Бердана

            Хапров Ванька - небольшой, поменьше меня, беленький был. Отец у него кузнец, и он в кузнице ковал. Попросит ружье, дашь ему, и он тебе, когда надо, работу бросает - что надо куёт. Сошники отклёпывал, колёса или шинья - шины железные на колёса. Если спадывают, снимет, покороче сделает - их тоже нагревали, чтобы они плотно сидели - они не спадывают.
           Может, и он кому давал, от него принёс, не стало оно уже хорошо бить. Тогда дроби не было - гвоздей нарубят, железа. По стволу, по кончику молоточком стукни - кромочка будет, так уж от неё будет разбрасывать. Ружьё отцовское ещё, бердана, тридцать второй калибер, отец мой, Иван Федотович, с ним охотничал. Из него бил за сто шагов зайцев картечей - он был охотник.
          Старичок сухоборский сверлил - такой прут стальной, а на конце - прут приплюснутый. Сколь надо, деревянные палочки вытёсывал. Крутит, водит по стволу, как точило. Старичок, а делал! Кучно бил, хорошо, когда просверлил.
          Дал Хапрову - он сделал, опять стал разбрасывать! Делай людям добро, а они тебе - говно!
          Хохлы заезжали, продала им его - уже колхозы были, из-за хлеба плохо стало. Меня, знать-то на сборы взяли, а есть-то им тут неча, меня не было. Я приехал, они мне сказывают. Я погоревал: "Ну, чё - продали, так продали". На чём бы они  этот период переживали? Я об брюках больше горевал: они ловенькие были, тоненькие, маленько над коленками толще было - стежённые. Спецовку давали на элеваторе, она их продала тоже - спецовку, обмундирование.