Саша сослуживец

Саша из соседнего отдела

Дело было в далеком уже. мае 1990 года. Я служу под Москвой в 50-м ЦНИИ МО Космических средств в должности научного сотрудника, в звании майора Военно-Космических сил.

Однажды в соседнем отделе наметилась командировка в Кишинёв. на предприятие «Виброприбор». Необходимо было принять, забрать и привезти два уже оплаченных шлейфовых осциллографа для экспериментально-моделирующего комплекса института - так называемой «башни невесомости».

Ехать должен мой приятель – Саша, тоже майор, мой одногодок. Отзываю его из курилки в сторонку и говорю, что у меня родители живут в Кишинёве и я готов оказать ему любую помощь в выполнении задания по командировке. Снимаются вопросы размещения и питания, что по тем временам было серьёзным обстоятельством, плюс помощь Саше в получении и отправке груза. Родители будут нам рады и мне польза – навестить родных. Только необходимо решить вопрос с моей поездкой на уровне начальников отделов.

Саша закидывает удочку на этот счёт и получает добро на нашу совместную поездку. Получаем в строевом отделе командировочные удостоверения, проездные документы, в отделе МТО бумаги на груз. Беру билеты на фирменный поезд «Молдову», туда и обратно. Себе на сутки раньше туда, чтобы заранее порешать вопросы получения оборудования на предприятии и на двое суток позже – обратно, чтобы подольше побыть с родителями, там как раз получались выходные.

Приехал в Кишинёв, родители довольные. Еду на «Виброприбор», прошу подготовить бумаги на груз на завтра, поскольку приедет официальный представитель, который распишется в получении. Договорился о транспорте, доставить груз на вокзал. Короче вопрос полностью зарядил.


Назавтра еду на вокзал встречать Сашу. «Молдова» приходит рано утром.

Обстановка в республике уже неспокойная, на волне ещё малозаметных прорумынских настроений, начали проявляться некие центробежные силы в молдавском обществе, чаще стали происходить случаи проявления антисоветских, антипартийных и антирусских настроений. Как-то: действия неизвестных лиц –на рынке что-то подожгут, краской что-то зальют, или пошумят перед какой-нибудь воинской частью.

Вот примета того времени. Один из маршрутов городского троллейбуса проходил вдоль забора подразделения ВДВ, поэтому из окон троллейбуса можно было видеть часть закрытой территории. В какой-то момент стандартные, согласно Устава, деревянные наблюдательные вышки часовых были переделаны в некие сварные конструкции, верх которых венчали установленные для защиты часового бетонные кольца с бойницами. На улицах города стало больше военных и милицейских патрулей.

Поезд пришёл по расписанию, около шести утра. Саша вышел из вагона, увидел меня, обрадовался. Поздоровались. Думаю, дай подшучу.

- Саша, представляешь, усилились провокации националистов, вон и снайперы на крышах.

 Саша, чуть не присел и давай на крыши близлежащих домов пялиться.

-Да ладно, не бойся. Их не видно сейчас.

Тут как раз мимо военный патруль усиленного состава в полевой форме проходит, Саша заметно погрустнел.

Дошли до остановки троллейбуса и через двадцать минут садились завтракать в квартире родителей, что в районе Ботаника. Мама моя, конечно, как всегда расстаралась.

К половине десятого мы с Сашей были на предприятии, быстро оформили бумаги, осциллографы нам погрузили в машину, а через полчаса мы сдавали ящики и коробки в камеру хранения на вокзале. Правда, подошёл сержант милицейский и начал выяснять, почему машина на территорию заехала без спроса.? Объяснили ему, что не фрукты-овощи и нормально разошлись.

 Саша позвонил на работу, чтобы послезавтра с машиной его встречали.
Поехали в центр, отметились в комендатуре, типа прибыл – убыл, погуляли по городу и ко мне домой.

Едем в троллейбусе и тут Саша спрашивает, есть ли где комиссионка - как раз появились видики и прочая техника, а рядом Румыния и Одесса. Отвечаю, что рядом с домом, идти десять минут.
 
