18. Великолепная пятерка

18. ВЕЛИКОЛЕПНАЯ ПЯТЕРКА.  «Помни, римлянин, в чем твое призвание: своею властью ты обязан править народами, цивилизовать мирные земли, щадить побежденных и оружием смирять непокорных» - писал на рубеже эр Вергилий. Пройдет двести лет, и Дион Кассий запишет – «Рим превратился из царства золота в царство ржавого железа, и в этом тоже наша история». Два таких диаметрально противоположных взгляда на одно и то же государство, а дистанция между ними всего два столетия – срок для Истории ничтожно малый. Но так уж вышло, что эти два автора родились и жили по разные стороны от вершины римского Олимпа. И эта вершина была пройдена Империей во втором веке нашей эры, в славную эпоху пяти великих императоров, отсчет которых историки начинают с Нервы.

В 111 году римляне захватили Синайский полуостров и часть Аравии, а в 114 году Империя вновь схлестнулась с Парфией. Момент, по мнению Траяна, был выбран удачный, ибо Парфия уже несколько десятилетий находилась в глубочайшем кризисе и буквально трещала по швам, к тому же на ее восточных рубежах не прекращались бои с войсками далекой и малоизвестной «страны серов», той самой, что поставляла в Империю и Переднюю Азию драгоценный шелк. Римские войска шутя взломали парфянскую оборону и, оккупировав многострадальную Армению, вышли к Евфрату. В 115 году легионы Траяна вступили в парфянскую столицу Ктесифон. Ассирия, Месопотамия и Вавилон были объявлены римскими провинциями. В общем, все шло именно так, как и рассчитывал Траян. Однако довольно скоро начались проблемы. Во-первых, римляне, как и нынешние американцы, свои привычки менять не умели и во вновь-завоеванных землях вели себя крайне бесцеремонно, что ни в коей мере не способствовало укреплению их позиций в Междуречье. Во-вторых, иудеи вновь чего-то там не поделили с оккупационными властями и в который уже раз взялись за оружие, оттянув на себя значительную часть восточной армии. В-третьих, с востока вернулся разъяренный царь Хосрой с подкреплениями, и уже к 116 году в Месопотамии не осталось ни одного живого легионера. Римляне отвечали новыми вторжениями и жесточайшими репрессиями, но все было тщетно. Обескровленная имперская армия отступила в Сирию. После таких усилий, затрат и потерь всё вернулось на круги своя. В конце концов, уяснив, что вторым Александром Македонским ему не стать, сломленный неудачами Траян, махнул на все рукой и в 117 году умер.

Новый император Адриан, помирившись с парфянами и разобравшись с иудеями, спешно принялся отгораживать Империю от внешнего мира мощными крепостями и валами, протянувшимися на многие километры вдоль Дуная, Рейна и через всю Центральную Британию. Как грибы после дождя на карте Европы стали появляться города – крепости, позже ставшие торговыми центрами новых государств. Именно так возникли Кельн, Вена, Страсбург и Будапешт. Приемник Адриана, император Антонин Пий, так же старался наступательных войн не вести и лишь пару раз перемахнулся с аланами, которые пытались наехать на Ольвию.

В 161 году парфяне почему-то вдруг решили, что римское могущество осталось в далеком прошлом, и веселой гурьбой ломанулись в Сирию, где для предприимчивого человека всегда было чем поживиться. Марк Аврелий, последний из числа пяти лучших римских императоров, понял, что с Парфией пора кончать, и бросил на восток все свои силы. В 163 году целое море закованных в железо «муравьев» затопило Армению, Сирию и хлынуло в Месопотамию. Парфянскую армию смыло потоком, Ктесифон превратился в развалины, в самом сердце Парфии в небо поднялись клубы черного дыма. После этого чудовищного погрома парфяне перестали быть для Рима проблемой. Их государство вскоре стало ареной кровавой борьбы за власть, победу в которой одержали персидские цари из династии Сасанидов. Правда, римлянам удержаться в Междуречье вновь не удалось. На этот раз отступать пришлось перед страшным и непобедимым врагом по имени Чума. Зараза выкосила бегущую римскую армию, ворвалась на ее плечах в Средиземноморье и пошла гулять по городам и селениям Империи.

