Туман - 2

Глава 2

Утро застало окрестности Хармони-Крик неузнаваемыми. Ночь не принесла покоя, а скорее наоборот, она стала прологом к полномасштабному вторжению, но не из космоса, а из мира людей.

Рассвет казался обманчиво красив. Небо на востоке окрасилось в нежно-розовые и персиковые тона, контрастируя с мертвенно-белым, клубящимся столбом, который теперь казался ещё выше, ещё массивнее, словно за ночь он впитал в себя часть тьмы и разросся, подобно гигантскому грибу. Воздух был свеж и прохладен, но это была естественная утренняя прохлада, а не тот потусторонний, сосущий холод, что исходил от аномалии. Однако эта умиротворяющая картина была грубо разорвана звуками, которых эти тихие поля не слышали, пожалуй, никогда.

Сначала это был едва различимый гул, низкий, вибрирующий, словно далёкий гром. Затем он стал нарастать, превращаясь в тяжёлый, утробный рокот, от которого, казалось, дрожала земля. Джед Стоун, не спавший всю ночь, сидел на крыльце своего дома с чашкой остывшего кофе в руках и смотрел, как на горизонте, там, где просёлочная дорога выныривала из-за холма, показались первые огни. Это были не фары обычных машин. Это были мощные, слепящие прожекторы военной техники.

Колонна двигалась медленно, но неумолимо, как гигантская стальная змея. Впереди шли «Хамви» с пулемётными турелями, за ними крытые грузовики, похожие на огромных зелёных жуков, потом, бронетранспортёры на гусеничном ходу, оставлявшие на сухой земле глубокие колеи. Их дизельные двигатели ревели, выбрасывая в чистый утренний воздух клубы сизого дыма, а лязг гусениц и тяжёлый топот армейских ботинок по гравию окончательно уничтожили иллюзию мирного утра. Птицы, обычно заливавшиеся трелями в это время, испуганно смолкли и попрятались, а полевые мыши и суслики, вероятно, забились в самые глубокие норы. Это было похоже на вторжение, на оккупацию, хотя врага, по крайней мере, видимого, не было. Если не считать сам столб.

Солдаты, молодые ребята с напряжёнными, сосредоточенными лицами, действовали с механической точностью. Движения армейцев были отточены многочасовыми тренировками, но в глазах у многих читалось плохо скрытое любопытство и даже страх, когда они украдкой поглядывали на гигантский белый столб, доминировавший над всем пейзажем. Они разматывали мотки колючей проволоки с такой скоростью, словно от этого зависела их жизнь. Вбивали в землю стальные столбы, устанавливали мобильные заграждения с предупреждающими знаками: «ОПАСНАЯ ЗОНА! ПРОХОД ВОСПРЕЩЁН! ПРИКАЗ МИНИСТЕРСТВА ВНУТРЕННЕЙ БЕЗОПАСНОСТИ».

Джед Стоун вышел на дорогу, ведущую к его ранчо. Теперь она была перегорожена двумя «Хамви» и несколькими вооружёнными солдатами. Молодой сержант, едва ли старше его внука, вежливо, но твёрдо преградил ему путь.

— Сэр, дальше прохода нет. Территория оцеплена.

— Это моя земля, сынок, — хрипло сказал старик, показывая рукой в сторону своего дома и полей. — Мой дом там.

— Мне очень жаль, сэр, но приказ есть приказ.

Сержант явно чувствовал себя неловко.

— Пока что вы можете оставаться на своей территории, но выезд из неё будет ограничен. И приближаться к… объекту… категорически запрещено.

Старик ничего не ответил. Только горько усмехнулся и вернулся на крыльцо. Он чувствовал себя пленником на собственной земле.

В это же время, шериф Арт Галлоуэй и его помощник Кевин О’Мэлли стояли у патрульной машины, превратившись из хозяев положения в сторонних наблюдателей. К ним подошёл мужчина в строгом гражданском костюме, который совершенно не вязался с пыльной сельской местностью. Лицо его было лишено каких-либо эмоций, а взгляд цепким и холодным. Действительно, он чем-то напоминал собой персонажей из фильма «Люди в чёрном».

— Шериф Галлоуэй? — спросил мужчина, протягивая удостоверение. — Агент Томпсон, Министерство внутренней безопасности. С этого момента руководство операцией переходит к нам. Ваши люди могут помочь с регулировкой движения на дальних подъездах и координацией с местным населением. Ваш опыт здесь будет неоценим.

Последняя фраза прозвучала как вежливая формальность, отодвигающая Арта на скамейку запасных, мол: «Не мешайте работать профессионалам».

— Конечно, агент Томпсон.

Арт Галлоуэй постарался, чтобы его голос звучал спокойно и деловито, хотя внутри всё кипело от смеси раздражения и чувства собственного бессилия. Он был шерифом этого округа тридцать лет, знал здесь каждый камень, каждого жителя, а теперь какой-то хлыщ из Вашингтона, пахнущий дорогим одеколоном, одним махом отодвигал его в сторону, словно ненужную мебель.

— Мы с помощником О’Мэлли в вашем полном распоряжении. Чем можем помочь?

Томпсон едва заметно кивнул. Тонкие губы скривились в подобии улыбки, которая не достигла его холодных глаз.

— Ваше знание местности и людей будет бесценно для организации… скажем так, логистики и поддержания общественного порядка за пределами непосредственной зоны операции. Нам нужно будет организовать объездные пути, возможно, временные пункты размещения для эвакуированных, если до этого дойдёт. И, конечно, пресекать попытки несанкционированного проникновения любопытных граждан и представителей прессы. Я рассчитываю на ваше содействие.

