Скрижали богов часть вторая

Пролог

Две царицы сошлись в неравной битве, после того как на поле сражения уже были разбросаны несколько тел других воинов. Каждая из цариц демонстрировала невероятное мастерство, используя свое оружие для достижения победы. Их короткие мечи с широким лезвием у основания и зауженным острием сверкали в свете заходящего солнца, словно раскаленный металл. Эти клинки были настолько смертоносны, что могли разрезать любую преграду, впиваясь в нее, как раскаленный нож в кусок вареного мяса. Каждое движение было отточено до совершенства, словно они тренировались для этого момента всю свою жизнь.

Доспехи обеих цариц были укреплены дополнительной защитой, украшены золотыми узорами и драгоценными камнями, что подчеркивало их царское происхождение. Они защищали своих владелиц от смертельных ран, но не могли полностью уберечь от боли и крови, которая уже стекала по их телам. Черноволосая царица, чьи глаза пылали огнем решимости, явно превосходила своего противника, как в силе, так и в тактике. Ее движения были быстрыми, точными, словно она предугадывала каждый шаг соперницы.

Это была настоящая смертельная битва, где каждая секунда могла стать последней. Каждый удар клинков сопровождался глухим звоном металла, эхом разносившимся по пустынному полю боя. Ударная волна, исходящая от столкновения оружия, поднимала пыль и заставляла землю дрожать. Вокруг царил сильный порывистый ветер, который перебивался звуками битвы и тяжелым дыханием воительниц. Их противостояние было не просто борьбой за победу — это было столкновение воли, силы и судьбы, которая решит, кто из них станет легендой.

На каком-то моменте черноволосая царица в черном Ацкулате начала побеждать. Она разила противника за другим, словно танцуя смертоносный танец. Ее скорость была подобна порыву ветра, ловкость позволяла избегать даже самых неожиданных атак, а ярость, пылавшая в ее глазах, внушала ужас врагам. Каждое ее движение было точным и выверенным, а удары попадали в самые уязвимые точки, оставляя противника без шанса на сопротивление. Ее черное одеяние развевалось, как крылья ночной хищницы, придавая ей вид неумолимого и грациозного мстителя.

Спустя время ожесточённой битвы в живых осталась черноволосая царица с клинками, полными крови соперницы. Её доспехи были покрыты вмятинами и порезами, а на лице виднелись следы усталости, но взгляд оставался твёрдым и непоколебимым. Царица получила несколько ранений — тонкие полосы крови проступали на кистях, но они были несущественны и не могли остановить её. Она стояла среди поля, усеянного телами павших, и тяжело дышала, ощущая горький запах металла и пепла в воздухе. Царица исполнила то, что намеревалась сделать: её враги пали, её цель достигнута, а её имя останется в легендах как символ силы и решимости.

Глава 1

На улице был конец августа. Листва постепенно, листок за листком, опадала на свежескошенный газон и живую изгородь. В особняке царила небольшая суматоха. Дианнэй всё утро собирала вещи к временному проживанию в Дараннград. Николь делала небольшую уборку, а Эмирэнн, просидев всю ночь и утро, собирала информацию о месте встречи с Яссминн. Её интересовала в первую очередь местность и населяющая Думннараг живность, которая могла существенно осложнить их пребывание в Аморэтт. Она также понимала, что Яссминн уже не та, что была прежде. Её сила стала больше, иначе в противном случае ей не удалось бы так долго скрываться и в одиночку расправиться с тремя Клевиртами. И сила её возросла не просто так. Что-то или кто-то помог ей с этим. И на этот счёт у Эмирэнн тоже были предположения.

Создатели не рождались уже с той силой и знаниями, которые они могли демонстрировать и во взрослом возрасте. Даже Аффтагорон не мог наделять их подобными возможностями. Он служил лишь тем пристанищем, где ещё горячие сердца молодых царей и цариц постепенно холодели и не давали Создателю безрассудно пользоваться своими силами. Главным источником силы Создателя были знания, которыми они овладевали на протяжении всей жизни. И так как в Создателях был заложен огромный источник всевозможных способностей, дав волю которому, в лучшем случае, Создатель мог просто обезумить от такого могущества, в худшем — неконтролируемый Источник мгновенно бы разорвал его.

И дабы создатели получали знания в небольших количествах, с возрастом переходя на новый уровень и обретая новые силы, были созданы семь скрижалей Ксаннмаррах — древних артефактов в виде громоздких книг, полностью выполненных из редкого металла, добываемого лишь в недрах гигантской горы Ксарра. Из этого метала даже изготовлялось все оружие создателей. На тяжелых страницах, чья поверхность напоминала отполированное серебро или золото, высечены знания, содержащие в себе двадцать семь глав. Каждая глава представляла собой целую вселенную знаний, состоящую из двухсот семидесяти девяти разделов, которые со временем наделяли создателя очередной способностью, раскрывая перед ним новые горизонты силы и мастерства.

Переход к новой главе означал не просто шаг вперед, а настоящий скачок на ступень выше, в мир больших возможностей и неизведанных тайн. Сила создателя возрастала, меняя его восприятие мира и позволяя ему управлять энергиями, о которых раньше он мог лишь мечтать. Однако каждая новая глава была изложена на своём уникальном наречии, языке столь сложном и таинственном, что овладеть им можно было лишь полностью изучив предыдущую главу. Без этого дальнейшие знания оставались скрытыми, словно за непроницаемой завесой.

Но даже самые мудрые и смелые создатели, достигшие четвёртой главы, ощущая всю мощь, заключённую в скрижалях Ксаннмаррах, не решались идти дальше. Говорили, что пятая глава несёт в себе не только знания, но и испытания, способные сломить даже самых стойких. Помимо знаний, каждая скрижаль содержала хроники всех событий из бытия царей и цариц, происходивших с момента зарождения создателей. Эти записи были высечены с такой точностью, что казалось, будто страницы сами хранят воспоминания о минувших эпохах, передавая их каждому, кто осмелится заглянуть в глубины Ксаннмаррах.

Одна из скрижалей находилась в Аффтагорон, но молодым правителям открывали лишь первые две главы. Остальные шесть скрижалей были отданы первым правителям многие тысячелетия хранились только в их семьях, наследники которых впоследствии и стали возглавлять Совет Сотни Миров. Одной из таковых были и Клевирты. Но в результате многих войн и сражений между некоторыми царствами, которые превосходили своими масштабами все земные войны, три скрижали Ксаннмаррах были утеряны. Многие пытались их отыскать, как цари, так и мародёры, но мало кто возвращался из тех мест живым. Именно об этом варианте думала Эмирэнн. По её мнению, Яссминн за всё то время, что её считали мёртвой, могла каким-то образом отыскать одну из скрижалей. Другого объяснения внезапно возросшей силе у своей подруги Эмирэнн дать не могла.

— Моя старшая сестра стала зубрилой? — донеслось недалеко от открытой библиотеки.

— В отличие от тебя, Аморэтт, мне не доводилось бывать в Думннараге, — исподлобья взглянула на сестру Эмирэнн.

— Думаешь, что я там часто бывала? Пару раз в качестве сопровождения. Эмирэнн, с тем клеймом, что весит на нашей семье, я не имею большого влияния в Сваддигард. Мое слово мало чего стоит.

— Именно поэтому я и пытаюсь вернуть нашей семье честное имя, — ответила Эмирэнн.

— Знаю сестрёнка, знаю. Кстати, как там твой подопечный, часто обо мне говорит? — поставив руки на стол перед сестрой, Аморэтт лукаво улыбнулась. — И где собственно Дианнэй?

— Нет, нечасто, — ответила взаимной улыбкой Эмирэнн. — А насчёт Дианы, ты к ней разве не заходила?

— Я думала, что мы обо всём договорились, и она будет ждать меня в зале?

— Что я могу сказать, это же твоя племянница.

— Не надо перекладывать всю ответственность на свою дочь.

— Я не перекладываю. Кстати вон и твоя племянница, — махнув в сторону зала головой, произнесла Эмирэнн.

Дианнэй уже стояла в зале, заправив руки в задние карманы брюк, и разговаривала с только что подошедшей к ней Николь.

— Ну что, принцесса, ты готова? — Аморэтт обернулась и окликнула девушку.

— Да, я готова, — Дианнэй сказала несколько слов Николь и направилась в библиотеку.

— А почему так недовольно? — Аморэтт надула демонстративно губы, затем кротко улыбнулась. — Что случилось?

— Ничего, всё нормально, — пробормотала Дианнэй. — Ну что, проводите меня?

— Конечно. Сейчас только твою маму от книг освобожу, — Аморэтт нахмурила нарочно брови, и пошла к Эмирэнн, схватила её за руки и повела в зал.

Дианнэй, улыбаясь с шутливых проделок Аморэтт, проследовала следом, за ними. Вскоре к ним подошла и Николь, которая и должна была открыть врата в Дараннгард. Спустя пару минут врата были открыты, после чего Дианнэй поочерёдно стала со всеми обниматься.

— Мы постараемся быстро угомонить твою обидчицу, — улыбнулась Аморэтт.

— Передавайте привет Анне, — произнесла Николь.

— Вы только дворец не развалите, пока нас не будет, — обнимая дочь, Эмирэнн кивнула настоятельно головой.

— Спасибо мама, отличное пожелание, — Дианнэй посмотрела на мать, выразив своё недовольство её словами, покачиванием головы. После чего вошла в тоннель, который закрылся за ней следом.

Спустя несколько минут Николь снова открыла врата, на этот раз ведущие в загадочный и мрачный Думннараг. В тот же миг на теле Эмирэнн начала проявляться странная тёмная субстанция — Ацкулат, которая словно жила своей собственной жизнью, медленно распространяясь по её коже. Сёстры переглянулись, их взгляды отразили смесь тревоги и решимости. Аморэтт первой шагнула в тоннель, её движения были уверенными, но осторожными, как у человека, готового к любым неожиданностям. Эмирэнн последовала за ней, её лицо оставалось спокойным, но в глазах читался скрытый страх перед тем, что их ждёт впереди.

Глава 2

Прибыв в Дараннгард, Дианнэй встретила Анна, которая с радостью бросилась ей навстречу, словно давно не видела сестру. Их объятия были теплыми и искренними, напоминая о крепкой связи между ними. Немного погодя к ним присоединилась Талиисс, которая неторопливо подошла, сдержанно улыбаясь. Сестры, поприветствовав друг друга, обнялись, чувствуя радость от воссоединения.

Талиисс была настоящим воплощением благородства и красоты: жгучая брюнетка с длинными, как шелк, прямыми волосами, которые она унаследовала от матери. Ее высокая, стройная фигура привлекала взгляды, а карие глаза, глубокие и выразительные, словно таили в себе целый мир. Улыбка Талиисс была мягкой и нежной, точно такой же, как у ее матери, а прямой нос с чуть закругленным и слегка вздернутым кончиком придавал ее лицу особую утонченность. Эти черты, казалось, являлись результатом гармоничного смешения двух великих родов, подчеркивая ее статус наследницы Дараннгард.

Сестры поспешили в покои молодой царицы, где их ждал уют и возможность поговорить без лишних глаз. Атмосфера наполнилась теплом и семейным единением, а за окнами медленно опускался вечер, окрашивая небо в золотисто-розовые тона.

— Как ты сестрёнка? — Талиисс обеспокоено смотрела на Дианнэй, идя по широкому коридору. — Я слышала, что произошло.

— Уже лучше, — Дианнэй неохотно улыбнулась. — Не беспокойся.

Попав в просторные покои, девушки принялись разлаживать вещи Дианнэй, одновременно разговаривая, и обсуждая последние события из жизни каждой.

— Ну, рассказывай, что новенького? — укладывая вещи аккуратно в гардероб, произнесла Талиисс. — По-прежнему увлекаешься гонками?

— Эм, да, — Дианнэй неохотно кивнула, и посмотрела на Талиисс. — Когда получается выбраться из особняка.

— Мама против?

— Да, — протяжно произнесла Дианнэй.

— Да ладно тебе, она же переживает за тебя. И как видимо не зря.

— Не добивай меня нравоучениями, — Дианнэй бросила на постель только что взятый ею джемпер. — Ты думаешь, я не понимаю этого? Просто иногда она перегибает палку, и не только я это замечаю.

— Ну не скажи, Николь не должна обращать внимание на такие вещи.

— Я не про Николь, — обрезала Дианнэй. — Мамин подопечный тоже не в восторге от её поведения.

— Ты уже с ним разговаривала? — Талиисс остановилась, и, держа в руках очередную вещь, ехидно улыбнулась. — Ну и как он, как его зовут, как выглядит? А то от мамы ничего не добьёшься.

— Ну, — Дианнэй подняла глаза вверх, затем снова их опустила и, улыбаясь, посмотрела на сестру. — Его зовут Саша, или если полностью, Александр. Кареглазый брюнет и неплохо сложён. Как по мне симпатичный для человека. И он девственник. Только маме своей не рассказывай, я ему пообещала, что это строго между нами.

— Хм, даже так, — сложив последний элемент одежды в гардеробную, Талиисс краем глаза посмотрела на Дианнэй и заулыбалась.

— Что? Мы просто общаемся.

— Я об этом и говорю. Просто общаетесь, — Талиисс едва сдерживалась, чтобы не засмеяться.

— Да, просто общаемся, — Дианнэй сморщила нос и покачала головой на непристойные намёки своей сестры. — А что смешного, и на что ты намекаешь?

— Я? — демонстративно удивилась Талиисс.

— Вот ты…, — Дианнэй улыбнулась, затем схватила в руки подушку и бросила её в сестру. — Озабоченная. Мы просто разговаривали.

— Ах вот как, — Талиисс с возмущением подняла её, и бросила в Дианнэй.

После чего две девушки начали смеяться, бросая друг в друга только что аккуратно уложенные вещи.

Глава 3

В это время Аморэтт и Эмирэнн явились в Думннараг, и через секунду перед ними предстали его бескрайние просторы. Переполненная руинами некогда процветающего царства территория была усыпана камнями и сухими черными деревьями, в которых рылись насекомые. Кучи камней и кровли ранее были чьими-то домами. Вдалеке виднелся полуразрушенный дворец, когда-то он олицетворял собой центр этого мира. Аморэтт и Эмирэнн стояли на вершине холма, взирая на разрушенное царство перед ними. Они были поражены масштабом разрушений и печальной красотой этого места. Ветер шептал тихие истории о прошлом, о том, каким когда-то был этот мир. Аморэтт вздохнула тяжело. В ее голове, несмотря на то, что она не раз тут бывала, роились мысли о том, в каком состоянии находилась эта пустошь. Мир, полный хаоса и следов древней войны. Настолько древней, что о ней практически никто не мог вспомнить. Кто ее начал и кто одержал победу. Это выглядело так грустно и безжизненно. Но сестры прибыли сюда не для того, чтобы любоваться руинами, а чтобы встретится с призраками прошлого. Они переглянулись и с осторожностью принялись исследовать руины, внимательно ступая по обломкам и обходя опасные участки. Вскоре они обнаружили обломки старинных статуй и фресок, которые еще частично сохраняли свою красоту. Эти артефакты говорили о былом величии и культуре этого царства.

— Ну что, как первые впечатления? — Аморэтт повернула голову к сестре.

— Если честно, была рада, снова облачиться в Ацкулат, — ответила Эмирэнн.

— Ты поняла, о чем я.

— Я знаю, отвратительный вид.

— Ну и где она? Нам весь Думннараг теперь прикажешь обыскать? — расставив руки в стороны, Аморэтт начала вертеть головой.

— Не надо никого искать, — подняв руку вверх, Эмирэнн указывала на полуразрушенный дворец. — Она там, поверь мне.

— Допустим. И мы сейчас вот так просто через лимб туда явимся?

— Все верно. Или ты боишься высоты? — Эмирэнн посмотрела на сестру, затем снова повернула голову в сторону разрушенного Дворца.

— Хорошо сестрёнка, — Аморэтт неуверенно махнула головой.

Через секунду обе царицы вошли в пустоту. Все произошло за доли секунды. Пустота была своеобразным способом телепортации. Он сопровождался искажением пространства вокруг того, кто в него входил. Те, кто в него входил, попадали в необычное и опасное место, соединяющее отправную точку с местом прибывания.

Сестры оказались во внутреннем дворе дворца, который был изрядно повреждён. По всей видимости, дворец захватывали и отражали атаку по нескольку раз, повсюду практически полностью погрязшие в писке и прахе, виднелись элементы брони и оружия, гигантские ворота, служившие входом во дворец, были и вовсе сильно искаженными, будто бы что-то огромное и неимоверно сильное пыталось просто разорвать их. Взгляды цариц упали на разрушенный дворец, их сердца сжались от горя. Они не могли поверить, что такое прекрасное и величественное место теперь превратилось в руины. Окружающая их обстановка говорила о жестоких сражениях, которые здесь развернулись. Царицы медленно прокладывали себе путь сквозь обломки и развалины, осторожно избегая опасных участков. Они старались представить, что произошло, и кто мог быть ответственным за такое разрушение. Ведь дворец был защищен мощными барьерами и казался неприступным. По мере продвижения по дворцу, царицы заметили следы сражений, оставленные не только людьми, но и существами, которых они никогда раньше не видели. Огромные лапы и когти вырезали следы на полу, стены были изуродованы огромными клыками, а воздух пропитывался запахом горелого.

— Слышишь? — обронила Аморэтт.

— Да. Тишина, — осматриваясь пристально по сторонам, ответила Эмирэнн.

Едва закончив говорить, Эмирэнн подняла голову вверх от быстро приближающегося к ним шума. Сёстры насторожились. На их ладонях показались пять светящихся сфер. Затем, слегка согнув ноги в коленях и крепко вдавив их в землю, они приготовились отражать атаку, как тут же перед ними, в нескольких метрах, подобно камню, стремительно обрушилась на землю Яссминн. От места ее появления образовались паутинообразные трещины, и пошла небольшая ударная волна, поднявшая в воздух пыль, песок и прах умерших. Яссминн была облачена в такой же Аццкулат, что и сестры. Он был черный, но в остальном немного отличался. Символы были другие, и сам Аццкулат был подогнан под великолепную фигуру Яссминн. Он подчеркивал ее грудь, талию и плечи. Как и в прошлый раз, вместо распущенных волос они были зачесаны назад и собраны в хвост.