Комиссионный магазин двухэтажный - стекло и бетон, пристроен к девятиэтажному жилому дому, стоящему на возвышении. На первом этаже посуда, хрусталь, техника, сувениры, словом, на мой взгляд, ничего, заслуживающего внимания.

Тем временем Саша двинул на второй этаж. Я в той комиссионке отродясь не был, поэтому тоже, спустя некоторое время направился наверх, посмотреть, что там продаётся. Оказалось, что продают одежду. Женская и мужская, самая разная, в основном импорт. Всё висит на вешалках, а вешалки - на длинных блестящих трубах, установленных горизонтально на вертикальных стойках. В торце каждого такого сооружения стоит гнутая из стального прутка конструкция, на которую одна на одну нанизаны пустые вешалки. Словом, всё, как везде.

Ищу глазами Сашу, а он снял вешалку с трубы и любуется, надетым на неё джинсовым костюмом.

В этот момент появился звук и лёгкая вибрация, словно идёт рядом трамвай, но в Кишинёве трамваев нет. Через несколько секунд добавились громкий скрип и гул, а вибрации пола усилились настолько, что по ощущениям представлялся проходящий совсем рядом гружёный товарняк, а я, как бы стою тут же на платформе. Взгляд случайно зацепил угол, где сходятся две стены и потолок, а он не прямой, а косой и шевелится, оттуда стреляет штукатурка, и слышится отвратительный скрип. Тут до меня доходит, что это землетрясение. И не до одного меня.

Народ, что был в помещении, заголосил и ломанулся к выходу. Беру Сашу за шкирку и направляю к выходу. Кто-то случайно зацепил дугу с пустыми вешалками и они рассыпались людям под ноги. Это, наверное, нас спасло от давки и в дверях, на лестнице, ведущей вниз, мы оказались почти первыми. Спустя несколько секунд толпой нас вынесло из магазина наружу. Толпа и паника оказалось очень страшными вещами, не менее страшными, чем природная стихия, до сих пор не знаю чего я больше испугался.

Поскольку магазин на возвышенности, прекрасно видно, что происходит внизу, на улице. А там машины едва едут, образовалась пробка, все сигналят, у телефонных будок сразу очереди человек по двадцать – люди решили узнать, как и что, звонили родным, на работу, в школы и в детские садики. Это было 30 мая, конец занятий в школах.

Подходим к дому, где живут мои родители, время около двух часов дня. Все жильцы на улице, преимущественно пенсионеры, одеты кто в чём, мои родители тоже у подъезда стоят. У всех, в руках «тревожные» сумки, в них сберкнижки, документы, справки, дипломы. Народ помнит предыдущее 1977 года землетрясение. И мы с Сашей стоим, озираемся по сторонам, но вида, что напуганы стараемся не показывать. В дом заходить страшно.

Я вспомнил, как однажды в Иркутске, около 7 утра звенела в серванте посуда, медленно моргала люстра в большой комнате, тогда папа нас с бабушкой разбудил и велел всем стать в дверные проёмы. Тогда, в 1967 году Иркутск трясло из Монголии, а там, в эпицентре было десять баллов с магнитудой 7,8.
Время к половине третьего дня. Думаю, по любому обедать будем, а не сходить ли в ближайший магазин за бутылочкой – стресс снять. С водкой тогда была повсеместная борьба и беда, однако приобрёл две бутылки Днестровского коньячного крепкого напитка, 40 об. типа настойки.

Топтались жильцы у подъездов до трёх - полчетвёртого, а потом все пошли обедать, и мы тоже.

Пообедали, а дома сидеть стрёмно, Сашка просится сходить в кино (в видеосалон) их полно на районе. Родители отговаривают, но мы пошли, попали на сеанс, на 18 часов. Посмотрели какую-то лабуду и домой.

Дома ужин, интересные разговоры, новости по телеку, пора спать. Только с Сашкой легли, тут собаки за окном завыли. Я встал и одел брюки на всякий случай. Только стали засыпать, снова собаки завыли. Мы оба вскочили, я покурил, и только стал укладываться снова спать, тут как затрясло… Квартира у родителей на первом этаже.

Опять по полу вибрации, перекрытия скрипят, с потолка сыпется побелка, все бегом на улицу. Сашка появился в трусах, отец сунул ему свой плащ. Выскочили на улицу, а там все жильцы дома – кто в чём, некоторые женщины в ночнушках, а поверх какая-нибудь скатерть. Однако, не до смеха.

