Таганрогский детектив. Амазонка Гл. 7

                Гл.7

  Лисиппа пришла домой не в себе. Она была ошарашена этой новостью. - Как они смеют? Прислать сваху к мужчине, выше их по статусу? Это же позор! Оскорбление в чистом виде! Они что, не имеют понятия о чести? И, если они богаты, смеют запросто его покупать, вот так, никого не стесняясь?

  - Она требует от меня, чтобы я его оставила? Да кто ты такая, требовать это от меня?!

  В гостиной был накрыт стол, родители ждали ее. Она вошла, сказала, что обедать не будет, прошла в свою комнату и закрыла дверь на замок. Не раздеваясь, упала на застеленную кровать и уставилась в потолок. На потолке сидела муха. – Почему она не летает? – Подумала Лисиппа и закрыла глаза.

  Сквозь веки просвечивал солнечный свет. Он был красноватым. - Почти, как кровь. – Опять подумала она. – Хорошо, что барон не может вызвать на дуэль купца. Иначе… я могла бы потерять его. Он, не я, так стрелять не умеет, как и фехтовать! Господи, о чем я думаю?

  В дверь постучали и она услышала голос горничной Глаши. –

  - Барышня, откройте, я принесла вам домашнее платье и молока с булочкой. Нельзя же ничего не есть. Родители беспокоятся.

  - Глаша, прошу тебя оставь меня. Не стучи, пусть никто не стучит. Я хочу подумать. Одна…

  - А чего я так страшно раскипятилась? Он ведь не моя собственность? Не моя. Я сама ему постоянно говорила, что мы друзья. И он, запросто, может жениться на ком хочет, тем более, у него и правда крайняя нужда.

  - Но, что без него буду делать я? Я не могу представить свою жизнь без него. Что я его не смогу видеть, когда захочу. Мы никогда не будем, как с ума сшедшии, скакать по степи, кричать и радоваться… Я не смогу взять его за руку, или вытереть грязную от пыли его щеку? Я что…его люблю?

  - Лиса! Признайся сама себе, ты его любишь! И ты его страшно ревнуешь! Что же мне делать?

  Она так лежала с закрытыми глазами, удивленная сама себе и обессиленная, пока не уснула.

  Ее разбудил стук в дверь. Она услышала голос матери. –

  - Лиса, что случилась? Открой, пожалуйста! Уже вечереет.

  Она медленно поднялась, посмотрела на себя в зеркало. На взъерошенной от подушки голове волосы растрепались и вылезли из-под шляпки. Она улыбнулась своему отражению и показала ему язык. Сняла шляпку и поправила волосы. Так хотелось рассказать хоть кому-нибудь про все случившееся. Что же делать?

  Лисиппа открыла дверь. Вошла Галина Мефодиевна с домашним платьем. Взяла дочь за плечи и нежно приклонила ее голову себе на грудь.

  -  Дочка, ты стала взрослой. Когда это происходит, в душе все меняется и все меняется вокруг. Я знаю, у тебя что-то случилось. И одной трудно разобраться, в чем дело. И самое главное, как поступить и жить дальше? Знаешь, это случается со всеми. И хорошо, когда рядом есть человек, с кем можно поделиться и кто тебя не предаст. Запомни, я всегда буду тебе самым близким другом. Ты можешь доверять мне.

  Лисиппа посмотрела в любящие глаза матери и заплакала. А потом сказала. –

  - Мама, как они могут? Так запросто покупать его? Кто им давал на это право?

  - Лиса, кого покупать?

  - Кого? Гришу… А она требует, чтобы я оставила его! А как я его могу оставить… Если я его люблю!

  Галина Мефодиевна дала Лисе выплакаться, а потом усадив на кушетку, попросила рассказать все по порядку. И с каждым словом дочери брови ее поднимались все выше и выше.

  - До чего дошли нравы! Засылать сваху к мужчине! Такое оскорбление! В нашем городе слухи расходятся с небывалой быстротой. Я не завидую Григорию. Знаешь, Лиса, прежде чем принимать какие-то решения, нужно выяснить, отвечает ли Григорий тебе взаимностью? Может быть, он относится к тебе, как друг, а не как мужчина к женщине. И его вполне устраивает то, что ему предложили? Я представляю какое огромное приданое они дают за Лизу!

  - Мамочка! А ведь ты права. Нужно это выяснить! И что толку переживать… Я это узнаю. Скажи, я сегодня смогу ненадолго отлучиться?

  - Девочка моя, я не могу же отпустить тебя одну?

  - Да нет же! Если понадобится, я попрошу сопровождать меня Кузьму Петровича.

  - Тогда можно.

  - Позови, Глашу, пожалуйста!

  Вслед за Галиной Мефодиевной вошла Глаша. Она сняла с Лисиппы туфельки и развязала сзади корсаж. Сняла платье и хотела одеть ее в домашнее, но, Лисиппа сказала, –

  - принеси-ка мне мой летний сарафан и косыночку. Жарко уже. И помоги расчесать волосы, смотри, как запутались? Я очень хочу пить. Там чай еще остался?

 - Конечно, барышня! Он все еще горячий, наверное, и булки на столе.

