Проблема Землекопа. Рассказ

От новости, которую сообщил Прокурор города, я чуть не выскочил из тапочек домашних. Мы с ним настолько тесно общаемся, что понятие «шаговой доступности» давно утратило смысл. Окно в окно. Уже запустили референдум по переименованию планеты. Публика разделилась на два лагеря: одни согласны на «Ёжика», другие на «Колючку». Съёмка из космоса документально подтвердила догадки о том, что каждый небоскрёб, в масштабах вселенной, есть игла, а чьё тело покрыто колючками? Правильно, поэтому дикобраза забраковали сразу и не рассматривали кандидатуру.

Население жило ожиданием подсчёта голосов, у каждого находились связи, откуда по большому секрету сливалась информация, как продвигается подсчёт. Планета не маленькая, можно сказать, среднего достоинства, и мода на мужчин с преувеличенным аппаратом сошла на нет. Имеющихся детей некуда пристроить, дома построены так близко друг к другу, что лопату не вставишь.

А новость и касалось мастеров лопатного дела. Землекопы появились, откуда не ждали. Копать негде давно, но партию создал некий Ленлин, хрен его знает, откуда вылупился. Мировое правительство обязано учитывать прихоти, ибо прописано в главном документе: «Любую прихоть правительство обязано рассмотреть и утвердить».

Тут я должен пооткровенничать, если вы прибыли с другой планеты, по приглашению или для ремонта двигателей. Дороги и жилые массивы, разделённые дорогами. С жильцами на той стороне мы не так часто пересекаемся, иногда даже не знакомы. Но на своей стороне знаем всех, обеспечены нужной информацией и всем необходимым настолько, что для телевизора в квартире места не осталось. Жилая площадь занята более полезными комплексами, начиная от пыле- и влагозащиты, защиты от пищевых ядов, защиты от случайных запусков ракет с ядерными боеголовками, защиты от одиноких женщин, если вы женатый человек, защиты от чужих детей, играющих в мяч. О, я ещё не всё перечислил. Если вы заметили опоздание автобуса на три секунды,  можете пожаловаться Прокурору города, который найдёт способ связаться с прокурором транспорта, тот объявит в розыск горе-водителя и механика, выпустившего на линию лицо, плюющее на ответственность перед пассажирами.

– Так что, сосед? – Прокурор собирался выяснить мои настроения по любому поводу. Видимо, для сбора городской статистики.

– Землекопы – это интересно. Пока город заполнял все свободные метры, встречались землекопы, и им платили сущие копейки. Как в задаче: два землекопа должны выкопать Панамский канал. Первому выпало сорок километров копать, второму… Ой, уже надоело: от этой математики голова распухает, а свободного места всё меньше.

Мы стояли у распахнутых окон, лицо в лицо, и говорили по-свойски, избегая нарочитости и каких-то увёрток. Хитрость была изжита задолго до вселения в новостройки, нас с детства научили говорить прямо, невзирая. Может, благодаря именно такой постановке вопроса, планета вертится и жива, вместе с нами.

– Но если некуда лопату воткнуть, чем же они собираются промышлять, как думаешь?

– Что тут думать? Есть дороги. Полагаю, они займутся подравниванием. 

– Это как?

– Ну… Допустим, закажут прибор, который будет выявлять погрешности до сотой миллиметра. Вот и фронт работ. Бордюры можно тоже включить в пятилетний план. Дома можно сдвинуть на сантиметр, а в некоторых случаях на два. Работы полно, главное – идея и сами исполнители. Который с головой, тот найдёт на ровном месте.

Прокурор изменился в лице. Уже не первый раз даёт подсказку, мы же соседи.

Оглядываюсь  – Жорик, местный почтальон. Своим ключом открывает и входит, и ему не позавидуешь. Обойти наш небоскрёб – к Новому году не всегда справляется.

Жорик протянул руку, пожал, кивнул Прокурору и потащил меня к книжной полке, взял словарь общего пользования, разложил на столике и начал редактировать. У нас это называется так, не знаю, как на других планетах. Мягкий белый скотч ложится поверх очередного слова, вышедшего из употребления. Референдум в таких случаях не нужен, мы же и сами понимаем: надо – значит, надо.

Жорик заклеил слово «застройка», а слово «землекоп» отклеил. Жизнь постоянно вносит изменения, и мы готовы всячески поддержать.

