Часть 4. Царская Россия

Россия при Рюриковичах, Россия Романовых, современная Россия – это разные страны или одна? Не случайно же мы слышим: «Наша страна имеет тысячелетнюю историю …».

Здесь не только вопрос России. Китайские учёные Цинь Гуантао и Лю Цинфэнь считают, что, «несмотря на все пертурбации, за свою многотысячелетнюю историю Китай сохраняет устойчивую «суперстабильную» социальную структуру», где «периодические колебания совершаются в целях устранения лишних сил, зарождающихся в процессе социальной регуляции» ©.

Не хотелось бы попасть в число этих «лишних сил», которых, кстати, в одном Китае уже были сотни миллионов, но кто же станет нас спрашивать?

Итак, хаос или метаморфоз? Одна сущность трансформируется или множество стран случайно рождаются и исчезают в веках? В Лос-Анджелесе включили суперкомпьютер и начали моделировать. По первым результатам «эффект бабочки» оказался ерундой; сколько ни вноси помех в ход процесса, сколько бабочек ни транклюкируй, на конечный результат эволюции это не повлияет.

Если общность одна, то запрограммированный процесс предполагает общие черты между прошлым и будущим страны. Есть ли общее между современной Россией и Россией царской (романовской)? Думаю, что есть, и из множества общих черт приведу лишь одну.

Интересный феномен царской России перед её закатом – идеологическое противостояние так называемых «западников» и «почвенников». От «западников» можно было услышать: «Россия отстаёт, выпадает из русла современного развития. С государством не все в порядке, и мы видим на Западе страны, которые справились с тем, что у нас так болит. Разве не естественно обратиться к опыту этих стран за решением? Только не получается почему-то. Поэтому народ надо воспитывать и вливаться в общечеловеческую семью» ©.

«Почвенники» (которых в течение некоторого исторического мгновения времени иногда называли случайным термином «славянофилы») возражают: «Неверно и неправильно как раз западное развитие, а, напротив, развитие общества русского наиболее соответствует Идеалу. Рынок и демократия тогда  хороши, когда они служат не только частнособственническим интересам, но искусству и культуре, то есть духовным и всеобщим началам жизни» ©.

И как специально для иллюстрации идеологического спора к концу XIX века в России проявились и вступили в яростную схватку «деловые западники» и «деловые почвенники».
 
Главное различие «деловых западников» и «деловых почвенников», совместными усилиями обеспечивших крушение царского властного круговорота в России, заключается в их сословном происхождении. Отсюда их полная психологическая несовместимость и борьба друг с другом.

Трудно сказать, как повлияла эта борьба на динамику русского цикла, однако её влияние несомненно. Довольно подробно перипетии борьбы представлены в работе А. В. Пыжикова «Питер – Москва. Схватка за Россию». Некоторые моменты этой работы использованы мной, хотя и под  несколько иным углом зрения.

«Деловые западники», или чиновничье–дворянский клан, занимал практически все административные должности империи. Вся кредитная система России обеспечивала интересы господствующего сословия и не играла большой роли в мобилизации капиталов для развивающейся промышленности.

«Деловые почвенники» не ставили во главу угла частную собственность и конкуренцию; главную роль играли принципы солидарности, предпринимательство рассматривалось в социальном формате. Такая модель крестьянско-купеческого капитализма, во многом навеянная староверческими воззрениями, подверглась жестокому правительственному прессингу. Но и без прессинга с течением времени артельный подход к делу заменялся типичным буржуазным порядком.

Истинно русский царь Александр III благоволил именно к «деловым почвенникам», другими словами,  к купеческой буржуазии. Он выступает против биржевых спекулятивных операций, устраняет ненормальные колебания стоимости ценных бумаг и валюты, пресекает вовлечение в подобные игры неопытных лиц, запрещает чиновникам заниматься коммерцией, ставит на место членов царской фамилии, запрещая им потакать иностранному капиталу, и прочее, и прочее. Однако ренессанс русской буржуазии был недолог, потому что недолго жил Александр III.

Поучительный факт здесь в том, что капиталисты из народа демонстрировали верноподданнические чувства ровно до тех пор, пока это было им выгодно. Затем они тайно стали поддерживать революцию.