«Рассчитываю на содействие, — мысленно передразнил Арт. — Значит, будете использовать нас как мальчиков на побегушках и козлов отпущения, если что-то пойдёт не так».

Он бросил взгляд на Кевина, который стоял рядом, явно впечатлённый масштабом происходящего и присутствием «больших шишек» из федеральных ведомств. В глазах молодого помощника читалась смесь восхищения и лёгкой зависти к этим людям в строгих костюмах и военной форме, которые, казалось, точно знали, что делают. Сам Арт в этом сильно сомневался.

Он видел, как рядом с палатками военных, которые росли как грибы после дождя, формируя целый полевой лагерь. Парковались новые чёрные внедорожники «Шевроле Субурбан» с затемнёнными наглухо стёклами и правительственными номерами. Из них выходили люди в таких же строгих костюмах, как у Томпсона, с такими же непроницаемыми лицами и кейсами в руках. ФБР. АНБ. Может, даже ЦРУ, чёрт их дери. Ситуация явно перестала быть просто местной диковинкой или даже природной аномалией. Она стремительно превращалась в федеральную проблему высшего уровня секретности. И ему, шерифу маленького городка в Монтане, в этой большой игре отводилась роль статиста.

Вслед за военными и спецслужбами прибыли учёные. Мобильные лаборатории, развёрнутые на базе огромных грузовиков, зашипели гидравликой, выдвигая антенны и датчики. Это была экстренно собранная научная группа, в которой царила атмосфера нервного возбуждения и профессионального шока, если можно так выразиться.

Доктор Арис Торн была из тех людей, для которых Вселенная представляла собой сложный, но в конечном счёте познаваемый механизм, подчиняющийся элегантным и незыблемым законам физики. Она привыкла к тому, что уравнения сходятся, эксперименты дают предсказуемые результаты, а любая аномалия рано или поздно находит своё объяснение в рамках существующей научной парадигмы. Но то, что она видела сейчас на экранах своих приборов и своими собственными глазами, выходило за все мыслимые рамки. Это был вызов. Дерзкий, необъяснимый, почти оскорбительный вызов всему её научному мировоззрению.

Её коротко стриженные тёмные волосы были слегка растрёпаны. Под умными, пронзительными карими глазами залегли тени от бессонной ночи, проведённой в спешных сборах и перелёте из Боулдера. Она была одета в практичные походные брюки и куртку с логотипом Национального управления океанических и атмосферных исследований, но сейчас чувствовала себя скорее не учёным, а Колумбом, высадившимся на берег абсолютно нового, неизведанного и потенциально враждебного континента. Вокруг неё суетились коллеги, лучшие специалисты, которых удалось собрать в такой короткий срок. Геофизики, химики, биологи, инженеры. В их движениях, в их голосах сквозило то же самое, смесь лихорадочного, почти наркотического возбуждения от столкновения с Неизвестным и глубокой, подспудной тревоги.

— Данные абсурдны!

Голос её, обычно спокойный и уверенный, сейчас звучал напряжённо и немного срывался. Она говорила, обращаясь к командному пункту, развёрнутому военными, но её слова были скорее адресованы самой себе, попыткой облечь в слова то, что отказывался принимать разум.

— Лидар показывает нулевую турбулентность внутри столба. Абсолютный ноль. Как будто воздух там застыл, превратился в твёрдое тело, хотя мы отчётливо видим его клубящуюся, медленно вращающуюся структуру. Спектральный анализ показывает… Ничего. Никаких аномальных частиц, никаких неизвестных газов. Это просто воздух. Но это не может быть просто воздух! Температура у основания… Боже, она колеблется в районе минус ста пятидесяти градусов по Цельсию, местами падает до минус ста семидесяти! При этом вокруг тридцатиградусная жара, как вы знаете. Это физически невозможно! Любая влага должна была мгновенно сублимироваться, превратиться в ледяную пыль и выпасть в осадок, а не висеть в виде этого плотного, молочного тумана! Это нарушает все известные нам законы фазовых переходов!

Доктор Бен Картер, ведущий геофизик из Геологической службы США, седовласый, сутулый мужчина с вечно озабоченным выражением лица, нервно теребил свою бородку.

— Магнитное поле, оно не просто слабое, Арис, оно странное, — сказал он, подходя к Торн и показывая ей данные на своём планшете. — Оно не имеет чёткой полярности, оно как бы… пульсирует, очень медленно, с периодом примерно в одиннадцать минут. И источник его, судя по градиенту, находится не в земле, а где-то внутри самого столба, примерно на высоте сорока-пятидесяти метров. Словно там висит гигантский, но очень слабый магнитный монополь, если такое вообще возможно. Я никогда ничего подобного не видел. Это не вписывается ни в одну из существующих моделей геомагнетизма.

— А вибрация? — поинтересовалась Торн, хмурясь. — Сейсмографы что-нибудь уловили?

— Да, и это тоже странно.

Картер переключил изображение на планшете.

— Едва заметная, но постоянная низкочастотная вибрация, около семи герц. Это инфразвук. Источник, опять же, где-то внутри столба. Похоже на гудение гигантского, очень мощного трансформатора или какого-то огромного механизма, работающего на низких оборотах. Но звука как такового нет, по крайней мере, в слышимом диапазоне. Только эта глухая, почти неощутимая вибрация, которую мы фиксируем приборами. Некоторые из солдат жаловались на головную боль и чувство тревоги, находясь близко к периметру. Возможно, это связано с инфразвуком. Он может оказывать такое воздействие на человеческий организм.