— Ну, привет подруги, — Яссминн подняла голову и с призрением посмотрела на сестёр.

— Здравствуй Яссминн, — заговорила первой Эмирэнн.

— Как жизнь Аморэтт? Или к тебе теперь обращаться, Царица Аморэтт, — ехидно улыбнулась Яссминн.

— Ну почему же, мы не чужие друг другу. Но вот мою племянницу, ты зря обидела.

— Прости, что не добралась до твоей дочери. В будущем я это исправлю. Но для меня было очень важно, чтобы вы обе прочувствовали эту боль. Вот здесь, — Яссминн сменила улыбку на грозную гримасу, постукивая себя легонько ладонью по груди.

— Как тебе удавалось так долго скрываться? — сдерживая ярость, спросила Эмирэнн. — И главное, зачем. Пришла бы к нам, я думаю, мы бы нашли решение.

— Как у тебя всё легко, — зрачок Яссминн стал постепенно расширяться, и наливаться светом. — Это ведь не на твоих глазах, твоего мужа обезглавила малолетняя тварь, которая теперь восседает на троне. Это не ты видела, как твои родители мигом превращаются в прах, и не твоего ребёнка похоронило заживо, под грудой камней твоего же дома!

Аморэтт видела, что слова её сестры только злят Яссминн. Она внимательно следила за её руками, движениями и выражением лица, пытаясь уловить малейший намёк на агрессию, чтобы в случае атаки опередить соперницу. Эмирэнн тоже не упустила этого напряжения в воздухе. Она, казалось, была воплощением хладнокровия, умело контролируя каждый мускул своего тела, чтобы не выдать своего внутреннего волнения перед Яссминн. Её взгляд оставался спокойным, но в нём читалась скрытая готовность к любому развитию событий.

— Не надо на меня так смотреть Аморэтт, ты конечно быстрая, и сила в тебе имеется, но я буду быстрее, — повышая тон, проговорила Яссминн, тут же переведя свой взгляд на неё.

— И всё-таки, три Клевирта, в одиночку, — обронила Эмирэнн.

— Ксаннмаррах? Думаешь, я нашла один из них? — выразив лёгкое удивление, Яссминн приподняла брови, и посмотрела на Эмирэнн. — Если бы это было так, вы и все кто вам дорог, были бы уже мертвы. К тому же я знаю, где его взять. Вот только есть одна проблема, попасть в то место сможет любой, а вернуться сможет не каждый.

— Ну, так попробовала бы, а вдруг бы повезло? — обронила Аморэтт.

— Вечно позитивная Аморэтт, — презрительно улыбаясь, посмотрела Яссминн. — Как поживает твоя дочка?

— Отлично, спасибо, что поинтересовалась, — обрезала Аморэтт.

— Не благодари, я просто пытаюсь представить, как эта девочка переживёт потерю мамы, — проявив дежурную улыбку, Яссминн стала обмениваться взглядом с Аморэтт.

— Я смотрю тебе это знакомо, — с ненавистью посмотрела Аморэтт на соперницу, что окончательно вывело вторую из себя.

На мгновение все трое застыли на месте. Взгляд Яссминн истощал неистовый гнев. Сёстры, предугадывая начало битвы, приготовились отражать атаки соперницы. Три царицы выхватили словно из воздуха короткие клинки. Яссминн, создав ударную волну, мгновенно проникла в пустоту. За ней тут же последовала Эмирэнн. Аморэтт, отбив первую атаку соперницы, попыталась также уйти в пустоту, но мощный удар в грудь Яссминн, которая внезапно возникла перед ней, отбросил её к одной из стен внутреннего двора. Аморэтт пробила ее и оказалась внутри полуразрушенного здания. Она оглядела внутренний двор, в котором оказалась. Вокруг нее были развалины, обугленные стены и земля, покрытая пеплом. Она поняла, что оказалась в сердце разрушенного огромного двора. После чего Яссминн пронзительно проорала поверженной вслед, но тут же была сбита с ног хлёсткой подножкой от Эмирэнн. И, не теряя времени, Эмирэнн в ту же секунду вошла в пустоту, дабы набрать скорости для маневра, попыталась на выходе из него ударить лежащую на спине Яссминн, но соперница, увернувшись в прыжке, поднялась с земли и мгновенно ушла в пустоту. Движения их были резкие и непредсказуемые. Они не уступали друг другу ни в скорости, не в безжалостных и мощных ударах. Появляясь из пустоты, они обменивались ударами и тут же снова пропадали. То, что они вытворяли, не подчинялось законам физики. Поединок между Яссминн и Эмирэнн разгорался с каждой секундой, их движения становились все более сложными и изящными. В пустоте они проводили меньше времени. Большая часть сражения проходила среди руин. Царицы сражались клинками которые друг о друга со звенящим звуком. Когда соперницы попадали в пустоту, где создавалась иллюзия бесконечного пространства, где время и пространство сливались в одно целое. Яркие искры и вспышки разбегались вокруг, создавая впечатление, что битва происходит в самом сердце звезды. Яссминн, несмотря на свое падение, не собиралась сдаваться. Она была опытным воином и знала, что ее сила и выносливость могут перевесить Эмирэнн. Сосредоточившись, она смогла предсказать следующий удар своей противницы и элегантно увернулась, избегая удара, который мог бы положить ее на землю окончательно. Эмирэнн, в свою очередь, была не менее опытным бойцом. Она знала, что Яссминн не так просто победить, и ее удары становились все более смертельными и точными. Она использовала свою грацию и скорость, чтобы нанести сопернице серию быстрых и сильных ударов, но каждый раз Яссминн находила способ уклониться. Поединок продолжался уже долгое время, и обе воительницы начинали уставать. Они понимали, что каждая ошибка может стоить жизни, поэтому концентрировались на каждом движении. Вокруг них вспыхивали яркие огни, их фигуры становились прозрачными, и казалось, что они сливаются с окружающим пространством.

Внезапно, во время одного из мощных ударов, Яссминн, проявив невероятную ловкость и выдержку, сумела поймать скользящий клинок Эмирэнн своей рукой. Лезвие обожгло её ладонь, оставив глубокий порез, но она стиснула зубы, игнорируя боль, и предотвратила смертельное попадание. Воспользовавшись этим напряжённым мгновением, она собралась с силами, сосредоточила всю свою ярость и решимость и нанесла стремительный ответный удар, заставив противницу отступить.

К ожесточенной битве, вскоре присоединилась и Аморэтт, и тут сёстры начали демонстрировать то, чему их учила мать. А именно сражаться в паре, прикрывая друг друга, изматывая противника, непредсказуемостью своих действий. Но, как и Эмирэнн, Яссминн также знала о некоторых особенностях их стиля ведения боя, поэтому сестрам ни всегда удавалось застать Яссминн врасплох. На время, весь наполовину разрушенный двор, стал местом битвы трех сильнейших цариц, глаза их были полны ярости, а расширенные и будто раскаленные добела зрачки отчетливо показывали, насколько в данный момент были озлоблены и сильны все трое. Каждый их удар был такой силы, что попадавший под него соперник буквально отлетал на несколько метров, или же попросту вбивался в каменный пол, и сопровождался он глухим звуком, появляющийся от разрыва сопротивления между бьющими частями и местом, куда ими наносились эти самые мощнейшие удары. Даже часто выставляемый блок из плотного поля, который выставлялся на удар, порой не выдерживал и рушился после четырёх следующих друг за другом атак.

Мощные удары клинками и постоянные перемещения в пустоте приводили к тому, что каменные стены просто разлетались вверх и градом обрушивались на землю. Величественные колонны из белого камня. Раскалывались. Они просто трещали, если на них обрушивались ударные волны. Все, кто участвовал в битве в пылу сражение, после мощных ударов отлетали в сторону, проламывая собой громадные стены, величественные статуи и даже колонны. Битва продолжалась уже несколько часов, и обе стороны не сдавались. Воины продолжали наносить мощные удары, вызывая разрушения вокруг себя. Каменные стены, казалось, не могли выдержать этой силы и разлетались вдребезги. Пыль поднималась в воздухе, затмевая солнце и создавая атмосферу хаоса. Постоянные перемещения цариц делали битву еще более запутанной и непредсказуемой. Каждый удар вызывал взрывную реакцию, которая обрушивалась на землю и разрушала все на своем пути.

Стиль боя был разным, Яссминн делала упор на резкие выпады из пустоты с последующим нанесением нескольких серий ударов по сопернику, но это касалось лишь ближнего боя, что же до битвы на расстоянии, то тут действовали другие правила, пустота в таких случаях был наименее эффективным, так как был предсказуем. Поэтому, помимо швыряния в соперника камней усилием сфер, в ход шли более мощные приёмы, такие как ударная волна, которая не только могла сбить с ног неумелого или ослабшего противника, но и снести вполне себе приличный отряд из нескольких десятков воинов. Ещё одним способом нанести чудовищные повреждения сопернику была атака сверху с применением более тяжелого копья с клинообразным клинком и круглого щита, который все трое использовали для защиты.

Спустя время все трое были изрядно измотаны: одежда порвана, лица покрыты пылью и кровью, а дыхание сбивалось от усталости. Каждый из них в той или иной степени получил разного рода повреждения — у Яссминн на щеке виднелся глубокий порез, левая рука с трудом двигалась, а сёстры едва держались на ногах, опираясь друг на друга. Они находились по разным углам двора, словно хищники, выжидающие момент для новой атаки. Сёстры держались недалеко друг от друга, их взгляды были полны решимости, но и скрытой тревоги. Яссминн, напротив, стояла в одиночестве, озлобленно смотрела на них, тяжело дыша от боли и усталости. Её глаза горели яростью, словно она черпала силы из своей ненависти. Несмотря на изнеможение и нанесённые травмы, все трое стояли на ногах, сжав зубы и готовясь к очередной схватке, которая могла стать решающей.

— Яссминн, — прерывисто заговорила Эмирэнн. — Это может продолжаться долго. Может, хватит ломать друг другу кости?

— Я сломаю лишь одну, ту, что пока что держит твою голову на весу.

— Какая самоуверенная стерва, и давно ты такой стала? — сплёвывая небольшой сгусток крови, обронила с улыбкой Аморэтт.

— С того момента, как увидела вас в бою.

Аморэтт тут же широко заулыбалась, глядя на сестру, её глаза засветились тёплым светом, словно она хотела передать всю свою любовь и благодарность. Она попыталась засмеяться, но резкая боль пронзила её тело, не давая вырваться смеху. Вместо этого она лишь немного похрипывала, но, несмотря на это, продолжала улыбаться, сжимая руку сестры, как бы показывая, что всё в порядке.

— Закрой свою пасть! — прокричала Яссминн, бросив гневный взгляд на Аморэтт

В этот самый момент, судя по всему на шум недавно бушевавшей битвы, начали прибывать все, кто находился в Думннараг неподалёку от главного дворца. А это означало лишь одно, что вскоре к трём измотанным и израненным царицам явятся незваные гости, с одним лишь намерением, а именно убить их.

— Слышишь? — с нисходящей улыбкой молвила Аморэтт. — Это за нами.

— Мы не закончили, — взглянув на Эмирэнн, произнесла Яссминн. — Слышишь меня. Это ещё не конец!

Яссминн, услышав доносящийся из-за стен шум, подняла голову вверх, словно пытаясь уловить его источник. В её глазах мелькнуло беспокойство, но она, не говоря ни слова, медленно сделала шаг назад, словно уходя в собственные мысли, и вскоре растворилась в пустоте. Сестры переглянулись между собой, их взгляды были наполнены вопросами, но ни одна из них не решалась заговорить. Эмирэнн, нахмурившись, опустила голову, будто пытаясь скрыть свои эмоции. Аморэтт, несмотря на боль, продолжала улыбаться, хотя её улыбка была слегка напряжённой. Наконец, она громко и резко рассмеялась, её смех разорвал тишину, вызвав у Эмирэнн лишь большее недоумение. Она тут же подняла взгляд на сестру, в её глазах читался вопрос: «Что с тобой?»

— Что смешного Аморэтт?

— Давно у меня не было подобного, — продолжала смеяться младшая сестра. — Я уже и забыла, как это, когда бьёшься с настоящим противником, а не гоняешь мародёров по пустоши.

— То есть тебе весело, от того что Яссминн нам не уступала? — продолжала Эмирэнн с недоумением глядеть на сестру. — Ты понимаешь что, скорее всего, нам придётся ещё раз с ней встретиться?

— Это как разделить с любимым ложе, — обронила Аморэтт. — Попробуешь один раз, и навсегда. А когда долго без него, так хочется всего и сразу.

— Ты озабоченная, — тут же заулыбалась Эмирэнн. — Ты лучше думай, как нам теперь в особняк вернуться. Хватит нам сил на такой прыжок?

— Хватит, — успокоившись, произнесла Аморэтт. — Я младше тебя, но за время правления, успела завести много полезных знакомств.

И в ту же минуту Аморэтт закрыла глаза, её губы еле заметно шевельнулись, будто она шептала заклинание. Перед ними у ворот начал проявляться мерцающий тоннель, будто сотканный из света и тумана. Аморэтт повернулась к Эмирэнн, её лицо озарила теплая, ободряющая улыбка. Эмирэнн, не скрывая удивления, сначала внимательно посмотрела на сестру, словно пытаясь понять, что происходит, а затем перевела взгляд на загадочный тоннель, который тихо переливался всеми оттенками серебра.

— Прошу, — Аморэтт оттеснилась от стены, на которую оперлась после ухода Яссминн, и направилась к вратам, — Только вопросы, давай на потом.

Эмирэнн кивнула, бросив быстрый взгляд на сестру, и вместе с ней шагнула в тёмный тоннель, стены которого были покрыты странными символами. Как только они пересекли порог, вход за ними мгновенно закрылся, оставив лишь глухой звук камня, скользнувшего на место.

Глава 4

Саша снова прибыл в особняк, где сразу заметил отсутствие голосов, и разговоров, которые хоть и редко, но присутствовали в доме, и лишь некоторые классические произведения тихо окутывали его просторы. По привычке юноша пришёл в зал, но никого из троицы не встретил, поднялся на второй этаж, прошелся от одного крыла дома к другому, моментами заглядывая в открытые комнаты, он подметил для себя, что и они тоже были пустыми. Спускаясь с недоумением вниз по лестнице, он всё-таки расслышал небольшой шум, который исходил со стороны кухни. Подойдя ближе, Саша окликнул в её сторону, на что ему прозвучал в ответ голос Николь.

— Саша я здесь, — она крутилась у плиты, и что-то готовила. — Отходила ненадолго.

— А где все? Эмирэнн, Дианнэй, — поинтересовался он у девушки. — Дианнэй должна была сегодня отбыть в Дараннгард.

— Все правильно, она уже там. Ещё в обед покинула особняк, — ответила Николь.

— А Эмирэнн?

— Какое-то время, она не сможет к нам присоединиться.

— Это связано с Яссминн?

— Да, — Николь на секунду отвлеклась на юношу, прекратив что-то нарезать на разделочной доске.

— Она одна?

— Нет, с Аморэтт, — ответила быстро Николь, после чего продолжила готовить. — Ты не переживай, это просто встреча, они поговорят и всё.

— Понятно, — усаживаясь за стол, ответил Саша.

— Через полчаса будет готов ужин. Подождёшь?

— Нет, спасибо Николь я не голоден.

— В таком случае можем поговорить, — высыпав с разделочной доски, мелко порезанные овощи, в небольшую кастрюльку, она сняла кухонный халат и повернулась к юноше. — Как ты смотришь на это?

— Я не против.

— Сильно устаёшь? — спросила Николь, садясь за стол.

— Ты про мои дела с Эмирэнн?

— И про них тоже. Я про всё спросила, про твою жизнь, про ваши дела с твоим наставником, твою работу.

— А Дианнэй разве не поделилась с тобой? — подвигая стул ближе к столу, Саша спросил Николь. — Вы вроде бы разговаривали об этом с ней.

— Ты про тот разговор, поверь, она случайно обронила, мы толком ни о чём не разговаривали тогда, — Николь обернулась на плиту, затем снова повернулась к юноше. — И то, что я успела услышать, это твоё личное дело, я не собираюсь насильно лесть к тебе в душу, и ваши разговоры с Дианнэй.

Саша и Николь продолжали сидеть и общаться, параллельно с этим девушка несколько раз отвлекалась к блюду, которое готовилось на плите, и снова возвращалась к Саше. Он ждал Эмирэнн, или хоть каких-нибудь новостей от неё, поскольку словам Николь про обычную встречу Саша естественно не поверил. Он помнил, что ему рассказывала Эмирэнн, как о самой Яссминн, так и мотивах именно таким образом заявить о себе, через причинение вреда Дианнэй.

Николь, взяв палочку для кофе, немного поводила ею по поверхности напитка.

— Значит вас с сестрой обучали разным умениям?

— Верно. Тренировки проходили в разных помещениях в зависимости от того, чему нас обучали.

— Всё строго?

— Не без этого конечно, но нас готовили не к развлечениям, а к охране правителей, — продолжала Николь смотреть на чашку, водя в ней деревянной палочкой. — Да и выбора у нас с сестрой не было.

— А ваши родители, ты их увидела, или может быть, и сейчас видитесь?

— Они давно умерли, — обронила Николь, и тут же посмотрела на Сашу. — Естественной смертью, от старости.

— Так если вы их не видели, почему ты думаешь, что они умерли? — переспросил Саша. — Прости сую нос не в свое дело.

— Всё в порядке. А говорю я так уверенно, потому что с того дня прошло шестьдесят семь лет.

— А сколько тебе лет?

