Операция Карфаген. Деловые люди

15 июня 1941 года

Ташкент, Узбекская ССР

Колокольцев основательно выспался (то, что доктор Шварцкопф прописал – в прямом смысле); сделал утреннюю гимнастику (цигун, Тай-чи, боевые искусства), принял душ и спустился в ресторан на завтрак (он жил в двухкомнатном пентхаусе на пятом этаже).

В «Национале» останавливалась элита – партийные и советские работники, высокопоставленные военные, высокие чины НКВД/ГУГБ, обласканные властью деятели литературы и искусств и иностранцы. Поэтому кормили в ресторане гостиницы не просто хорошо, а очень хорошо – причём по-восточному обильно, разнообразно и изысканно. Даже на завтрак.

По-узбекски завтрак – нонушта, от узбекского слова «нон» — хлеб. Простые узбеки завтракают, отламывая кусочки от свежей лепешки и макая в каймак - густые сливки в консистенции от жидкой сметаны до сливочного масла. А вот в «Национале» это была всего лишь лёгкая закуска.

В отличие от европейской, американской и русской кухни, в кухне узбекской разница между традиционным завтраком, обедом и ужином в основном семантическая. Ибо на завтрак узбеки подают национальный суп мастава.

Мастава готовится обжарочным способом, вообще характерным для узбекской кухни. В процессе приготовления сначала на сильном огне в казане в растительном масле обжаривается мясо, затем добавляются морковь и лук. По мере готовности ингредиентов, казан заливается водой, в которую добавляется промытый рис и, как правило, картофель. Получается этакий суп-плов.

Перед подачей мастава заправляется пряностями и зеленью, а также растертым чесноком. На последнем этапе подачи к столу суп заправляется небольшим количеством катыка.

Узбекской простокваши, которая производится из натурального молока путём его сквашивания. От всех других видов простокваши катык отличается приготовлением его из кипячёного молока, что обеспечивает более высокую жирность (что вообще характерно для узбекской кухни).

За маставой следует катлама - жареная (кто бы сомневался) слоеная лепешка из пресного теста. На обед и ужин обычно подают катламу с луком, а на завтрак катламу сладкую - с сахарной посыпкой.

Приготовленное по особой технологии слоеное тесто раскатывают толщиной до одного сантиметра и затем обжаривают на сковороде, смазанной растительным маслом до появления золотистой корочки. Горячую катламу подают к чаю с грецкими орехами, изюмом, другими сухофруктами, а также с традиционными узбекскими сладостями (чак-чак, пастила, парварда, халва, пашмак и другими).

Альтернативой чаю служит ширчой - горячий напиток, который представляет собой чай с молоком, солью и топлёным маслом (тот ещё коктейль). Ширчой подается в традиционной чаше — косе, куда перед употреблением блюда добавляются топленое масло и (опять) лепешка, разорванная на мелкие кусочки. Все это настаивается около пяти минут, чтобы куски лепешки впитали в себя молоко с жиром, после чего ширчой готов к употреблению.

Как при такой диете узбеки и узбечки умудрялись сохранять почти идеальных пропорций тела, Колокольцев решительно не понимал. Однако как-то умудрялись… видимо, не без помощи Аллаха.

Покончив с завтраком, Колокольцев не стал подниматься в номер. Попросил принести ему все имевшиеся советские газеты (центральные, республиканские и местные) и остался дожидаться в высшей степени интересного – даже по восточным меркам – персонажа. Рекомендованного ему лично послом.

Владимир Георгиевич Кауфман утверждал, что является прямым потомком Константина фон Кауфмана. Инженер-генерала российской императорской армии… и выдающегося колонизатора точно не хуже Кортеса и Писарро.

Именно фон Кауфман руководил военной экспедицией по завоеванию, аннексии, колонизации и русификации Средней Азии (именно его войска взяли Самарканд в 1868 году). После чего стал первым генерал-губернатором Туркестана и командующим войсками Туркестанского военного округа.

А также, пожалуй, величайшим прогрессором в истории Узбекистана. Для начала – именно Кауфман покончил с работорговлей, которая буйным цветом цвела в Ташкенте и других городах Туркестана до прихода российской армии.

В каждом из которых существовал невольничий рынок со свободной куплей и продажей рабов, обменом их на скот или предметы домашнего обихода. Вопреки распространённому заблуждению, по сравнению с работорговлей в мусульманском мире, современная ей торговля рабами в США была мелким уличным предпринимательством квартального (даже не районного) масштаба.

Именно генерал фон Кауфман фактически создал хлопковую экономику – до сих пор основу экономики Узбекистана. И вообще внёс колоссальный вклад в развитие торговли, промышленности и сельского хозяйства региона.

Именно он радикально перестроил крупнейшие города Туркестана, придав им современный европейский облик. Уже в первые годы своего правления открыл четыре гимназии, 60 школ и библиотеку; по его распоряжению был составлен и издан «Туркестанский сборник», в котором была собрана ключевая информация о регионе – что резко повысило эффективность государственного управления.