– Ты – как всегда, вовремя. Только с соседом эту тему поднимали. Землекопы ещё себя покажут. Как считаешь?

– Думаю, – почтальон воздел глаза, как руки, потом с долу взял подсказку: – не всё так просто. Найдутся умники, кто начнёт коллекционировать слова, заклеенные почтальонами. Человек вечно ищет занятия по уму, лишь бы убить время.

Жорик хотел что-то сообщить по секрету, прямо приплясывал от нетерпения, но долг обязывал ждать, пока сам не догадаюсь.

Я прикинул варианты.

– Хочешь спросить про нового вора?

– Ага! Всё-таки, новый человек, прошёл школу, получил должность. Если на прежнем месте за ним ничего подозрительного не заметили, это не значит, что мы должны закрывать глаза. Ты-то должен взять на контроль.

– Я всегда на чеку. Времени хватает даже на такую мелочь. Шесть стаканов утром исчезают, вечером появляются, – примерно, около шести.

– Цифры не меняются, точно?

– Он попробовал раз подсунуть седьмой стакан. Я тут же вернул.

– Я думаю, он тебя проверял на порядочность. – Жорик заглянул мне в глаза.

– Не думаю. Скорей всего, ошибся. У него же на один палец больше, чем у меня, вот и захватил лишний.

Жорик потоптался.

– Но на ночь окна вы оба закрываете?

– Это к чему вопрос?

– В связи с изменением обстановки. Предположим, землекопы обнаружат щель в окне и стащат стакан. С одной малой кражи может разразиться очередная мировая война, и мне бы не хотелось, чтобы моё имя потом упоминалось в сводках, потом в мемуарах победителей.

Я разглядел всю неопытность почтальона в таких вопросах, как мировые войны. Ещё ни одна не начиналась из-за пропажи стакана.

– Ни одна лопата не дотянется до моих окон, могу показать справку из домоуправления.

– Охотно верю и без справки, но технологии развиваются.

С Жориком не поспоришь, он два дня посещает курсы по повышению. Вот не знаю, о чём говорили на последнем занятии, но Жорик прибавил заметно, хотя сразу я не разглядел. И вообще, работа почтальона имеет ряд преимуществ. В любую погоду он может сэкономить на зонтике. Штурмуя лестничные марши, ты не рискуешь вымокнуть. В отличие от землекопов, у которых должна появиться норма выработки.

– Сосед! – послышалось из какой-то комнаты. При закрытых дверях сложно определить источник, вот тоже – новая задача.

– Ладно, всего доброго, я ухожу. – Жорик вошёл в положение и вышел, тщательно заперев дверь. Я тщательно убедился в результате, после чего отправился на поиски.

Дежурный врач, владеющий красивым почерком, обычно меня встречал с улыбкой: к нам завезли новое средство, мне бы хотелось испытать на вас.

Обычно я соглашался, брал и спускал в унитаз. Когда все здоровы – медицина на высоте. Сантехник, чтобы не сильно докучать, собирал таблетки и раз в месяц возвращал мне, я возвращал дежурному, со словами: «Как видите, не помогли».

Мы ладим. Все, кто проживает в нашем подъезде – почти родня, дальняя родня – это из других подъездов, но мир на планете держится только на наших плечах, а это усилия каждого дня, работа над собой и прочими недостатками характера.


Дежурный опоздал с новостью:

– Вы уже слышали про землекопов?

– Приходилось.

– А-а-а, жаль, я опять опоздал. Так хотелось хоть кого порадовать.

–  Пойду навстречу охотно. Знайте: вы меня порадовали.

– Но тогда – это ещё не всё. Они же копаются в почве, руки моют редко…

– «И у меня для вас таблетка», – я перехватил инициативу, трудно не выучить стишок, который целиком отражает внутреннюю суть. Не угадал:

– Таблетки сегодня не будет. Не изобрели. Но предупреждён – значит…

– Предупреждён, согласен, нам бы только день отстоять да ночь продержаться.

– У вас такое часто? – насторожился дежурный.            

– Это из школьной программы, если вы не помните.

– Как раз, школьную программу забывать не стоит. Нужно прокачивать память… Как звали первую учительницу?

– Я всегда здоровался, за каждую оценку им всем дарил цветы. Как я могу не помнить?

Мы помолчали, запоминая друг друга в лицо. Время идёт, мы стареем, и как бы в один день не пришлось задавать вопрос: «Вы кто? Кто вас подослал?»

