Таганрогский детектив. Амазонка Гл. 8

                Гл. 8

  Перед ужином Лисиппа рассказала все матери, и та обещала сегодня же поговорить с Атаманом.

  Галина Мефодиевна, в общих чертах понимала, что эти переговоры ни к чему не приведут. Но, решилась на это ради дочери, и еще, чтобы снять с себя ответственность за подобные решения и не потерять доверие Лисы.

  Хрисанф Измайлович, не перебивая, слушал свою жену. Но, когда она дошла до того места, где купцы Кавернины засылают к матери Григория сваху, сначала сильно удивился, а потом закатился таким раскатистым хохотом, что и сама Галина Мефодиевна, не удержалась!

  - Ну, а сам Григорий-то что?

  - Да пока ничего.

  - Ага, значит, боится прогадать.

  - Да нет, Хрисанфушка, он сказал Лисе, что никогда не женится на Лизавете. Что готов за Лису и жизнь отдать.

  - Галю, ты ж понимаешь, что они еще дети? Ну, какая там у них любовь?
И я должен отдать этому мальчишке свою красавицу дочь? Он нищ, как церковная мышь. Лисе не нужен его титул. У нее и без него все есть. Я должен оплатить четыре года учебы в университете, отдать ему приданое? А потом, может получиться так, что он там встретит девицу и Лиса ему будет не нужна. И у нее все может за это время измениться! Как я могу дать согласие на такое? Это по меньшей мере неразумно! Пусть сначала повзрослеют! А если ему нужны деньги срочно, пусть женится на купчихе… Ха-ха-ха!!

  - И еще, нужно прекратить свободные посещения Григория нашего дома. Пришла пора положить этому конец!

  Перед сном Лисиппа ждала мать, собравшись в комочек на постели и уставившись в одну точку на стене.

  Галина Мефодиевна, как могла, мягче, передала слова мужа дочери. И тихо вышла из спальни.

  - Я знала, что так и будет – шептала про себя Лиса. - Он запретит нам даже видеться открыто! Выхода нет! Но он – этот выход, где-то должен быть! Как они там говорили? Богиня Тана?

  - Тана!! Тана!! Помоги мне, как раньше помогала! Помоги…

  Лисиппа уснула под утро и, вновь увидела во сне амазонок и цыганку Азу. Аза сказала ей: –

  - что же ты нам не поверила? Мы же говорили тебе, твое приданное ждет тебя, Лисиппа. Поезжай на раскопки и сама все увидишь! Забери его, оно твое. Ты сможешь стать независимой от отца и помочь любимому.

  Утром, наскоро умывшись, она сошла в гостиную. Атаман восседал на своем месте за столом. Усевшись пить чай, Лиса спросила отца, - батюшка, вы уделите мне несколько минут?

  Он недовольно нахмурился и сказал, – Лиса, я передал тебе через мать мое мнение и полный ответ на твой вопрос.

  - Да нет же, я хочу поговорить с вами совсем о другом!

  - О другом? Тогда поговорим.

  Лисиппа вошла в кабинет отца. Он сел на широкую кушетку и, похлопав по месту рядом с собой, пригласил ее сесть. Она села, а потом, опустившись на ковер перед его ногами, и положив по старой привычке свои руки на его колени сказала: –

  - батюшка, у нас за городом, ну, там, где курганы, где, говорят, закопан древний город, ученый из Петербурга раскапывает один из них. Мне так хочется посмотреть, что он там уже раскопал? Отпустите меня посмотреть?

  - Боже, милостивый! Лиса! Зачем тебе это? И как я тебя могу туда отпустить? Кто тебе позволит там все это смотреть?

  - Да это просто, батюшка! Ученому нужны рабочие на раскопки. Вы дайте со мной Кузьму Петровича. Я переоденусь в юношу, оденемся по-деревенски и поедем к ученому копать. Ну, пожалуйста! Позвольте? Что там с нами может произойти? Ну, хоть один раз разрешите туда съездить?

  Хрисанф Измайлович, в общем, не умел отказывать дочери, хотя просьбы у нее часто были с точки зрения нормального человека, не совсем нормальными. И он к этому давно привык, и такому положению вещей были свои причины. Отказать ей сейчас, после того, что он узнал вчера вечером, показалось ему жестоким.

  - Ну, хорошо. Ты хоть знаешь точно, куда ехать?

  - Так я газету купила на прошлой неделе, там и объявление есть, как проехать.

  - Ладно, ты не Лиса, ты «лиса – Патрикеевна»! Веревки из меня вьешь! Иди скажи Козьме, пусть запряжет нашу старую клячу в телегу, что сено возим, и поезжайте!

  Лиса с радостью кинулась на шею к Атаману, обняла и чмокнула в щеку. И от этого, сердце старого казака защемило от любви к этому необыкновенному, нежному созданию, которым была его дочь.

  - Глаша! Где газета, что я давеча купила?

  - Дык, барышня! Я ее, за ненадобностью, отдала Козьме Петровичу на самокрутки. Он же любит махорочку покрутить!

  - Как ты могла, не спросясь!

  Лиса стремглав побежала на конюшню. - Козьма Петрович! Газета еще есть?

  - Один лист остался. А тебе она зачем?

  - Надо, давайте, где он? Слава Богу, оно здесь!

  - Кто оно?

  - Объявление! Козьма Петрович, мы сейчас едем на раскопки!

  - Лиса! Какие раскопки? Ты о чем? – Глаза Козьмы привычно округлились.

  - Отец приказал нам переодеться крестьянами, запрячь нашу старую клячу в телегу, что возят сено, и побыстрее ехать на раскопки в район курганов. Вот адрес!

  Бедный Козьма, привыкший к проделкам Лисиппы, не поверил. И сам лично пошел спросить Атамана, что это такое?