Генерал вообще уделял огромное внимание информационному обеспечению государственного управления – и общественной жизни. Ибо битвы и войны выигрывают знания – о себе и о противнике (это отметил ещё великий Сунь-Цзы) - и они же являются основой процветания стран и народов.

Поэтому своим важнейшим проектом он считал создание в 1870 году Ташкентской публичной библиотеки. Которая создавалась путём безвозмездных даров из фондов российских учреждений.

Министерства народного просвещения Российской империи, Российской Академии наук, Публичной библиотеки Санкт-Петербурга, Русского Географического общества, Главного штаба российской армии.

Большей частью это были издания-дубликаты из фондов. В мае 1870 книжный фонд Публичной библиотеки в Ташкенте составил около 2 200 томов или 1200 названий. Частные лица также жертвовали свои книги в библиотечный фонд. Приоритетным направлением развития Библиотеки являлось собрание изданий, посвященных истории Туркестанского края и соседних с ним стран и регионов.

В 1878 городская дума Ташкента присвоила Кауфману совершенно заслуженное звание первого гражданина города Ташкента.

Колокольцева всё это не удивляла совершенно – будучи историком по диплому МГУ, он прекрасно знал, что всё, что имело хоть какую-то ценность в колониях (кроме некоторых памятников литературы и искусства) создано колонизаторами.

Британскими, французскими, испанскими, португальскими… и российские колонизаторы исключением не были. Что делало их самыми настоящими прогрессорами, приобщавшими дикие регионы к современной цивилизации.

Колокольцев считал Владимира Кауфмана скорее всё же самозванцем… впрочем, это не имело никакого значения. Значение имело лишь то, что Кауфман уже несколько лет надёжно работал на Германию … и мог организовать в Узбекистане практически всё, что угодно.

Где, как и даже кто завербовал Кауфмана (то ли абвер, то ли Аусланд-СД, то ли на удивление эффективная разведка германского МИД), Колокольцеву не сообщили. Сообщили лишь, что он был двойным агентом, поэтому поступавшая от него инфа содержала изрядную долю дезы.

Это было Standard Operating Procedure ГУГБ… как, собственно, и почти любой контрразведки мира. Которая предпочитала не арестовывать выявленных агентов зарубежных разведок, а либо перевербовывать их… или же использовать «втёмную» для передачи дезы. А то и засылала своих казачков с той же целью.

Однако Владимир Кауфман был не только (и, возможно, не столько) двойным агентом (немцы были в курсе… а вот ГУГБ явно было не в курсе, что они в курсе). Он был крупным подпольным дельцом республиканского масштаба.

Вопреки распространённому заблуждению, в сталинском СССР существовали (и даже процветали) и теневая экономика, и организованная преступность (где заканчивалась одна и начиналась другая, было понятно не всегда). И легендарная российская коррупция тоже никуда не делась.

Процветали потому, что рациональный Сталин прекрасно понимал, что победить теневую экономику невозможно принципиально (это не удалось даже Адольфу Гитлеру), а организованную преступность (которую фюрер ликвидировал безжалостно) гораздо лучше ввести в приемлемые рамки – и периодически использовать в своих целях. Как и коррупцию.

Гораздо лучше потому, что ресурсов НКВД/ГУГБ едва хватало на борьбу с внутренними и внешними угрозами сталинскому режиму – поэтому на полную ликвидацию оргпреступности их просто не было. Страна слишком большая по сравнению с Германией… да и НКВД далеко не СС по эффективности.

Поэтому Хозяин принял стратегическое решение – поставить оргпреступность под достаточно плотный контроль – силами, в первую очередь, информаторов (сексотов) НКВД. Одним из которых и был Владимир Кауфман.

Колокольцев был в курсе – и его это полностью устраивало. Ибо НКВД был настолько кровно заинтересован в безопасности «Эриха Хагена» - одного из ценнейших работников советского агитпропа, что Колокольцев и был в полной безопасности в не всегда и не везде спокойном Узбекистане… и имел доступ ко всему необходимому.

Материализовавшийся ровно в десять утра Кауфман проинформировал гостя столицы солнечного Узбекистана: «Машина в ста метрах справа от входа в гостиницу. Чёрная Эмка номер…»

Он назвал номер и продолжил: «Водителя зовут Али – он весь Ваш до двадцатого включительно…». И объяснил: «Он персональный шофёр одного очень важного партработника; тот сейчас в отпуске, вернётся только 21-го…»

Колокольцев кивнул. Делец продолжал: «Для Вас заказан номер в самаркандской гостинице Интурист – это бывшая Регина. Не Адлон, конечно… но московским мало в чём уступает…». И пояснил: «Только для иностранцев – на юбилей Навои к нам весь Иран приехал… плюс востоковеды со всей Европы… так что будет комфортно вполне… и всё за валюту…»

Колокольцев понял намёк, добыл из кармана пачку британских фунтов, отсчитал оговоренную сумму и передал Кауфману. Тот кивнул, убрал деньги в карман, после чего добавил: «Если что нужно будет в Самарканде, Али сведёт Вас с Ибрагимом. Это его двоюродный брат… он что угодно организует…»

Колокольцев кивнул, покинул ресторан, поднялся в номер, собрал вещи и через полчаса уже ехал в Самарканд.