Глава 11. Священный город

На вершине утёса стало слишком жарко, и друзья вернулись обратно на тропу. Они оставили за спиной гигантский пожар и шли туда, куда указал сатанист. Дорога вела их мимо россыпей огромных валунов, видимо оторвавшихся от потолка во время землетрясений. Они шли, то поднимаясь на холмы, то спускаясь в ложбины. Постепенно пещера стала уже, стены выросли из темноты и встали по краям тропы. А потолок стремительно приблизился к головам путешественников.

Идти приходилось, согнувшись. Факелы, поднятые высоко, насколько это позволяли сделать своды грота, расползались пламенем по камню и сильно коптили. В определённый момент дальнейшее продвижение на ногах стало невозможным, и друзья вынуждены были опуститься на колени. Они ползли вперёд, отсчитывая метры и прикидывая, сколько ещё осталось. Сатанист не сказал, как далеко «там» должна была быть стена, а они не успели спросить. Вот и приходилось идти во мраке, мучаясь догадками. Из трёх оставшихся факелов у друзей остался только один, и тьма со всех сторон обступила их.

Через пару сотен метров, своды грота опустились ещё ниже, и тот, кто хотел двигаться дальше, должен был ползти, подтягивая тело на руках. Часто с потолка свешивались выпирающие скальные наросты, и приходилось либо огибать их, если ширина тоннеля позволяла, либо ещё сильнее вдавливаться в землю. Также большое неудобство друзьям доставляли неровности пола, из которого выпирали валуны, острые как стекло, без особого труда рвавшие и без того поношенную одежду. Так герои ползли, как им показалось несколько часов, хотя на самом деле прошло гораздо меньше времени.

И в определённый момент Андрей, который полз первый, слишком высоко поднял голову, но вопреки своим опасениям не ударился о камень. Потолок снова ушёл наверх, а коридор расширился, и друзья вползли в небольшую пещерку. Встав в полный рост и подняв догоравший факел, они осмотрелись и поняли, что достигли цели. Пещерка была круглой формы, пять на пять метров, и одна из её стен была не монолитной, а собранной из каменных кирпичей. Кладка выглядела очень древней, и местами раствор, скреплявший блоки, растрескался и высыпался. Но, несмотря на это, щелей практически не было: так хорошо древние строители подогнали камни друг к другу, что и спустя тысячи лет между ними не образовалось зазоров.

Друзья пошли вдоль стены, простукивая и осматривая её, надеясь найти место послабее, чтобы пробить там выход. Слева, как и сказал сатанист, на самом верху, где ограда уходила в скалу, несколько блоков выпали, и образовалось небольшое окно. Кирпичи лежали здесь же в пещерке, и видно было, что причиной обрушения послужил скорее просчёт инженеров, а не ветер, животные или что-либо ещё. При взгляде изнутри блоки казались друзьям небольшими, но оказалось, что это обман. Просто строители уложили их таким образом, что длинное ребро являлось шириной стены. И при весьма внушительных размерах кирпичей требовалась недюжинная сила, чтобы расшатать их и проделать разлом в стене.

Путешественники не имели другого выхода, и им надо было, во что бы то ни стало попасть на ту сторону стены. Поэтому они, не раздумывая зря и не тратя времени даром, принялись за работу. Втроём кое-как им удалось сложить три выпавших блока друг на друга в высокий пьедестал. Павел как самый высокий встал на него, а Эзра как самый лёгкий забрался к нему на плечи и ухватился руками за край «окна».

— Нет, так не пролезть, — заключил он. — Придётся расширять.

Павел передал ему свой нож, и Эзра принялся расковыривать раствор, цепко державший блоки. Дело было нудным, трудоёмким и времязатратным. Когда, наконец, Эзра очистил первый камень со всех сторон, к которым можно было подобраться, под ним успели два раза смениться Андрей и Павел. Последний снова выполнял роль лестницы и про себя даже жалел, что не курит, а то можно было бы хоть как-то убить время, потому что просто смотреть в стену на протяжении четверти часа — довольно скучное занятие. Его размышления прервал Эзра, передавший ему обратно нож. Теперь предстояла самая ответственная часть: нужно было вытолкнуть камень. Сразу стало понятно, что руками проделать это невозможно. Айзенберг побродил по пещере и нашёл вытянутый камень, который мог заменить молоток, Эзра вооружился этим доисторическим инструментом и принялся бить по кирпичу.