— Сейчас мне семьдесят восемь, — она опустила чашку на стол и улыбнулась. — Я бы могла дать тебе ответы, на все вопросы, которые в данный момент рождаются у тебя в голове. Но это займёт слишком много времени, да и к тому же будет наполнено скучными терминами и определениями. Скажу коротко, люди, из нашего мира попадая в другие, стареют в несколько раз медленнее, и чем дальше человек от него, тем дольше он сохраняет молодость и здоровье.

— А сейчас, когда ты на земле. Ты стареешь быстрее?

— Нет, мой организм, и все процессы в нём продолжают жить по законам этого мира, как и раньше, — Николь смотрела в окно и отвечала на вопросы.

— А ещё один вопрос можно?

— Снова нескромный? — улыбнулась девушка.

— По поводу твоих глаз, — Саша пристально стал всматриваться в них. — Они ведь не с рождения вот такие?

— Нет, — коротко ответила Николь. — Это было приобретено там же. Они мне дают превосходство над противником.

— И какое же?

— Я могу видеть в темноте, так же как и днём. Могу улавливать следы, оставляемые тоннелем, или же места где его можно открыть. Далеко видеть, и рассматривать совсем маленькие объекты в непосредственной близости от меня.

— Например.

Она снова улыбнулась.

— Я могу с пятидесяти метров прочесть слово, написанное мелким почерком, или же разглядеть в деталях папиллярный узор на пальцах рук.

Саша смотрел и слушал её, всё больше поражаясь тому, как она уверенно и подробно отвечала на вопросы, словно заранее знала, что её спросят. Её манера говорить, жесты, даже взгляд — всё в ней выдавало внутреннюю силу, которую редко встретишь. Она была своего рода тем самым сверхчеловеком, о которых пишут в комиксах и снимают фильмы, только с одним важным отличием: большинство людей могли лишь мечтать о встрече с такими личностями, а Саша сидел с одной из них за одним столом, вёл душевную беседу, ощущая себя частью чего-то большего.

Саше становилось спокойнее, когда Николь находилась в особняке. Её присутствие, даже мимолётное, словно наполняло пространство невидимой энергией. Неважно, чем она занималась — читала ли книгу в библиотеке, наблюдала ли за садом или просто сидела в тишине. Среди таких, как Эмирэнн, среди создателей, которые по сути своей стали прародителями человечества, видеть такого же, как ты, человека и иметь возможность общаться с ним было настоящей роскошью. Её слова, её улыбка — всё это действовало лучше любого успокоительного, заставляя забывать обо всех тревогах.

— Николь, а где мы находимся? То, что в нашем с тобой родном мире, я уже понял. Но хотелось бы по конкретней, если можно.

— Конкретней? — девушка глубоко вздохнула. — На северо-запад относительно твоего место проживания, небольшой участок суши. На этом участке только наш особняк и ещё два дома, ну ты их уже видел. До ближайшего города пятьдесят семь километров.

— Мы на другом материке?

— Эмирэнн запретила говорить тебе даже о том, о чём я тебе только что рассказала.

— Почему?

— Эмирэнн рассказывала, ты испытываешь панические атаки? — проигнорировав вопрос, спросила Николь.

— Бывает.

— Обращался к врачам?

— Обращался, но они не помогли, — Саша угрюмо опустил глаза вниз и повернул голову в сторону зала. — Медицины нет, как таковой. Если деньги у тебя есть, то возможно как-то и подлечат, а лучше в другие страны, там уж точно вылечат.

— Понятно, — Николь понимающе взглянула на Сашу, затем перевила взгляд на камин. — А что если я…

Николь внезапно замерла, смотря в одну точку, затем резко встала, поставила чашку на столешницу, и направилась в зал, следом поднялся Саша, и проследовал за ней. Она ходила по залу, то по кругу, то проходя его по диагонали. Саша едва успевал отходить сторону. Словно в трансе девушка бродила по залу, пытливо озираясь повсюду, словно пытаясь что-то увидеть, что-то чего не мог видеть юноша. Затем она резко остановилась, и повернулась в сторону Саши, но уже с привычным выражением лица.

— В чем дело?

— Все в порядке. Извини, если напугала, я просто кое-что забыла, — улыбнулась она. — Возвращайся на кухню, а я сейчас подойду.

На самом деле Николь была очень напряжена и встревожена, так как тот след от тоннеля, который она открыла в Думннараг, и который она всё это время могла наблюдать, внезапно исчез, словно растворился в воздухе, оставив её в полном недоумении и тревоге. Она не могла понять, что именно пошло не так. Её мысли метались между страхом. Кто-то или что-то вмешалось, и опасением, что её усилия были напрасны.

Глава 5

— Ну вот, я в очередной раз спасла нас обеих, — Аморэтт улыбнулась и прошла вперёд.

— Здравствуй Эмирэнн, — раздалось рядом со старшей сестрой.

— Саррифат, моё почтение, — Эмирэнн обернулась на голос и слегка кивнула. — Выходит, это тебе мы обязаны нашим спасением.

— Перестань, — Саррифат махнула руками и обняла Эмирэнн.

Сёстры оказались в одном из сотен царств, которым правила Саррифат и её супруг Хардесад, в Аддахиш. Именно её Аморэтт имела в виду, когда говорила сестре о новых знакомствах, хотя новыми их назвать было трудно, скорее заново возрождёнными, так как сёстры давно были знакомы с Саррифат, и единственной причиной, по которой они прекратили своё общение, был Хардесад. Несмотря на тёплые отношения между его царицей и сёстрами, события, которые произошли с Яссминн и матерью Эмирэнн, заставили его разорвать все отношения с их семьёй. Но Саррифат не хотела этого делать, но ослушаться супруга тоже не могла, так что все их встречи с Аморэтт проходили в строжайшей тайне.

Саррифат, зеленоглазая, собранными в очаровательную прическу каштановые волосы, была прекрасной представительницей создателей. На ней прекрасно сидел Ацкулат изумрудного цвета со вставками каштанового цвета. Она была такой же прекрасной и фигуристой, как и остальные царицы. Саррифат, была не только прекрасной представительницей создателей, но и одной из самых мудрых и сильных цариц. Ее уникальная красота и элегантность привлекали внимание всех, кто встречал ее величественный взгляд. Саррифат владела особым даром — способностью общаться с природой и всеми ее обитателями. Она могла понять язык деревьев, говорить с животными и слышать шепот ветра. Этот дар делал ее еще более уникальной и ценной в глазах своего народа. Однажды, когда царство создателей оказалось под угрозой, Саррифат решила использовать свои способности для защиты своей земли.

Дворец Саррифат, как и само царство, были также прекрасны, как и величественный Дараннгард. Его стены сияли белоснежным мрамором, а башни устремлялись в небеса, словно стремясь коснуться облаков. Сам город утопал в красоте природы: бескрайние леса шептали своими кронами, реки искрились под солнечными лучами, а поля расстилались, словно зеленые ковры. Однако главной особенностью местности были горы и холмы, которые величественно возвышались над всем этим великолепием, создавая ощущение уюта и защищенности. Саррифат была немного старше Эмирэнн, её древние стены хранили множество тайн и историй, но, несмотря на разницу в возрасте, она общалась с ней как с равной, словно между ними не было ни времени, ни расстояния.

— Вы не будите против, если я займу ваши купальные покои, царица? — обратилась с улыбкой Аморэтт к хозяйке дворца, поправляя волосы, и удаляясь вглубь дворца.

— С каких это пор ты спрашиваешь у меня на это разрешение, — Саррифат обернулась и посмотрела на Аморэтт. — Только не весь день будь любезна.

— Саррифат, я ценю твою помощь, но Хардесад, скорее всего, будет против нашего присутствия, — обронила Эмирэнн.

— Он в Сваддигард, до завтра, так что не волнуйся, — Саррифат подмигнула и улыбнулась.

— У тебя точно не будет из-за нас проблем?

— Эмирэнн, — Саррифат недовольно посмотрела на подругу. — Лучше последуй примеру сестры, пойдём, приведёшь себя в порядок.

— Моя царица, ваши приказания исполнены, — в покои Саррифат робко зашла одна из служанок. — Вам что-нибудь ещё угодно?

— Да, приготовь ванну твоего царя, — Саррифат твёрдым голосом озвучила поручение. — И поторопись.

— Слушаюсь моя царица, — прислуга кивнула и удалилась.

— Не стоит, это лишнее. Я дождусь Аморэтт, и мы тебя покинем, — Эмирэнн придерживала раненую руку. — Правда, я в порядке, и очень признательна тебе за оказанную помощь и гостеприимство.

— Я смотрю, тебе больше всего досталось от Яссминн, — осмотрев Эмирэнн снизу-вверх, Саррифат прищурила глаза. — Пойдём, тебе необходимо расслабиться и как следует отдохнуть.

Обе царицы направились из огромного помещения в коридор, который вёл к царской купальне. Они шли вдоль длинного большого коридора, вымощенного до блеска натертыми изумрудными плитами, которые освещались небольшими окнами по всей его длине. Войдя в огромное помещение, наполненное ароматами свежести и всевозможными благовониями, Эмирэнн сбросила Ацкулат, обнажила своё идеальное тело, на котором виднелись следы от недавней битвы. Со спины Эмирэнн была не менее прекрасна, чуть выше копчика на её коже был нанесен черный замысловатый узор, почти на всю ширину пояса, который тянулся вверх по позвоночнику и заканчивался у самого основания шеи.

Купальня представляла собой огромное помещение, в центре которого в самом полу располагалась большая неглубокая ванна прямоугольной формы. Свет в купальню поступал через три огромных арочных окна, располагавшихся по трём сторонам от входа. Пол был вымощен темным камнем, как и колонны, которые были расставлены по двое с каждой стороны окна. Ванна в центре купальни была наполнена теплой водой, из которой поднимался легкий пар, создавая атмосферу уюта и расслабления. Вокруг ванны размещались мягкие подушки и полотенца, приглашающие гостей отдохнуть и насладиться процедурами. По бокам от ванны находились небольшие столики, уставленные ароматическими свечами и маслами для ароматерапии. Здесь каждый мог выбрать свой любимый аромат и насладиться его благоуханием, погружаясь в атмосферу спокойствия и релаксации. Вдыхая ароматы, гости ощущали, как напряжение и стресс начинают плавно уходить, сменяясь чувством гармонии и внутреннего покоя.

Вокруг купальни располагались различные секции для проведения разнообразных процедур. В одном углу находился маленький бассейн с холодной водой, предназначенный для контрастных процедур и омоложения кожи. Рядом с ним стояла паровая баня, в которой гости могли насладиться теплым паром и очистить свои организмы от шлаков и токсинов. На противоположной стороне купальни располагалась зона для массажа. Здесь опытные массажисты предлагали различные виды массажа. Гости могли выбрать наиболее подходящий для себя вариант и полностью расслабиться под искусными руками профессионалов. Вдоль одной из стен был размещен бар, где гости могли заказать освежающие напитки и закуски. Здесь были представлены разнообразные фруктовые смузи, свежевыжатые соки, а также легкие закуски и десерты. Бармены с улыбкой на лице готовы были угостить каждого гостя и предложить ему что-то вкусное и освежающее. Вокруг купальни располагались комфортные шезлонги, где гости могли отдохнуть и насладиться красивым видом из окон. Здесь были установлены зеленые растения, создающие ощущение естественной природы и спокойствия. Гости могли наслаждаться пением птиц и шумом природы, чувствуя себя в гармонии с окружающим миром. В купальне также была отдельная комната для релаксации, где гости могли принять теплые ароматические ванны и насладиться медитативной музыкой. Здесь были установлены большие окна, через которые проникал приятный свет, создавая атмосферу умиротворения и внутреннего равновесия. Все вокруг купальни было продумано до мельчайших деталей, чтобы каждый гость мог получить максимальное удовольствие и расслабление. Купальня стала местом, где можно было забыть о повседневных заботах и насладиться моментом настоящего блаженства и покоя.

Вода в купальне была теплой и приятной на ощупь. Эмирэнн начала медленно спускаться по ступеням в слегка горячую воду, и, пройдя до середины ванны, окунулась с головой, и тут же выпрямилась, поглаживая длинные тёмные волосы назад. И, подойдя к краю, где имелось небольшое овальное углубление, облокотилась на него, раскинув руки по сторонам, так что всё, что находилось ниже шеи, было погружено в воду. С улыбкой на лице начала расслабляться, позволяя напряжению покинуть тело. Вода обволакивала его, снимая усталость и восстанавливая силы. Эмирэнн закрыла глаза и позволила своим мыслям унестись в прошлое. Она вспомнила свою первую встречу с Саррифат, когда они были ещё молодыми принцессами. Обе они были предназначены стать правительницами своих народов, и судьба свела их вместе. Их дружба была крепкой, они делились всеми радостями и горестями, поддерживая друг друга в трудные времена. Но последние события в царствах привели к напряжению между ними. Эмирэнн и Саррифат оказались на разных сторонах баррикад, и их дружба была под угрозой. Однако обе царицы понимали, что их царства нуждаются в мире и согласии, и они должны найти способ преодолеть свои разногласия.

— Ну как вам водичка, царица? — Саррифат смотрела на это всё и улыбалась.

— Не спрашивай, — Эмирэнн закрыла медленно глаза, и расслабленно улыбнулась в ответ.

— А теперь, насчёт вашей встречи с Яссминн.

— Я просила Аморэтт тебя не втягивать, в это. Мы сами разберемся.

— Я не об этом, — Саррифат направилась вдоль ванны, сложив руки за спину. — Скорее всего, она повторит попытку…

— Я знаю, — обрезала Эмирэнн, приоткрыв глаза.

— И какие у тебя мысли на этот счёт?

— Покончить со всем, — Эмирэнн повернула голову в сторону окна и недовольно посмотрела.

— И как ты собираешься это сделать? — Саррифат приподняла брови и посмотрела на подругу. — Насколько я вижу, она неплохо справилась с вами.

— Её переполняет злоба. Она хочет отомстить, — Эмирэнн продолжала смотреть в сторону. — Вот и весь секрет, почему мы ей уступали.

— Она по-прежнему считает тебя виновной в смерти своей дочери? — Саррифат остановилась, нахмурила брови и напрягла скулы.

С недовольным лицом Саррифат продолжала бродить около ванны, то вдоль неё, то обходя её по кругу.

— Как твой сын, Саррифат?

— Спасибо, хорошо, — недовольство Саррифат сменилось лёгкой улыбкой. — С няней в главном дворе сейчас.

— Скоро догонит своего отца? — улыбнулась Эмирэнн.

— Скоро, — ответила взаимным жестом зеленоглазая царица. — Ещё к твоей дочери в супруги напроситься.

— В таком случае буду ждать? — обе царицы задорно засмеялись глядя друг на друга.

— Кстати, насчёт детей, как себя чувствует Дианнэй, после нападения?

— Аморэтт тебе всё рассказывает? — недовольно произнесла Эмирэнн.

— Не ругай её. Она хочет как лучше, — обронила Саррифат. — Все то время, с момента нападения, она часто бывала у меня, и поверь, такой злой и встревоженной, я её ещё не видела.

— Верю, — Эмирэнн опустила голову назад, и закрыла глаза. — Твоя охрана, не доложит своему царю о нашем визите?

— Нет, это не входит в их обязанности, — заявила Саррифат. — Но они могут помочь с ранениями.

— Спасибо, но мы и так перед тобой в долгу.

— Прекрати, — Саррифат махнула рукой в сторону расслабленной царицы, затем скрестила их на груди. — Твоя сестра хоть и младше тебя, но мыслит и рассуждает намного взрослее. А ты ведёшь себя как маленькая девочка.

— Согласна, она стала другой.

— Как твой подопечный? — обронила Саррифат. — Занимаешься с ним?

— Насколько мне известно, он в замешательстве.

— Я думаю, ты сейчас слегка поскромничала, — Саррифат повернулась к Эмирэнн и произнесла с иронией. — Если я правильно поняла, он знает, что его истинный наставник мертв?

Эмирэнн приоткрыла глаза, чувствуя, как теплый пар обволакивает её лицо, и посмотрела на Саррифат, что медленно ходила вдоль ванны, задумчиво касаясь пальцами края, словно обдумывая что-то важное.

— Не надо на меня так смотреть, — подчеркнула Саррифат. — Я его прекрасно понимаю.

— Давай я как-нибудь сама разберусь со своим подопечным, — обрезала Эмирэнн. — А ты со своим.

Эмирэнн начала подниматься и выходить из ванны, Саррифат подала ей длинную широкую накидку, и тут же к ним присоединилась Аморэтт, в такой же накидке, тёмно-зелёного цвета. И все три царицы направились в покои хозяйки дворца.

— Может всё-таки вас осмотрят моя личная охрана? — предложила Саррифат.

— Спасибо, но близнецы вполне могут с этим справиться, — Эмирэнн быстро облачилась в свой Ацкулат, и начала поправлять волосы.

— И куда вы сейчас направитесь? — спросила она.

— Сначала ко мне, затем Аморэтт отправиться в Дараннгард, — ответила Эмирэнн.

— Ты не забыла, что мы не завершили начатое дело? — Аморэтт удивлённо посмотрела на сестру.

— Яссминн тоже ранена, и ей будет необходимо где-то переждать.

— если ты так в этом уверена. Если она, по-твоему, настолько ранена. Может нам не стоит останавливаться? Найдём её и покончим с этим? — Аморэтт повернулась к сестре с вопросом в глазах.

— Допустим, и где ты будешь её искать?

— Хадссаир? — предположила Аморэтт.

— В её собственном доме, который уже давно является казематами и хорошо охраняется?

Саррифат стояла у окна, слегка улыбаясь, и с теплотой в глазах наблюдала за оживлённым разговором сестёр, которые, перебивая друг друга, делились воспоминаниями и смеялись.

— Перестаньте. Вернётесь, и всё хорошенько обдумаете, — обронила Саррифат. — Но Эмирэнн права, вряд ли Яссминн проявит себя в ближайшее время.

