Иван не царевич история 6

— Листик мяты, кора дуба, мышиный хвостик, шесть шляпок мухомора, — помешивала варево в большом котле Яга, перечисляя ингредиенты, бросая их в большой котёл, булькающий разноцветными пузырями посреди избушки, — так, ничего не забыла? Медовый корень, глаз златоглазки, слюна ежа… посмотри в книжке, сколько ложек класть две или три?
Лягушка, сидевшая до этого на верхней полке буфета, перепрыгнула на стол и быстро перелистнула лапками страницу, — две с половинкой и горсточку осиных жал!
Яга бросила в котёл горсточку осиных жал, почесала подбородок и добавила коричную палочку, заморская забава, силы не даёт, зато аромат на весь лес разливается!
— Теперь пусть кипит, — обтёрла руки о фартук Яга, — как сварится, дам тебе бутылочку в дорогу.
— А мне обязательно с ними идти? — аппетитно хрустнула комариком лягушка, — может я лучше в триседьмое метнусь, налажу отношения между троллями и богатырями?
— Не надо, я к ним уже Кикимору отправила, а то совсем девка дома засиделась, а ты отправишься с Иваном к Кощею за конём златогривым.
— А ты не можешь попросить Кощея чтоб тот сам коня привёл? — лягушка устроилась в листе капусты словно в пляжном лежаке.
— Могу, но не буду, — усмехнулась Яга, выглядывая в окно. Там, на огороде, Иван с волком прореживали морковку. — Труд он облагораживает!
— Они уже благороднее некуда, — зевнула лягушка, — один царевич, второй наследник восточного владыки, и оба заколдованные.
— Вот именно, — вздохнула Яга, — причём на всю голову. Я бы с ними Баюна отправила, да запропастился котишка мой, да и три мужика без женского пригляду, сама понимаешь, мы ж потом лес из шишки восстанавливать будем, так что не стоит рисковать. Ты лучше напомни, о чём вчера с Иваном шепталась, пока он квакушек целовал?

Лягушка квакнула, зарделась, но перечить не стала. Достала из сундука блюдце заветное, пустила по нему краснобокое яблоко, прошептала слова заветные и проявился прошедший день как на яву.

… — Но ты же хотел быть героем! — лягушка внимательно смотрела на Ивана, лежащего у костра, закинув руки за голову.
— Хотел, — согласился тот, наблюдая за плывущими в небе облаками.
— Твои отец и дед были героями, так?
— Так, — отмахнулся от назойливого комара Иван.
— Они совершили много подвигов и боролись со злом! — не сдавалась лягушка.
— Угу, — Иван сел, почесал макушку и пересел поближе к огню. Дым отгонял надоедливых насекомых.
— Тогда пойди, и победи Кощея! — лягушка перескочила на плошку с водой, ей дым не нравился, сушил нежную кожу.

— Я к ручью, — схватил ведро серый волк и скрылся в кустах, справедливо рассудив, что восьмичасовой спор о добре и зле между Иваном и единственной не целованной лягушкой — это перебор, уж лучше посидеть с удочкой на берегу, поудить рыбку к ужину.

— Жестокий! — жалостливо вздохнула лягушка, не хочешь целоваться, то хоть помоги женщиной стать!
— Чего? — от неожиданного предложения Иван сел, и его голова оказалась выше дымной защиты костра, чему очень обрадовались комары.
— Кощея, говорю, победи! — облизнулась лягушка, — чары рассеются, и я вновь стану прекрасной и чуточку премудрой!

— Не, я не могу, — поправил пучок соломы молодец, которую он использовал как подушку, — мне тогда самому придётся злодеем стать, чтоб соблюсти баланс сил добра и зла.
— Чего? — дёрнулся левый глаз у лягушки, — тебя что Яга грибным супом перекормила?
— Да пойми ты, я не из вредности, я из порядка! — согнал с головы полчище кровососущих и лёг обратно, под дымовой завес костра.

— Подожди, — перепрыгнула лягушка Ивану на грудь, — тут надо разобраться, где ты и где злодей, разве это плохо, победить зло?
— Объясняю, — вздохнул Иван так глубоко, что корона с головы лягушки съехала набок, — зло может творить добро для достижения своих целей, а добро не может творить зло, даже во имя добра, иначе какое же оно добро?

Лягушка икнула, поправила корону, посмотрела на кружащихся над Иваном комаров, почесала лапкой подбородок, — да, грибы тут не причём, подумала она про себя, — может в костёр что-то не то кинули, надышался молодец? — а вслух спросила, — значит не пойдёшь на Кощея?
— Не-а.
— Потому, что боишься победить и сам стать злодеем, так?
— Ага.
— Ничего не понятно, но очень интересно! — вновь глянув на жужжащее над их головами облачко.

— Да пойми ты, — приподнялся на локтях Иван, ровно на столько, чтоб не быть атакованным комарами, — то, что с твоей стороны зло, с его – добро! И наоборот! Разница только во взглядах! По-твоему, Кощей сотворил зло, обратив тебя в лягушку, а с его стороны он устроил тебе прокачку навыков и расстановку жизненных приоритетов! Вот где бы ты сейчас была, если бы не его колдовство? Сидела бы себе в палатах, из которых даже выйти никуда нельзя. Ни тебе путешествие с гусями, ни Парижа…
— Бр-р-р… — перебила лягушка, — не напоминай, еле лапы унесла…
— Ни царевичей, которых ты прекрасно рассмотрела, иначе зачем перекидывала свои стрелы подружкам? А сейчас ты сама себе хозяйка, — продолжил свою мысль Иван, — хочешь халву ешь, хочешь пряники…

Лягушка вновь посмотрела вверх, на соблазнительных комаров, кружащихся над костровой дымкой.
— Кажется, я поняла, — облизнулась лягушка, — нет ни добра, ни зла, просто каждый утверждает, что он прав, да? И как мне теперь с этим жить?
— Делай то, что считаешь правильным, — зевнул Иван.
— Я думаю, что правильно было бы подкрепиться, и то, что для них зло, для меня вкусняшка, и хорошее дело для Ивана, — улыбнулась лягушка и, высоко подпрыгнув, высунула язык.

Когда волк вернулся на полянку, то увидел, что костёр почти потух, Иван сладко спит, рядом с ним, к верху брюхом лежит, сыто икая объевшаяся лягушка, и ни одного комара в радиусе ста метров. Мирно стрекочут кузнечики, похрапывают в дуплах белки и только дятел выдалбливал на стволе дерева просьбу о переселении лягушки в другой лес…

— Что ж ты не сказала, что Кощей твой батюшка, и в лягушку превратил для перевоспитания? — улыбнулась Яга, убирая блюдце обратно в сундук.
— Побоялась, он же до этого простых лягушек целовал, а вдруг бы я действительно расколдовалась… придётся тогда возвращаться во дворец, а я ещё не исправилась… — хитро подмигнула лягушка Яге. — Так и быть, присмотрю за этими двумя, заодно мир повидаю, а то приёмы да балы, скука смертная…