В 164 году варварское море пробило первую брешь в «дамбе», возведенной Адрианом на северных рубежах. Славяно-германские племена квадов и маркоманов прорвались в Рецию и разорили там большой кусок римской территории вплоть до границ Паннонии. Марку Аврелию понадобилось пять лет для того, чтобы заткнуть эту пробоину. В римскую армию стали призывать даже «амнистированных» гладиаторов. В конце концов, брешь кое-как залатали. Однако не прошло и года, как наступление варваров возобновилось в невиданных прежде масштабах. Линия Адриана затрещала сразу в нескольких местах. Возобновились жестокие бои на Дунае. Опять зашевелились маркоманы и сарматы. Язиги и фракийцы, вложив оружие в руки закарпатских венедов, с новой силой навалились на имперские рубежи. Кроме всего прочего в боях с римлянами приняли наконец участие и вездесущие аланы. На этот раз эпицентром кровопролития стал прадедушка нынешней Вены - славянский город Виндебона на берегу Дуная. Сдерживать натиск северных народов с каждым годом становилось все труднее, у Аврелия просто не хватало для этого войск. Отрядам славян, фракийцев и сарматской коннице несколько раз удавалось прорываться в Паннонию и на Балканы.

Британские археологи считают, что как раз в те годы на службу к римлянам со всей своей дружиной перешел славянский вождь «Иван». Марк Аврелий поручил ему оборону римских владений в Британии, где Адрианов вал с трудом сдерживал атаки кельтских племен. В историю этот Иван вошел уже почему-то под именем Артура. Трудно сказать, сам ли Артур-Иван объявил себя королем, или этот титул ему присвоили уже позже в легендах, но сам факт его «легендарности» говорит о том, что со своей задачей он справлялся неплохо. Между прочим, согласно всё тем же легендам, для того, чтобы доказать всем свое королевское достоинство, Артуру-Ивану пришлось вытащить из камня меч с труднопроизносимым названием Экскалибур. Говорят, что название это кельтское, но если прочитать его «по-русски», то сразу станет ясно, что это ни что иное, как самая короткая в истории человечества инструкция по применению: «Из скалы бери».

В 178 году Марк Аврелий вновь предпринял массированную «муравьиную» атаку с тем, чтобы нанести противнику максимально возможный урон. На этот раз все основные силы Империи были брошены за Дунай. Последнее в истории Рима грандиозное наступление против северных варваров продолжалось почти два года. Жесточайшие бои, колоссальные потери с обеих сторон, тысячные толпы изможденных пленников, длинные скрипучие обозы с искалеченными легионерами - это был апофеоз, вершина римского императорского Олимпа. Свой долгий путь вниз Империя начала у стен славянской Виндебоны. Бои за эту цитадель были особенно упорными и ожесточенными, ибо искусству обороны славяне учились столетиями. Впрочем, разные авторы относят защитников города к разным лагерям. Одни уверяют, что некий «венедский рыцарь» Гржимала, возглавлявший гарнизон крепости и руководивший ее обороной, был противником римлян, другие пишут, что крепость была римская, и атаковали ее варвары. В любом случае, жирную и гнойную точку в этой бойне вновь поставила Чума, разыгравшаяся в римском лагере и свалившая самого императора. Сын Аврелия, Комода, поспешил заключить с варварами мир и увел своих умирающих солдат на родину.

1 января 193 года непопулярный в народе император Коммода погиб от рук заговорщиков. С его смертью Римская Империя вступила в эпоху дворцовых переворотов и гражданских войн.