Саррифат обняла каждую из сестёр, словно пытаясь передать им частичку своей силы и тепла, и, бросив им последнее пожелание с лёгкой улыбкой, отдала приказ своей охране открыть массивные резные врата в особняк. Тяжёлые створки с глухим скрипом начали раздвигаться, пропуская сестёр в величественный холл. Через несколько секунд они оказались в центре зала, где их уже ждала Николь, стоявшая у высокого окна, через которое лился мягкий свет закатного солнца. Меня же к тому времени голубоглазая брюнетка, не тратя лишних слов, отправила обратно, словно моя роль в этой истории была временно завершена.

Глава 6

— С нами всё в порядке, — Эмирэнн выставив руки вперёд, затормозила обеспокоенную Николь. — Есть ранения, но ничего серьёзного.

— И всё же позвольте взглянуть, моя царица, — учтиво обратилась Николь.

— Обязательно, только для начала открой врата для Аморэтт.

— Вот как, — Аморэтт прищурила глаза и посмотрела на сестру. — А как же всё обдумать.

— Успеем. Главное за девчонками присматривай, и не слова о моих ранениях, — Эмирэнн кивнула и тут же улыбнулась. — И поторопись. Я неуверенна, что от дворца что-нибудь осталось.

— Очень смешно, — Аморэтт сморщила нос и демонстративно улыбнулась.

В тот же момент Николь, сосредоточившись, открыла сверкающие врата в Дараннгард, и Аморэтт, не теряя времени, покинула мрачный особняк, растворившись в мерцающем свете портала. Затем Николь, собравшись с мыслями, поднялась вместе с Эмирэнн в её просторную спальню, прихватив с собой несколько пузырьков с ароматными эссенциями и мягкие, специально обработанные ткани. Эмирэнн, с явным облегчением, сбросила тяжёлый и пропитанный кровью Ацкулат, обнажив многочисленные раны и синяки. Николь, не теряя ни секунды, приступила к тщательному осмотру повреждений, её движения были быстрыми, но аккуратными, а лицо — сосредоточенным и полным тревоги за свою царицу.

— Моя царица, след от тоннеля на время пропал, — Николь заговорила, осторожно протирая рану на руке у Эмирэнн. — Что-то пошло не так?

— Да, мы были у Саррифат, — Эмирэнн зашипела от жгучей боли. — Она открыла врата к себе, после того как на шум от схватки с Яссминн, стали стягиваться местные обитатели.

— То есть ваша встреча ещё не закончена? — Николь смочила ткань тёмной жидкостью из небольшого пузырька.

— Выходит, что так, — Эмирэнн снова зашипела, и стиснула зубы.

— Простите царица, впредь я буду аккуратней.

— Делай, что должна, не обращай на меня внимание.

— Как скажите.

Николь сосредоточенно продолжала оказывать помощь своей царице, аккуратно переходя от одной раны к другой, стараясь не причинить лишней боли. Её движения были уверенными, но бережными, словно она боялась, что любое лишнее прикосновение может усугубить страдания Эмирэнн. Когда процедуры подошли к концу, Эмирэнн медленно обошла большую кровать, её шаги были слегка неуверенными, но всё же полными достоинства. Подняв с кровати халат глубокого чёрного цвета, она мягко накинула его на своё обнажённое тело. Ткань плавно скользнула по её коже, а она, чуть прищурившись, затянула поясок, добавив своему облику ещё больше загадочной элегантности.

— Саша появлялся, пока мы отсутствовали?

— Да царица, но я его уже давно отправила домой.

— Ничего не говорил, важного? — Эмирэнн продолжала говорить, подойдя к окну.

— Он расспрашивал в основном про меня, про мои способности и прочие мелочи. Ничего важного, моя царица.

— А про себя, ничего не рассказывал? — Эмирэнн заложила одну руку за спину, а второй медленно поглаживала подбородок, и, не отводя взгляда, пристально смотрела вдаль. — Я имею в виду о своих делах, не рассказывал, или о чём-то необычном?

— Нет, моя царица. Он вёл себя скромно. В основном говорила я, — Николь отвечала на вопросы своей царицы, собирая свои лечебные препараты: травы и разного рода жидкости в разноцветных ёмкостях. — Я была готова предложить ему помощь с его проблемой, но пропавший след от врат меня отвлёк. Я была обеспокоена

— С какой ещё проблемой? — Эмирэнн повернулась лицом к девушке, положив руки на противоположное плечо. — Ты о чём?

— Панические атаки. Он рассказывал о них.

— Точно. Панические атаки, — царица приложила указательный палец к губам и начала постукивать по ним, задумчиво смотря на Николь, и тихонько кивала головой.

— Будут ли другие указания?

— Нет Николь. Ты свободна.

Николь, собрав свои вещи, вышла из комнаты, стараясь не издать ни звука, и тихо закрыла за собой дверь. В комнате повисла тишина, которую нарушали приглушённые звуки дождя за окном. Эмирэнн некоторое время продолжала бродить по комнате, будто что-то искала или пыталась собраться с мыслями. Её взгляд то и дело останавливался на старинных книгах, пылившихся на полках, и на тёмных занавесках. Наконец, она направилась к двери, вышла и неспешно спустилась вниз по деревянной лестнице, каждый её шаг сопровождался мягким скрипом.

Внизу она подошла к своему любимому креслу, обитому тёмно-зелёным бархатом, и опустилась в него с усталым вздохом. Устроившись поудобнее, Эмирэнн запрокинула ногу на ногу, облокотилась на подлокотник и устремила задумчивый взгляд на тихо горящий огонь в камине. Тепло от пламени мягко озаряло её лицо, создавая игру теней, а потрескивание дров наполняло комнату уютом. Но даже этот умиротворяющий момент не мог полностью отвлечь её от мыслей.

Её не тревожили ни воспоминания о проигранной битве, ни чувство вины за то, что она так и не успела поговорить с Яссминн. Вместо этого её мысли вновь и вновь возвращались к словам Аморэтт, сказанным накануне схватки в Думннараг. Аморэтт тогда говорила о каком-то необычном способе разрешения конфликта, но так и не раскрыла, что именно имела в виду. Эмирэнн не могла понять, почему сестра не упомянула об этом позже, в день встречи с Яссминн. Неужели её план провалился? Или, возможно, она просто не решилась предпринять что-то? Эти вопросы терзали Эмирэнн, заставляя её вновь и вновь прокручивать события в голове, словно пытаясь найти упущенные детали.

Тем временем Аморэтт вернулась в Дараннгард, где уже сутки проживала Дианнэй.

— Моя царица, — произнесла Анна и наклонила голову.

— Где девушки? — Аморэтт двинулась по огромному тронному залу в сторону главного зала, за ней следом ступала Анна.

— Они в покоях принцессы Талиисс.

— Они тебя ещё не замучили? — Аморэтт повернулась к Анне и улыбнулась.

— Нет, моя царица, — уверенно произнесла Анна. — Прошу позволить мне осмотреть ваши раны.

— Обязательно осмотришь, — твёрдо обронила Аморэтт. — А пока что, мне нужно повидаться с дочерью и Дианнэй.

— Как вам будет угодно.

Глава 7

Аморэтт прошлась по немым коридорам, и лишь дойдя до покоев своей дочери, где собственно и должны были находиться обе девушки, услышала их тихие голоса. Они разговаривали о чём-то своём, личном, но о чём конкретно разобрать было сложно, да и сама Аморэтт не хотела лезть в дела сестёр, и уж тем более она не хотела предстать перед девушками в израненном виде. Поэтому она отошла от комнаты, и направилась с Анной в свои покои, дабы та смогла заняться её ранами. Покамест Анна занимала её телом, Аморэтт сидя на своей большой постели, размышляла о той вещи, что она не сообщила Эмирэнн, о том, что может помочь в решении конфликта, прекратить его. Да и использовать этот вариант она не решилась на встрече с Яссминн, всё же надеясь на то, что всё смогут уладить слова и разговоры.

Но теперь Аморэтт думала совсем иначе, убедившись в том, что Яссминн окончательно всё решила для себя. Но для того что бы использовать тот самый козырь, ей была необходима помощь, и Анна подходила для этого дела лучше всего. Ведь добыть информацию о ком угодно для близнецов никогда не составляло никакого труда. Да и привлекать кого-либо со стороны для подобного, она бы не хотела, даже Эмирэнн ставить в известность было рискованно, пока сама Аморэтт не убедиться в том, что она не ошибается, насчёт того о чём ей было давно поведано.

— Моя царица, я почти закончила с вашими ранами, — Анна оканчивала обрабатывать небольшую гематому на левом боку Аморэтт. — Но мне кажется, что вас гложет что-то ещё.

— У меня будет для тебя поручение, — Аморэтт повернула голову в сторону Анны. — Важное поручение. Некто не должно о нём знать, кроме тебя и меня.

— Да царица, я вас слушаю.

— Ты должна будешь отправиться в безымянную, и кое-кого мне найти, — Аморэтт накинув тунику, стала медленно бродить по своим покоям. — Все данные я тебе предоставлю…

— Моя царица я не могу вас оставить…

— Это приказ Анна, это воля твоей царицы, — Аморэтт перебила девушку и строго посмотрела на неё.

— Простите царица, ваша воля для меня закон, — произнесла покорно девушка.

— И постарайся сделать всё быстро и незаметно, — продолжила Аморэтт. — А теперь непосредственно о самой цели твоего задания.

Аморэтт принялась рассказывать Анне, что той предстоит сделать в наикратчайшие сроки. Беседа длилась довольно долго, Аморэтт продолжала ходить вдоль светлицы, излагая суть дела, в то время как девушка внимательно слушала свою царицу стоя у кровати. После окончания длительного монолога, Анна поспешила отклониться, а тем временем Аморэтт, решила навестить молодых цариц.

— Я смотрю, дворец цел, да и стража не спешит тушить пожары, — входя в покои дочери Аморэтт с улыбкой пошутила. — И чем же занимались в моё отсутствие наследницы Дараннгард?

— Мам, — протяжно прозвучало от Талиисс, после чего она недовольно махнула рукой в сторону матери. — Ты бы не могла слегка прикрыть свои царские прелести.

— Перестань, мой дом, как хочу, так и хожу, — Аморэтт расправила свои длинные прямые волосы и направилась в сторону девушек. — К тому же, кто бы говорил, сама только недавно расхаживала в таком же виде.

— Мама тоже любит побродить по особняку в подобном виде, — Дианнэй посмотрела на сестру, и недовольно закатила глаза вверх. — Да, кстати, я могу уже вернуться в особняк.

— Будите в моём возрасте, я посмотрю на вас, — Аморэтт с выражением посмотрела на девушек, затем отдельно на Дианнэй, — Солнышко, ты же в своём родном доме, с сестрой, со своей любимой тётушкой…

— Понятно, — обрезала девушка с тёмно-русыми волосами. — У вас ничего не вышло.

— Дианнэй, — обронила Талиисс.

— Пока что ничего, — Аморэтт присела на кровать и посмотрела на Дианнэй. — Но мы обязательно всё решим.

— Как мама? — не оборачиваясь, Дианнэй лениво задала вопрос.

— Твоя мама в полном порядке, как и я, — Аморэтт продолжала смотреть на племянницу, перебирая ткань рукой. — Это же была просто встреча, на которой мы просто общались с Яссминн.

— Вы просто общались, и нечего страшного не произошло, но мне всё равно нельзя пока что вернуться в особняк? — Дианнэй обернулась на Аморэтт.

— Почему нельзя, — Аморэтт поднялась с постели, и выразительно ответила. — Ты разве не хочешь побыть с нами в Дараннгард, со своей семьёй, и близкими?

— Я хочу, чтобы мне ни врали, смотря прямо в глаза.

— Хорошо, да, встреча прошла не совсем так, как мы планировали, — Аморэтт прошлась немного вдоль постели. — И да, без потасовки тоже не обошлось.

— Чего? — обронила Талиисс.

— Но, — Аморэтт демонстративно показала рукой, что она ещё не закончила. — Ничего страшного, как ты выразилась, не произошло, и как видишь, все живы и здоровы.

— А сразу так нельзя было сказать? — спросила Дианнэй.

— Ну вот, сказала, — Аморэтт спокойно посмотрела на девушку. — А теперь я могу узнать, чем занимали вы, в моё отсутствие?

— Мам, тебя не было всего сутки, — Талиисс сделал удивлённое лицо, затем встала с постели и подошла к большому зеркалу. — Разбирали с Дианнэй её вещи, разговаривали о своём.

— И всё-таки, долго мне ещё гостевать? — обронила Дианнэй.

— Сколько потребуется, — твёрдо заявила Аморэтт.

— Вы же говорили…, — Дианнэй с возмущением повернулась в сторону царицы.

— Я сказала, сколько потребуется, столько и побудешь здесь, — Аморэтт развернулась и направилась к выходу. — На этом разговор окончен.

Аморэтт вышла из покоев дочери, оставив Дианнэй с недовольным настроением. Талиисс же видя поведение матери, ничуть не удивилась её ответам. Дианнэй подняла недавно бывшую орудием игрищ подушку и швырнула в огромные двери.

— Да ладно тебе, она всегда, как что так, «разговор окончен», — обронила Талиисс, поправляя волосы.

— И тебя это не бесит?

— Я просто перестала обращать на это внимание, — Талиисс отошла от зеркала, и снова села на постель. — И тебе советую делать то же самое.

— Легко сказать, — Дианнэй мельком взглянула на сестру, затем снова опустила глаза. — Ты уже примеряла свой Ацкулат?

— Нет ещё, мастера только мерки сняли недавно, — Талиисс посмотрела на сестру, затем бросила взгляд в сторону огромного оконного проёма. — А ты уже выбрала свой, делали примерку?

— Шутишь? — Дианнэй ухмыльнулась, и удивлённо посмотрела на сестру. — Забыла, мне и здесь находиться по факту нельзя, а ты про Ацкулат.

— Всё измениться сестрёнка, вот увидишь.

Девушки обменялись взаимными взглядами, после чего Талиисс схватила сестру за руку и повела из светлицы на самый низ, Дианнэй лениво побрела следом. Аморэтт же облачившись в Ацкулат, бродила по огромному саду, размышляя о задании Анны, и о том какие всё же результаты явит вся эта затея. Но в одном она не сомневалась точно, на это стоило потратить время и силы.

Глава 8

Снова прибыв в особняк, Саша уже по привычке ринулся на кухню под ставшую уже обязательной классическую музыку, что звучала по особняку, и помогала отвлечься от повседневной рутины, ибо именно на кухне часто пропадала Николь, да и Эмирэнн можно было встретить неподалёку. Хотя в эти несколько суток, она сильно поменялась, стала больше интересоваться о его персоне, здоровье и жизни в целом. И такие перемены Саша не хотел ни с чем сравнивать, ему хотелось просто наслаждаться пребыванием в особняке, и общению с Николь и наставником.

Войдя в зал, Саша увидел Эмирэнн, она спускалась со второго этажа, и с приятной улыбкой помахала ему рукой, на этот раз он видел совсем другую Эмирэнн, посветлевшую, милую. На ней была светлая, белоснежная кофта с неглубоким декольте, плотно облегающая её тело, темно синие короткие джинсы, и белого цвета слипоны с чёрной полосой, что опоясывали их подошвенный порог. Она подошла к Саша и приобняла, от чего юноша ещё больше опешил, ведь подобные жесты с её стороны в его адрес были огромной редкостью, если не сказать более.

— Ты, чего? — Эмирэнн немного оттеснила Сашу двумя руками, и удивлённо посмотрела. — Ты сейчас так смотришь на меня, будто бы мы увиделись впервые.

— Можно и так сказать, — обронил он. — Ты такая другая, не как обычно.

— Да, и какая же я?

— Не знаю, светлая, милая, упругая, — стал Саша медленно перечислять, уставившись на её декольте. — То есть очаровательная.

— Понятно, — Эмирэнн улыбнулась на оговорку, понимая, в чём дело. — Но это ведь хорошо?

— Хорошо. Тебе очень идёт белый цвет.

— Ох, Саша, — она томно вздохнула, и повела юношу на кухню. — Пойдём, посмотрим, чем сегодня будет кормить тебя Николь.

— А где она?

— На улице, проверяет территорию, — Эмирэнн стала заглядывать в большой холодильник, достала оттуда стеклянную бутылку с молоком, затем прошлась по посуде, стоящей на плите. — Защиту осматривает.

— Как прошла встреча с Яссминн?

— Не получилось у нас с ней разговора.

— А что получилось?

— Скажем так, нам пришлось решать всё с помощью силы, — Эмирэнн поставила ёмкость на зажжённую плиту и достала из шкафа плитку чёрного шоколада. — Без синяков не обошлось, и сразу отвечаю на твой вопрос, ничего смертельного.

— Тут с Николь, что-то происходило неладное, пока вас не было…

— Я знаю, — Эмирэнн разломала ароматную плитку кондитерского изделия на мелкие кусочки, и высыпала в ёмкость с подогретым молоком. — Нам пришлось навестить одну старую знакомую.

— Дианнэй ещё не вернулась?

— Ей придётся побыть там немного дольше. — Эмирэнн подошла к столу, за которым сидел Саша, и опёрлась на него руками. — Ты мне лучше скажи, как у тебя дела?

— Тружусь, на благо людей, — уныло произнёс Саша, лениво постукивая пальцами по крышке стола.

— Умница, но я не об этом, — изящная шатенка выключила плиту, достала из другого шкафа керамическую чашку, и наполнила её приготовленным напитком. — Как твоя жизнь? Как здоровье: как дела в личной жизни?

— Всё, как обычно, как не было ничего, так и нет.

— Николь говорила, что хотела предложить тебе свою помощь, с паническими атаками, но не успела. — Эмирэнн поставила опустошённую посуду обратно на плиту, а чашку с горячим напитком, подала Саша под руки. — Ты подумаешь над её предложением?

— Спасибо, — сказал он, понемногу остужая горячий шоколад. — Ну, если ей несложно, я не против этого. Было бы очень хорошо, если бы она помогла.