Радиологи в защитных костюмах, больше для проформы, чем по реальной необходимости, раз за разом проверяли фон. И их приборы показывали ещё одну странность. У самого периметра радиационный фон был чуть ниже нормы, словно столб всасывал в себя естественное излучение.

Молодой аспирант, которого звали Тим Райли, был бледен как полотно. Его руки дрожали, когда он снимал показания. Он несколько раз перепроверил калибровку приборов, думая, что произошла ошибка, сбой оборудования. Но нет, масс-спектрометр и газовый хроматограф упорно показывали одно и то же.

— Доктор Торн, я… Я не понимаю.

Его голос был едва слышен.

— Состав абсолютно нормальный для атмосферного воздуха на этом уровне. Никаких примесей, никаких экзотических изотопов. Но при такой температуре и стопроцентной влажности… это должен быть либо ледяной туман из микрокристаллов льда, либо… либо что-то, что не подчиняется диаграмме состояния воды. Водяной пар не может существовать в таком виде при минус ста градусах! Он должен был сконденсироваться и замёрзнуть! Но мы видим именно туман, клубящийся, подвижный, а не ледяную взвесь. Это… это как если бы вода забыла, что она должна замерзать при такой температуре. Это какая-то… квантовая аномалия на макроуровне? Я не знаю, как это ещё объяснить!

Доктор Торн мрачно посмотрела на величественный и абсолютно безразличный к их научным терзаниям столб, который медленно вращался, словно гигантское веретено судьбы. Холод, исходящий от него, уже ощущался даже здесь, на расстоянии почти в милю, пробирая до костей, несмотря на палящее солнце.

— Значит, Тим, либо наши приборы врут все разом, во что я не верю, либо мы столкнулись с чем-то, что заставляет нас пересмотреть самые основы физики. Возможно, законы термодинамики, которые мы считали универсальными, здесь, в этой конкретной точке пространства, работают как-то иначе. Или… или здесь действуют какие-то другие законы, о которых мы пока не имеем ни малейшего понятия.

* *

ПРЯМОЙ ЭФИР. CNN.

На экране, ухоженное лицо репортёра Маркуса Вэнса. За его спиной, в расфокусе, видна военная техника и край туманной аномалии.

— Маркус Вэнс, CNN, в прямом эфире из округа Флатхед, Монтана, где разворачиваются поистине беспрецедентные события. Территория вокруг загадочного туманного столба, который местные уже окрестили «Завесой», оцеплена Национальной гвардией. Рядом со мной находится мэр городка Хармони-Крик, Роберт Пейсли. Мэр, что вы можете сказать своим жителям? Ситуация под контролем?

Мэр Роберт Пейсли, полный, лысоватый мужчина лет пятидесяти пяти, с красным от жары и волнения лицом, явно чувствовал себя не в своей тарелке. Дорогой, но слегка помятый костюм был мокрым от пота под мышками, а галстук, казалось, душил его. Он привык выступать перед избирателями на городских праздниках, перерезать ленточки на открытии новых магазинов и произносить дежурные речи о процветании Хармони-Крик. Но сейчас на него были направлены не только камеры местного телеканала, но и объективы CNN, Fox News, BBC и десятков других мировых информационных агентств. Весь мир смотрел на него, мэра маленького, никому не известного городка, который внезапно оказался в эпицентре необъяснимого и пугающего события.

— Безусловно, Маркус, ситуация находится под полным контролем.

Голос мэра слегка дрожал, несмотря на все усилия казаться спокойным и уверенным. Он попытался изобразить ободряющую улыбку, но она получилась скорее жалкой и вымученной. Глаза беспокойно бегали, не находя точки опоры, будто бы он искал пути к отступлению.

— Я хочу заверить всех жителей Хармони-Крик, нашего замечательного округа Флатхед, да и всей великой страны, что федеральные, штатные и местные власти работают в самом тесном и плодотворном сотрудничестве. Лучшие умы нашей нации, наши доблестные военные и сотрудники спецслужб уже здесь, на месте, чтобы изучить это… это уникальное и, безусловно, очень интересное… э-э-э… погодное явление. Мы просим всех сохранять спокойствие, не поддаваться панике и дезинформации, которая, к сожалению, уже начала распространяться в интернете. Доверяйте только официальным источникам.

Маркус Вэнс, опытный и довольно циничный репортёр, не дал ему перевести дух. Его лицо оставалось бесстрастным, но в глазах мелькнул хищный блеск.

— Погодное явление? — переспросил он с лёгкой иронией в голосе, которая наверняка была слышна миллионам зрителей. — Погодное явление, которое, по словам учёных, нарушает все известные законы физики? Погодное явление, которое, по свидетельствам очевидцев, уже поглотило стадо овец и, как говорят, продолжает расти? Это правда, что столб увеличивается в размерах? И что от него исходит аномальный холод, который ощущается на расстоянии в милю?

Мэр Пейсли заметно занервничал. Он достал платок и вытер им потный лоб. Взгляд метнулся в сторону агента Томпсона, который стоял неподалёку с непроницаемым лицом, словно ища у него поддержки или подсказки, но тот даже не посмотрел в его сторону.

— Э-э-э, ведутся постоянные замеры и наблюдения, — промямлил мэр, откашливаясь. — Пока ещё слишком рано делать какие-либо окончательные выводы о динамике этого… объекта. Главное сейчас, это безопасность наших граждан. Периметр оцепления установлен именно с этой целью, и он будет расширяться по мере необходимости. Мы делаем всё возможное. Пожалуйста, я ещё раз призываю всех: оставайтесь в своих домах, следите за официальными сообщениями по радио и телевидению, и не пытайтесь приблизиться к зоне оцепления. Это может быть опасно.