Сначала ничего не происходило, но потом камень при очередном ударе немного покачнулся. Друзья воспрянули духом.

— Давай сильнее его! — подзадорил Павел Леви. — Что ему будет, это же камень.

Эзра перехватил покрепче свой «молоток» и размахнулся, чтобы вложить в удар всю душу. Не рассчитал. Павел пошатнулся, так как не был готов к тому, что удерживаемый им вес так резко сместится, и, чтобы не рухнуть на пол, всем телом подался вперёд. Каким-то чудом ему удалось изменить направление своего падения, и он вместе с Эзрой на плечах, распластался по стене. Стена, оказалась не такой прочной. Блоки под давлением веса двух человек поехали, и кладка со страшным грохотом обрушилась, а Павел и Эзра улетели в следующее помещение.

Андрей осознал, что остался один в пещерке, а его друзья исчезли в облаке пыли. Он поспешил им на помощь: грохот был просто ужасным, и Айзенберг серьёзно испугался за товарищей, ведь, когда стена обрушилась, сверху попадало ещё несколько камней, и они могли легко задеть Павла или Эзру. Но, к счастью, всё обошлось. Павел Петрович сам поднялся и попытался отряхнуть безнадёжно грязную одежду. Его шляпа из коричневой превратилась в серую, но это был единственный урон, который он понёс. Эзре пришлось немного похуже. Он ведь сидел на Павле и, значит, летел с большей высоты. Он ободрал себе руки и, когда спрыгивал, ударился спиной, но не опасно.

— Вы живы? — спросил Айзенберг, когда друзья поднялись.

— Думаю да, — ощупал себя Павел.

— Главное, что выбрались, — сказал Эзра. — Зря только нож тупили.

— Это-то ладно, — махнул рукой Павел и посмотрел по сторонам. — Ты мне лучше скажи, куда мы попали? Те же самые пещеры.

— Только, похоже, искусственные, — уточнил Айзенберг. — Больно стены ровные для естественных образований.

Эта пещера, действительно, сильно отличалась от той, что осталась позади. Пол был гладкий, стены обтёсаны почти до идеально ровных поверхностей, а на потолке не было ни выпуклости. Кое-где в стенах чернели прямоугольные ниши, одни у самого пола, другие, как недовырубленные окна, метрах в двух от земли. Под последними валялись груды колотых камней и щебня.

— Я, кажется, даже знаю, куда нас занесло, — сказал Эзра и повернулся к друзьям. — Сколько мы примерно времени шли до стены?

— А кто его знает, — развёл руками Павел. — Если судить по факелам, то часа полтора-два.

— Значит, где-то четыре километра, — подсчитал Эзра. — Тогда, с большой долей вероятности, господа, мы сейчас в пещерах Седекии, или, как их называют, копях царя Соломона!

— Что прямо в них? — удивился Айзенберг. — И это их веками ищут авантюристы ради бесценных богатств? А мы просто взяли и случайно нашли их?

— Нет, это не они, — ответил Эзра. — Возможно, я употребил не совсем верное арабское слово. Это не копи, а каменоломни. Вот теперь, кажется, так. Здесь строители Древнего Иудейского Царства брали камень для строительства Храма Соломона. Видите ниши? Это из них вырубали гигантские блоки и тащили их к горе Мориа, называемой сейчас Храмовой горой.

— Изумительно, — Павел подошёл к одной из ниш и провел по скале рукой. — Получается, древние инженеры сначала выдалбливали в монолите прямоугольник и, с помощью кирок, углубляли эти желоба до необходимой для блока ширины. А затем, скорее всего, вбивали клинья, чтобы отсоединить заднюю стенку будущего кирпича от скалы. Блок откалывался и падал на эти колотые камни, которые смягчали удар, чтобы тяжелейший кирпич не треснул. Сколько же весили эти камни?

— Я думаю, несколько десятков тонн, — ответил Айзенберг, смерив взглядом нишу и сравнив её с ростом стоявшего рядом Павла. — А из этих каменоломен есть выход, или мы их первооткрыватели, и нам суждено погибнуть в этой ловушке, чтобы собственными скелетами загадать множество загадок археологам?

— Вообще-то выход есть, — успокоил Эзра. — Он находится недалеко от Дамасских, или Шхемских ворот, Старого Города.

— Дамасских? — переспросил Павел. — А, это, наверное, через них мы должны были бы въехать в Иерусалим, если б нам не помешали?

