Крылья свободы Часть 1

Дождь лил без остановки. Земля раскисла, и знаменитый воронежский чернозем превратился в сплошное масло. Лошади напрягались, но колеса пушки сильно вязли в грунте, и копыта проскальзывали. Прохор соскочил с облучка зарядного ящика, и стал тянуть коренную под узцы. Пахом стал толкать пушку сзади.
- Ну, ребятки, напрягись, подернем еще раз! – крикнул солдатам ротмистр Ганнушкин. Последний подъем – и мы почти дома!
Команда старшого возымела действие. Подоспели еще два солдата, и вместе они вытащили трехфунтовую пушку из грязи. Дальше, на подъеме, было посыпано мелкими камнями, и лошади почувствовали точку опоры. Пушка тронулась, толкаемая последними человеческими и конскими усилиями. Ротмистр обтер платком мокрое лицо.
- Главное, чтобы порох не подмок! – сказал он себе под нос.
- Эй, как успехи? – крикнул подскакавший майор Григорович.
- Помаленьку, ваше благородие! – отвечал седой солдат с обвисшими мокрыми усами. – Не боись – доставим орудие! Еще не разу так не было, чтобы не доставили!
- Надо поторопиться! Бунтовщики уже близко. Им то все нипочем! – крикнул майор и поскакал вперед.
Ситуация была патовая. Пушка шла медленно, но бросить ее было нельзя. Отряд солдат был небольшой – всего пятьдесят штыков. А бунтовщиков было не менее двух сотен. И к ним могли еще присоединиться местные крестьяне. Конечно, против регулярной армии вся эта шантрапа не могла тягаться. Но солдаты устали, и воевали неохотно. Им нужен был отдых и сон. Шли уже трое суток почти без остановки. А к бунтовщикам присоединялись все новые и новые отряды.
В имении Головиных, к которому шли, тоже был переполох. До них дошли вести, что восставшие не знают пощады, и милуют лишь прислугу. Да и то, если та не будет заступаться за своих господ, и откроет ворота. Поэтому готовились к осаде – окна заложили мешками с песком, накопанным на берегу речки Валуйки, кругом дома поставили телеги, чтобы сразу не ворвались. Три сестры Головины – Анна, Евгения и Анастасия – сидели в своей комнате и тряслись от страха. Бежать было уже поздно, тем более, что по такой распутице далеко не уедешь. Да и непонятно было, куда бежать – слухи приходили совсем разные. То ли в Столбовом уже восставшие – это в десяти верстах от усадьбы, то ли в Красивке. Это уже ближе, верст восемь, но в другом направлении.
Сам глава семейства, Кирилл Павлович Головин, пропадал в своем сарае. Он что-то там делал – то ли паровоз, то ли сноповязалку – никто не знал, что именно. И еще, из сарая до ближайшего холма протянул железную дорогу. Узкоколейку. На березовых шпалах из ближайшей рощи. А рельсы ему привезли из города аж на десяти подводах, запряженных тяжеловозами. И он согнал местных крестьян разравнивать землю, укладывать шпалы, и к ним прибивать рельсы громадными костылями. Вколачивал костыли местный кузнец Панкрат большой кувалдой. В общем, удалось уложить около двухсот сажен рельсов, они шли вверх по холму, и кончались у самого обрыва к речке Валуйке.
(продолжение следует)