* *

Лео «Искатель» Вэнс (никакого отношения к Маркусу Вэнсу с CNN не имел. Мужчина был колоритной фигурой даже на фоне этого сюрреалистического сборища. Его длинные седые волосы, перехваченные кожаным шнурком с индейскими бусинами, развевались на ветру. Одет он был в потёртую джинсовую жилетку, сплошь покрытую нашивками с символикой MUFON (Взаимной сети по изучению НЛО), SETI (Института по поиску внеземного разума), и различными эзотерическими знаками. На шее висел большой кристалл аметиста, который, по его словам, защищал от негативных энергий и усиливал телепатическую связь с «братьями по разуму». Он с жаром и театральными жестами вещал в камеру своего смартфона, закреплённого на дешёвом штативе, для своего небольшого, но преданного интернет-канала «Космические Откровения с Лео Искателем».

— Они называют это туманом! Ха!

Мужчина картинно рассмеялся, запрокинув голову. Его последователи, кучка таких же эксцентричных личностей, стоявших за его спиной с плакатами «МЫ ВЕРИМ!» и «ОНИ УЖЕ ЗДЕСЬ!», одобрительно загудели.

— Какая ограниченность! Какое скудоумие! Это не туман, овцы вы мои заблудшие! Это разрыв в пространственно-временном континууме! Стабильная червоточина! Портал в иные миры, в высшие измерения! Они…

Он выразительно ткнул пальцем в сторону военных и учёных.

— они не знают, что с этим делать, поэтому они окружили всё солдатами и колючей проволокой! Они боятся! Боятся правды! Боятся первого контакта, который изменит всё! А мы, члены «Всегалактического Общества по Изучению Неопознанного и Установлению Контактов», мы готовы! Мы ждали этого момента десятилетиями, веками! Это не угроза, друзья мои, это приглашение! Приглашение к звёздам! Приглашение к новой эре в истории человечества!

Тем временем цифровой мир уже взорвался, как перегретый котёл. Территория за периметром превратилась в настоящий улей из самопровозглашённых экспертов, искателей сенсаций и просто любопытных. Десятки, если не сотни, ютуберов, тиктокеров и стримеров вели прямые трансляции, соревнуясь друг с другом в громкости заголовков, истеричности комментариев и количестве восклицательных знаков.

* *

ПРЯМАЯ ТРАНСЛЯЦИЯ. КАНАЛ «XTREME-KEVIN22».

Экран смартфона трясся так, будто его владелец ехал на американских горках. В кадре было видно взбудораженное, потное лицо парня лет двадцати в яркой бейсболке, надетой козырьком назад, и футболке с каким-то монстром. Его глаза лихорадочно блестели.

— Йоу, чуваки! Всем салют! Это ваш Экстрим-Кевин, и я прямо здесь, у грёбаного портала в ад, или в рай, хрен его знает! Вы видите эту хреновину за моей спиной?!

Он неуклюже развернул камеру, показывая далёкий белый столб.

— Она просто ОГРОМНАЯ! Военные тут всё оцепили, как будто это Зона 51, версия два-ноль! Но ваш покорный слуга, рискуя своей задницей, нашёл лазейку! Донатьте на стрим, ребята, кидайте монетки, и я попробую подлететь к этой штуке на своём новеньком супер-дроне «Фантом-Икс-Турбо»! Мы покажем этим правительственным лжецам и продажным СМИ настоящую правду! Сабскрайб, лайк, колокольчик, репост! Мы взорвём интернет! #MontanaMist #DoomsdayPortal #AlienInvasionMontana #TruthIsOutThere #XTREMEKEVIN

Десятки дронов, от дешёвых игрушечных квадрокоптеров до вполне профессиональных моделей, уже жужжали в воздухе, как рой назойливых металлических пчёл, пытаясь подобраться поближе к столбу и снять «эксклюзивные кадры». Это продолжалось до тех пор, пока военные, наконец, не развернули мобильные комплексы радиоэлектронной борьбы. Раздался характерный треск и гул, и беспилотники, один за другим, теряя управление, начали беспорядочно падать с неба, вызывая ругань и разочарованные вопли их владельцев.

Стихийный хаос нарастал. Подъездные дороги к Хармони-Крик встали в многокилометровых пробках. Люди со всего штата, а то и из соседних, ехали посмотреть на «чудо». Вдоль дороги, как грибы после дождя, выросли импровизированные ларьки. В них продавали хот-доги, воду по тройной цене и сувениры. Футболки с надписью «Я пережил Туман Монтаны» и магнитики с изображением столба. Атмосфера была сюрреалистичной смесью ярмарки, рок-фестиваля и ожидания конца света.

Местные жители, те, кто ещё не успел или не захотел уехать, реагировали на происходящее по-разному, но в основном с плохо скрываемой смесью страха, недоумения и раздражения. Их тихая, размеренная жизнь была грубо нарушена этим вторжением чужаков и этой непонятной, пугающей штуковиной, выросшей посреди их полей.

Одни, поддавшись панике, которую активно раздували слухи и истеричные сообщения в социальных сетях, лихорадочно заколачивали окна своих домов досками, собирали пожитки и уезжали к родственникам в другие города или даже штаты. Заправки на выезде из Хармони-Крик опустели за несколько часов. На полках продуктовых магазинов зияли пустые места, там, где раньше лежали консервы, крупы и бутилированная вода. Оружейные магазины, и без того популярные в Монтане, переживали настоящий бум. Люди сметали с прилавков ружья, патроны и всё, что могло пригодиться для самообороны «на случай чего».

