Гонка-1

Я всегда с особым трепетом относился к академической гребле. Это было для меня чем-то вроде путешествия в другое измерение — мир, где царит спокойствие и сосредоточенность, где каждый взмах весла приносит ощущение невесомости и свободы.

Представьте себе: вы сидите в лодке, впереди — водная гладь, которая кажется бесконечной. Вы вдыхаете свежий воздух, чувствуете, как ветер треплет ваши волосы, и понимаете, что в этот момент весь мир перестаёт существовать, остаются только ты, лодка и вода.

Никто не сможет понять это чувство, если сам не ощутил его на воде. Человек, который никогда не выходил на вёслах, не сможет представить, каково это — собрать всю свою волю в кулак и резким движением весла отбросить воду назад, чтобы рвануть вперёд, к заветной линии финиша.

Академическая гребля — это не просто спорт, это жизненная философия. Здесь ты учишься преодолевать трудности, верить в себя и свои силы. И когда ты достигаешь цели, когда пересекаешь финишную черту, ты понимаешь, что всё это было не зря.

Всё началось с обычного урока физкультуры в мореходном училище. В наш спортивный зал стал захаживать тренер по гребле, интересуясь уровнем спортивной подготовки ребят из нашей группы, а когда он узнал о том, что я активно занимался лыжами в школе, предложил перейти в его секцию академической гребли. Это было интересное предложение, и было бы глупо его упустить, ведь другой такой возможности может и не представиться.

Я решил не откладывать решение на потом и, недолго думая, начал тренировки. Это стало началом нового этапа в моей жизни, полного трудностей и достижений, которые предстояло преодолеть на пути к мастерству в гребле.

Хорошо помню, как после многодневной работы на станке, устроенном на понтоне, я наконец вышел на воду. Тренировки проходили непосредственно на Дону. Оттолкнувшись от понтона, выгреб на середину. Безмерная радость и восторг охватили меня, но к ним примешивался и страх. Как же иначе? Вокруг расстилалась водная гладь, по которой сновали пароходы и носились «Кометы», вздымая высокие волны, готовые захлестнуть мою небольшую лодчонку. Они казались живыми, словно они нарочно искали возможность перевернуть лодку и увлечь её за собой в глубину.

Навязчивая мысль, что лодка может перевернуться в любую минуту, не покидала меня всё время тренировки. Я вспомнил, как читал о подобных ситуациях, и это лишь усилило моё волнение. Но в то же время я чувствовал, как во мне просыпается ощущение свободы и единения с природой, которое окрыляло, заставляя безупречно работать на воде.

И пускай на первых порах моя лодка не была спортивной, предназначенной для соревнований. Это было простое плавсредство под названием «фафан», которое предлагают отдыхающим на водоёмах в парках. Но даже в ней я ощущал себя героем. А передо мной открывался простор реки, и это наполняло меня трепетом и постоянным волнением.

Как же трудно было в первый раз совладать с течением реки и вернуться на базу! Я прилагал немалые усилия, чтобы преодолеть непокорную стихию, и вот, наконец, причалил к понтону. Вылез из лодки и почувствовал себя, как космонавт, возвратившийся на Землю после длительного путешествия в неизведанные миры. Этот момент был одновременно и облегчением, и торжеством: ещё вчера я, сухопутное двуногое, и думать не мог о таком испытании. Я смог преодолеть то, что казалось мне столь сложным. Теперь стало понятно, почему несмышлёных котят бросают в воду, не беспокоясь об их выживаемости. Не утонут... Просто так необходимо, а по-другому ну никак.

Время шло. Я регулярно посещал тренировки — как в зале, так и на воде. Много работал на «станке» — тренажёре, закреплённом на понтоне, орудуя настоящим распашным веслом. Тренировки требовали полной самоотдачи.

Так, незаметно для меня, подошло время садиться в настоящую спортивную лодку. Но вот незадача — у меня не было напарника. Тренер по каким-то своим соображениям старательно готовил меня к выступлениям в двойке распашной.

Однажды тренер предложил мне подобрать в напарники кого-нибудь из своих сокурсников — такого покрепче, чтобы занимался спортом и не имел вредных привычек. Будем работать в двойке, а там видно будет. Я с радостью согласился.

Я учился на первом курсе и ещё не успел подружиться с кем-то из ребят. Но отличить, кто и что из себя представляет, вполне мог. Приметил одного паренька, который до подъёма выходил на улицу, делал пробежку, занимался на спортивных снарядах во дворе и по возвращении принимал холодный душ. Ну что ещё надо? 

Нужно было поговорить с ним. Моё предложение заняться греблей он принял с большой радостью. Чего в пустую бицепсы наращивать, а тут его стараниям найдётся практическое применение.

Влад Черкасов, так его звали, на следующий день приступил к совместным тренировкам, и уже через две недели мы сидели в одной лодке. Это была немецкая «краснодеревная» двойка распашная. Но то, что удалось нам показать в первый выход на воду, греблей можно назвать с большой натяжкой. Скорее всего, это напоминало «цирк на воде», чем греблю. Лодка постоянно заваливалась то на один борт, то на другой. Мы набрали в неё воды, и было жутковато идти в заполненной водой лодке.

Так начиналась наша спортивная карьера, которая, на самом деле, оказалась очень короткой — неполных три года. Мы могли бы заниматься спортом дольше, но приходилось подолгу бывать в море на практике.

Каждый раз, возвращаясь из рейса, мы замечали, что отношение тренера к нам менялось не в лучшую сторону. Мы становились для него «отрезанным ломтём». Отставание в физической форме от коллег было очевидным. Мы чувствовали, как ускользает шанс на успех и как гаснет огонёк надежды на большие победы.

Когда встал вопрос, оставаться ли на практике в Ростове, имея возможность участвовать во всех престижных регатах, или уйти в рейс в далёкую Японию, не задумываясь, выбрали второе, поставив при этом жирную точку в нашей спортивной карьере. Мы понимали, что практика в море отнимает слишком много времени и сил, и сосредоточиться на спорте становится всё сложнее. Каждый день в море всё дальше отдалял нас от мечты добиться успехов в спорте, но такова наша судьба — быть моряками, а не профессиональными спортсменами.

                (продолжение следует)