— Не въехали, так войдём. Всё-таки им не удалось остановить нас, — сказал Андрей.
И они пошли по направлению к выходу. Выбрать это направление не составляло особого труда, ведь пещера была создана камнетёсами, и у них не было цели прорубать извилистые ходы с тупиками и заворотами. Поэтому единственный коридор не мог вести никуда, кроме как к выходу.

— Кстати, Эзра, а почему эти пещеры называются пещерами Седекии, раз их создал Соломон? — спросил Павел.

— Они обязаны таким именем одной древней легенде. Седекия — это последний царь Иудеи перед Вавилонским пленением. В начале шестого века до нашей эры царь шумеров Навуходоносор Второй покорил Иудею и назначил царём сына Иоакима Иехонию. Однако через несколько лет в Леванте вспыхнуло восстание, и Навуходоносор, пройдя огнём и мечом по земле Израильской, вновь утвердил свою власть и сделал царём родственника Иехонии Седекию.

Седекия правил одиннадцать лет, а затем тоже отказался подчиняться Вавилону, решив, что сыны Израиля накопили достаточно силы, чтобы отстоять свои земли. Однако его расчёт оказался неверным. Неумолимый шумерский царь обложил гордый Иерусалим войсками и через год осады штурмом захватил его. Тогда по улицам текла кровь, когда властитель Вавилона наказывал непокорных людей. На пути ярости его оказался Храм Соломона, и он был разрушен до основания, а камни разбросаны по всей горе Мориа. Это была страшнейшая потеря для иудеев, страшнее человеческих жертв и чудовищной дани, которую Навуходоносор собрал с жителей.

Сам Седекия в страхе бежал со всей семьёй из Иерусалима через эти пещеры. Где-то здесь должны быть ходы, которые ведут почти до Иерихона. Там его настигли солдаты Навуходоносора и покарали. Царя заставили смотреть, как убивают его сыновей, а затем выкололи ему глаза и увезли в Вавилон, где он вскоре и умер. Все эти события подтверждаются историческими находками и рукописями, но неизвестно только, использовал ли Седекия эти каменоломни как путь к спасению. Однако легенда существует. Вот, как раз и выход.

Вдалеке показался свет, и друзья вышли к скальной арке, ведшей на поверхность. Они непроизвольно ускорили шаг и почти выбежали наружу. Солнечный свет ударил по привыкшим к темноте глазам, и друзья не сразу смогли открыть их. Когда же это стало возможно, путешественники увидели, что стоят на вершине горы у высокого скального выроста, вылезшего из земли. Его обрывистые склоны сильно выделялись на фоне ровной, занесённой песком площадки, как будто гора извергла его из своих глубин. На этом выступе возвышалась сложенная из огромных желтоватых кирпичей стена, с зубцами, бойницами и боевым ходом наверху. Прясло уходило далеко наверх, а внизу, метрах в ста от входа в Каменоломни Соломона, виднелась громада мощных крепостных ворот. Это были Дамасские ворота Старого Города в северной стене Иерусалимской крепости.

— Но это же ещё не сама Храмовая гора? — спросил у Эзры Павел.

— Нет, это только ворота в Древний город. За этой стеной находится самое старое в Иерусалиме поселение, его ядро и исток. А вот за ним идёт вторая стена, частью которой и является Стена Плача. Как раз за ней и располагается Храмовая гора.
— Это всё очень интересно, и я с удовольствием бы прошёлся по Крестному Ходу, посмотрел Аль-Аксу и посетил Храм Гроба Господня. Но наряду с возвышенными чувствами меня переполняет чувство голода. И, господа, позвольте вам напомнить, что мы снова всю ночь не спали, и ничего практически не ели, — сказал Айзенберг и отбросил в сторону погасший факел.

— Вот умеешь ты идиллию нарушить, — вздохнул Павел. — А ведь это один из древнейших городов на Земле. Здесь берут своё начало три мировые религии. По этим холмам ходили Соломон и Ирод Великий. Из ручьёв и источников, протекающих по этим землям, черпали воду Авраам и воины Навуходоносора. Иерусалим — во всех смыслах Священный город, кладезь многотысячелетней истории и культуры, а ты думаешь о еде! Хотя особенности национальной кухни — тоже отчасти культура, так что я согласен.