Другие, наоборот, проявляли упрямство и нежелание подчиняться приказам властей. Фермер по имени Хэнк Марлоу, крепкий, краснолицый мужчина лет шестидесяти, чьи кукурузные поля и пастбища для скота также попали прямо в зону оцепления, устроил настоящий скандал у одного из блокпостов.

— Это моя земля, чёрт вас всех побери! — орал он, размахивая кулаками перед лицом молодого, растерянного лейтенанта Национальной гвардии.

Его физиономия была багровой от гнева, а из-под старой фермерской кепки выбивались седые, взмокшие от пота волосы.

— Моя кукуруза там гниёт на корню! Мои коровы не доены! У меня кредиты в банке, мне их платить надо! Мне плевать на ваш туман, на ваших учёных и на ваших генералов! Дайте мне проехать на мою ферму! Я имею право!

— Сэр, я понимаю ваше беспокойство, но это приказ, — монотонно, как заведённый, отвечал лейтенант, с трудом сохраняя спокойствие.

Он и его солдаты уже несколько часов выслушивали подобные тирады.

— Территория закрыта для всех гражданских лиц. Это делается для вашей же безопасности. Пожалуйста, успокойтесь и вернитесь домой.

— Да к чёрту вашу безопасность! — не унимался Марлоу. — Вы лучше бы взорвали эту дрянь ко всем чертям, или чем вы там ещё занимаетесь, и отдали нам нашу землю! Мы здесь жили поколениями, а вы припёрлись и командуете!

Его поддерживала небольшая группа таких же разгневанных фермеров, чьи владения оказались за колючей проволокой.

Неподалёку, словно из другого мира, уже расположилась группа религиозных фанатиков с самодельными плакатами: «ПОКАЙТЕСЬ! КОНЕЦ СВЕТА БЛИЗОК!», «ЭТО ГНЕВ ГОСПОДЕНЬ!», «СОДОМ И ГОМОРРА БУДУТ УНИЧТОЖЕНЫ ОГНЁМ (ИЛИ ХОЛОДОМ)!».

Бородатый, длинноволосый проповедник в потрёпанной рясе, похожий на библейского персонажа, взобрался на крышу своего старенького пикапа «Додж» и громовым голосом, перекрывая шум толпы и рокот генераторов, читал отрывки из Откровения Иоанна Богослова, предрекая скорое наступление Армагеддона и призывая всех грешников к немедленному покаянию. Его безумные глаза горели фанатичным огнём.

— ПАЛ, ПАЛ ВАВИЛОН! ВИДИТЕ ЛИ СТОЛП СЕЙ? ТО ДЫХАНИЕ ГНЕВА АГНЦА! ПОКАЙТЕСЬ, ПОКА НЕ ПОГЛОТИЛА БЕЗДНА! ГОРЕ, ГОРЕ ЖИВУЩИМ НА ЗЕМЛЕ! НЕ ТУМАН СЕЙ! МЕРЗОСТЬ ЗАПУСТЕНИЯ! ЗА ГРЕХИ ВАШИ, ЗА СКВЕРНУ! ЛЕД АДСКИЙ НИСПОСЛАН! ПОКАЙТЕСЬ, ДА НЕ ИСЧЕЗНЕТЕ, ЯКО КОРЕЙ!

К полудню стало окончательно ясно, что столб не статичен. Он медленно, но неуклонно расширялся. Его диаметр достиг уже тридцати метров. Зона аномального холода расползлась на сотни метров вокруг, и в жаркий летний день на объективах камер и металлической обшивке техники выступал обильный конденсат.

И тогда произошло неизбежное.

— Смотрите! Смотрите!

Чед и Кайл, два друга-экстремала, авторы популярного YouTube-канала «GhostVortexAdventures: В Поисках Необъяснимого», были известны своими рискованными и часто незаконными вылазками в заброшенные психиатрические больницы, старые военные бункеры и места, где якобы наблюдалась паранормальная активность. Для них эта ситуация была не просто сенсацией, а шансом всей жизни, возможностью вписать свои имена в историю и собрать миллионы просмотров. Они были молоды, безрассудны и опьянены адреналином и перспективой славы.

Одетые в яркую, кричащую спортивную одежду, с экшн-камерами GoPro, прикреплёнными к шлемам и груди, они выглядели как персонажи из видеоигры. Им удалось найти слабо охраняемый участок периметра в густой лесополосе, где внимание солдат было отвлечено очередной стычкой с недовольными местными жителями. Проскользнув мимо зазевавшегося патруля, парни выбежали на открытое поле, которое уже начало покрываться тонким слоем инея, несмотря на палящее солнце.

— Они сделали это! — закричал кто-то в толпе зевак, указывая на две быстро удаляющиеся фигуры. — Они прорвались!

Десятки стримеров и репортёров, как по команде, развернули свои камеры и объективы в их сторону, предвкушая уникальные кадры.

— Психи! — доносились возгласы, в которых смешивались осуждение, восхищение и болезненное любопытство. — Самоубийцы!

— Вот придурки!

Военные спохватились не сразу. Раздались запоздалые крики, резкие команды по рациям, кто-то даже попытался выстрелить в воздух, но было уже поздно. Две яркие точки стремительно приближались к молочно-белой, клубящейся стене тумана.

— Мы первые! — кричал на бегу Чед, тяжело дыша и снимая себя на камеру с искажённым от возбуждения лицом. — Мы сделаем это! Это будет легендарно! «GhostVortexAdventures» войдут в историю! Подписывайтесь на наш канал, ставьте лайки, мы покажем вам то, что от вас скрывают!

Кайл, бежавший рядом, только истерически хохотал и вскидывал кулак в знак победы.