А.В. Пыжиков отмечает: «Конец февраля – начало марта 1917 года – это время триумфа купеческой буржуазии. Её стремление вырвать у правящей бюрократии рычаги управления всей экономической жизнью привело к успеху. Не первое поколение купечества грезило о таких перспективах, но лишь сейчас эти мечты полностью реализовались. В конце XIX века претензии купеческой элиты на господствующее положение в экономике потерпели фиаско. Правящая бюрократия во главе с самодержавием сделала ставку совсем на другое: ключевым источником роста были объявлены иностранные финансы. Это полностью отвечало интересам питерских банков, через которые в Россию хлынул мощный поток зарубежных инвестиций. Капиталистам из народа при таком раскладе вскоре пришлось бы прозябать на задворках российской экономики в качестве миноритариев, чьи судьбы полностью зависят от капризов и предпочтений правящей бюрократии. Подобная роль их совершенно не устраивала, что и стимулировало пересмотр всей их поведенческой стратегии. Принятый ими на себя в пореформенный период образ преданных слуг, стоящих на страже монархических устоев, стремительно менялся. Купечество кинулось осваивать иной политический инструментарий, увидев «спасательный круг» в утверждении принципов конституционализма и либерализма. Его представители вливаются в ряды разноликой прогрессивной общественности, требующей либерально-конституционных реформ, а то и вообще демонтажа монархии».

И «западники» и «почвенники» ошиблись. Они, во-первых, неправильно оценили мощь собравшихся в кулак солдатских масс и, во-вторых, хотели решить противоречия в соответствии с правовыми нормами, собрав учредительное собрание. Но все порождённые умом людей законы – лишь песчаный замок, надстройка. Подуют ветры перемен – и как не было их.

Большевики лучше профессиональных юристов понимали фундаментальную основу права: «Право моё на кончике меча моего» ©. И победили.

Закончился царский, романовский цикл.

Если страна самодостаточна и сильна, если внешние силы не могут её завалить, то какие внутренние силы ведут её к гибели (или трансформации)?
 
Во-первых, эскалация энергетического потенциала, психическое напряжение в обществе. Для одних стресс, для других нарастающее раздражение, но в среднем неумолимый рост общей неудовлетворённости.
 
Во-вторых, кристаллизация массы, удар которой изменит привычное положение вещей в государстве. Кто или что создаёт эту массу?

Я думаю, что дело вот в чём.

У Создателя на любой случай жизни припасена малая, совсем незначительная часть людей, готовых «запалить» или «замутить» любой общественный процесс, да и вообще любое дело. Я готов сравнить этих людей с живчиками, которые должны или быть, или  побывать в любом здоровом организме. Когда их нет, яловое общество не обновляется.

Эти живчики  поодиночке или числом поболее рождаются всегда и всюду, но обычно увядают, уничтожаются желающей продлить своё существование ещё живой и достаточно сильной системой. Некоторые всё же доживают до развала силовой опоры власти и закручивают свой кратоворот. Здесь тоже мало кто из них выживает; но единицам везёт, и рождённый вихрь сметает доминанта.

Один в поле не воин, но живчики активны, интеллектуально подвижны и харизматичны, они умеют общаться, ораторствовать, агитировать, и их  пропаганда формирует кристалл ударной массы.

Теперь о массе.

Здесь и придумывать ничего особенно не надо. Э. Канетти в своём монументальном 700-страничном труде «Масса и власть» довольно подробно всё расписал. Армия политиков, социологов и психологов этот вопрос тоже стороной не обходила.

Общий фон создают «свободные массы». Для их создания должна поработать пропаганда, и в идеале медийный напор так же информативен для толп , как информативна стальная труба для организации потока водной массы.

«Стояло пять, может, десять, может, двенадцать человек, никто ни о чем не объявлял, никто ничего не ждал – и вдруг всё вокруг черно от людей. Люди текут отовсюду, кажется, все улицы стали с односторонним движением. Многие даже не знают, что случилось, спроси их – им нечего ответить, но и они спешат оказаться там же, где остальные. В их движении решимость, весьма отличная от обыкновенного любопытства. Они словно подталкивают друг друга в одном и том же направлении. Но к этому дело не сводится. У них есть цель. … Раз возникнув, масса стремится стать больше. Жажда роста – это первое и высшее её свойство; она старается втянуть в себя каждого, кто в пределах её досягаемости…. Открытая масса существует, пока растёт. Перестав расти, она начинает распадаться….

