После праздника

Мне двадцать один. Учусь. Живу в общаге. Не жалуюсь.

Если зовут — иду. Клуб, хата, чужой город — неважно. Жизнь впереди, успею ещё за ум взяться. Секс? Люблю. И пусть шепчут — плевать. Я просто не делаю из этого драму. Могу — в подъезде, если прикольно. Могу — уйти утром, не вспомнив имени. Только попу не трогаем — вот и весь договор.

Подруги то ли боятся, то ли завидуют. Улыбаются с натяжкой, а потом шушукаются. Шарахаются. А я улыбаюсь. Мне нравится жить. Нравится нравиться. Нравится, когда уговаривают. Когда целуют шею. Когда пальцы — под майку. Когда язык — за ухо. Я живая. Это — я.

Он пришёл случайно. Перевёлся с другого потока. Говорят, с физфака. Появился — тихий, вроде не ботан, но особняком. В нашу компанию вписался быстро: не лез, не строил из себя никого. Просто был. Я его не сразу заметила. Ну, парень и парень.

На Новый год всё смешалось: музыка, водка, кухня, чипсы, куртки на полу. Кто-то схватил за талию, кто-то — за руку, кто-то — за стакан. Всё — в один ком.

А потом — обрыв.

Просыпаюсь ближе к обеду. Голова — как барабан на репетиции. В горле сушь, во рту вкус батарейки. Простыня пахнет мандаринами и чем-то гнусным — вроде стыда. Трусы, похоже, ушли в туалет без меня. Вместо них — синяк на бедре.

Поворачиваю голову — он. Лежит. Смотрит. Спокойно. Прямо. Без улыбки. Как будто знал, что я проснусь. Как будто ничего странного. Как будто это вообще не со мной.

— Ты чё… ты хоть не в меня? — язык еле ворочается.

— Я тебя не трогал, — говорит просто.

И всё. Ни шутки. Ни подкола. Ни даже победы в голосе. Как будто сказал, что на улице дождь. Спокойно. Ровно. Буднично.

Я вдруг залилась краской. Стыдно стало. Не за ночь — за то, как он смотрит. В упор. Не на тело — на меня. Как будто видит. Меня, блин.

Остаток праздника я ни к кому не подошла. Не флиртовала, не ржала. Даже пиво — без вкуса. Только боковым зрением ловила: он где? Здесь? Ушёл?

А он… всё время смотрел.

Не подходил. Не улыбался лишнего. Не хватал, как остальные. Просто сидел на подоконнике. Пил. Молчал. Как будто не отсюда. Как будто мимо шёл.

Я смотрела, как он держит банку — крепко, без выпендрёжа. Как говорит — коротко, точно, не для эффекта. Просто так. Как есть. Спокойный. Умный. Симпатичный. Лицо не модельное, но — что-то в нём… тихое. Настоящее.

Вдруг поняла: хочу слушать, как он говорит. Смотреть, как двигается. Прикаснуться — не чтобы доказать себе что-то, а чтобы быть ближе. Теплее.

Смешно. Я — которая может с кем, где и как ,почувствовала себя девочкой. Без защитной. Хрупкой. Влюблённой.

К вечеру все начали расходиться: кто спать, кто на такси, кто к чёрту. Я подошла к нему. Неуверенно. Впервые — за долгое время.

— Может… в кино сходим как-нибудь?

Он посмотрел. Долго. В глаза.

— С шлюхами не встречаюсь, — сказал тихо.

Как нож. Не в спину. В живот. Медленно.

Я не ответила. Просто кивнула. Пошла в ванную. Заперлась. Села на край ванны. И сидела.

Не плакала. Просто сидела.

Говорят: сердце провалилось. Вот буквально — как будто внутри что-то оторвалось и исчезло.
Не из-за слов. Слышала и хуже, не наивная. Не из тех, кто плачет в подушку из-за одного «с шлюхами не встречаюсь».

Просто в тот момент я увидела, что он увидел. Меня. Настоящую. На секунду. Без защиты, без флирта, без игры. И — не выбрал. Отвернулся. Не зло, не грубо. Просто — нет.

И я поняла: я устала быть той, на кого смотрят только мимоходом. С кем спят — но не остаются. Кому пишут ночью — но не зовут днём. Я привыкла к этому. Сама выбрала. И мне было норм.

А теперь — уже нет.

Я не хочу быть лучше. Не хочу переобуваться, прятаться, меняться ради чьего-то одобрения.

Я просто хочу быть той, с кем можно пойти в кино. Без подколов. Без расчёта. Просто — пойти. Посмеяться. Вернуться домой. Остаться.

Не ради статуса. Не ради чувства. А потому что хочется рядом.

Хочется, чтобы посмотрели — и увидели. Не «прикольную». Не «удобную». Не «на одну ночь». А — меня. И остались.

Вот и всё.