Толпа замерла в напряжённом ожидании. Солдаты на блокпостах замерли, опустив оружие. Арт Галлоуэй и Кевин О’Мэлли, наблюдавшие за этим безумием с обочины, почувствовали, как у них похолодело внутри. Даже агент Томпсон на мгновение оторвался от своих переговоров по спутниковому телефону. Лицо его по-прежнему оставалось непроницаемым, но в глазах мелькнуло что-то похожее на холодный интерес. Весь мир, казалось, замер, наблюдая за этой безумной выходкой через сотни объективов, направленных на две маленькие, обречённые фигурки.

Чед и Кайл, не сбавляя скорости, достигли клубящейся, медленно вращающейся молочной стены. Они не остановились, не замешкались ни на секунду. Они просто шагнули внутрь, словно ныряя в густое молоко. И, так же, как и несчастные овцы старого МакГрегора днём ранее, они бесследно, мгновенно исчезли. Ни крика. Ни вспышки света. Никакого звука. Ничего. Оба просто растворились в этой безразличной, всепоглощающей белизне, словно их никогда и не существовало. Камеры, которые они несли, продолжали передавать сигнал ещё несколько секунд, белый, слепящий шум, а затем связь оборвалась.

На несколько бесконечно долгих, оглушительных секунд повисла гробовая тишина. Даже ветер, казалось, замер. Толпа, до этого гудевшая, как растревоженный улей, застыла в коллективном шоке, широко раскрыв глаза и рты. Было слышно только жужжание генераторов и далёкий рокот вертолёта, патрулировавшего внешний периметр.

А потом тишина взорвалась. Это был не просто крик, это был многоголосый, истеричный вой ужаса, отчаяния и паники. Люди, как будто очнувшись от гипноза, вдруг осознали, что стали свидетелями чего-то запредельного, чего-то, что не укладывалось ни в какие рамки человеческого понимания. Это уже не было просто «интересным явлением» или «погодной аномалией». Это было нечто, что поглощало людей. Живых людей. На их глазах.

Первоначальный ступор сменился безумной, иррациональной паникой. Кто-то закричал:

— Оно идёт сюда! Оно расширяется! Спасайтесь!.

Эта фраза, как искра в пороховой бочке, вызвала цепную реакцию. Люди, забыв о любопытстве, о сенсациях, о своих стримах и лайках, бросились врассыпную. Большинство кинулось к своим машинам, припаркованным вдоль дороги и на обочинах, создавая невероятную давку и хаос. Заработали двигатели, заскрипели шины, зазвучали клаксоны. Каждый пытался выбраться первым, отталкивая других, не обращая внимания на крики и ругань.

Военные, сами потрясённые увиденным, пытались восстановить порядок, но их команды и призывы к спокойствию тонули в общем рёве толпы и визгов автомобильных сигнализаций. Молодые солдаты, ещё вчера чувствовавшие себя хозяевами положения, сейчас выглядели растерянными и напуганными. Некоторые из них инстинктивно направили оружие в сторону туманного столба, словно ожидая, что оттуда сейчас появится нечто ужасное.

Арт Галлоуэй и Кевин О’Мэлли, стоявшие у своей патрульной машины, с ужасом наблюдали за этой сценой.

— Боже правый, Арт, они просто исчезли! — прошептал Кевин. — Как будто их стёрли ластиком! Что это за дьявольщина?

Шериф ничего не ответил. Он только крепче сжал кулаки, глядя на столб, который теперь казался ему не просто природной аномалией, а пастью какого-то древнего, неведомого божества, требующего кровавых жертв. Чувство бессилия и надвигающейся, неотвратимой катастрофы охватило его с новой силой.

— Чёрт возьми, — прошептал он, массируя область сердца.

* *

СРОЧНЫЙ ВЫПУСК НОВОСТЕЙ. FOX NEWS.

На экране встревоженное лицо ведущей. В углу надпись «BREAKING NEWS».

— …Мы только что получили подтверждение. Двое гражданских, предположительно интернет-блогеры, прорвали оцепление вокруг аномалии в Монтане и вошли внутрь туманного столба. Мы вели прямую трансляцию… и они… они исчезли. Повторяю, на глазах у сотен свидетелей и наших камер, два человека вошли в аномалию и бесследно исчезли.

* *

Реакция властей была мгновенной и жёсткой. Губернатор штата объявил в радиусе пяти миль вокруг столба режим чрезвычайного положения. Периметр был усилен вторым кольцом колючей проволоки и патрульными джипами. Началась принудительная эвакуация всех домов и ферм, попавших в новую зону.

Тот самый лейтенант Национальной гвардии, совсем ещё мальчишка с едва пробивающимися усиками и усталыми глазами, которому за сегодня пришлось выслушать многое, и двое его солдат с автоматами наперевес, подъехали к дому Джеда Стоуна на «Хамви». Фермер стоял на крыльце своего старого, но крепкого дома, построенного ещё дедом, и смотрел на то, во что превратилось его тихое, родное поле. Он видел, как исчезли те двое отчаянных парней. Он видел, как началась паника. Он видел, как военные начали спешно расширять периметр, подгоняя новую технику и разматывая ещё больше колючей проволоки.

— Мистер Джедедая Стоун? — официально, но без лишней строгости обратился лейтенант, спрыгивая с «Хамви».

Он явно чувствовал себя неловко, выселяя старика из его собственного дома.

— Да?

Джед медленно повернул голову. Его лицо, испещрённое морщинами, как кора старого дуба, было спокойным, но в глубине выцветших голубых глаз застыла глубокая, неизбывная печаль.

— Это я, сынок.