Друзья вышли на дорогу и направились к Воротам, чтобы через них попасть в Старый город и разыскать там какой-никакой трактир или хотя бы базар. Стена тянулась бесконечно, и Ворота приближались чересчур медленно. Путешественники только недавно покинули пещеры, но уже успели соскучиться по их прохладе и мраку. Солнце с упрямой, стойкой тщательностью инквизитора выжигало город. Камни раскалялись и слепили глаза, отражая яркие солнечные лучи. Редкая чахлая растительность, островки буроватой травы, совсем пожухли и упали на землю, где жар окончательно добивал их. Ветер на горе не дул: высоченная стена и множество мелких жилых построек препятствовали ему — но, несмотря на штиль, в нагретом воздухе плавала горячая пыль, замутняя глаза. Путешественники шли, прикрыв ладонями лицо от солнца и прикрыв веки, на зубах скрипел песок, а одежда стала прилипать к взмокшему телу. Павел открыл глаза пошире и посмотрел на одинокие деревья и грязно-жёлтые домики у подножия холма: всё сверкало в жгучем свете, пыль и поднимающиеся вверх от горячей земли потоки воздушных масс создавали впечатление, что небо над городом дрожит и переливается, ворочаясь как на огромной сковороде.

— Да, только здесь мог появиться Ирод, только здесь мог жить Пилат, — подумал Павел и снова сощурил глаза.

Путешественники, наконец, достигли Ворот, у которых непрестанно сновали люди, то входившие в Старый город, то выходившие из него. Достигли и остановились перед ними, любуясь величественным творением талантливых каменщиков и инженеров. И пускай перед ними была не трёхтысячелетняя крепость, созданная Давидом, Соломоном или Иродом, а только её копия, возведённая в шестнадцатом веке по приказу Сулеймана Великолепного, это нисколько не умаляло её величественности и мощи. Тем более что новую стену времён Османской Империи частично поставили на уцелевших основаниях стены древней, а на глубине нескольких метров и вовсе хранились самые старые участки крепости, и тяжелейшие мегалиты, перевезённые из Шахт к Храмовой горе до сих пор держали на себе нерушимую толщу каменной кладки.

С обеих сторон от Ворот стояли две квадратные башни, сильно выпиравшие из стены. По их верхам, как и по пряслу между ними, шёл ряд фигурных зубцов, по форме напоминавших ступенчатые пирамиды, каждая с прорезью для стрельбы посередине. Турки, воздвигая эту крепость, стремились не только увековечить своё могущество, но и построить настоящую цитадель, чтобы успешно противостоять возможным захватчикам. Поэтому всё было сделано для удобства ведения боя обороняющимися. На высоте нескольких метров от земли в стенах зияли вертикальные бойницы и амбразуры, на внутренних углах башен над дорогой нависали две машикули — выпуклые помещения с бойницами в полу и стенах для ведения огня по врагам, вплотную подобравшимся к крепости. На самом прясле тоже были расположены в линию три машикули, но гораздо меньше. Под ними строители зачем-то прорубили прямоугольное окно, возможно, чтобы стрелять через него из пушки. Сами же ворота — парадная стрельчатая арка — занимали половину высоты стены. За ней начинался длинный тёмный ход в Старый город. Туда друзья и направились.

Они вошли в арку и, пройдя под толстенными стенами башен, оказались в переполненном народом древнем районе Иерусалима, который представлял собой гигантский рынок, место паломничества, гетто, культурный центр и замок одновременно. Все строения внутри были раскиданы в абсолютно хаотичном порядке. Амбары, храмы, мечети, гробницы, жилые дома стояли вразнобой, то расступаясь, то лепясь друг к другу, то и вовсе срастаясь. А дороги шли скомканной паутиной вокруг всего этого безобразия. Эзра обратился к одному из местных, и тот указал им нужный путь, который бы привёл их к трактиру или гостинице.

Только теперь друзья продвигались осторожно и постоянно смотрели по сторонам, пытаясь заранее обнаружить в толпе чёрные плащи и капюшоны. Ведь теперь они были абсолютно безоружны, все револьверы, винтовки и запас патронов лежали на столе в пещерах Храма сатанистов. У путешественников не было ни воды, ни еды, ни другой одежды, ничего.

— Стойте! — вдруг испуганно воскликнул Айзенберг. — А денег-то у нас тоже нет. Павел, эти фанатики отобрали же твой кошелёк!

— Ну да, — ответил Павел. — Теперь нам придётся ночевать под открытым небом и есть траву, аки царь Вавилонский. Хотя, можно, конечно, и не садиться на такую диету.