А с улицы донёсся незнакомый голос: «Землекопы приступили к отработке гражданского долга. У кого имеются долги – подайте знак».

Мы выглянули оба, едва не встретились лбами. Травматизм в наших условиях совсем не исключается, поэтому мы плавно перетекли к заинтересовавшему нас субъекту.

Пусть и не во всех подробностях, но кое-что удалось рассмотреть.

Землекоп сделал разметку на стенах, под каким градусом полезней метать грунт, если его обнаружит лопата. Маркером непонятного цвета на противостоящих плоскостях была нанесена разметка.

– Чёрный, как считаете?

– Синий. Вам нужно обратиться к окулисту, пока не поздно. Он завтра вроде собирается в отпуск. – Дежурный вовремя оттолкнул меня, спрятался сам. Этот землекоп проверил возможности лопаты и своих мышц, подкинул в воздух макет грунта, и зеваки вполне могли заработать по синяку.

Посчитав, что спас две жизни, а этого вполне достаточно для одного дежурства, он откланялся:

– Юрий Иванович, мне пора, я вынужден попрощаться. Меня ждут другие нуждающиеся, давайте без обид.

И мы закрыли окна – каждый своё. Но чутьё меня не подвело: откуда-то здорово дуло. Кто-то из детей мог не закрыть окно, и тогда заходи в дом, хватай, что под руку попадёт. Потом надо доказывать в суде, что у тебя здесь стоял стул, а правее кресло. Удобно, знаете ли, отложить газету, подумать… Каким тиражом, сколько бумаги, сколько подошв подвергнутся износу при доставке.  Бог миловал, в суде ни разу не приходилось бывать, но наслышан, наслышан. Приятного мало.

Стоило отпереть дверь в детскую – мальчики и девочки бросились к туалетам, – кодовые замки умеют различать половые признаки, и никто не войдёт в незаслуженные двери. Они же только с виду одинаковы, для хоть какого разнообразия. В конце концов, в этом что-то есть, ничего придумывать не нужно.       

А вот тут и сам вспомнил: я же не посещал туалетную комнату со вчерашнего… Нет, с позавчера… Мой бедный пузырь, как же я о тебе забыл?

Очередь из сорока постоянно проживающих – не предел, мы же всё для детей, себе оставляем крохи. Лишь бы были счастливы, ни в чём не нужда… Погоди, это слово разве не заклеено почтальоном?

Я рванул к книжной полке, при возрастающем давлении изнутри, отыскал букву «Н». С облегчением убедился, что ни малая нужда, ни большая пока не отменены. Так что дети имеют полное право… А нет ли уточнений к законодательству, какая незаметная сноска под параграфом?

Второй томик поправок сам лёг в руку, на нужной странице лежали десять рублей. Ах ты, ловкий! Кто, кроме почтальона, мог вложить взятку? Надеялся, что я не скоро обнаружу. Но и его можно понять: оставить отзыв о компетентности товарища, верой и правдой дослужившегося до разряда, позволяющего трудиться в небоскрёбе.  Мне же никто не запретит составить отзыв, а вот в каких красках – целиком на моём мнении, что бы ни думали соседи. Кто запретит оклеветать, придумать, что он заискивает перед инопланетянами, продался за подарки? Мне на день рождения подарил вечную ручку:

– Себе отказал, но для постоянного жителя – не вопрос, всё для людей!


Резковатый женский голос мне чудился уже минут десять. Я не выдержал, заглянул в комнату связи. Чутьё не подвело, дама из коммунальной конторы, завалила подоконник справками, а у меня всё руки не доходят посмотреть.

– Вы  нас стали игнорировать, Юрий Иванович, вот не думала, что от вас потерплю.

– Дети, знаете, в очереди балуются, приходится уделять. А вы по какому вопросу?

– Повышаются тарифы на газ. С прошлого года от вас ни реплики, ни благодарности.

Пришлось устраивать срочный переучёт хозяйства. Газ в доме есть, но только до третьего этажа. Мы не участвуем в употреблении, так что служба зря тревожит. 

– А вы в курсе? – начал я.

– Конечно. Просто мы хотим лишний раз порадовать вас, что вашу жилплощадь тарифы не коснулись. – Наконец-то на лице дамы появились неподдельное участие и напоминание о том, что праздник Восьмое Марта отменён три года назад, но по старой памяти кто-то намерен отмечать, сохранять ошибочные традиции.

