Либертарианство - дорога к рабству

На написание данной статьи меня натолкнул пост в телеграм-канале Михаила Светова, либертарианца всея Руси. В оном канале он решил провести опрос – «Если бы вы могли вернуться в прошлое и остановить одного человека, кого бы выбрали?», с вариантами ответа – «Гитлер» и «Ленин». Результаты на момент написания этих строк следующие – «Ленин: 69%», «Гитлер: 31%». Как видно из результатов этого опроса, для либертарианцев коммунист-революционер Ленин в стократ страшнее нациста Гитлера. От чего же так? Чтобы разобраться в этом вопросе, надо в целом осветить основную суть либертарианской доктрины, её классовое содержание и её социально-политические цели.

Теоретическая основа либертарианской теории исходит из двух главных положений:
1) Государство – аппарат насилия над обществом, который угнетает как бедных, так и богатых, и поэтому необходимо или ограничить его до минимума, или упразднить, оставив при этом, конечно же, частную собственность.

2) Теория предельной полезности (теория субъективной стоимости) – экономическая концепция, согласно которой ценность товаров определяется их полезностью, формируемой оценками потребителя.


Те либертарианцы, что ограничиваются минимализацией роли государства до роли «ночного сторожа», называются минархистами (от лат. minimus — наименьший + др.-греч. ;;;; — начало, власть). Радикальное же крыло – анархо-капиталисты, желающие упразднить государство, но оставить капитализм.

Как же должно выглядеть общество по мнению любителей желтой змеи? Общество, по их мнению, должно состоять из различных общин, владеющих своей собственностью, и в эту собственность могут входить не только средства производства, жилище и другая недвижимость, но даже улицы, железные дороги, и так вплоть до ядерного оружия (sic!).

Вступление в общины и в общественные отношения вообще либертарианцы видят через призму принципа контрактной юрисдикции – заключение добровольных договоров с правом выхода из них. Другой принцип, который, по мнению либертарианцев, должен спасти безгосударственное рыночное общество от хаоса – принцип ненасилия, вернее, применение лишь оборонительного насилия, которое применяется к субъектам, применяющим «агрессивное насилие», то есть к тем, кто нарушает принципы договоренности, нарушает контракт данной юрисдикции.

На бумаге всё, вроде бы, выглядит не так уж и людоедски: добровольность, ненасилие, право выхода… Однако если хорошенько подумать, то можно понять, что хоть малейшее нарушение права частной собственности является в либертарианском обществе нарушением принципов договоренности, а значит, «агрессивным насилием», а значит, к таким можно применять «оборонительное насилие». Например, рабочие решили устроить забастовку на фабрике какого-нибудь атланта. Конечно же, в договоре, который будет заключен на данной фабричной юрисдикции, не будет прописано право на забастовку, ведь не будет государства, которое бы хоть как-то ограничило действия капиталиста и хоть как-то защитило бы права рабочего. Капиталист в таком случае будет волен делать в «своей юрисдикции» всё, что захочет, ведь именно он, как собственник средств производства и сильный в этом обществе, диктует свои правила. И, конечно же, не имея контроля извне, и имея силовое превосходство над рабочими внутри завода (об оружейно-силовом аспекте либертарианства будет сказано ниже), капиталист никогда не согласиться прописать в «добровольном договоре» право на забастовку.

И тут хотелось бы сделать маленькое отступление, и поговорить о роли государства в капиталистическом обществе: оно выполняет не только охранительскую функцию, защищая интересы буржуазии, но и социально-сглаживающую – оно сглаживает классовые противоречия между буржуазией и пролетариатом, выступает как бы в роли арбитра в тех вопросах, которые не касаются основ капиталистического строя и коренных интересов буржуазии. Там, где можно сделать уступку рабочему ради сглаживания классового конфликта и повышения патриотических настроений в умах пролетариев, идеологически привязывающих оных к государству, государство готово надавить на отдельного капиталиста или группу капиталистов, ввести трудовое законодательство или социальную программу. Однако всего этого не будет в либертарианском обществе: выступая на словах против первой функции государства, функции насильственного подавления, на деле либертарианцы хотят приватизировать эту функцию в руках сильных, по факту разбив большое национальное государство на множество частных вотчин, размер которых зависит от бизнеса того или иного атланта. Также они желают полностью упразднить социально-сглаживающую функцию государства, обострив классовые противоречия до предела. Конечно, в пользу частных собственников – буржуазии.

Возвращаясь к нашему капиталисту и бастующим рабочим: конечно же, так как это либертарианское общество, где все могут свободно носить оружие, оно будет не только у капиталиста, но и у рабочих. Однако, давайте будем реалистами, и трезво посмотрим правде в глаза: какое оружие может позволить себе просто рабочий, и какое – капиталист (или целая группа капиталистов, например, транснациональная корпорация)? Рабочий – максимум какой-нибудь Пистолет Макарова, взятый в кредит. Капиталист же может нанять ЧОП с АК-47, бронежилетами и прочими более крутыми «игрушками». Что уж говорить о ТНК – те, в случае массовых забастовок на периферии и не только, будут применять и танки, и самолеты, вплоть до оружия массового поражения, которое, по мнению наиболее одиозных либертарианцев должно быть так же приватизировано, как и всё остальное.

Таким образом, либертарианский «рай» является царством свободы для частных собственников, для буржуазии, и настоящим адом для пролетариата и малоимущих, которые не смогут позволить себе приобрести себе мощное оружие и защитить свои права. Ведь никакого арбитра, который обладает монополией на насилие и хоть как-то пытается сделать права равными нет – есть лишь поднявшиеся вверх хищные атланты с калашами и танками, и пролетарии с мелкими хозяйчиками, которые будут вынуждены плясать под дудку сильного. Либертарианское общество – общество тотального бесправия, права сильного, и в этом смысле, несомненно, варварское общество. Как бы не отнекивались сторонники этой идеологии, наиболее близкое к идеалу воплощение либертарианства – это Россия в период «лихих девяностых» и Сомали с её пиратами.