— Так у тебя, что ли есть деньги? — удивился Айзенберг.

— Так-то есть. Я же предполагал, что с нами может всё что угодно случиться. И дело даже не в сатанистах: помните, как в Иерихоне у меня чуть кошелёк не украли? Вот. Поэтому я ещё дома часть наличности переложил в специальное портмоне, которое крепится на талии с помощью кожаной ленты. Эта штука очень компактна, и её легко спрятать под ремнём, что я и сделал. Так что деньги есть, но не в том количестве. Не знаю, хватит или нет, но мы должны в обязательном порядке сначала приобрести три револьвера, патроны и прочее необходимое. И только потом, если останется, тратиться на еду. Но до такой крайности дойти не должно, хотя о каком ни на есть средстве передвижения кроме ног точно придётся забыть.

— Думаю, с оружием здесь проблем не возникнет, — сказал Эзра. — На подобных рынках, как здесь можно найти всё, что угодно, просто не обязательно это всё будет лежать на прилавке.

— Тем более, в связи с последними событиями револьверы должны быть у всех, — добавил Айзенберг.

В городе, действительно, было неспокойно. Арабское население активно выражало протест против продолжавшегося правления Британии и чрезмерной иммиграции евреев. Межнациональная вражда только усиливалась действиями арабских борцов за свободу, которые начали расстреливать мирных граждан еврейской национальности. Самые кровопролитные столкновения происходили в Яффе, но и в Иерусалиме тоже были жертвы. А где-то и вовсе доходило до настоящих окопных сражений и на улицах строились баррикады. Поэтому кто мог, носил с собой оружие, чтобы постоять за себя.

— Вопрос только в том, согласятся ли местные продать нам пару револьверов, — заметил Павел. — Ведь раз они нужны так, что их носят массово, то лишних может и не оказаться.

За этим разговором они подошли к таверне. Внутри стояла почти такая же жара, как и на улице, но прямые солнечные лучи не жгли глаза, и это было уже хорошо. Друзья сели за стол и подозвали жестом хозяина заведения. И когда они только начали озвучивать ему свои пожелания касательно оружия, он, не дослушав, энергично закивал головой, показывая, что ему, коренному жителю, и без пояснений всё понятно. После этого он заверил посетителей, что они могут не волноваться и спокойно наслаждаться завтраком, а он обо всём позаботится. Павел перечислил ему желаемые характеристики револьверов и назвал максимальную сумму, которую готов потратить. После этого можно было, действительно, расслабиться и как следует перекусить.

Над выбором блюд думали недолго и заказали то же, что и в Иерихоне, только добавили больше мяса: всё увиденное и пережитое во время пребывания в Огских пещерах потребовало от друзей больших физических и душевных сил, и теперь нужно было восполнять энергию. Троица только заканчивала трапезу, а хозяин уже вернулся с оружием. То ли он был таким расторопным, то ли этого добра, и правда, было навалом в городе, но в свёртке, который владелец таверны достал из-за пазухи, лежали три шестизарядных револьвера. А из карманов он достал несколько пригоршней патронов. Павел расплатился с хозяином за услуги и заодно за завтрак, и друзья разобрали револьверы, а патроны распихали по карманам.

После этого они покинули залу и поднялись на второй этаж в отведённую им комнату, предварительно тщательно расспросив хозяина об остальных постояльцах. Друзья решили поспать несколько часов, потому что неизвестно было, когда ещё раз выпадет такой случай. Но времени на сон можно было отвести совсем немного, поскольку до вечера они должны были закончить ещё одно дело.

— Мне кажется, что нам уже нет смысла ехать до Египта, — сказал Павел товарищам, когда они ещё шли по улицам Старого города до таверны. — Мы же стремились туда, чтобы больше узнать о сатанистах, а они, оказывается, тут под боком.

— Согласен, — закивал Айзенберг, — раз уж мы обнаружили их так близко, то нужно сначала попробовать от них всё и разузнать, а не ехать за тридевять земель. Тем более что мы уже сдвинулись с мёртвой точки в своих изысканиях и даже имели удовольствие прочесть несколько страниц из Сатанинской Библии.

— Нужно только определить, где конкретно нам осуществить свои замыслы, — сказал Эзра. — Ведь единственный способ, которым мы можем пользоваться — это просто залечь в кустах недалеко от места очередного жертвоприношения и подслушать разговоры жрецов. Вот нужно понять, где нам залегать.

