Там, где кончается берег глава 1, 2

ГЛАВА 1
«Всё хорошее начинается с бегства»
Алина не бежала. Она просто улетала — как багаж, доставшийся самолёту по ошибке.
Без четкого адреса, без желания возвращаться. Москва осталась где-то под крылом,
плоская, как фотография, где никто уже не улыбается. Она даже не попрощалась ни с
кем. Просто закрыла дверь, отключила телефон и впервые за долгое время не
услышала в себе вины.
«Тишина — это тоже терапия», — сказала она себе в самолёте, когда пожилая пара
рядом обсуждала, как выбрать хорошее оливковое масло на Крите.
Курорт оказался таким, каким его показывали на сайте, — почти. Белые бунгало,
утопающие в зелени, мелкая галька на пляже, бар с видом на обрыв, в котором
коктейли назывались «Забудь всё», «Начни заново» и просто «Грек». Но ни в одном
описании не говорилось, что здесь дует такой ветер, от которого кажется, что воздух
пытается что-то выкрикнуть — и не может.
Администратор — юркая женщина с ломаным английским — проводила её до домика
и оставила с ключом, пожелав «гуд релакс». Алина кивнула, хотя понятия не имела,
как это — расслабляться.
Внутри было всё как надо: простые стены, плетёные кресла, сетка над кроватью —
словно кто-то хотел, чтобы она почувствовала себя героиней романа. Но героине было
неуютно. Она открыла окно, вдохнула воздух — солёный, горячий, с ноткой чего-то…
тревожного?
На пляже — никого. Лишь один силуэт у воды. Мужчина, стоящий по колено в прибое.
Спиной к ней. Загорелый, сильный, с какой-то странной нерасторопной грацией. Он
стоял так, будто разговаривал с морем.
Алина посмотрела на него долго. Но не пошла
Позже, в баре, она спросила бармена:
— А кто это был? У воды?
Парень пожал плечами.
— А, это Макс. Лодочник. Живёт тут круглый год. Не разговаривает почти. Свой, но
странный.
— Странный?
— Ну, он… как бы сказать... Не ищет компаний. Ему одного берега хватает.
На следующее утро она снова увидела его. Он вытаскивал лодку на берег. Без
напряжения, как будто был частью этой земли. В этот раз он посмотрел на неё. Не с
интересом, не с улыбкой — просто как человек, который замечает другого. И всё.
Алина отвела взгляд. Не потому, что стеснялась. Просто сердце вдруг сделало лишний
удар. Будто почувствовала: этот человек будет её проблемой.

ГЛАВА 2
«Чужие берега»
Всё началось с ящерицы.
Алина проснулась рано — слишком рано, учитывая, что отпуск. Солнце пробивалось
сквозь шторы полосками, как решётка. В комнате было тихо, только за окном лениво
шумело море. Она встала, зевнула и пошла за телефоном — автоматически, как
привыкла. Но телефон был выключен. И сеть всё равно не ловила.
И тут она её увидела. Маленькую, с зелёным хвостом и совершенно равнодушным
взглядом. Ящерица сидела на столе, возле блокнота, в котором она пыталась вчера
что-то писать — о себе, о страхе, о пустоте, которую пытаешься заполнять чужими
словами.
Алина не испугалась. Просто застыла. Даже не из-за ящерицы. Из-за того, как странно
спокойно было быть одной. Без привычной тревоги. Без спешки. Без голоса бывшего,
который всё время напоминал: «Ты слишком много думаешь, Али».
— Знаешь, — сказала она ящерице. — А ты, похоже, умнее его.
Ящерица моргнула. Или ей показалось.
На завтрак она пришла позже всех. Туристов было немного — семейная пара из
Польши, пожилая немка с фотоаппаратом, двое парней, судя по всему, айтишники на
удалёнке. Всё выглядело… безопасно. Слишком.
Она взяла кофе и фруктовый салат, села на террасе. И снова — он. Максим. Тот
самый лодочник. На этот раз — с корзиной рыбы. Поднялся по склону, словно не
замечая усталости. Волосы мокрые, майка выгоревшая, взгляд в землю.
И вдруг — взгляд в неё. Прямой. Без улыбки. Без намерения. Но что-то в этом взгляде
заставило её уронить ложку.
— Ничего страшного, — вдруг сказал он. Голос — низкий, глухой. С русским акцентом,
чуть хрипловатым.
Она моргнула.
— Простите?
— Ложку. Это бывает. Здесь у всех что-то падает в первые дни.
Позже они столкнулись снова — на пирсе. Она пришла туда рисовать. С детства
тянулась к воде, хотя сама плавала плохо. Села с блокнотом. Сначала было пусто —
ни линий, ни мыслей. А потом вышел он. Снова — как будто вырос из земли.
— Вы рисуете? — спросил он.
Она кивнула, не поднимая глаз.
— Что?
— Пока ничего. Пространство.
Он подошёл ближе, посмотрел через плечо.
— Пространство — это честно. Здесь многие пытаются рисовать что-то красивое. А вы
— пустоту.
— А вы часто раздаёте такие… комплименты?
— Только когда вижу знакомое.
— Знакомое?
— Я сам из таких. Пустых.
Она ушла первой. Нервы. Растерянность. Но уже в домике поняла: он зацепил. Не
наглостью, не внешностью — чем-то другим. Странной тишиной, в которой хотелось
остаться.
А ночью случился первый шторм.
Он пришёл быстро, без предупреждения. Небо в одно мгновение стало тяжёлым,
будто на него вылили чернила. Волны хлестали берег, в домиках мигал свет. Алина
стояла у окна и смотрела, как море кричит. И где-то внизу, на берегу, в отблеске
молнии мелькнула фигура. Одинокая.
Максим вытаскивал лодку. Один. Под ураганным ветром. Не в панике — в каком-то
своём, почти мрачном ритме. Словно делал это не впервые.
Алина стояла, прижавшись лбом к стеклу. И поняла: это не просто курорт. Не просто
отпуск. И он — не просто лодочник.
Что-то началось.
И назад  уже не вернуть.