раз набирал тогда  группу и сумел, благодаря своему куратору, закрыть уголовное дело. Ляпин появился в группе на полгода позже. Из спецподразделения его уволили за жестокость, после того как он при зачистке чеченского села изнасиловал в одном доме пятнадцатилетнюю девчонку, едва не застрелив родителей, которые пытались её защитить.  Дело, правда, замяли,  но из спецподразделения пришлось уйти. Специальностью обоих была война.   
                Здание школы имело  сложную структуру. За последние пять лет к  основному зданию были добавлены другие секции, достроены дополнительные коридоры и переходы.                Тигрову довелось принимать участие в этих перестройках. Учительской зарплаты не хватало, а строителям неплохо платили. У убитого им Жежлоева он забрал радиотелефон и автомат, нож, а также фляжку с водой, «Сникерсы» и пару осколочных гранат «РГД-5». Он не собирался передвигаться по коридорам. В них могли быть установлены растяжки, да и вести сражение с ротой боевиков не входило в его планы. Женьке было на руку то, что террористы поразбивали окна во всех помещениях школы. Очевидно, они опасались применения спецслужбами отравляющего газа, как на Дубровке. Тигров мог прослушивать переговоры боевиков и теперь знал, где находятся заложники. Спустившись по стене на первый этаж в кабинет трудового обучения, он  перекусил «Сникерсами» и глотнул воды из фляжки. К кабинету трудового обучения было пристроено небольшое вспомогательное помещение, где хранились доски и прочий строительный материал. Из мебели в нём находился только небольшой шкаф для инструментов. В полу там имелась ниша, в которую он предполагал спрятаться в случае, если в кабинет войдут боевики. Недалеко от неё он заметил моток проволоки. Шуметь раньше времени он не хотел. Его пока не искали, считали, видимо, что он спустился по стене и убежал. Актовый зал, как и вся школа, были заминированы. Это он понял из переговоров боевиков. «Думай, Женька, думай!», — подгонял он себя, метаясь по маленькому, узкому помещению подсобки.  Но ничего вразумительного в голову не приходило. Внезапно у входа в кабинет послышался шорох.  Евгений быстро и бесшумно нырнул в нишу и сдвинул над собой две широкие доски, оставив лишь небольшую щель, чтобы видеть. Вошедшие в кабинет боевики негромко переговаривались:                — Слушай, «Кувалда», я вот не понимаю, на кой «Капитану» эта школа. Этот Питер. То же самое мы могли в Белом доме, в Москве сделать. Ведь этих депутатов зажравшихся проще контролировать.                — Не, Марат, резонанс не тот. Потом система охраны в Совете Федерации совсем другая. Со школой не сравнить.  Дольше бы провозились. «Капитан»,  наверняка, не хотел лишний раз рисковать.                — Что нам стоит дом построить. Это же не Кремль. Справились бы, была б задача поставлена... Так, ну где эта закладка?                Две пары ног протопали возле ниши и остановились  в шаге от неё. Послышалось звяканье ключей, заскрипела дверца шкафа, открытая одним из боевиков. Насколько учитель мог видеть, враги стояли спиной к нему. Он надел забытые кем-то в нише рабочие перчатки, неслышно сдвинул одну из досок и беззвучно выскользнул из ниши с ножом. Секунды тянулись              медленно, время обрело плотность. Боевики что-то осматривали в шкафу. Одному из них, который был пониже, он  засадил клинок в правую почку под бронежилет и тут же ушёл в сторону.  Удар ногой другого пришёлся в пустоту. Крутанувшись на стопе, Женька в приседе провёл подсечку по опорной                ноге здоровенного боевика. Великан, схватившийся было за свой автомат,  свалился в нишу. Второй ещё жил, пытаясь что-то сказать и оседая бесформенным кулём на пол. Болевой шок не давал ему двигаться. Жить ему оставалось считанные секунды. Используя инерцию своего движения,  Женька очутился позади «Кувалды» и захлестнул его шею тонкой, стальной проволокой, лежавшей невдалеке. Оторвав руки от автомата, тот пытался освободиться, хрипя и задыхаясь, но с каждым движением проволока только глубже врезалась в его шею. Через полминуты всё было кончено. Женька,  поднатужившись, вытащил тело, чтобы осмотреть и обыскать его. Вполне славянское лицо, обезображенное предсмертным оскалом. Никаких документов, удостоверяющих личность. Второй смахивал на татарина, но тоже никаких документов Женька при нём не обнаружил. Оба были хорошо экипированы. Женька нашёл у них в небольших вещмешках пакеты с едой,  кофе, противогазы и дополнительные боекомплекты. Подойдя к шкафу, в котором возились террористы, он распахнул обе дверцы и удивлённо присвистнул. Инструментами тут и не пахло. В шкафу были убраны полки и штабелем сложены три мешка. Верхний мешок был надрезан и оттуда виднелись: часовой взрыватель, провода, обмотанные изолентой,  и самодельный детонатор. В мешке находилось вещество жёлтого цвета в гранулах, напоминавших мелкую вермишель. Он взял несколько гранул в ладонь и лизнул их. Чувствовалась небольшая примесь сахара. Сахар, конечно, добавлен, как положено, в виде флегматизатора, но сомнений не было: гексоген. Мысли напряжённо крутились в голове: «Что за чертовщина? Опять учения, как в 2000 году, в Рязани? С захватом заложников?! И зачем минировать школу, и так уже нашпигованную взрывчаткой?» Взрыватель был установлен на семь утра следующего дня — субботы, но из переговоров боевиков он понял, что уходить они так скоро не собирались. Вопросы без ответов. А этого количества взрывчатки хватило бы, чтобы не только разнести школу, но и близлежащие дома. Он осторожно извлёк детонатор и обезвредил взрыватель. Обучавший его взрывному делу в спецназе старший лейтенант Самойлов был бы доволен. На всё про всё ушло пятнадцать минут. Тот террорист, которого он убил ножом, подходил ему пo комплекции.                Кровотечение от удара было внутренним, комбинезон сильно не запачкался. Переодевшись, он стащил тела убитых в нишу, открыл пакет с едой и наскоро поел. Взгляд его упал на тело громадного боевика. Голова того была неестественно вывернута. Чуть поморщившись, Евгений взялся за нож.