— Ну да, этот их Огский Предел он же ведь самый обыкновенный, рядовой храм, хоть и огромный, — согласился с товарищем Павел.

— Интересно, как ты это понял? — не понял Андрей.

— Путём логических умозаключений. Раз звание Абаддона — Командор, значит, современная иерархическая структура Ордена сатанистов сложилась в Средние века в противовес тамплиерам и другим религиозным объединениям рыцарей. Согласись, странно было бы, если б слово «командор» употреблялось в трёхтысячном году до нашей эры во времена Иафета. Глава Сатанинской секты — Великий Магистр Молех, управитель Храма, или, если угодно, крепости — Командор. Уже есть два совпадения со структурой званий в рыцарских Орденах. Например, над тамплиерами самым главным был Великий магистр, ему подчинялись приоры, которые являлись начальниками «филиалов» Ордена по географическому признаку. За каждым приором был закреплён определённый район, например, Иерусалим. А приору подчинялись коменданты замков — Командоры. Получается, старина Абаддон занимает третий по важности чин в этой лестнице. А так как ему принадлежит Храм в Нахаль Ог, значит, скорее всего, этот самый храм относится к Иерусалимскому Району. И должен быть главный жрец, чья власть распространяется на весь город и его окрестности, включая и Огский храм. Нам осталось только выяснить, где может находиться это капище.

— Потому что самое главное будут озвучивать на церемонии, в присутствии влиятельного сатаниста, а потом уже разносить информацию по храмам, — закончил мысль Эзра.

— Да. А нам непременно нужно услышать больше о приходе Антихриста, чтобы можно было его предупредить или предотвратить.

— И как вы собираетесь узнать, где нынче собираются дьяволопоклонники? — поинтересовался Айзенберг.

— Необходимо почитать литературу. Историю Леванта, историю религии Леванта, труды археологов и мистиков, изучавших этот край. А вообще-то я надеялся, что ты что-то знаешь про культы местных народов и древние места Силы, — ответил Павел.

— Нет, про данный район не знаю, — сказал Андрей. — Восточнее, про Шумер, пожалуйста. Аккад, Ассирия, даже Египет, но Левант нет. Вот кстати Ирак, Междуречье может быть хорошей теорией. Если б я был сатанистом, я бы непременно устроил бы там какое-нибудь капище или место силы.

— Почему?

— Если я правильно понял философию этой секты, Сатана — якобы законный правитель Земли. Как известно по Библии, Рай в самом начале времён находился на Земле, в районе Междуречья. Это следует из некоторых географических ориентиров, указанных в Ветхом Завете. После грехопадения человека Рай был вознесён на небеса, но само-то место осталось. И по логике сатанистов, там следует оборудовать значимый такой храм, поскольку Сатана непременно, после ухода Бога, объявил бы это место своим владением, и захотел бы разбить там новый сад, «лучше» прежнего.

— Вполне возможно, — сказал Эзра. — Но лучше всё же прочитать сначала про Левант, чтобы не ехать в Ирак.

Поэтому-то на сон выделили всего часов пять, чтобы успеть ещё наведаться в какую ни на есть библиотеку или книжный магазин, на худой конец. Решили спать все сразу, не выставляя часового, поскольку, по словам хозяина, сатанистов в таверне точно не было.

Через пять часов трое друзей одновременно, как по сигналу проснулись. Было необычно, но очень удобно. Они собрались, заткнули за пояса револьверы и, спрятав их под одеждой, вышли в город. Расспросив местных, они добрались до библиотеки, где и рассчитывали провести остаток дня за изучением литературы.

— Что нам брать-то? — спросил у друзей Павел.

— В первую очередь, конечно, Ветхий Завет, — ответил Эзра.

— А ты разве не знаешь его почти наизусть?

— Может и знаю, но всегда лучше иметь под рукой первоисточник в письменном виде. Тем более, когда я читал его, у меня ещё не было задачи изучать сатанизм, так что я мог не заметить некоторых значимых деталей или не придать им должного внимания.