— Но коль уж ты не против, я ей передам твой ответ, — Эмирэнн присела за стол напротив. — Если что можем даже сегодня начать, а насчёт нее не волнуйся, она всегда рада помочь. Не могу помочь я, пусть хоть Николь заменит меня в таких делах.

— Здорово, — в Саше появилась небольшая надежда, хоть на какую-то помощь.

— А что там с личными делами? — она легонько улыбнулась. — Почему не ладиться?

— С чего такое любопытство?

— В каком смысле?

— То тебе дела нет до моей жизни, и ты спрашиваешь только об моих успехах., — Саша поставил чашку на стол и внимательно посмотрел на Эмирэнн. — А сейчас тебя заинтересовала моя жизнь, мои проблемы.

— давай не будем о прошлом, пусть и недавнем, — Эмирэнн подвинула к себе чашку с фруктами, и взяла красное яблоко, став перекладывать его из одной руки в другую. — Я думаю, что важно то, какая я сейчас.

— Надолго ли?

— Надолго, — ответила быстро Эмирэнн.

У входной двери послышались шаги, это была Николь, она вошла в дом, и, пройдя совсем немного, обратила своё внимание на нас и подошла.

— Моя царица, территория проверена, все замки целы и функционируют.

— Спасибо Николь, ты свободна, — Эмирэнн махнула головой. — Кстати, Саша не против того, чтобы ты помогла ему со здоровьем.

— В таком случае, с вашего позволения, я подготовлю всё необходимое.

— Отлично, тогда начнем прямо сейчас.

— Нет. Давайте завтра. Для начала мне нужно настроиться.

— Хорошо. Завтра так завтра. Можешь идти, Николь, — Эмирэнн проводила взглядом уходящую девушку.

— Раз ты сегодня добрая, — Саша сделал небольшой глоток из чашки. — Может, расскажешь, зачем такой особняк, столько спальных комнат для троих жильцов?

— Меня растили в роскоши и огромном дворце. Не люблю тесные пространства

«Очередной вопрос и впечатляющий ответ, который не оставляет шанса на остальные вопросы», — подумал Саша, поднимаясь из-за стола. Ему казалось, что ответы Эмирэнн всегда приходят с опозданием, словно она намеренно дожидалась момента, когда тема уже перестанет быть актуальной. И опять разговор не о чем важном, о чём Саша должен знать, Эмирэнн сообщает спустя столько времени. Постояв немного у стола, юноша взял чашку с чаем, из которой всё ещё поднимался лёгкий пар, и неспешно направился к веранде. Там, на деревянной скамейке, совсем недавно состоялся их с Дианнэй откровенный разговор, который оставил в душе юноши странное чувство — смесь облегчения и тревоги.

Следом за ним, словно тень, проследовала Эмирэнн. Её лёгкие шаги почти не было слышно, но Саша всё равно ощущал её присутствие, как будто воздух вокруг становился плотнее. Он сел на ту самую скамейку, где они с Дианнэй обсуждали свои сокровенные мысли, а наставница, прислонившись спиной к деревянным перилам, молча смотрела в сторону города. Её взгляд был задумчивым, даже немного отстранённым, словно она видела что-то, что оставалось скрытым от остальных. Ветер слегка трепал её волосы, а тишина между ними казалась наполненной недосказанными словами.

Глава 9

Между тем, в Дараннгард с результатами прибыла Анна. Она осторожно, стараясь не привлекать внимания, миновала покои сестёр, где царила привычная утренняя суета, и направилась прямиком к царице. Аморэтт в это время находилась в своих покоях. Она стояла на просторной террасе, выходящей из её светлицы, и, опершись на резные перила, терпеливо всматривалась вдаль, ожидая вестей от Анны. Лёгкий ветерок играл с её волосами, а на горизонте медленно поднималось солнце, окрашивая небо в золотисто-розовые тона.

— Моя царица, — прозвучало от входящей на площадку Анны. — Я отыскала того, кого вы просили.

— Я тебя слушаю, говори. — Аморэтт, не поворачиваясь, стояла на месте и смотрела по сторонам.

— Вы были правы, данные подтвердились.

— Ты своими глазами всё видела?

— Да царица, — Анна подошла чуть ближе к Аморэтт. — Всё как вы и рассказывали.

— Любопытно, — Аморэтт неторопливо поднялась и подошла к каменной ограде, что опоясывала всю террасу, и оперлась на неё прямыми руками. — За ней следят?

— Четверо, держатся на средней дистанции. Постоянное сопровождение.

— Кто они? — Аморэтт слегка повернула голову в сторону Анны.

— Личная охрана. Но мне незнакома их форма.

— Тебя заметили?

— Нет, моя царица, я была предельно осторожна.

— Ты точно уверена в том, что это она?

— Абсолютно. На ней печать.

— Даже так, — Аморэтт начала двигаться вдоль ограды, скрестив перед собою пальцы рук и прислонив их к своим губам. — Вот почему она так долго была скрыта ото всех. Но если это и вправду она, то возникает вполне разумный вопрос, как такое возможно?

— Вероятней всего, кто-то помог покинуть ей дворец.

— Допустим, — Аморэтт заложила руки за спину, развернулась и начала двигаться в обратную сторону. — И кто это мог сделать?

— Личная охрана царей, — предположила Анна.

— Их тела были обнаружены уже после того как всё закончилось. — Аморэтт повернулась к девушке и медленно пошла на неё. — Но в какое время их убили, так и неизвестно. То есть они могли успеть открыть врата и отправить её, и пока один держал оборону, второй мог всё это сделать.

— Очень возможно, — Анна сделала шаг в сторону, освобождая путь своей царице. — Это похоже на правду.

— Но поскольку все, кто знал об этом, уже мертвы, никто и не пытался её отыскать. — Аморэтт раскинула в сторону руки и посмотрела на Анну. — Нет, всё слишком просто, не сходиться что-то у нас. Что там забыла личная охрана?

— Должно быть, кто-то из них в тот день был свидетелем её спасения. Но куда конкретно её отправили, они могли и не знать.

— И всё-таки как они нашли её?

— Они могли узнать о ней от тех же, кто предоставил вам эти данные.

— И поэтому, нам нужно забрать её оттуда, — Аморэтт посмотрела в сторону Анны. — Тихо, не привлекая внимания. Справишься?

— Моя царица, при всех моих способностях, я не справлюсь в одиночку.

— А если с тобой будет твоя сестра?

— В таком случае мы сможем её забрать, — уверенно ответила Анна. — Но мне придётся оповестить об этом царицу Эмирэнн.

— Нельзя, она тут же сорвётся и попытается сама с ней связаться, а за ней последует и Яссминн. — Аморэтт отрицательно покачала головой. — И что-то мне подсказывает, что наши враги только этого и ждут.

— Какие будут указания царица.

— Указания, — Аморэтт внимательно посмотрела на Анну. — Никто не должен знать, о чём мы с тобой говорили. И ещё, отправляйся в архив, и выясни, кто мог поставить печать, и как её снять.

— Как будет угодно, — девушка учтиво склонила голову, и покинула террасу.

Глава 10

Ночь была довольно тёплой, в отличие от той погоды, что царила в данный момент за окном Сашиной квартиры. Он знал, что там холодно и дождливо. Сегодня, сидя на удобной скамейке, наслаждаясь видом мерцающего вдали города, юноша думал о том, в каком мире он оказался. Свидетелем каких событий он становится. Эмирэнн по-прежнему стояла у деревянных перил и смотрела на Сашу так, будто она понимала, о чём молодой человек думал в этот момент.

— Не смотри так, — Саша взял за ручку опустошённую чашку, и начал её медленно качать.

— Я знаю, что тебе очень хочется остаться здесь, — Эмирэнн прищурила глаза, положив руки на перила.

— Какой неожиданный ответ.

— Но, это не значит, что я не могла поручить твою отправку домой, к примеру, Николь, — Эмирэнн сдавила губы, затем лукаво улыбнулась, и подмигнула. — А она, могла отвлечься на что-то важное, забыв на время про тебя.

— Да ладно, — Саша удивлённо посмотрел на неё. — Куда пропала прежняя Эмирэнн?

— Я отправила её в отпуск, — она улыбнулась, и, уходя в дом, остановилась около меня, положив свою руку на моё плечо. — Особняк в твоём распоряжении, можешь остаться.

— Ты сейчас серьёзно?

— Абсолютно, — Эмирэнн шла по коридору вглубь дома. — А ты уже передумал?

— Нет, нет, — поторопился я Саша за ней. — Спасибо.

— Ну, я же твой наставник, и не только, — она развернулась к юноше. — Я поняла кое-что важное, то, что упустила, когда начала тобой заниматься.

— И что же ты поняла?

— Ты не просто мой подопечный, — Эмирэнн нагнулась и, положив обе руки на плечи юноши, стала их медленно поглаживать. — Прежде всего, ты человек, которому иногда необходимо отдохнуть или высказаться. А порой ты просто хочешь, чтобы тебя поняли и услышали.

— В этом ты права.

Эмирэнн выпрямилась, улыбнулась, и потеребила Сашины волосы.

— А то снова вернётся ворчливая и вредная Эмирэнн. Но есть небольшое правило. Я буду в библиотеке, с очень важным делом, постарайся не беспокоить меня.

Саша кивнул ей в ответ, наблюдая, как Эмирэнн, слегка приподняв подол своего длинного платья, уверенно направилась по коридору дальше. Её фигура вскоре скрылась за поворотом, оставив юношу у входа на веранду. Вокруг царила тишина, которая нарушалась лёгким шорохом листвы за окном. И всё, можно смело бродить по просторам дома, исследовать его закоулки и делать всё, что заблагорассудится, в разумных пределах, конечно. Но странная вещь происходила в душе Саши. Внезапно вспыхнувший азарт, который ещё минуту назад подогрЕвал его желание действовать, неожиданно сменился спокойствием и лёгким разочарованием. Он не мог понять, откуда взялась эта смена настроения. Возможно, дело было в самом доме, пропитанном атмосферой загадочности и тайны. Или, может быть, в людях, которые его окружали. Саша был рад переменам, которые он замечал в Эмирэнн за последнее время. Её улыбки стали теплее, а взгляд — мягче. Однако даже это не пробуждало в нём желания погрузиться в бурное веселье. За этот месяц, проведённый в этой сумасшедшей, но удивительно уютной компании, он многое узнал. Узнал, что скрывается за завесой пустоты и тишины. О том, как мало люди понимают о мире, в котором живут. Какие всё же глупые, думал он, когда считаем, что этот мир принадлежит нам, а не мы принадлежим ему.

Мнение юноши о людях и прежде было однозначным: по правде говоря, он просто ненавидел людей, и на то у него были веские причины. Возможно, где-то глубоко в душе он обладал способностью видеть их насквозь — замечать их пороки, их страхи, их истинную суть. Эти качества, скорее всего, и отталкивали Сашу от окружающих. Его мнение оставалось личным, он считал, что имеет право на него от рождения, и никогда не пытался его навязывать другим. Саша всегда смотрел на людей с недоверием и разочарованием. Для него они казались эгоистичными и жестокими существами, готовыми на любые жертвы ради достижения собственных целей. Его мировоззрение сформировалось под влиянием непростого жизненного опыта. Он рос в неблагополучной семье, где родители постоянно ссорились, игнорируя его потребности. Саша был свидетелем их эмоционального и физического насилия друг над другом. Эти травматические события глубоко отпечатались в его сознании и сделали его скептически настроенным к людям. Однако жизнь не стоит на месте, и со временем его взгляд на мир начал меняться. Он стал встречать людей, которые разрушали его прежние убеждения. Это были те, кто проявлял доброту безо всякой выгоды, кто помогал другим просто так, из сострадания. Саша начал замечать, как искренние поступки некоторых людей способны согревать сердце. Он видел, как кто-то поддерживал незнакомца в трудную минуту, делился последним, не ожидая ничего взамен. Эти моменты заставили его задуматься: возможно, не все люди так плохи, как ему казалось раньше. Может быть, мир полон не только боли и предательства, но и тепла, заботы и искренности. И хотя изменять своё мнение было для него непросто, он начал понимать, что в каждом человеке есть что-то большее, чем просто страхи и пороки.

Что касается последних столкновений с Эмирэнн, отчасти юноша её ненавидел, за надменность, и тщательно скрываемый эгоизм. Но без подобных вещей, она бы не была той, кем Саша её навсегда запомню, истинной царицей, создателем, и моим наставником. Саша был благодарен не из-за её даров, всё гораздо проще, она ему дала то, чего он был лишён всю свою жизнь, а именно женское внимание.

Побродив немного по дому, он наткнулся на Николь, которая шла мне на встречу с небольшой книгой в руках.

— Привет, — Николь удивлённо посмотрела на Сашу. — Ты сегодня ночуешь у нас?

— Эмирэнн разрешила остаться до полудня. А ты случайно не к ней, просто у тебя книга, а она как раз сейчас в библиотеке.

— Ага, — звонко прозвучало от девушки. — Именно к ней, хочешь, пойдём вместе, побудешь с нами?

— Эмирэнн попросила меня не беспокоить её. Сказала, что будет заниматься чем-то важным, — Саша уныло посмотрел на книгу в руках девушки. — А что за книга?

— Очень архаичная и тяжёлая, — Николь с улыбкой посмотрела на обложку. — И такая же скучная и унылая.

— Понятно, меня это не касается, — Саша глубоко вздохнул и обогнул Николь, затем медленно пошёл дальше по коридору.

— Постой, — она внезапно обернулась. — Есть вещи, от которых ты не получишь никакой пользы. Эта книга, очень древняя, но поверь, в ней нет ничего такого, что может помочь тебе в твоих проблемах. А вот я напротив.

— Ты о чём?

— Подожди меня здесь, я отнесу книгу и вернусь.

Саша решил сократить расстояние с Николь на несколько метров и пришёл в зал.

— Пойдём, — Николь махнула Саше рукой и направилась в сторону противоположного коридора. — А то мы так некогда не начнём.

— Ты скажи, в чём дело? — он ринулся вслед за ней, а когда догнал, она уже стояла у входа в очередную комнату. — Ты можешь объяснить?

— Будем избавлять тебя от твоих недугов, — она улыбнулась и открыла запертую дверь. — Заходи, располагайся на кушетке.

Помещение, куда Саша и Николь вошли, была комната девушки. Но вот только на комнату, в которой проживает девушка, оно уж точно не было похоже. Скорее на номер в отеле, но дорогом отеле. Справа от Саши, у самой стены находилась средних размеров кровать, аккуратно застеленная темным покрывалом. По обе стороны от кровати располагались небольшие декоративные светильники. В конце кровати, у ее изножья находились невысокие пуфы с аккуратно расположенными на них маленьким подушечками. Также в комнате имелся гардеробный шкаф, который был встроен в стену рядом с кроватью. Саша осторожно осмотрел комнату, в которую они только что вошли. Он был поражен ее роскошью и стилем. Все было продумано до мельчайших деталей, и каждый элемент интерьера выдавал безупречный вкус хозяйки. Саша подошел к кровати и оценил ее комфортность. Покрывало темного оттенка придавало комнате некую загадочность и элегантность. На каждой стороне кровати стояли декоративные светильники, излучающие мягкий голубоватый свет, создавая уютную атмосферу. Саша сел на один из пуфиков у изножья кровати и ощутил его мягкость и комфорт. Он почувствовал себя как в настоящем роскошном отеле.

Первое впечатление о комнате было предельно однозначным. Все атрибуты интерьера отличались строгостью в своём расположении и функциональностью. Напротив кровати находился письменный стол, на котором лежал закрытый ноутбук и несколько книг, сложенных в одну стопку. Привычного окна в комнате не было. Вместо него основным источником света днём служило огромное панорамное окно от пола до потолка, которая отворялась наружу. Помимо всего, было несколько книжных полок, висевших по обе стороны от оконного проёма, рядом с одной из которых располагалась небольшая кушетка, наподобие тех, что часто находятся в кабинетах психологов.

Николь прошла в помещение, что находилось по правую сторону от входа. Скорее всего, это могла быть ванная. Но что бы там ни находилось, это было важной комнатой.

— Нашла, — спустя несколько минут Николь вышла оттуда с небольшой сумкой. — Ты чего стоишь, присаживайся.

— А у тебя тут уютно. Ничего лишнего, всё на своих местах.

— Но несмотря на это тебя всё равно что-то беспокоит?

— С чего ты взяла?

Николь указала взглядом на положение ног юноши и улыбнулась.

— В психологии людей я разбираюсь не хуже, чем в медицине. Расслабься. Больно не будет.

— Хорошо, — Саша пересел на кушетку и откинулся. — И уколов я не боюсь, если что.

— Об этом я тоже знаю, — девушка кротко бросила на Сашу взгляд, начав доставать из сумки пузырьки и ёмкость, выполненную из непонятного с виду материала. — Поделишься со мной, как у тебя дела?

— Ничего нового, всё по-прежнему.

— Как спишь? Сон хороший или, быть может, что-то беспокоит?

— С того дня, как я оказался здесь, меня всё беспокоит.

— Понятно, — Николь немного заулыбалась. — Это нормальная реакция на подобные потрясения. А после чего у тебя стали появляться приступы паники?

— Много причин, я не хочу обо всех рассказывать.

— Хорошо, как скажешь, — девушка открыла ёмкость и, используя какие-то мерные атрибуты, набрала с каждого пузырька по капле, и добавила в неё. — А теперь мне нужно, что бы ты мне доверился.

— Может не надо? — Саша попытался оттесниться в сторону.

— Ладно, как скажешь.

Едва Саша успел закончить фразу и приподняться с кушетки, как в ту же секунду Николь, не теряя ни мгновения, резким и уверенным движением надавила пальцем на впадину в основании его черепа. Юноша мгновенно обмяк, словно его тело подчинилось какому-то невидимому сигналу, и быстро успокоился. Николь, не теряя сосредоточенности, осторожно наклонилась ближе. Она аккуратно раздвинула его веки, приоткрывая один глаз, и капнула туда несколько капель прозрачной жидкости. Капли, словно обладая собственной волей, тут же проникли за белочную оболочку, оставляя едва заметный блеск на поверхности глаза.

