История 82. Про Остров невезения

Чего только не случается в нашей морской жизни! Весёлое часто пересекается с грустным, смешное с трагичным. Вспомнился один трагикомичный случай, происшедший на т/х «Неман» на рейде порта Лагос, о котором и хочу вам прямо сейчас рассказать.

Выгрузка в портах стран Гвинейского залива никогда не доставляла удовольствия экипажам, а заходы в порты Нигерии – тем более. Объяснение простое: вымогательства, воровство, грабёж, а иногда и ночные атаки пиратами судов, стоящих на рейде. Корабли зачастую простаивали на рейдах неделями в ожидании очереди на постановку к причалу. Простаивали… Нет, они бросали якоря на рейдах с восходом солнца и весь день ждали информации о времени постановки к причалу от агента и, не дождавшись, после захода солнца снимались с якорей и уходили подальше от берега для уменьшения риска от нападения пиратов. Утром возвращались, вечером уходили и так изо дня в день. Конечно же, настроения такая жизнь не добавляла, обстановка в экипажах накалялась и сам заход в порт уже скоро ожидался как избавление от такого многодневного напряжения. Слышал историю, имеющую право на жизнь, но не подтверждённую официально: однажды греческий сухогруз привез в Лагос полные трюмы сахара в качестве гуманитарной помощи, простоял около месяца на рейде и, не дождавшись причала, вышел в Океан и разгрузил всю гуманитарку за борт, после чего пошёл за другим нужным грузом в нормальный порт.

В начале восьмидесятых мы на «Немане» работали вдоль западного побережья Африки, загружаясь мороженой рыбой в Мавритании и развозя её по нескольким портам экваториальной Африки. Нигерийские Лагос и Порт Харкорт почти неизменно присутствовали в списке портов выгрузки.

В очередной раз мы прибыли на рейд Лагоса, заякорились и приступили к терпеливому ожиданию инструкций от агента. Благополучно прождали трое суток, а на четвертые с наступлением темноты спешно снялись с якоря и убежали миль за двадцать от берега, потому что в минувшую ночь пираты напали на стоящий недалеко от нас сухогруз, связали команду, избили капитана и вынесли всё, что могли погрузить в свой быстроходный катер. Тут уж не до шуток, как вы понимаете.

В общем, канитель с постановкой нас к причалу продолжалась почти две недели. Наконец, в один прекрасный предзакатный час агент вызвал капитана на связь и дал команду сниматься с якоря и следовать в точку приёма лоцмана. Всё! В порт! На борту суета: «машина – товсь!, боцману на бак, с якоря сниматься! Подготовить лоцманский трап с правого борта!». Всё, как обычно, как всегда.

Матрос  вываливает за борт лоцманский трап, второй штурман прыгает на верхней балясине, проверяя надёжность крепления трапа, боцман Степаныч спешит с бака к трапу, чтобы встретить лоцманский катер, я (старпом и одновременно вахтенный штурман) жду лоцмана, чтобы проводить его на мостик. Всё, как обычно и, собственно, история не стоила бы и выеденного яйца, если бы не одно «но»…

В полном грузу у «Немана» высота надводного борта не превышала двух метров и это всегда радовало лоцманов – не надо высоко карабкаться по шаткому верёвочному трапу. Но и трап должен быть установлен так, чтобы нижняя ступенька (балясина) не попала между бортами лоцманского катера и судна – иначе её легко можно было повредить. Матрос вывалил трап до самой воды и никто из нас (старпом, второй штурман и боцман) по разным независящим, но отнюдь не оправдывающим нас причинам, не проверили правильность установки трапа.

 Катер подходит к борту и, навалясь на трап, ломает две нижние балясины. Лоцман, огромный негр, поднимается по трапу, а боцман орет благим матом на разгильдяя матроса. Лоцман уже на борту и ему кажется, что орут на него. Он в испуге опять перепрыгивает на лоцманский трап, но я ловлю его за шкирку и возвращаю на палубу, ласково успокаивая. Лоцман бежит к надстройке впереди меня, я за ним вприпрыжку.

Далее буду рассказывать поэтапно.

На любом корабле выходы из надстройки оборудуются двумя дверьми. Первая дверь металлическая водонепроницаемая. Она должна быть закрыта во время плавания. Вторая дверь обычно деревянная и покрыта лаком. В порту металлические двери обычно открыты и вход в надстройку прикрывается только лёгкими дверями (это было в советское время, сейчас в портах все двери держат надёжно задраенными изнутри из-за опасения проникновения вовнутрь судна диверсантов, наркодиллеров и по многим другим причинам). Боцман снял деревянную дверь для очистки от старого лака (отцеклевать!) и надстройка закрывалась только металлической дверью, которая открывается наружу.

Она и открылась наружу как только испуганный боцманом лоцман приблизился к двери вплотную. Только она не открылась, а гостеприимно распахнулась от удара ногой выходящего из надстройки моториста, возжелавшего подышать влажным нигерийским воздухом. Ушибленный лоцман с диким воплем развернулся носом на выход к трапу, но  попал в мои теплые объятия и мной же был впихнут в надстройку. Мне было страшно: метра два ростом, черный, как многострадальный кот из известной песенки, глаза мечут пламень. Но я выдержал все и пропихнул его дальше по коридору в надстройку.

А дальше – хуже! Прямо напротив трапа, ведущего вверх на мостик, двери в столовую команды салунного типа (открываются в обе стороны, как показано во многих вестернах). Из столовой выходит буфетчица с полным подносом грязной посуды, собранной после полдника, и распахивает дверь ударом ноги, как и пару секунд назад моторист, (руки то заняты!). И опять же по негру.... Буфетчица испугалась не меньше, чем лоцман (и я!) и грохнула поднос и посуду прямо лоцману на ноги. У меня хватило сил занять стойку борца сумо и предотвратить очередную попытку лоцмана покинуть судно.

На следующей палубе такие же двери в кают-компании. Следуя за лоцманом вплотную, я прямо из-за его спины предусмотрительно вытянул руку вперёд, чтобы предварить возможное открытие двери буфетчицей командного состава. Я гордился своим поступком целых три микросекунды, потому что дверь всё-таки  распахнулась и ударила меня по руке. Очень сильно ударила! Хоть я в те давние времена не числился в слабаках, но сила моей руки никак не соответствовала силе ноги буфетчицы и по этой объективной причине я заехал рукой лоцману прямо в челюсть… Чтобы предотвратить бегство лоцмана с судна, мне понадобилась помощь очень кстати подоспевшего боцмана Степаныча, не перестающего сотрясать жизнерадостным матом эфир.

На мостик я сопровождал лоцмана уже идя спереди - мало ли что. Степаныч шёл сзади, подгоняя лоцмана дружелюбными тычками своего кулака в лоцманскую спину.

Капитан потом долго недоумевал, почему из всех стандартно злых нигерийских лоцманов этот невероятно злой? Я не стал ему рассказывать о всех несчастьях, происшедших с лоцманом за последние  сорок- сорок пять секунд нахождения на нашем судне. Зачем? У Олега Павловича во всем был один крайний - старпом!

После швартовки пришлось выдать лоцману короб ставриды и блок сигарет. И это мы обошлись малой кровью! Могло бы быть гораздо хуже, хоть хуже уже, вроде как,  и некуда.

После этого случая мы долго называли наш «Неман» "Островом невезения" в отношении всего лишь одного физического лица – лагосского двухметрового лоцмана.

04 июля 2025 года
Рига