Друзья взяли Ветхий Завет, несколько книг по культурологии и одну по истории Древнего Востока. Они расположились со всем этим богатством в читальном зале и до темноты не выходили из него. Всё это время они читали и перечитывали выбранную литературу, переписывая на бумагу самые интересные места и отмечая ссылки на каждый стих, в котором упоминалось о Сатане или дьяволопоклонниках. К вечеру все фолианты лежали раскрытыми на столе, и из каждого торчало по нескольку закладок, рядом валялись скомканные листы и листы с начертанными схемами, которые объединяли всю информацию, которую удалось отыскать. Эзра сидел, всеми пятью пальцами руки заложив пять мест в Ветхом Завете, и переписывал в тетрадь найденные факты про религию Леванта. Андрей рисовал карандашом карту древних государств на территории Леванта и всего Ближнего Востока. Павел сидел и смотрел на листок бумаги, весь исписанный его почерком и испещрённый стрелками и подписями.

— Пора уже заканчивать, — сказал он, посмотрев на часы. — Давайте посмотрим, что получилось. Итак, систематизируя все факты.

В Библейской истории мира называются несколько главных языческих держав: Египет, Вавилон и Ханаан. Египет на протяжении тысяч лет является для евреев, написавших Ветхий Завет, символом рабства, так как сыны Израиля провели там четыреста лет, и по понятным причинам не могут отзываться положительно об этой стране. Но, несмотря на это, религия Египта не показана такой мерзкой, чтобы можно было назвать его родиной сатанизма. Боги Кемера называются лжебогами и идолами, а города, в которых им поклоняются, сравнивают с блудницами и пророчат им позор и срам великий. Но не уничтожение.

Со священной яростью и необычайной тщательностью были уничтожены города Содом и Гоморра, которые являлись юго-восточной оконечностью Ханаана. Недалеко от этой земли, на территории того же Ханаана, дочери Лота, оставшись без мужей, дабы продолжить свой род, зачали детей от собственного отца, напоив его. Одна родила Моава, предка моавитян, а другая — Бен-Амми, предка аммонитян. Эти два народа, заселившие Ханаан в отсутствие евреев, пока те были в Египте, наряду с другими, называются в числе народов, которые должны быть непременно уничтожены. Бог карает их истреблением за их грехи и жестокость и полностью уничтожает их руками евреев: «Хеттеев, Гергесеев, Аморреев, Хананеев, Ферезеев, Евеев и Иевусеев, семь народов, которые многочисленнее и сильнее тебя, предаст тебе Господь, Бог твой, и поразишь их». Моав и Аммон не называются в этом стихе, но с ними Израилю ещё предстоит вести кровопролитные войны.

Сейчас многие «нововеры» говорят, что как же так Бог, который всем проповедует любовь и миролюбие, приказал Моисею и всему народу Израильскому так безжалостно уничтожить десятки тысяч людей. Но после того, что мы сегодня узнали про этих самых моавитян и хананеев, я бы сам их уничтожил. Тем более что Бог и им не раз давал шанс одуматься. Ещё во времена Авраама, когда последний пришёл в ханаанскую землю, Господь сказал ему, что его потомки будут населять эту землю, но несколько позже, поскольку «мера беззаконий Аморреев доселе еще не наполнилась».

До иудаизма на земле Ханаанской и приграничных с ней государствах существовала собственная религия, отличавшаяся особой жестокостью и порочностью. Нигде больше, даже в Древнем Риме — гнезде похоти и разврата, изобретателе Колизея с его жестокими поединками — не происходило подобных вещей, которые имели место быть в Ханаане и Моаве. Если северные язычники поклонялись силам природы и животным, то язычники Ханаана славили непосредственно демонов. Имена их: Молох, Баал и Астарта. И они были не выдуманными образами, но самыми что ни на есть бесами, ипостасями Дьявола.

Богиня Астарта олицетворяла собой вечную юность и священную женственность. Её культ сводился к тому, что девушки, входили в храм, в котором находилась статуя богини, и предавались содомскому греху, принося ей в жертву собственную непорочность. За это Астарта якобы даровала им способность вечно сохранять девственность и чистоту, сколько бы они не грешили.

Баал, или Ваал — бог плодородия и тучности стад. Он даровал людям богатый урожай и большой приплод овец и верблюдов. За это хананеи и некоторые евреи обжирались на ритуальных пирах в его капищах и познавали друг друга и молодых девушек, дабы показать Баалу, что они пользуются его подарками и рады им. Два его главных храма находились в городе Сихем, что в ста километрах к северу от Иерусалима, и на горе Пеор, что в Авариском хребте, в земле Моава. Имя Баала Пеорского хорошо известно тем, кто читал Библию. Там много раз встречается имя Бельфегор, или Баал-Фегор, которое так изменилось из-за лингвистических особенностей семитских языков. Из-за того, что евреи много раз отступали от Господа и начинали, как и соседи и враги их моавитяне, поклоняться Баалу, Бог посылал на Израиль захватчиков, и царство Иудейское шло по рукам, пока сыны Израился не каялись в грехах своих. А культ был, действительно, отвратительный и мерзостный. Во время жертвоприношений, сопровождавшихся оргиями, волхвы скакали в наркотическом экстазе вокруг идола и кололи себя ножами до крови.