— Мистер Стоун, приказом губернатора штата Монтана в радиусе пяти миль вокруг… э-э… аномального объекта объявлен режим чрезвычайного положения и проводится принудительная эвакуация всего гражданского населения. Ваш дом попадает в эту зону. Вы должны собрать самые необходимые вещи. Документы, лекарства, немного одежды — и покинуть территорию в течение одного часа. Мы предоставим вам транспорт до временного пункта размещения, если это необходимо.

Джед молча кивнул. Он не стал спорить, не стал кричать или возмущаться, как Хэнк Марлоу. Какой в этом смысл? Он слишком устал. И он слишком хорошо понимал, что спорить с этими людьми, с этой силой, бесполезно. Он просто смотрел на гигантский, клубящийся, молочно-белый столб, который теперь казался ему не просто странностью или природным феноменом, а живым, злобным, ненасытным хищником, который пришёл на его землю, чтобы пожрать её, а может быть, и весь мир. И он, Джедедая Стоун, фермер в третьем поколении, был первым, кто увидел его рождение, и теперь одним из первых, кого этот монстр изгонял из собственного дома.

— Час, говоришь? — тихо переспросил старик, скорее для себя, чем для лейтенанта. — Ну что ж, час так час. Многое за час не соберёшь, когда вся твоя жизнь здесь.

Он медленно повернулся и вошёл в дом, скрипнув старыми половицами. Солдаты остались ждать на улице, неловко переминаясь с ноги на ногу.

* *

В просторной штабной палатке, пропахшей брезентом, потом и крепким кофе, доктор Арис Торн, бледная от гнева и бессилия, почти кричала на агента Томпсона, который сидел за складным столом, заваленным картами и распечатками, и с невозмутимым видом изучал какие-то документы.

— Мы должны знать, что с ними стало! С этими двумя… Идиотами!

Её голос сильно дрожал.

— Нам нужны данные! Нам нужно послать зонд! Хотя бы роботизированный! Мы должны попытаться взять пробы изнутри! Мы должны понять, что это за среда, что там происходит! Это может быть ключ к разгадке! Вы понимаете это?!

Агент Томпсон медленно поднял голову. Его холодные глаза встретились с горящим взглядом Торн.

— Доступ к объекту и в непосредственную близость от него категорически запрещён, доктор.

Он говорил ровно, безэмоционально, как робот.

— Для всех. Включая ваш научный персонал и любые ваши технические средства. С этого момента, это не научная экспедиция, доктор Торн, это карантинная зона высшего уровня опасности. Моя первоочередная задача, как представителя Министерства внутренней безопасности, обеспечить, чтобы больше никто, слышите, НИКТО, не вошёл туда. И, что, возможно, ещё более важно.

Мужчина сделал многозначительную паузу.

— И чтобы НИЧЕГО не вышло оттуда. Ваша научная любознательность, при всём моём уважении к вашей квалификации, сейчас отходит на второй план перед вопросами национальной, а возможно, и глобальной безопасности.

— Но это же абсурд! — в отчаянии воскликнула женщина. — Как мы можем оценить уровень опасности, не изучив сам источник этой опасности?! Мы работаем вслепую! Мы тычем палкой в неизвестность!

— Таков приказ, доктор, — холодно отрезал Томпсон, снова уткнувшись в свои бумаги, давая понять, что разговор окончен. — И я настоятельно рекомендую вам и вашей команде сосредоточиться на дистанционном мониторинге и анализе уже имеющихся данных, какими бы скудными они ни были. И молиться, чтобы эта штука не решила преподнести нам ещё какие-нибудь сюрпризы.

Арис Торн сжала кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Она чувствовала себя запертой в клетке из бюрократии, военных протоколов и чьей-то параноидальной секретности. Но женщина также понимала, что Томпсон, возможно, в чём-то прав. Страх перед неизвестным, перед тем, что могло скрываться в этом молочном тумане или выйти из него, был слишком велик.

— Мы… Мы не можем так работать.

— Пока не будет приказа, никаких исследований.

— Приказа? — переспросила женщина, доставая из кармана телефон. — Ладно. Будет вам приказ.

Агент на секунду оторвался от своих дел, после чего пожал плечами.

* * *

Тем временем в Вашингтоне, за тысячи миль от полей Монтаны, в Овальном кабинете Белого дома царила густая, почти осязаемая тишина. Было далеко за полночь, но никто из присутствующих не думал о сне. Воздух, обычно наполненный различным гулом, сейчас был тяжёлым и спёртым, как перед грозой.

Президент Соединённых Штатов сидел за столом «Резолют». Он не откинулся на спинку кресла, как обычно, а подался вперёд, сцепив пальцы в замок. Лицо, которое вся страна привыкла видеть уверенным, за последние двадцать четыре час осунулось и покрылось сетью мелких морщин. Он смотрел не на собеседников, а на экран планшета, где в режиме реального времени транслировалось тепловизионное изображение из Монтаны, уродливый, иссиня-чёрный столб абсолютного холода на фоне тёплой, живой земли.

Напротив него, в креслах для посетителей, находилось трое. Генерал Марк Милберн, председатель Объединённого комитета начальников штабов, сидел прямо, будто аршин проглотил. Его парадный мундир казался здесь и сейчас неуместным. Нервно подёргивающийся желвак на квадратной челюсти выдавал напряжение.

Рядом с ним находилась доктор Эвелин Рид, советник президента по науке. Умная, энергичная женщина с пронзительным взглядом. Правда, сейчас она выглядела бледной и измотанной. В её глазах плескался не просто страх, а глубокий, интеллектуальный ужас учёного, столкнувшегося с невозможным.