Поболтали с соседями, все хорохорятся, а в дом заходить страшно. Простояли полтора часа в тёмном дворе и пошли спать.

Утром смотрели новости. Разрушений не было. Старые дома потрескались местами. Были и пострадавшие люди – это те, которые пытались удержать стенки или шкафы с хрусталём, или телевизор. Да разве удержишь, вот и порезало людей осколками разбившегося стекла.

На следующий день с утра с моей мамой и с Сашей съездили на рынок, помогли выбрать и купить ему ранних фруктов, получилась хорошая коробка.
Время к 12 дня. Провожаем с отцом Сашу, помогаем загрузить в купе груз, что получилось с трудом. Отзваниваюсь на работу, подтверждаю Сашино убытие из Кишинёва и прибытие завтра.
Папа пригнал свою машину со стоянки и мы поехали на дачу. Отдыхаем.
Приехал Миша, сосед по даче, у него дом из котельца (пиленый известняк, разновидность ракушечника), крыша шиферная, вальмовая. По стенам кое-где трещины, стыки листов шифера на углах крыши тоже разошлись. Мужик матерится, а что сделать? Стихия непреодолимой силы… У отца домик деревянный, каркасный, стоит на шести бетонных столбиках и ничего с ним не случилось. Весь день дул сильный ветер.

Ночью опять трясло, но слабо, однако почувствовали и проснулись без паники, перекурили с папой на улице и легли спать дальше.

Через два дня родители провожали меня в Москву, домой я вез коробку фруктов и ведро клубники. Надо было организовать небольшой презент начальнику отдела.
Поезд тронулся, я сел в купе, а под ложечкой страх после пережитых событий, да ещё за родителей переживаю, они-то остаются здесь - на вулкане. В голове крутится картина - орущая благим матом толпа в комиссионке, штурмующая выход.

С тех пор прошло более тридцати лет и я устраиваюсь на работу в то же научное подразделение, где до недавнего времени, продолжал трудиться мой приятель Саша, давно уже военный пенсионер. Контора в составе уже другого института и с другим названием - (научно исследовательский центр г. Королёв).

 Оказывается, около года назад Саша умер от ковида, а меня взяли на его место хранителем «башни невесомости», и ответственным за экспериментально моделирующий комплекс, который давно не использовался по назначению и пришёл в полный упадок от времени. Там нужна не только голова, но и руки, а у меня практика – шесть лет когда-то авиатехником, последнее место работы – завод, где я верой и правдой одиннадцать лет проработал испытателем тактического ракетного вооружения, да и помнят меня ребята по совместной службе 50-м институте.

 У руководства были планы реанимировать объект, поскольку вещь уникальная и востребована в отрасли, однако что-то наверху не срослось.

Помню, в девяностые годы к Саше в отдел приезжали спецы из днепропетровского «Южмаша», консультировались с целью построить у себя такой комплекс, и, кажется создали что-то подобное.

Ходил по объекту, смотрел на станки оборудование и приборы, вспоминал людей, которые там работали.

Один увольнялся, когда я пришёл устраиваться на работу, почти слепой, раньше он трудился у нас в отделе, был заядлый байдарочник и отличный лыжник, а в молодости гонял на мотоцикле.

Второй фронтовик - смершевец, наводил после войны порядок на Западной Украине и в Прибалтике, очень хорошо и уважительно ко мне относился, наверное, потому, что что форму военную я носил всегда с иголочки, не в пример некоторым военным из пиджаков, а дежуря в управлении разруливал многие вопросы, по-военному - быстро и чётко.

С третьим товарищем сложилось на основе моей авиационной подготовки и знания матчасти, поскольку многие эксперименты строились с использованием устройств, применяемых в авиации, про которые я знал всё или почти всё.
 
На глаза попались те самые осциллографы, и журналы учёта их наработки, заполненные Сашиной рукой. Приборы устарели и их нельзя использовать, потому что для них нет картриджей, от слова совсем, и людей тоже, потому, что их тоже нет…

Подмосковье, июль 2025г.