В определённый момент дошло до того, что не только простые люди, но и сами цари стали поклоняться Баалу. Ахаз, двенадцатый царь Иудеи, поставил в Иерусалиме статую Ваала и совершал курения в его честь. А Манассия, четырнадцатый царь, по всей Иудее возвёл жертвенники Баалу, а также поклонялся звёздам и Луне. Местом же для подобных бесчинств была выбрана одна из двух Иерусалимских долин.

С востока Старый город ограждает долина Кедронская, проходящая между горой Мориа и Елеонской горой. По преданию, в ней Авраам встречался с Мелхиседеком. А с юго-запада от Иерусалима находится долина Енномова, или долина Сыновей Еннома. В ней ещё издревле нашли своё пристанище бесовские культы. Царь Соломон, впавший в безумие и внявший внушениям многочисленных жён своих, которых он брал из иноземок, воздвиг в долине Еннома высоты и построил капища Астарты, Баала и Молоха и насадил дубравы для принесения жертв жестоким богам. Всё это безобразие продолжалось, пока к власти не пришёл праведный царь Иосия. Он начал борьбу с идолопоклонством и разрушил алтари Баала в Енномовой долине. А чтобы никто больше не посмел установить там жертвенник, Иосия осквернил это место, приказав сваливать там трупы и кости людей и животных.

С тех пор в долине Еннома беспрестанно горел огонь для сожжения вывозимых из города нечистот, тел казнённых преступников и павших животных. Когда-то цветущая долина превратилась в свалку мертвечины, источающую смрад гниющих трупов и мусора. На еврейском языке её название звучало как «ге Хенном» и со временем превратилось в «геенну». Именно эта долина стала ассоциироваться у древних иудеев с Вратами Ада, с Геенной Огненной, обещанной грешникам. Другое имя этому месту «Тофет», и пророк Иеремия в своей книге писал: «За то вот приходят дни, говорит Господь, когда место сие не будет более называться Тофетом, или долиною сыновей Енномовых, но долиною убиения». И правда, сейчас в долине Еннома находятся гробницы и погребальные камеры, вырубленные и сложенные из камней по обрывистым скалистым склонам Геенны.

И был в Моаве и Ханаане ещё один бог. Молох, в честь которого, по всей видимости, назван действующий Великий Магистр Ордена сатанистов. Но про него я не хочу сейчас говорить. Слишком дико звучат рассказы о нём.

— Получается, что прародиной сатанизма как самостоятельного религиозного течения является Ханаан с его культами Баала и Астарты. И именно здесь, под Иерусалимом, всего в паре сотен метров от нас находится одно из древнейших и значительных Мест Силы дьяволопоклонников, — сказал Эзра, отложив Библию.

— И скорее всего, сатанисты не прекращали проводить в долине Еннома свои ритуалы и всё ещё практикуют их. А значит, если мы поторопимся, то можем успеть занять удобную позицию в засаде, чтобы незаметно присутствовать на их церемонии, — сказал Айзенберг.

— Верно. Хотя лично мне гора Пеор кажется более лакомым куском: далеко от цивилизации, широкая площадка на возвышении, никто не нарушит сатанинской службы — то, что надо для проведения самых изысканных и интересных церемоний, — сказал Павел. — Но, само собой, сначала нужно проверить Геенну, потому что до неё нет необходимости ехать километров сорок как до Аваримского хребта.

— А сколько сейчас времени? — заволновался Эзра. — Стемнело уже давно. Мы не опоздаем?

— Ещё не так поздно, — ответил Павел. — И потом, если у сатанистов нет сегодня национального праздника, то вряд ли они будут вести службы всю ночь. А так как главная святыня для них — утренняя звезда, то самое главное начнётся ближе к рассвету, когда она появится на небе.

— Тогда нам осталось только прихватить с собой еды, наполнить фляги водой и залечь в кусты, — сказал Андрей.

— Главное, сделать это незаметно, пока долина не заполнилась сатанистами, — добавил Павел.