Мои встречи с Горбачёвым

          Впервые я вживую увидел М.С.Горбачёва весной 1983 года. Тогда я работал в Министерстве автомобильного транспорта РСФСР. 
          Как-то раз партком министерства решил в добровольно-принудительном порядке направить группу сотрудников в Колонный зал Дома Союзов в качестве зрителей на какое-то торжественное собрание - уже не помню, по какому поводу. Горбачёв был тогда членом Политбюро ЦК КПСС и секретарём ЦК по сельскому хозяйству.
          Мы пришли в назначенное время в Колонный зал и сели на свои места. Через несколько минут на сцену вышли руководители собрания, среди которых был и Горбачёв, и сели за стол президиума. Кто был в центре стола и вёл собрание – я не помню, но только не Андропов. Горбачёв сел в левой части стола. Помню, что был одет в тёмно-синий костюм и внешне выглядел румяным и упитанным. На собрании он не выступал. Таким я его увидел в первый раз.
          Вторая моя встреча с М.С., когда он стал уже на вершине власти, была более интересной и памятной для меня.
          Эта встреча и короткая беседа с ним состоялась в пятницу 20 декабря 1987 г. с 19 ч 10 м до 19 ч 17 м (время я тогда точно заметил по своим наручным часам).  В этот день вечером в клубе им. Дзержинского (теперь это Культурный центр ФСБ) чекисты отмечали 70-летие образования своего ведомства.
         Но днём этого же дня на стене здания Министерства автомобильной промышленности СССР, куда я потом  перешёл работать, состоялось открытие мемориальной доски одному из первых наркомов иностранных дел  Г.В.Чичерину 
(в этом здании с 1921 по 1952 г. до постройки высотного здания на Смоленской площади, располагался Наркомат, а затем Министерство иностранных дел СССР).
          Так вот, днём я присутствовал на торжественном открытии этой мемориальной доски, на котором главным официальным лицом был тогдашний министр иностранных дел СССР Э.А.Шеварднадзе. Я был при этом “лицом в толпе” т.е. скромным наблюдателем происходящего среди других наших сотрудников и просто случайных прохожих.
         Вернусь к вечеру 20 декабря. Хотя почти все сотрудники нашего управления к этому времени ушли по домам, но я задержался, так как готовил какой-то приказ, который в понедельник надо было отдать на визы и подпись вышестоящим начальникам.
         Закончив работу, я вышел из здания министерства через 2-й подъезд и увидел, что на углу нашего здания, напротив клуба им. Дзержинского горит яркий свет, стоит группа людей и несколько автомобилей. Заинтересовавшись, я подошел ближе и увидел стоящих на тротуаре, как-бы шеренгой, людей лицами к клубу. Я спокойно обошел эту шеренгу и встал перед ними в центре.
          Через некоторое  время в клубе видимо окончилась торжественная часть и оттуда стали выходить люди.
          И вдруг я увидел среди них М.С.Горбачёва - в сером демисезонном пальто и серой нерповой шапке. Он вместе с несколькими людьми перешел ул. Дзержинского (ныне Большая Лубянка) и подошел прямо ко мне (видимо потому, что я стоял перед центром шеренги и был ближе к нему). Скажу честно, что я просто остолбенел от неожиданности.
          Слева и справа от Горбачёва встали какие-то люди в штатском, генералы и полковники милиции в папахах.
          Я сейчас приблизительно помню содержание нашего разговора.
          Поздоровавшись, он спросил меня: "Вы здесь живёте?". Если бы Горбачев задал бы мне этот вопрос 16 лет назад, то я бы ответил утвердительно. Тогда я проживал действительно совсем рядом, на параллельной улице Малая Лубянка.
          Но я сказал ему, что я работаю здесь и указал рукой на находящееся позади меня здание Минавтопрома  СССР. При таком моём жесте я заметил некоторую напряженную реакцию его охранников и решил быть поосторожней с широкими жестами. Я заметил также, как слева от меня кто-то на шесте выставил микрофон и видимо записывал наш разговор.
         Я сказал тогда: “Хорошо, что теперь стали чаще вспоминать нашу историю. Вот сегодня здесь открыли мемориальную доску”. Горбачёв спросил: “Был ли Шеварднадзе на открытии этой доски?” Ответив ему утвердительно, я почувствовал, что Горбачёв ждёт от меня какого-то вопроса для продолжения беседы. Лихорадочно в моей голове стали бегать мысли, о чем бы его спросить, но так, чтобы и его не поставить в неловкое положение и самому не выглядеть дураком.
        Сначала я хотел сказать Горбачёву, что уже однажды видел его на собрании в Колонном Зале. Но потом решил этого не говорить – ни к чему. Решил также не говорить на тему антиалкогольной кампании.
        Вместо этого я сказал ему тогда, что трудно представить весь объём перестройки. Есть ли у Вас конкретная программа или план перестройки? На что Михаил Сергеевич ответил мне, что объёма перестройки никто не знает, даже я (т.е. он сам) не знаю.
        Потом я ему сказал, хорошо, что Вы так запросто общаетесь с народом. Михаил Сергеевич ответил: “Я всегда был таким”. Ещё несколькими фразами мы перебросились с ним по поводу последнего, октябрьского пленума ЦК КПСС. 
        Вскоре Михаил Сергеевич, попрощавшись со мной и другими собравшимися, сел в поданный для него чёрный лимузин ЗИЛ  и вместе с кортежем уехал в сторону площади Дзержинского.
        Помню, что от такой неожиданной встречи у меня тогда во рту пересохло и слегка кружилась голова.
         Когда я приехал домой, мама, увидев мой взволнованный вид, спросила: ”Что с тобой?”. Конечно, я ей подробно всё рассказал. 
         Некоторые сотрудники нашего министерства видели из окон, как я стоял перед Горбачевым и разговаривал с ним. Позже они меня неоднократно спрашивали, как я оказался рядом с Горбачевым и о чём с ним говорил? И даже после этого стали относиться ко мне с особым уважением.
         Вот такие мои воспоминания об этом случае. Позже я часто рассказывал об этом своим родственникам, друзьям и знакомым.
         Сейчас некоторые люди ругают Горбачева. Даже называют его предателем. Я с этим категорически не согласен. М.С. сделал много полезного.
         Прекратил бессмысленную войну в Афганистане, сохранив этим много жизней советских офицеров и солдат.
         Дал возможность немцам жить в одной стране.
         Улучшил отношения с США, заключив, в частности, договор о ликвидации ракет средней и малой дальности наземного базирования (правда, сейчас уже не действующий и не имеющий смысла при новых видах тактического и стратегического оружия).
         Стал лауреатом Нобелевской премии мира (1990 г.) Внутри страны существенно расширил свободы советским людям.
         Вернул из горьковской ссылки выдающегося учёного и правозащитника академика А.Д.Сахарова.
         Значительно, хотя и не полностью, ослабил цензурный гнёт. Облегчил выезд    наших граждан за рубеж – на ПМЖ, на учёбу, в командировки и с целью туризма. 
         Ошибки в своей деятельности он допускал. И это естественно. Не ошибается тот, кто ничего не делает. Причем ко многим ошибкам его толкали некоторые соратники и советники, которым он доверял.    
         М.С.Горбачев  (1931-2022 гг.) по возрасту пережил всех высших советских и российских руководителей