Даже если представить на минуту, наплевав на реализм и трезвый взгляд, что капиталисты и мелкие буржуа будут соблюдать принцип ненасилия, то как, спрашивается, будет обстоять дело с преступниками, нарушившими правила юрисдикции?

Предоставим голос Мюррею Ротбарду, одному из основных теоретиков либертарианства:

«Либертарианцы верят, что преступник теряет свои права в той мере, в какой он посягнул на права другого человека, а потому его можно отправить в заключение и принудить, соответственно, к недобровольному служению» - Ротбард Мюррей. «К новой свободе», Глава 5. Принудительный труд.

Также Ротбард пишет с глубоким одобрением о подобных практиках:

«В Америке колониального периода, вместо того чтобы сажать в тюрьму человека, обокравшего местного фермера, преступника передавали ему в кабалу, фактически делали его на время рабом, чтобы он работал на ферме до тех пор, пока не покроет весь нанесенный им ущерб» - Ротбард Мюррей. К новой свободе. Глава 5. Принудительный труд.

Одним словом, за любую провинность пролетарий, нарушающий тем самым правила юрисдикции, установленные капиталистом в свою пользу, будет опускаться в правовом статусе всё ниже, пока не превратиться из раба наемного в настоящего раба. И время, пройденное с момента упразднения государства до момента превращения пролетариев в буквально рабов, будет весьма коротким, ведь главный мотив деятельности капитала – приоритет прибыли. И, конечно же, будучи реалистами, мы понимаем, что никакого взаимоуважения и соблюдения принципа ненасилия в «свободной от государства» либертарианской юрисдикции «капиталистическое предприятие» не будет, а будет полное подавление человеческих прав и свобод пролетария, превращение его под дулом АК-47 в руках ЧОПовца в покорного раба, на которого не нужно тратить капитал, а просто кормить едой, чтобы не умер, и случать с пролом противоположного пола, чтобы был выводок новых рабов, производящих прибыль. Таково будущее в либертарианском рае для тех, кто не будет владеть средствами производства.

Судьба мелких хозяйчиков так же незавидна – как мы уже с вами поняли, крупные рыбы, отбросят принцип ненасилия, который декларировался для наивных дурачков, и кроме закабаления пролетариев начнут быстро поедать мелкую рыбешку, опуская оную в ряды пролетариев, пополняя тем самым количество собственных рабов. Ну и, безусловно, старая-добрая конкуренция с более-менее равными коллегами по рынку - конечно же, с применением всех тех замечательных стреляющих и взрывающихся игрушек, которые теперь стали свободно доступной для покупки собственностью. «Лихие девяностые», умноженные во много раз – вот что такое либертарианский рай.

Также стоит сказать, почему либертарианцы так рьяно защищают провальную теорию предельной полезности (её критика заслуживает отдельной статьи) и так яростно отрицают трудовую теорию стоимости. Ведь если следовать последней, пролетарий – истинный собственник произведенной им стоимости, а капиталист – всего лишь тот, кто присваивает эту стоимость, а значит, именно пролетарий должен применить оборонительное насилие против капиталиста. В конечном счете, стало бы понятно, что либертарианцы выражают интересы тех, кто присваивает, а марксисты и прочие леваки – интересы тех, кто производит.

С философской же точки зрения либертарианское общество будет полной победой отчуждения труда и личности, абсолютным господством буржуазного чистогана. Освободившиеся от арбитра в виде государства, отдельные капиталисты, доводящие до максима эксплуатацию рабочей силы, и до самых острых форм конкуренцию с другими атлантами, заменят речи о патриотизме и нации речами о жизни по понятиям – словом, всё, как в уже много раз упомянутых «лихих девяностых». Разница между капиталистом и бандитом полностью сотрётся – эти понятия станут друг другу полностью тождественны.


Теперь, после освещения либертарианской теории с материалистической позиции, понятно, почему Ленин для сторонников свободного безгосударственного рынка хуже Гитлера: если Ленин покушался на «святая святых», на «неприкосновенную частную собственность», то Гитлер, при всем его этатизме и расизме (а последнее, между прочим, отрицается далеко не всеми либертарианцами, к примеру, один из мастодонтов «австрийской школы», Людвиг фон Мизес, в работе «Человеческая деятельность» писал: «Бессмысленно отрицать, что к настоящему времени некоторые расы не сделали ничего или сделали очень мало для развития цивилизации и в этом смысле могут быть названы низшими»), не покушался на частную собственность, по крайней мере, не пытался отменить её, как принцип, как институт, а потому лучше лидера мирового пролетариата, желавшего низвергнуть частную собственность на свалку истории.

Одним словом, Гитлер ближе к либертарианцам, нежели Ленин. И эта близость глубже, чем может показаться на первый взгляд – и фашизм, и либертарианство являются идеологиями наиболее радикальных кругов буржуазии. Только если фашизм стремиться подавлять пролетариат через усиление роли государства, то либертарианство стремиться подавить пролетариат, приватизировав аппарат насилия и разрушив даже тот суррогат по защите и выравниванию прав, что представляет из себя буржуазное государство, выполняющее, кроме функции подавления, ещё и функцию сглаживания классовых противоречий и видимости защиты прав всех, а не только богатых. Фашисты и либертарианцы говорят по-разному, делают по-разному, но, тем не менее, преследуют одну цель: защита частной собственности на средства производства и подавление пролетариата.

Воистину, название книги Хайека «Дорога к рабству» совершенно точно выражает суть либертарианской идеологии.