  -  Я пойду выпью чаю, а ты сходи к Филипасам, спроси их дворника, пришел ли с Управы Григорий Иванович? И, если пришел, передай ему записочку. Я сейчас тебе напишу. А, если еще не пришел, сходи в Управу. Спроси у дежурного, там ли он? И передай через дежурного. И не задерживайся. А то скоро уже и солнце начнет садиться.

  - Я мигом, барышня.

  В скорости, пришла Глаша. – Григория Ивановича нет ни дома, ни в Управе. Никто не знает где он.

  Лисиппа задумалась. - Если его нет нигде, он или бродит по городу, или пошел на море. Я бы пошла на его месте точно на море. Плавать… Сейчас так тепло! Я знаю где он.

  Она одела легкие сандалии и побежала на конюшню, где любил промышлять Козьма Петрович. На ее просьбу сопроводить ее на морской берег, он с радостью согласился. – Сам уже и не помню, когда видел море!

  Они прошли по Греческой и спустились вниз по каменной лестнице господина Депальдо. Лисиппа все смотрела с высоких ступеней вдаль. Вдруг, увидит в море силуэт, может-быть он плавает? Но, видно было плохо. Она торопилась, Козьма не понимал, чего девушка так нервничает? Но, молча следовал за ней. Она спустилась к самой воде и все шла по песку вперед к порту.

  - Вон, вдали, в море чья-то голова. Это точно он! Я знаю, где он разделся!

  -  Она вспомнила, как они, вместе с ее братьями бегали на море купаться и брали ее с собой. Там были камни на берегу. Где было очень удобно и раздеться, и загорать на теплом песке между ними.

  Не доходя шагов сто до этого места, она повернулась к своему телохранителю – Козьма Петрович! Вы не могли бы посидеть, где-нибудь здесь, на берегу? И дать мне возможность переговорить с Григорием? Вон он, в море! Я не долго!

  Он молча кивнул и сел на камешек, прямо у воды. А она побежала к тем камням, где лежала одежда Григория.

  Солнце садилось на западе огромным красным шаром, окрашивая воду алым цветом, с золотистыми переливами.  Лисиппа залезла на самый высокий камень, замахала руками и закричала Григорию, –

  - Гриша!! Плыви сюда!

  Он заметил ее и быстро поплыл к берегу. Приплыв совсем близко, поднялся из воды, забыв о том, что совершенно наг. И она увидела его во всем блеске мужской красоты. Высокий, широкоплечий, с блестящими на солнце мускулами, тонкой талией и длинными мускулистыми ногами. Он предстал пред ней, в сверкающем блеске золота в волнах заходящего солнца, как бог моря. Она с раскрытым ртом лицезрела это видение, не в силах пошевелиться, или что-нибудь сказать. И только одна единственная мысль терзала ее в это мгновение внутри. –

  - Я никому тебя такого не отдам! Ты мой!

  Вспомнив о том, что совершенно раздет, он в ужасе, упал в воду и закричал Лисиппе, – Лиса!! Ради Бога, отвернись, я оденусь.

  Она улыбнулась и отошла подальше от камней. Он вышел на берег, натянул на мокрое тело, пополам с песком брюки и сел на камень.

  - Лиса, что-то случилось? Как ты здесь?

  - Я пришла спросить тебя кое о чем.

  - О чем?

  - Говорят, ты женишься на Лизавете Каверниной?

  - Это, не правда! Я никогда на ней не женюсь.

  - Но, ведь рано или поздно тебе придется жениться на ком-то?

  - На ком-то, я тоже не женюсь.

  -  Как, совсем? Тебе ведь нужны деньги на учебу.

  - Это, мои проблемы, и я сам их решу, они никого не касаются.

  - Они меня касаются.

  - Лиса, как они могут тебя касаться?

  - Знаешь, когда близкий тебе человек в беде, нельзя оставить его одного.

  - Ты считаешь, что мы близкие люди? Ты мне как-то сказала, что мы просто друзья.

  - Нет, Гриша, я тебе больше не друг!

  Она подошла к нему совсем близко. Он поднялся с камня, и стоял перед ней такой весь мокрый, взъерошенный, и такой родной.

  -  Я тебе больше не друг.

  - А кто ты мне, Лиса?

  - Я люблю тебя, Гриша.

  Григорий широко открыл свои зеленые глаза, от неожиданности, совершенно онемев. Лисиппа повернулась, и хотела уйти. Но он, вдруг, очнулся, схватил ее за руки, опустился перед ней на колени, и, обхватив ее ноги, стал шепотом говорить. –

  - Лиса, любовь всей моей жизни! Как ты могла подумать, что я променяю тебя, мое сокровище, на кого-то еще, на деньги? Я любил тебя всегда, но ты этого не замечала. Я любил тебя всегда и сейчас так люблю, что могу жизнь за тебя отдать!

 - Боже! Как же я счастлив, что ты моя!  - У него по щекам медленно потекли слезы. Она взяла его за плечи и подняла с песка. Вытирая ладонями его лицо, говорила ему, –

  - не нужно, Гриша, не нужно… Все хорошо.  Я здесь не одна. Вон, на камешке сидит мой смотритель. Ты одевайся. А мне пора. Я что-нибудь придумаю. Встретимся позже. Я, через горничную-Глашу, буду передавать тебе записочки.

  - Любимый мой! – И побежала по кромке берега к Козьме.