Третьим был Роберт Кармайкл, советник по национальной безопасности, седой, хитрый политический лис, прошедший не один кризис. Но даже на его лице застыло выражение крайней озабоченности. Он думал не о физике аномалии, а о её последствиях, о панике, хаосе и геополитическом вакууме.

— Ещё раз, — тихо, но властно произнёс Президент, не отрывая взгляда от экрана. — Без смягчающих формулировок и дипломатических экивоков. Что мы имеем на эту минуту? Марк, начните вы.

Генерал Милберн откашлялся.

— Сэр, на данный момент периметр в радиусе пяти миль полностью оцеплен силами Национальной гвардии. Мы развернули три дополнительных батальона. Воздушное пространство над зоной отчуждения закрыто. Мы потеряли ещё два разведывательных дрона. Один, оснащённый по последнему слову, просто… Выключился при подлёте на сто метров. Перестал передавать сигнал. Второй, который мы отправили следом на большей высоте, покрылся льдом и рухнул. Повторяю, сэр, он обледенел в считанные секунды при температуре воздуха плюс тридцать пять градусов по Цельсию.

— Мы можем это уничтожить? — спросил Президент, и его вопрос был обращён ко всем сразу.

Генерал на мгновение заколебался.

— Мы можем нанести удар, сэр. Тактическим боеприпасом. Но мы не знаем, с чем имеем дело. Мы не знаем, какой будет реакция. Это может вызвать неконтролируемый рост. Или выброс чего-то ещё более худшего. Это всё равно что стрелять в потемках по газовому баллону.

Президент медленно перевёл взгляд на доктора Рид.

— Эвелин? Что говорит наука?

Женщина вздрогнула, словно её вырвали из мрачных размышлений. Она сняла очки и устало потёрла переносицу.

— Наука молчит, господин Президент. Вернее, она кричит о том, что этого не может быть. Отчёты доктора Торна и данные, которые мы получаем дистанционно, это научный нонсенс. Это не туман, не газ, не плазма. Это… ничто. Пустота, которая обладает свойствами. Температура внутри аномалии продолжает падать. По последним замерам, она достигла минус ста семидесяти по Цельсию. При этом приборы, опять же, показывают наличие обычного воздуха, азот, кислород. Это грубое, фундаментальное нарушение второго закона термодинамики. Это как если бы вы зажгли спичку, а она начала бы поглощать тепло, замораживая всё вокруг.

Женщина сделала паузу, чтобы перевести дух.

— Мы фиксируем инфразвук на частотах, которые должны вызывать у людей панику и тошноту, но те, кто был рядом, сообщали лишь о «странном давящем чувстве». Магнитное поле ведёт себя так, будто в центре аномалии находится объект с массой небольшой луны, но гравитационных искажений нет. Это… Это дыра в реальности, сэр. «Слепое пятно», где известные нам законы физики просто не работают. Это потенциальная экзистенциальная угроза, и у нас нет ни единой рабочей гипотезы о её происхождении.

— Роберт, — повернулся к советнику по нацбезопасности глава государства. — Какова ситуация «на земле»?

Кармайкл сложил руки на животе.

— Ситуация паршивая, сэр, и становится хуже с каждым часом. Видео с теми двумя блогерами утекло в сеть. Оно уже по всему миру. Паника нарастает. Периметр осаждают тысячи людей. Там уже образовался стихийный лагерь. Стримеры, сектанты, просто зеваки. Какой-то тип по имени Лео «Искатель» уже объявил себя пророком «новой эры» и собирает последователей. Возник чёрный рынок. Продают воду, еду, места для парковки. Произошло несколько драк со смертельным исходом. Шериф на месте еле справляется. Мои люди докладывают, что китайские и российские спутники-шпионы висят над Монтаной круглосуточно. Весь мир смотрит на нас. И ждёт, что мы будем делать.

Президент откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. В кабинете снова повисла тишина, нарушаемая лишь тихим гулом кондиционера. Он, самый могущественный человек на планете, командующий самой сильной армией и самой передовой наукой, чувствовал себя абсолютно беспомощным. У него не было врага, в которого можно выстрелить. У него не было проблемы, которую можно было бы решить деньгами или приказом. Перед ним имелась лишь холодная, безразличная пустота, выросшая на кукурузном поле в сердце его страны.

— Значит, так, — наконец сказал он, открывая глаза. — Первое. Марк, усилить периметр вдвое. Никто, я повторяю, никто не должен больше к нему приближаться. Применять силу, если потребуется. Развернуть полевые госпитали и фильтрационные пункты для гражданских. Нам нужно взять под контроль хаос.

— Будет исполнено, сэр.

— Второе. Эвелин, соберите лучших. Физиков, математиков, астробиологов. Дайте им всё, что они попросят. Любые ресурсы. Мне не нужны теории, мне нужны варианты. Пусть работают круглосуточно.

— Они уже работают, господин Президент.

— Третье. Роберт, полный информационный локдаун. Классифицировать всё, что связано с «Завесой», как высший уровень государственной тайны. Взять под контроль сотовую связь и интернет в радиусе ста миль. Мне плевать на первую поправку. Мы не можем допустить массовой истерии по всей стране.

— Это будет сложно, сэр. Практически невозможно в наше время.

— Сделайте это возможным, Роберт, — отрезал Президент. — Для этого я вас и держу.

Он встал и подошёл медленно к окну, глядя на ночной Вашингтон. Огни города казались далёкими и нереальными.

— А пока… Пока мы ждём. Мы наблюдаем. И молимся, чтобы эта дрянь не начала расти быстрее.

Никто не понимал, что это такое. Откуда оно взялось и, самое главное, что с этим делать. Мир, каким они его знали, только что сделал резкий, пугающий крен в сторону Неизведанного. И это было только начало.