— Вот и всё, прости, но вещество редкое, и не любит, когда его долго держат на воздухе, — Николь начала закрывать пузырьки, и складывать всё в свою сумку. — Полежи немного, я сейчас. Закрой глаза, будет легче.

— Ты меня обманула, — вяло промямлил Саша.

— Тебя было необходимо успокоить, — сложив сумку, Николь двумя пальцами надавила Саше чуть выше бровей. Затем несколько раз быстрыми, но лёгкими постукиваниями прикоснулась пальцами к некоторым областям на лбу. — Теперь можешь встать. Но лечение на этом не закончено, необходимо будет провести ещё две подобные процедуры.

— Ты ещё и знаешь про разные точки на теле, — Саша поднялся, как ни в чём небывало, но оставался сидеть на кушетке, и стал небрежно показывать на затылок.

— Я же говорила, что владею многими знаниями, — произнесла Николь, с улыбкой посматривая на Сашу. — Не переживай, я в совершенстве владею этим искусством.

— Я заметил, — обронил Саша, поглаживая затылок.

— Николь, ты нужна мне, — послышался из зала голос Эмирэнн.

— Посиди ещё немного, а потом можешь идти, — сказала девушка.

Николь легонько улыбнулась, её губы едва заметно дрогнули, словно она хотела что-то сказать, но передумала. Она быстрым, почти бесшумным шагом вышла из комнаты, оставив за собой слабый аромат её любимых духов. Я же остался сидеть на мягкой кушетке, как она мне посоветовала, внимательно осматривая комнату. На стенах висели старинные картины, а в углу, под небольшим абажуром, уютно светился торшер, создавая в помещении тёплую, почти домашнюю атмосферу.

Глава 11

Саббадгар, одна из сотен безымянных пустошей, тоскливая обитель рек, лесов горных хребтов и океанов. Бесплодная, тихая земля, окруженная непроходимыми лесами и высочайшими горами. Земная твердь, в глубинах которой залечивает свои раны недавно побывавшая в бою царица. Она измотана, она разгневана, она находится в полном одиночестве, лишь мысли о несостоявшейся мести сопровождают ее. Одной рукой она крепко держится за повреждённые участки своего тела, другою шарит в небольшой кожаной котомке. Пульсирующая боль, не даёт уставшей царице, как следует сосредоточиться, она начинает иногда постанывать от нестерпимых страданий, но стиснув зубы, продолжает искать лечебные порошки и эликсиры.

И вот ей удаётся найти несколько пузырьков с целебными жидкостями. Она небрежно открывает их, по-прежнему держа одну руку на теле, и глубокими глотками начинает вливать в себя тёмного цвета сироп, от чего тут же кривиться и протяжно постанывает. Затем делает ещё несколько глотков, и бросает оземь опустошённый сосуд. Царица откидывается назад на каменную стену, и, закрыв глаза, начинает глубоко дышать ртом. Ноющая боль постепенно начинает утихать, её дыхание становится ровным. Она открывает медленно глаза, и смотрит прямо на вход в её укрытие, сквозь который пробивается дневной свет. Царица снова закрывает глаза, лёгкий ветер, проскальзывающий внутрь каменного убежища, немного колышет её волосы, и вносит свежие запахи густого леса.

Спустя время она слышит тяжёлый треск ветвей, которому попросту не были неоткуда взяться, разве что только его причиной стал незваный гость. Радужка её глаз, подобно нити накаливания, начинает озаряться. Тёмные, изогнутые домиком брови начинают опускаться, делая её взгляд ещё более грозным и устрашающим. Она готова встретить непрошеных гостей.

— Я полагаю, ты уже готова нас встретить, — вещал женский голос на языке создателей.

— Конечно, проходи — Яссминн ехидно обратилась к неизвестной особе.

— Может, ты для начала опустишь клинок? — сказала незнакомка, подойдя к самому входу, но не показываясь.

— Заходи, — Яссминн направила клинок прямо в сторону входа. — А я сама решу, что мне делать.

В небольшое укрытие медленно зашла молодая девушка с темными глазами и вьющимися светлыми волосами которые расплывались по ее плечам. Она медленно шла между огромными валунами, изредка останавливаясь и прислушиваясь к голосам. Ее движения были плавными и мягкими, а походка напоминала скользящий по воде лист. Она была облачена в чёрный Ацкулат, с красными вставками по бокам, и белыми снизу. Она расставила руки по сторонам, ладонями наружу.

— И кто ты такая? — Яссминн недовольно посмотрела на девушку, но руку не опускала.

— Я смотрю, ты ранена, да и своего ты так и не добилась, — незнакомка остановилась, и стала осматриваться по сторонам, затем перевела взгляд на собеседницу. — Я думаю, что ты не настолько глупа, чтобы всю свою злость потратить сейчас на меня.

— Я задала тебе вопрос, — Яссминн приподняла правую бровь, посматривая на вход и на девушку.

— Меня зовут Афферин, — представилась девушка, — Мы незнакомы, но я наслышана о твоей истории.

Яссминн внимательно присмотрелась к девушке, пытаясь уловить в её лице хоть малейший намёк на эмоции или скрытые намерения. Её взгляд скользнул по чертам лица, задерживаясь на глазах, которые, казалось, хранили какую-то тайну.

— Как ты меня нашла?

— Это не имеет значения, — девушка лукаво улыбнулась, но постаралась этого не показать, и повернула голову в сторону. — Я пришла к тебе с благими намерениями…

— Ты дочь Айннрис, — обрезала Яссминн.

— Верно, — неохотно подтвердила Афферин. — У вас с ней были разногласия…

— Пошла вон, — обрезала Яссминн. — Пока я дыру тебе в брюхе не сделала.

— Хм, как грубо… — с недоумением произнесла девушка, и опустила краешек левой губы.

— Я сказала пошла вон, — зрачок Яссминн начал медленно расширятся, и бледнеть. — Не зли меня девочка. И забудь сюда дорогу.

По выражению лица Афферин было заметно, что ей не нравился ни резкий тон собеседницы, ни содержание её слов, которые, казалось, задевали её за живое.

— Я не моя мать…

— Согласна, — Яссминн ухмыльнулась. — Она не настолько глупа, чтобы явиться ко мне без приглашения.

Лицо Афферин мгновенно исказилось гневом: брови нахмурились, губы сжались в тонкую линию. Она медленно опустила голову в сторону, словно стараясь скрыть свои эмоции, затем глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Через мгновение, будто ничего не произошло, она выпрямилась и с натянутой улыбкой повернулась к Яссминн, её взгляд уже был спокойным, но в глазах всё ещё тлел еле заметный огонёк напряжения.

— Я лишь хочу тебе помочь, в твоей нелёгкой борьбе с несправедливостью, — Афферин повернулась в сторону лежащих на полке вещей, среди них было изодранное детское одеяльце, которое она тут же взяла в руки. — Это ведь одеяльце твоей дочери?

В ту же секунду Яссминн, словно хищница, молниеносно ринулась к девушке и ухватила её за горло, прижав к холодной каменной стене. Её пальцы с силой сжались, словно стальные тиски, а затем, медленно, но неумолимо, начали сдавливать хрупкую шею девушки. Глаза царицы, горящие зловещим огнём, окончательно приняли устрашающий вид: зрачки расширились и налились ярким, почти ослепительным светом. Каждая жилка на её теле пульсировала, наполняясь неведомой энергией, которая казалась живой и грозной.

В этот момент дверь убежища с грохотом распахнулась, и внутрь вошли двое вооружённых мужчин — личная охрана, сопровождавшая Афферин. Их лица выражали решимость вмешаться, но молодая царица, стоявшая неподалёку, медленно подняла руку, останавливая их властным жестом. Охранники замерли, не осмеливаясь ослушаться, хотя их взгляды оставались напряжёнными. Яссминн лишь мельком взглянула на них, её глаза сверкнули предупреждением, но затем она снова перевела взгляд на Афферин. Её рука продолжала крепко держать девушку, словно демонстрируя, что контроль над ситуацией полностью в её руках.

— Слушай сюда. Как тебя там зовут?

— Афферин, — прохрипела девушка.

— Так вот, Афферин, — Яссминн приблизилась к молодой царице и посмотрела ей прямо в глаза. — Я знать не знаю, что ты из себя представляешь. И прямо сейчас я могу оторвать твою глупенькую голову и перебить твою личную охрану.

— Напрасно. Ты ведь знаешь, кто повинен в смерти твоего ребенка? — Афферин подняла изодранное одеяльце, на что Яссминн тут же обратила внимание. — Не я лишила тебя самого дорогого, но я могу помочь тебе наказать виновных.

— Без тебя разберусь.

— Но с моей помощью, ты сделаешь это быстрее.

— Какое тебе дело до моих проблем? — Яссминн прищурила глаза, и пронзительно посмотрела на Афферин. — С чего вдруг такая тяга к моему горю. Может, ты просто хочешь поквитаться с Эмирэнн, а меня использовать, дабы ручки свои не замарать в её крови?

— Если бы это было так, она уже была бы мертва, как и её сестра, — Афферин аккуратно положила одеяльце на место. — Я лишь хочу одного: чтобы дочь, верная жена и мать, потерявшая всех своих близких, смогла отомстить. И поэтому спрашиваю ещё раз: тебе нужна помощь или нет?

Яссминн немного поумерила пыл, затем облегчила захват, медленно опустила руку, внимательно изучая выражение лица девушки и оценивающе посматривая на её охрану, словно пытаясь предугадать их следующую реакцию.

— Ладно, — она оттеснилась от Афферин, и оперлась на противоположную стену. — Я тебя слушаю.

— Для начала, позволь мне лично выразить мои соболезнования по поводу твоей утраты…

— Ближе к делу девочка, — Яссминн тут же потребовала от собеседницы.

— Для начала я предлагаю, с твоего позволения, конечно, осмотреть тебя моей охране.

— А с чего ты взяла, что мне требуется их помощь?

— Твои раны говорят об этом, — обронила девушка.

Яссминн немного поумерила пыл, затем облегчила захват, медленно опустила руку, внимательно изучая выражение лица девушки, в котором смешались удивление и настороженность. Её взгляд скользнул к охранникам, которые напряглись, словно готовясь к действию, но пока сохраняли выдержку. Она оценивающе посматривала на их стойки, положение рук и напряжённость движений, словно пытаясь предугадать, кто из них первым сорвётся и что предпримет.

— Допустим, я приму твоё предложение, — Яссминн с любопытством посмотрела на улыбающуюся девушку. — А что дальше?

— А дальше, я сделаю, так что молодые царицы, покинут родные гнёзда, и окажутся у тебя, — Афферин сорвала виноградину с грозди, что лежала на небольшом блюдце, и положила её в рот. — А когда их мамочки прибегут вызволять дочерей, тут и выступишь ты. И осуществишь задуманное.

— И куда они, побегут вызволять своих дочерей?

— В Хадссаир, куда ещё, — Афферин улыбнулась, и хлопнула в ладоши, затем указала пальцем на Яссминн. — Где у тебя будет неимоверное преимущество, это ведь твой дом.

— Исключено, — Яссминн подорвалась и снова подошла к выходу, затем вдохнула воздуха, и подошла к Афферин. — Хадссаир, это уже не мой дом, это непреступные казематы колоссальных размеров, и с таким же количеством охранны по всему периметру.

— Не волнуйся. Это моя проблема — Афферин с уверенным тоном, обошла Яссминн, которая тут же удивлённо посмотрела вслед той, что назвала её подружкой, и тоже подошла к выходу.

Афферин обернулась, её взгляд был полон заботы, и мягким, но настойчивым тоном попросила Яссминн вернуться на ложе, чтобы её охрана могла завершить тщательный осмотр. Это было необходимо, чтобы в случае обнаружения скрытых ран или осложнений немедленно приступить к лечению раненой царицы. Через некоторое время процедуры были завершены, и Афферин, убедившись, что всё в порядке, покинула убежище. Некогда измотанная и раненая, но теперь уже уверенная в своих силах, царица облачилась в свой великолепный Ацкулат, символ её власти и непоколебимой решимости. Но Яссминн по-прежнему терзали сомнения насчёт внезапно объявившейся помощницы. Не западня ли всё это, и не хочет ли Афферин руками Яссминн попробовать устранить сестёр? Её мысли метались, как птицы в клетке, пытаясь найти выход из путаницы. Перебирая всевозможные мотивы, которыми могла бы руководствоваться Афферин, разрабатывая такой план, Яссминн ничего не могла точно утверждать. Были лишь догадки: мелкие торговые неурядицы, конфликты за влияние, а также проблемы с контролем переселенцев. Но даже если их объединить, они не тянули на достаточно веский мотив для столь сложной интриги.



К тому же, несмотря на все подозрения, Яссминн понимала, что помощь ей действительно была необходима. Раны, которые она получила в последней битве, всё ещё давали о себе знать, и новая союзница уже оказала ей первую помощь, проявив себя с лучшей стороны. Кроме того, предстояла куда более сложная задача — выманить на свою территорию Эмирэнн и Аморэтт. Это была игра на выживание, где ставки были слишком высоки. Но на этот раз Яссминн твёрдо решила: она не примет ничью. В её сердце горело желание победы, и эта победа должна была быть окончательной. Смерть сестёр — единственный исход, который она могла принять. Теперь оставалось только понять, можно ли доверять той, кто так неожиданно предложила свою помощь.

Царица вышла из полуразвалившегося каменного склепа, который служил временным укрытием. Она направилась вдоль устья пересохшей реки, дабы проверить защиту, которую она выставляла всякий раз, перебегая на новое место, а делать это, ей приходилось часто. Что касается незваных гостей, и тому, как они прошли сквозь замки, Яссминн поняла, как им это удалось, как только узнала в незнакомке одну из наследниц семьи, что владела одним из томов Ксаннмаррах.

Вернувшись в убежище, Яссминн ещё раз обернулась назад, и пристально осмотрелась. Затем зашла внутрь, закрыв за собой вход увесистой каменной плитой, оставив небольшой зазор, поскольку ночи в Саббадгар были очень светлые. Она подошла к полке, и подняла с неё крохотное одеяльце, с небольшими старыми пятнами, далее присела на ложе и облокотилась на небольшой пуф, прижав к себе напоминающую о самом страшном событии в её жизни, вещь. Яссминн сидела в своем убежище, погруженная в размышления о прошлом. Ее мысли вновь возвращались к тому страшному событию, которое перевернуло ее жизнь.

Глава 12

— Ну как тебе дворец? — Талиисс спустилась по лестнице, и вышла во внутренний двор, где бродила прислуга, и находилось несколько стражников. — Наверно забыла как он выглядит?

— Немного, — Дианнэй вышла следом за сестрой. — Зато ты, нисколько не изменилась, всё такая же.

— Правда? — Талиисс улыбнулась и с удивлением посмотрела назад. — Дай угадаю, по-прежнему быстрее тебя?

— Быстрее меня? — ухмыльнулась Дианнэй. — Возможно. Когда я поддаюсь тебе.

— Ну конечно. Проверим? — задорно обронила Талиисс

— Перестань. Мы уже не подростки, — удивилась Дианнэй.

— Знакомые слова. Нечто подобное я уже слышала. — Талиисс прислонила палец к губам, и посмотрела вверх, затем снова на Дианнэй, и ехидно улыбнулась. — Вспомнила. От твоей мамы.

— Ну ладно, — Дианнэй подошла к сестре и шутливо толкнула её в плечо. — Где будем проверять?

— Видишь дерево в конце сада?, — Талиисс указала на огромное раскидистое дерево, с небольшими листьями, что находилось в конце розового сада. — Кто явится последней, делится секретами.

— Чего? — Дианнэй с улыбкой возмутилась. — Ну, хорошо, хвастунья.

— Готова? Тогда побежали.

Девушки ринулись вперёд, к установленной цели, но добраться до неё они, конечно же, собирались не с помощью пробежки, а при помощи прыжков сквозь пустоту. Сам же цветущий сад, был настолько огромен, что его длина от выхода со двора до крайней стены, у которой и росло то самое дерево, составляла несколько сотен метров. И прыжки сквозь пустоту, при всей их скорости, занимали некоторое время. Но от этого девушки ещё с большим азартом и прытью скользили между тонкими стволами небольших деревьев, обгоняя друг друга. Девушки продолжали прыгать сквозь пустоту, с каждым прыжком приближаясь к своей цели. Воздух наполнялся ароматами цветов, их яркие платья мелькали среди зелени. Они смело перепрыгивали через преграды, ловко уворачиваясь от веток и лиан, которые пытались помешать им. По мере продвижения, девушки замечали все больше и больше разнообразных растений. Они видели кусты с яркими цветами, пышные цветочные клумбы и даже небольшие пруды с лилиями. Каждый новый уголок сада открывал им свою уникальную красоту. Вскоре девушки услышали журчание воды и увидели ручей,

Впереди, несмотря на раззадоренную сестру, уверенно шла Талиисс, чьим обучением тщательно занималась мудрая и требовательная Аморэтт. Её шаги были размеренными, а взгляд сосредоточенным, словно она мысленно прокручивала уроки наставницы. Но Дианнэй, не желая оставаться позади, всё время старалась обогнать темноволосую зазнайку. В её голове вспыхивали воспоминания о прошлых гонках, где она часто выходила победителем, и это только подстёгивало её азарт. Однако внезапно, как будто натолкнувшись на невидимую преграду, Дианнэй резко остановилась прямо посреди сада. Её взгляд метнулся куда-то вдаль, а тело напряглось, словно уловив что-то необычное. Это движение тут же привлекло внимание её сестры, которая, нахмурившись, повернулась к ней, готовая разобраться, что произошло.

— Дианнэй, ты в порядке? — Талиисс мигом оказалась около девушки. — Ты ещё, наверно, не оправилась полностью от ушибов. А я ещё как дура тебя подначивала, прости, сестрёнка.