Ясность, изолированность и постоянство кристалла резко контрастируют с неустойчивыми процессами в свободных массах. Быстрый неконтролируемый рост и постоянная угроза распада – эти два процесса чужды кристаллу…
К какой бы массе он ни испытывал тяготения, насколько бы по видимости ни сливался с ней, он никогда не потеряет ощущения самости и после её распада мгновенно восстановится вновь» ©.

Властные структуры образуют «закрытые массы».

«Закрытая масса отказывается от роста и делает упор на структуру. Что в ней прежде всего бросается в глаза, так это граница» ©.

 «Является ли масса открытой или закрытой, медленной или быстрой, видимой или невидимой, – всё это мало говорит о том, что она переживает, каково её содержание» ©.
 
Не будем и мы анализировать содержание социальной массы, выяснять, что и как она переживает.

Но одного мировоззренческого направления, касающегося массы (не имеющее ничего общего с темой данного эссе, но очень интересного) слегка коснёмся – направления, которое исходит из единства всего во Вселенной.

Что такое масса, наука не знает. Классическое определение гласит: «Масса – характеристика материи, мера её инерционных и гравитационных свойств». Но мера не может быть сутью чего-либо.

Ещё лет десять назад исследователь В.И. Ловчиков обратил на это внимание и предположил: если энергия порождает материальные тела, то материальные объекты надо рассматривать как процессы. Он вывел обобщённую формулу энергии и раскрыл внутреннюю суть массы (пока это проходит по категории «альтернативная наука»).
Толпа есть материальный объект, и этот объект есть процесс. Если измерять физические параметры толпы, то естественной единицей будет метр (через него полиция и оценивает собравшуюся массу людей).

Ну и что? А то, что В.И. Ловчиковым довольно элегантно доказывается, что масса любого материального тела (процесса) есть характеристика этого процесса, что логично привязать её к единице длины и что вне процесса масса не существует.
 
Но это мы отвлеклись от основной темы. Вернёмся и ответим на вопрос: «Что представляла собой с этой точки зрения партия Ленина?». Очевидно, там было всё: и закрытые массы, и кристалл. Важно, что переворот 1917 года им удался.

Нетрудно заметить, что трансформация России 1917 года произошла задолго до того, как масса населения дошла до полной нищеты. В этом отличие исторического цикла романовской России (а потом и СССР) от циклов в истории Китая, Франции и Мексики (см. части I;III эссе «Циклы, деньги, страны»).

Да, расслоение по богатству (деньгам) у нас не было предельным, но напряжение росло, дополнительно подпитываясь Первой мировой войной.

Вопрос в том, когда, на каком этапе «окуклившаяся» страна начинает перерождение и почему? Пробуя ответить на этот вопрос, получим огромный диапазон неопределённости.

Завораживает созвучная «Девятому валу» Айвазовского ситуация: все понимают, что «вот-вот», но момент удара не угадывают.

Даже С. Паркинсон, сформулировавший немало превосходных законов и заметивший: «Нас ввели в заблуждение историки: если верить им, революции совершали голодные крестьяне, замыслив бунт против своих хозяев. Но так ли это? Люди, которые по-настоящему угнетены, никогда не поднимутся на бунт, и, если бы революции вырастали из народного недовольства, они случались бы гораздо раньше, когда дела обстояли ещё хуже,» – не стал копать глубже.

Я думаю, что точно на этот вопрос никто не ответит. В конце концов, математики, вытирая пот с лица, никак не могут определить значение числа «пи», а практики делают это легко, интуитивно обрывая расчётный процесс в нужном им месте. Тот же В. Ленин не формулы записывал, определяя дату октября 1917 года, а просто почувствовал: «Вчера было рано, завтра будет поздно, значит, сегодня».

Говоря попросту: «Не загадывать верней. Делай, что должно, и будь, что будет» ©.

Для справки: Часть I. XIV-XVII вв. империя Мин. Китай.
http://proza.ru/2024/05/01/687

Часть II. XVIII-XIX вв. Франция.
http://proza.ru/2024/06/02/762

Часть IV. XVIII-XIX вв. Мексика.
http://proza.ru/2025/05/30/1678