– У меня вообще-то имеются лишние десять рублей. – Я стал прощупывать почву: а вдруг?

– Не смешите, Юрий Иванович! Я помню, вы большой шутник. Деньги никогда не бывают лишними, это просто древняя связка слов. Жорик уже заходил?

– Вы о котором? Сантехнику рано.

– Вы про землекопов уже знаете?

– Едва по лбу не получил.

– Так зрение хоть сходите проверить. Нам нужны ваши здоровые глаза. Мало ли, военкомат отщ… отщ… кажется, слово запретили. Очнётся, и станет призывать. На полигонах пошли грибы, некому собирать, да и ягодный сезон в разгаре. Каждый, кто имеет здоровые ноги, может поучаствовать. Все любят мыло с запахом земляники. А мне нравятся мужчины, у кого носовой платок пахнет. Я вас не сильно отвлекаю? 

– Немного. Дети просятся обратно, надо выпускать.

– Ах! Тогда бегите, и я пошла по другим квартирам. До скорого.


Небоскрёб пошатнулся. Мне снова пришлось выглянуть в прицел известного окна. Землекоп на месте, инструмент при нём. Макет слегка пострадал, так как ничто не даётся легко.

Придётся поучаствовать, я высунулся из окна.

– При регистрации партии у вас не возникло трудностей, милейший?

Он задрал лицо. «Задрал» – правильно? Рукой дотянулся до полки, заглянул одним глазом. Закладка на слове «выбух», перевод с иностранного. «Задрать подол, задрать овцу»… Странно: где вы видели живую овцу? Пора вычёркивать и существительные. Домов давно нет, а в словаре – пожалуйста. Правительство явно даёт сбои, не справляется с вызовами ситуаций. Как будто идёт тихая война за ресурсы, которых тоже не видно. Землекоп не даст соврать, а ведь он только начал, ещё не сумел определиться с хотелками.

– Гильдия землекопов определяется с масштабами и правами, что мы предъявим правительству, как соберёмся. С мыслями и по составу, в первую очередь, но сдвинуть небоскрёбы от дороги мы способны. Технологии догонят.

–  А вот только что, пошатнулись стены, вы запас прочности лопаты изучали?

– Всё приходится делать самому. Учёные потом, опираясь на наши взгляды, подгонят данные и, вместе уже, узаконим каждый шаг, каждую попытку копнуть грунт. Вы же не думаете, что в древние времена землекопам платили «на отъ.бись», в нашем времени номер прокатит тоже. Не выйдет, милейший. Мы все повязаны одной ниточкой, как бы кому ни хотелось возглавить из кабинета. Теперь будет по-чесноку: твоя лопата – твоя зарплата, а он пусть поищет, где не копают.


Мне очень захотелось спуститься на землю. Выпустил детей, облачился в скафандр и покинул квартиру. Рисковать нельзя, мне же ещё выпустить жену, – небось, заскучали руки по кастрюлям, свободу домохозяйкам… Или как там вчера слышал?

Нормальный лифт снабжён автоответчиком-автоматчиком. При выходе к последнему оплоту подъезда эти ребята проведут рекогносцировку местности, изучат укладку плитки – на предмет наличия свежих мин. И только потом, под честное слово «я обязательно вернусь», выпустят в неизведанные дали.

Землекоп оказался одного роста со мной, и преимущество в одной лопате меня не настораживало. У каждого свои козыри. (Погоди, слово не запретили ещё? Гляну потом).

– Привет. Чем же вы намерены зарабатывать, если не секрет? – Кажись, я нашёл хорошую тему, чтобы завязался деловой разговор, без применения преимуществ.

И товарищ понял, что имеет дело с умным человеком. Прислонил лопату к стене, стал изучать места будущих мозолей. 

– В запрещённой «википедии» попалась статья. Оказывается, в прежние времена люди с лопатами находили клады.

– Что ж верить запрещённым ресурсам?

– Так во всякой лжи есть крупица правды. Надо копать.

– А небоскрёбы?

– Главное – поставить цель, а выход всегда найдётся. Одно надо зарубить на лбу: свободный поиск требует свободных территорий. Чтобы было, где развернуться.

Я тихо ахнул:

– А можно мой небоскрёб не трогать?

Землекоп протянул руку для знакомства. Приятно иметь дело с адекватными жителями.

Он обнадёжил:

– Посмотрим.
05.07.2025 г. 15:53 мин