— Всё нормально, — Дианнэй схватилась за голову рукой и загладила распущенные волосы. Затем стала опускаться на землю. — Ты тут не причём, мне нужно присесть.

— Я позову Анну, — Талиисс собралась отправиться во дворец.

— я же сказала со мной все в порядке, — Дианнэй присела на попу, и оперлась обеими руками в густо лежащие розовые листья, которые словно ковёр устилали весь сад. И сделала глубокий вдох. — Не надо никого звать. Сейчас пройдёт.

— Сестрёнка, что случилось? — тихо спросила Талиисс. — Это всё из-за того случая на гонках?

Дианнэй посмотрела на сестру, её глаза отражали смесь усталости и сомнений, но, после короткого раздумья, она неохотно кивнула, не произнеся ни слова. Талиисс, уловив это молчаливое согласие, медленно присела рядом, её движения были осторожными, как будто она боялась спугнуть хрупкий момент. Она мягко приобняла сестру одной рукой, стараясь передать тепло и поддержку, которые слова уже не могли выразить.

— Может, вернёмся во дворец? — тихо предложила, молодая брюнетка. — Я попрошу Анну что-нибудь приготовить, чтобы ты могла успокоиться.

— Я просто посижу немного, и всё пройдёт, — Дианнэй нахмурила брови, и немного повысила голос.

— Как скажешь. Можем просто посидеть, — Талиисс опустила голову, и стала руками перебирать опавшие листья.

— Ладно, — Дианнэй оперлась рукой о плечо сестры, и поднялась. — Пойдём. Пройдёмся до дерЕва.

Следом за ней встала на ноги и Талиисс, стряхивая с одежды мелкие веточки и листья, которые прилипли к ткани. Она начала отряхивать руки, внимательно осматривая ладони, словно проверяя, не остались ли на них следы от земли. Девушки шли медленно, наслаждаясь спокойствием журчанием воды и пением птиц, никуда не торопясь. Дианнэй, скрестив руки на груди, уверенно шла впереди, её взгляд был устремлён вдаль, будто она размышляла о чём-то важном. Талиисс шла чуть позади, рядом с ней, и, играя, срывала с деревьев ещё не опавшие листья. Она ловко складывала их в руке, мастеря из них подобие веера, который потом подносила к лицу, улыбаясь своим мыслям. Огромный сад был наполнен тихим шелестом, лёгкий ветерок колыхал верхушки деревьев. Девушки прошли совсем немного, как к ним внезапно присоединилась Аморэтт, появившаяся из-за густых кустов. Её шаги были лёгкими, а в руках она держала небольшой букет полевых цветов, который, казалось, собрала по пути.

— Талиисс, не трогай бедные листья, они сами опадут, когда придёт время, — Аморэтт появилась из пустоты позади девушек, продолжая идти вслед за ними.

— Мам! — девушки резко обернулись. — Что за привычка подкрадываться. Ты не могла появиться впереди?

— Перестань ругать свою мать, — Аморэтт выразила своё недовольство. — Ещё не доросла до этого.

— Началось, — пробурчала Талиисс. — Мам тут у Дианнэй проблемы.

— Проблемы? — Дианнэй внезапно посмотрела недовольно на сестру. — Нет у меня проблем. Мы их уже решили Талиисс.

— Что за проблемы? — требовательно спросила Аморэтт.

— Точно. Мы уже решили их. Как я могла забыть про это? — Талиисс кротко засмеялась, и отвернулась в сторону дерева.

— Дианнэй, Талиисс, — Аморэтт настойчиво обратилась сначала к одной девушке, затем ко второй. — Девочки, советую вам прямо сейчас мне всё рассказать. В противном случае кто-то ещё долго будет ждать свой Ацкулат, а кто-то пробудет здесь дольше, чем бы ей хотелось.

— Так ни честно, — Талиисс тут же обернулась на мать и возмутилась. — Это наши секреты, мы же не лезем в ваши дела.

— Значить в твоих интересах, мне рассказать, что у вас уже случилось, — Аморэтт остановилась, и смотрела на девушек.

— Она тут не причём, — неохотно заговорила Дианнэй. — Я просто вспомнила про Яссминн.

— Дианнэй, я тебе обещаю, — Аморэтт тут же подошла к девушке. — Она ответит за это. А покамест я сообщу Анне, она что-нибудь приготовит для твоего спокойствия.

— Да не надо мне ничего готовить. Я в порядке. Что вы со мной как с маленькой, — девушка рассержено обронила, и тут же развернулась до стоявших женщин спиной и спешно пошла в сторону дерева. — Просто оставьте меня на время в покое.

— Не оставляй её одну, и постарайтесь насосаться темы с Яссминн, — Аморэтт смотрела вслед уходящей девушки, затем посмотрела на дочку. — И ещё, мне срочно нужно в Сваддигард, так что вы остаётесь вдвоём. Я бы оставила с вами Анну, но она обязана быть со мной, ничего не поделаешь, правила. Территория под защитой, охрану я усилила.

— Это надолго?

— Я не знаю. Мне только что сообщили, что правители десяти царств, включая и наше, должны явиться в Сваддигард. И тебя это точно не касается. Твоя задача присматривать за сестрой. Она напугана, — Аморэтт не спеша развернулась и пошла обратно во дворец. — И постарайся её отвлечь. Займитесь чем-нибудь.

— Дианнэй постой, — Талиисс проводила мать глазами, и поспешила догонять сестру.

— Как меня бесят все их нравоучения, — Дианнэй остановилась и пнула ногой небольшой ворох листьев. — Талиисс, не надо мне рассказывать, что наши мамы хотят для нас как лучше. Но я не могу так. Мне нужна свобода. Быть может, тебя устраивает «золотая клетка», но меня она душит.

— Тебя видимо нечему не научила встреча с Яссминн, — Талиисс стояла и смотрела на сестру, а лёгкий ветер совсем немного развивал её черные волосы, тонкие пряди которых попадали ей на лицо.

— Это здесь не причем

— Еще как причем. Ты можешь обманывать меня, но себя ты не обманешь, — прокричала Талиисс. — Ты понимаешь, что вместо того, чтобы просто напугать тебя, Яссминн могла тебя убить. Посмотри на меня. Ты понимаешь это?

Дианнэй смотрела пристально в глаза сестры, пытаясь найти в них хоть каплю понимания, но их печальный и усталый вид только сильнее разжигал в ней раздражение, словно они обвиняли её в чём-то невысказанном и скрытом.

— Мы все могли потерять тебя, — Талиисс схватила сестру за плечи и крепко их сдавила. — Знаешь, как я переживала, когда узнала о нападении. Мне хотелось выследить эту гадину, и оторвать ей голову.

— Перестань, — Дианнэй с виноватым лицом потихоньку стала спихивать с себя руки сестры. — Ты сейчас заплачешь. Я тебя услышала. Согласна, иногда я бываю беспечной. Но и ты пойми меня. Я такая, какая есть. Меня не изменить. Я родилась такой.

— Сестрёнка, я всё понимаю, — Талиисс улыбнулась. — Просто не злись на нас. Кроме нас, у тебя ведь никого нет. Кто ещё тебе поможет и выслушает.

— Ты это сейчас серьёзно? — Дианнэй округлила глаза и приподняла от удивления брови, затем наклонилась к сестре и улыбаясь, тихо сказала. — Сестрёнка ты меня пугаешь. Я всё прекрасно поняла, я же сказала. Ни превращайся в назойливую старуху.

— Да ну тебя, — Талиисс засмеялась, легонько толкнула сестру в грудь.

— Блин, как больно, — Дианнэй тут же скорчилась.

— Ой, извини, я не хотела, — Талиисс испуганно принялась извиняться. — Прости, я правда не хотела.

— Ну, конечно, — Дианнэй тут же, как ни в чем небывало, начала смеяться. — Видела бы ты себя.

— Ха;ха, очень смешно Дианнэй.

— Да ладно, — девушка развела руки в сторону и улыбнулась, затем постучала сестру по плечу, и пошла дальше. — Вы же хотели позитива от меня.

— Мы хотели, чтобы ты отвлекалась, и не думала о том случае, а также с пониманием относилась к тому, что делает для тебя твоя мама, — Талиисс следовала прямиком позади сестры. — А не доводила меня до обморока своими шуточками.

— Не будь занудой.

Девушки дошли до раскидистого дерева с толстой, покрытой мхом корой. Дианнэй замедлила шаг, подойдя ближе, и стала обходить дерево, аккуратно касаясь его шершавой поверхности рукой, словно пытаясь почувствовать его силу и возраст. Ее пальцы скользили по глубоким трещинам в коре, а взгляд был сосредоточен и задумчив. Тем временем Талиисс, не проявляя особого интереса, остановилась чуть в стороне, оглядывая окружающий сад, будто ища что-то или просто наслаждаясь тишиной природы.

— И сколько ему, я уже позабыла? — произнесла Дианнэй.

— Около восьмисот лет.

— Подожди, — Дианнэй несколько раз прикоснулась к конкретному месту на коре дерЕва, затем поманила рукой сестру. — Подойди сюда.

— Что там?

— Подойди.

— Если это опять твои шуточки, я не знаю, что с тобой сделаю, — Талиисс подошла к дереву, после чего приложила руку к тому же месту, где находились руки Дианнэй. — И что, холодная кора дерева.

— Она холодеет. Именно этот участок дерева самый холодный. Тебе не кажется это подозрительным?

В эту самую секунду, девушки вздрогнули, и исчезли, подняв за собой ворох листьев. Девушки перенеслись в тёмное помещение, в тех же позах, в которых находились на момент исчезновения. Помещение, в котором они оказались, освещалось довольно плохо, всего лишь несколько отверстий чуть ниже потолка, служили единственным источником света, сквозь них и проступали лучи холодного света. Но девушки очень легко смогли рассмотреть окружение, в котором они находились. Голые каменные стены, со следами коррозии и не глубокими трещинами. Несколько помещений поменьше с очень толстыми, и узкими крестообразными решетками, были встроены по всему периметру тёмной комнаты. Девушки осторожно осмотрелись вокруг и поняли, что они оказались в подземном помещении. В воздухе витал запах сырости и плесени, а тишина была настолько глубокой, что можно было услышать своё собственное дыхание. Они начали осматривать решётки, но они были слишком прочными, чтобы выбраться сквозь них.

Девушки сразу обратили внимание на окружающую обстановку, осознавая, что больше они не находятся в Дараннгард, а оказались в каких-то мрачных казематах с сырыми каменными стенами и тусклым светом, пробивающимся сквозь узкие оконные решетки. Однако, к их удивлению, все камеры вокруг оказались пустыми, и ни единого звука не нарушало гнетущую тишину.

— Дианнэй, скажи, что это ты нас перенесла сюда, — Талиисс попятилась назад, но тут же упёрлась в стену.

— Это не я, — девушка повернулась на стоящую сзади сестры. — Это не я.

— Так, обе успокоились, — внезапный хлопок, и голос, раздались в глубине помещения. — Хотя, признаться честно, мне приятно, что вы напуганы.

— Кто это сказал? — потребовала ответа Дианнэй.

— Я думала, ты надолго запомнишь мой голос, — перед девушками внезапно возникла высокая женщина.

— Яссминн, — дрожащим голосом произнесла Дианнэй.

— Ты меня вспомнила, солнышко, — ехидно произнесла Яссминн, после чего улыбнулась. — А это я так понимаю твоя сестрёнка. Талиисс, если не ошибаюсь. Отлично.

— Ах ты тварь! — прокричала Талиисс.

И тут же, войдя в пустоту, девушка с яростью попыталась нанести удар похитительнице, но Яссминн оказалась быстрее. Она молниеносно развернулась и нанесла мощный, отточенный удар прямо в живот Талиисс. От силы удара воздух словно взорвался, и Талиисс с грохотом отлетела в стену, оставив на ней глубокую трещину. Дианнэй, увидев, как её сестра рухнула на пол, тут же бросилась к ней. Её сердце бешено колотилось, но она не колебалась ни секунды — сжав зубы, она прикрыла Талиисс своим телом, готовая выдержать следующий удар.

— Как мило. Вы обе пытаетесь противостоять мне, — Яссминн лукаво улыбнулась, затем её лицо приняло недовольный вид, она подошла к Дианнэй и сорвала с её запястья браслет. — Я смотрю, ваши мамочки совсем не занимаются воспитанием своих единственных дочерей. Не советую поступать так в дальнейшее, это лишь усугубит ваше пребывание здесь.

— Верните! — Дианнэй тут же потянулась за украшением.

— Тихо я сказала! — Яссминн оттолкнула девушку ногой, и та повалилась набок.

— Где мы находимся? — обронила Дианнэй.

— Ах да, добро пожаловать в Хадссаир, — Яссминн обернулась на сестёр и развела руки в стороны, затем наклонилась к ним и прошептала. — И на случай если вдруг захотите сбежать. А вы этого захотите. Эти стены, служили пристанищем для самых опасных и неугодных особей, и за двадцать лет, некому ещё не удалось сбежать отсюда. Так что, чувствуйте себя здесь как дома.

Яссминн развернулась, её шаги эхом разнеслись по тёмному помещению, и она внезапно исчезла в густой тьме, словно растворившись в ней. Оставленные в полном одиночестве, сёстры на мгновение замерли, прислушиваясь к тишине, которая теперь казалась оглушающей. Дианнэй, убедившись, что похитительница действительно ушла, осторожно опустилась на колени рядом с раненой Талиисс. Её руки дрожали, когда она начала приподнимать сестру, стараясь не причинить ей боли. С трудом удерживая её, Дианнэй аккуратно прислонила Талиисс к холодной каменной стене, чувствуя, как та едва заметно дышит.

— Ты в порядке?, — Дианнэй придерживала сестру рукой за спину. — Талиисс?

— Значить это она на тебя напала? — сдерживая боль, девушка тихо проговорила.

— Да, она, — обронила Дианнэй. — Ты можешь мне сказать, как ты?

— Ну, если не считать тупой боли по всему телу. Можно сказать, что я в полном порядке. Она же бьёт как девчонка.

— Ага, я видела, — Дианнэй тревожно посмотрела на сестру. — Нашла время шутить.

— Вот как, — Талиисс попыталась засмеяться, но тут же сильно закашляла. — Значить тебе можно, а мне нет?

— Так всё, помолчи, береги силы, — Дианнэй продолжала придерживать сестру, пока та держалась за живот. — Мы здесь надолго.

— Думаешь это западня?

— Да. Это западня, — Дианнэй неохотно покачала головой, и глубоко вздохнула. — А мы приманка.

— Нам нужно их предупредить, — Талиисс резко подорвалась, но щемящая боль заставила вернуться её в изначальное положение.

— Кого ты собралась предупреждать в таком состоянии, — возмутилась девушка. — Нет, надо подумать. Она ведь как-то вышла отсюда.

— Дианнэй…

— Я сказала надо подумать, лежи и не вставай, — Дианнэй начала ходить по тёмному помещению. Но все попытки отыскать дверь, оказались безуспешными.

Девушка тут же оглянулась и мгновенно поняла, почему Яссминн так сильно акцентировала в своём рассказе об этом месте тот факт, что из него ещё никто и никогда не сбегал. Всё было предельно ясно: в темницы вели массивные, украшенные замысловатой резьбой врата, которые казались неприступными. Их мог открыть лишь тот, кто находился снаружи, а изнутри не было ни рычагов, ни замков, ни даже намёка на механизм, позволяющий освободиться. Казалось, что сама природа этих стен и ворот была создана, чтобы сломить любую надежду на побег.

Глава 13

— Да моя царица, — Николь зашла в библиотеку, где уже несколько часов находилась Эмирэнн. — Чем я могу помочь?

— Вы уже закончили? — Эмирэнн продолжала всматриваться в текст, затем загладила волосы назад.

— Да царица.

— Нервничал парень? — Эмирэнн перевернула громоздкий лист, и улыбнулась.

— Немного, но мы справились, — девушка ответила взаимной улыбкой.

— Это хорошо, — царица отложила в сторону толстую книгу и тут же взяла с полки другую. — Пускай побудет в особняке. А ты поезжай в город и купи чего-нибудь сладкого. Думаю, после того как Саша проснется, ему не помешает покушать. Восстановить уровень сахара.

— Возможно, у вас будут конкретные предложения?

— Я доверюсь твоему выбору, — Эмирэнн нахмурила брови, вглядываясь в книгу.

— Будет исполнено моя царица.

Николь прошла в сторону двери, что вела к подземному гаражу и спустилась вниз. В гараже был пока что небольшой выбор транспортных средств, пара мотоциклов, которыми преимущественно пользовалась Дианнэй, один вместительный внедорожник металлического цвета, и тёмно-красный универсал, но сам гараж был достаточно просторный, чтобы вместить в себя с пол десятка легковых автомобилей. Недолго думая, девушка нажала на брелок, как тут же раздался сигнал, и дверца внедорожника открылась. После чего Николь завела двигатель, и покинула гараж, а через минуту она уже выезжала через открытые ворота на единственную, ведущую к городу дорогу.

В это время в зал вышла Эмирэнн, и поднялась на второй этаж, что-то тщательно рассматривая в книге. Саша находился всё это время в комнате Николь. Он спал на удобной кушетке. Тем временем Эмирэнн поднялась на этаж быстро прошла мимо окна, что выходило на улицу, и с которого отлично были видны ворота. После чего она внезапно остановилась и тут же вернулась к оконному проему, и с недовольством заметила, что главные ворота были настежь открыты, а довольно сильный ветер, который начался незадолго до отъезда Николь, и вовсе раскачивал кованые рамы, словно ветки на деревьях. Но закрыть их она могла, не выходя из дома, вот только её внимание привлёк неизвестный предмет, который находился на кованых прутьях, и ярко поблескивал от света фонарных столбов, располагавшихся вдоль дороги, ведущей от особняка к воротам.

— Николь, — Эмирэнн пробурчала про себя, и быстро спустилась вниз, и не останавливаясь, сбросила книгу на небольшой круглый стол, выполненный из толстого стекла, который находился в зале.

Выйдя из особняка, она направилась на протяжный звук металлических петель. Приближаясь все ближе, она всматривалась в предмет, но не могла его чётко рассмотреть, из-за постоянных порывов ветра. Сорвав его, она тут же узнала в нём браслет, который был подарен отцом Дианнэй незадолго до своей смерти. Это был необычный браслет, он состоял из нескольких очень редких, мелких камней, что добывались в некоторых царствах, на которых было начертано родное имя Дианнэй, и соединялись эти камни четырьмя прочными как сталь, и эластичными словно резина, нитями. Но встревожило Эмирэнн не то, что браслет находился на воротах, а то, что он был порван, да и Николь была тут несколько минут назад. Эмирэнн не верила, что девушка не могла заметить такую очевидную деталь, которая не должна была здесь находиться. Да и девушка никогда с ним не расставалась, и никогда бы его не оставила где попало. Она тут же почувствовала тревогу за дочь, но как так, ведь Дианнэй находилась в защищённом месте, в окружении сотен стражников.

— Дианнэй! — Эмирэнн стала выкрикивать во все стороны.

Но и это ещё не было самым страшным, что приходилось видеть Эмирэнн. Она начала осматривать браслет, и с ужасом обнаружила напрочь затёртые символы, которые составляли имя её дочери на родном языке. А поверх них на языке создателей было написано следующее: «Если мамочка хочет увидеть свою невоспитанную и дорогую дочь живой, она должна явиться туда, где по её вине другая лишилась самого дорогого»

Эмирэнн дочитав послание до конца, разжала кисть, и браслет упал на асфальт, а камни, что так крепко были связаны между собой, в тот же миг рассыпались по дороге. Зайдя быстрым шагом в дом, Эмирэнн схватилась за голову, и начала хаотично ходить по залу, из стороны в сторону, затем просто замерла на месте, и закричала, что было сил. Весь дом тут же задрожал, с полок в комнате Николь упало несколько громоздких книг. Саша выбежал из комнаты и застал Эмирэнн, стоящею на коленях в зале, она била кулаком в пол, да так что каждый её удар порождал все больше трещин.

Заметив Сашу, она сразу поднялась, её движения были резкими, словно она пыталась взять себя в руки. На её лице читалась боль, гнев, а в глазах мелькала искра разочарования. Но, несмотря на бурю эмоций, она умело сдерживала всё это, её дыхание было ровным, хотя пальцы слегка подрагивали. Саша растерянно замер, не зная, что сказать, и стоит ли вообще что-то говорить, ведь в таком состоянии он видел Эмирэнн впервые. Он чувствовал, как его сердце сжимается от тревоги. Но, к счастью, а может быть, и наоборот, она заговорила первой, её голос прозвучал хрипловато, но твёрдо, как будто она уже заранее продумала каждое слово.

— Значить так, — Эмирэнн поправила двумя руками волосы, которые закрывали ей лицо, затем холодным тоном продолжила говорить, глядя на Сашу. — Скоро должна явиться Николь. Скажешь ей, чтобы отправляла тебя обратно. Хотя нет, ты останешься здесь. Никуда не выходишь, и не подходишь к окнам. Ясно?

— Что-то случилось?

— Ты слышал, что я сказала? — Эмирэнн повысила голос. — Сидишь и ждёшь Николь. И никаких вопросов.

Саша покачал головой, но не от обиды, а от осознания того, что случилось нечто очень плохое, и это напрямую касалось Эмирэнн. В противном случае она не стала бы крушить поль, разбрасывая его осколки по полу, и орать во всё горло так, что эхо разносилось по всему дому. Её лицо было перекошено от ярости и тревоги, а в глазах горел странный, почти пугающий блеск. Эмирэнн быстрым шагом, не проронив ни слова, направилась в библиотеку, её шаги звучали гулко в коридоре. Все её дальнейшие действия производились настолько быстро и динамично, что казалось, будто ею двигала какая-то неведомая сила. Она явно куда-то спешила, срывая книги с полок и бросая их на стол с таким шумом, что у Саши невольно замирало сердце. Но задавать вопросы он, конечно же, не решился. Её напряжённость передавалась ему, и вся эта суматоха начинала его настораживать всё больше.

Не успел Саша даже и присесть, как Эмирэнн, уже облачившись в Ацкулат, появилась в зале. Махнув не глядя рукой, она захлопнула входную дверь и, присев на корточки, приложила обе руки к орнаменту, что был изображён на плитке. Символ, нанесенный на одну сплошную сферу в центре зала, стал меняться на совсем другой, после чего она тут же начала рассеиваться на сотни маленьких керамических кубиков, и в конце образовалась тёмная непроглядная пустота по контуру всего рисунка, после чего Эмирэнн быстро, но свободно шагнула в черный вертикальный тоннель и пропала. Образовавшиеся врата в полу сразу пропали, после чего пол принял прежний внешний вид. Саша остался сидеть на кресле Эмирэнн и прибывал в растерянном состоянии, ожидая появление Николь.

Глава 14

В это самое время в Дараннгард вернулась Аморэтт и Анна.

— Как меня изматывают эти совещания, — Аморэтт шла вдоль огромного тронного зала, Анна следовала прямиком за ней. — А знаешь, что самое гадкое во всём этом?

— Нет, моя царица.

— То, что со дня смерти матери, — Аморэтт остановилась и повернулась к девушке, затем спустя минуту снова пошла вперёд. — На меня смотрят всё те же глаза, всё с тем же презрением, будто я недостойна, находиться среди других правителей. Есть правда и те, кто не отвернулся от нашей семьи, но их очень мало.

— Царица, возможно, вы хотите расслабиться, — обронила Анна. — Я могу поручить прислуге, что бы приготовили вам вашу купальню.

— Было бы неплохо. Кстати, ты нашла что-нибудь о печатях? Как их снимают? — Аморэтт распахнула руками большие широкие двери и зашла в свои покои.

— Совсем немного, — прокомментировала Анна, зайдя в помещение.

— Продолжай искать, — Аморэтт вышла на просторный балкон, что был пристроен к её покоям, затем обернулась на Анну. — Постой, тебе не показалось странным, что пока мы шли из зала до моих покоев, мы ни разу не услышали девочек.

— Возможно они в глубине сада, — обронила Анна.

— Найди их мне, — Аморэтт стала чувствовать, как её сковывает тревога, она вышла на балкон, и, подойдя к каменным перилам, стала внимательно осматривать территорию внизу.

Николь внимательно осматривала дворы и прилегающие к ним галереи, словно пытаясь уловить мельчайшие детали или скрытые знаки. Её взгляд скользил по каждому метру огромной территории, отмечая всё: от трещин в каменных стенах до теней, играющих на плитах под ногами. Аморэтт, стоя у окна своих покоев, начала беспокойно посматривать на массивную дверь. Её пальцы нервно теребили край накидки, а взгляд то и дело устремлялся к коридору. Она с напряжением ожидала момента, когда в дверях появится Анна с девушками. Лишь тогда её плечи расслабятся, и она позволит себе глубоко вздохнуть, чувствуя, как медленно уходит тревога.

Время шло, ни Анны, ни голосов девушек слышно не было. Аморэтт оскалилась, её острые зубы блеснули в свете, и со злости она с силой ударила руками по холодным перилам, от чего раздался глухой звук. Затем, не теряя ни секунды, она вошла в лимб, её тело будто растворилось в воздухе, и возникла в саду, на том самом месте, где она рассталась с Талиисс. Вокруг царила гнетущая тишина. Аморэтт снова осмотрелась, её взгляд метался по кустам и деревьям, но сад был пуст, словно вымерший.

Она быстро оказалась возле огромного дерева, его мощный ствол возвышался, как немой свидетель. Аморэтт решила, что девушки могут быть за ним, между стеной и самим деревом. Однако обойдя его, она не обнаружила никаких следов. Её сердце сжалось от страха, а лицо исказилось от недовольства. Высокие скулы начали пульсировать, выдавая её внутреннее напряжение. Она медленно подняла руку и притронулась к шершавой коре дерева. Её пальцы скользнули по поверхности, ощущая каждую трещинку, каждый изгиб.

Аморэтт начала обходить дерево, шаг за шагом, не отрывая взгляда от пространства перед собой. Её движения были напряжёнными, как у хищника, выслеживающего добычу. Внезапно она резко остановилась, её дыхание замерло. Медленно, словно в каком-то трансе, она повернула голову к тому месту, где находилась её кисть. Что-то в этом моменте заставило её сердце забиться быстрее, предчувствие сковало её разум.

— Моя царица, девушек нигде нет, — Анна подбежала к Аморэтт с тревогой в глазах. — Стража их тоже не видела. Они не покидали сад.

— Я знаю, — Аморэтт не отводила взгляда от того места куда была приложена её рука. — Они не покидали его через главный вход.

— Здесь открывались врата, но не ими, — Аморэтт стала трясти указательным пальцем, на то место где только что была её рука, и смотрела задумчиво вниз. Затем сжала кисть и пронзительно посмотрела на Анну. — Найди мне конечный путь.

— Да моя царица, — Анна сняла небольшую сумку из-за головы, и присев на корточки поставила её на землю.

Девушка достала из сумки тонкую трёхгранную палочку, которая сужалась к одному из её концов. Далее, она подошла к дереву, и стала рисовать какой-то знак, на том месте, куда указала Аморэтт. Знак состоял из двух параллельных линий, каждая из которых загибалась на разных концах относительно друг друга, помимо них, Анна нанесла ещё две линии, что по диагонали слева направо пересекали предыдущие элементы знака. Он тут же впитался в древесную кору, а на его месте возник совсем иной символ, более сложный по своему рисунку.

— Хадссаир, — Аморэтт недовольно посмотрела на символ.

— Какие будут указания?

— Указания? — Аморэтт пристально смотрела на символ. — Врата всё ещё активны?

— Да, царица.

— Открой мне путь в особняк, а эти пока что запечатай. Как всё сделаешь, следуй за мной.

— Слушаюсь, царица.

Николь подошла к стене, держа в руке загадочный предмет, и уверенным движением нанесла на поверхность ещё один знак. В тот же миг стена начала странно изменяться — словно её затягивало внутрь символа. Материал стены закручивался в спираль, образуя идеально ровный сферический проём. В его глубине простиралась кромешная тьма, такая густая, что казалось, она поглощала свет. Изнутри доносился низкий, гулкий звук, напоминающий отголоски далёкой грозы. Аморэтт, не раздумывая ни секунды, шагнула вперёд и исчезла в пугающей черноте.

В это самое время Саша сидел напротив камина, задумчиво глядя на танцующие языки пламени, и ждал Николь. Тишину нарушал треск дров, когда внезапно перед ним все начало искажаться, будто реальность проваливалась в бесконечную пустоту. Через мгновение перед ним образовался чёрный круглый проём, окружённый мерцающим ореолом, из которого вышла Аморэтт. Её появление было столь неожиданным, что Саша невольно подался назад, а проём тут же закрылся, словно его и не было.

Аморэтт, не обращая на Сашу особого внимания, быстро направилась к лестнице. Её шаги были быстрыми и уверенными, а голос, выкрикивающий имя сестры, эхом разносился по всему дому. Поднявшись на второй этаж, она вскоре вновь спустилась вниз, её движения были стремительными, почти стремительными, как у тени, скользящей по стенам. Она прошлась от одного крыла особняка к другому, её фигура мелькала в полутени коридоров, а каждый раз, проходя мимо Саши, она бросала на него мимолётный, но пронзительный взгляд. Этот взгляд, полный загадки и какой-то неуловимой тревоги, отпечатался в памяти молодого человека, словно ожог.

Спустя несколько минут тишину вновь нарушил странный звук — врата открылись снова, издавая низкий гул. На этот раз из них вышла другая девушка. Она была в облегающем чёрном костюме с множеством сложных вкладок, который придавал ей вид таинственного воина. Её шаги были уверенными, а в её облике читалась скрытая сила. Саша сразу заметил одну знакомую деталь — пурпурный цвет радужной оболочки её левого глаза. Этот оттенок, столь необычный и завораживающий, не оставлял сомнений: перед ним стояла Анна. Её появление лишь добавило загадочности происходящему, и Саша почувствовал, как его сердце забилось быстрее, предвкушая ответы на вопросы, которые роились в его голове.

— Здравствуй, — обронила девушка.

— Привет, — немного запинаясь, ответил Саша.

Аморэтт осмотрела весь особняк, затем снова вошла в пустоту и через секунду уже шла прямо на Сашу, от чего он тут же откинулся назад, и влип в кресло. Аморэтт быстро подошла к молодому человеку вплотную, и, схватившись за подлокотники, требовательно посмотрела ему в глаза.

— Где Эмирэнн?

— Эмм…

— Саша, сейчас не самый подходящий момент, чтобы невнятно мямлить, — она сжала толстые деревянные подлокотники так, что те даже начали скрипеть, и наклонилась к Саше ещё ближе. — Саша, наши девочки могут пострадать, где Эмирэнн?

— Не знаю, когда я вышел в зал, она была вне себя, затем облачилась в Ацкулат, и что-то сделала с вот тем рисунком в центре, — Саша тут же указал на сферический орнамент. — После чего он поменялся, а затем пол в том месте будто провалился, Эмирэнн сделала шаг, и исчезла. А мне сказала ждать Николь, и не выходить из дома.

— Дожидаешься Николь, и забираете девчонку, — Аморэтт повернулась к Анне и стала быстро объяснять девушке её дальнейшие действия, которые она должна будет выполнить. — И как только заберёте её, без промедления отправляйтесь вместе с ней в Хадссаир.

— Да моя царица.

— Стоп, а что делать мне?

Аморэтт резко повернулась к Саше и снова вплотную наклонилась.

— Остаёшься здесь, как сказала Эмирэнн, и ждёшь нас. И ни шагу из дома. Понял?

— Ясно, — пробурчал Саша, но понимал, что Аморэтт не просит, а требует.

Аморэтт равнодушно посмотрела на меня, затем проделала те же действия с орнаментом на полу, что и Эмирэнн, и так же исчезла сквозь открывшиеся врата. Анна осталась со мной, дабы дожидаться свою сестру, и немедленно приступить к выполнению поставленной задачи.

Глава 15

Эмирэнн оказалась в кромешном мраке, что царил в глубине врат, окружённая гнетущей тишиной и эхом её собственного дыхания. Затем пустота под её ногами начала постепенно рассеиваться, словно плотный туман, и она ощутила, как её тело стремительно падает вниз. Ветер пронзительно свистел в ушах, обжигая кожу ледяным холодом. Спускаясь с огромной высоты, Эмирэнн увидела под собой просторы ночного Хадссаира: бескрайние снежные равнины, освещённые тусклым светом луны, и полуразрушенный дворец, чьи стены и башни были покрыты толстым слоем сверкающего снега.

Секунды казались вечностью, но вот, наконец, её падение завершилось. Она камнем опустилась на покрытый снегом внутренний двор. Глухой удар разнёсся по округе, и каменное полотно под её ногами моментально покрылось паутиной из сотен трещин, словно древняя ткань, разрываемая на части. Снег, что до этого укрывал двор тонким, почти нетронутым слоем, взлетел в воздух от мощной ударной волны, разлетаясь во все стороны. Образовалась рваная окружность, в центре которой стояла Эмирэнн, её фигура выделялась на фоне хаоса, словно незыблемый монумент посреди разрушения.

Она медленно встала на ноги, пристально смотря перед собой, так как в этот момент перед ней на другом конце двора, под ярким лунным светом, освещающим всю территорию, стояла Яссминн. Спустя секунды, шум, который устроила Эмирэнн стих, и лишь тихо падающий мелкий снег, и гуляющий вдалеке лёгкий ветер, сопровождали наступившую тишину. Обе царицы пристально смотрели друг на друга. Мимика Яссминн говорила о том, что она презирает стоящую перед ней особу, а по лицу Эмирэнн было видно, что ей с огромным трудом удаётся сдерживать переполняющий её гнев.

— И снова мы здесь. Помнишь это место? — Яссминн окинула глазами восстановленные после разрушения дворца, стены. — А вот я надолго его запомнила.

— Где моя дочь? — Эмирэнн крепко стиснула челюсть, её скулы пульсировали от нарастающей с каждым вздохом злости.

— Не трать попусту злость, она тебе ещё пригодится. — Яссминн сдвинулась с места, и стала медленно, не отрывая взгляда от Эмирэнн, уходить в сторону. — А за девочек не волнуйся, они живы. Пока.

— Какая же ты всё-таки тварь, — Эмирэнн с отвращением посмотрела на Яссминн, и начала двигаться в туже сторону. — Прикрываешься детьми, как же ты низко пала…

— Ты не лучше! — Яссминн тут же повысила тон. — Или ты забыла, кто принёс смерть, и разрушение в мой дом. Но хватит слов, наговорились, пора тебе умереть. Но перед тем как вырвать из тебя сферу, я приведу сюда твою дочь, и она увидит, как гибнет ее мать. А затем она умрёт вместе со своей сестрой.

— Хватит Яссминн. Ты давно перешла все мыслимые границы, — Эмирэнн тут же остановилась, и сжала кисти в кулак. — Хочешь убить меня, ну что же, попробуй!

Эмирэнн тут же оскалилась, её зрачки накалились добела, словно раскалённое железо, тело дрожало изнутри от рвущейся наружу ярости, которая, казалось, готова была разорвать её изнутри. Она опустила слегка голову, и из-под нахмуренных бровей её взгляд, полный холодной ненависти, впился в Яссминн. Казалось, воздух между ними загустел, наполняясь напряжением, которое можно было почти ощутить кожей. Её соперница ответила взаимным испепеляющим взглядом, в котором читалась не только ярость, но и вызов. После этого Яссминн закричала, её крик разорвал тишину, словно удар грома, и она начала стремительно двигаться к сопернице через лимб. Её движения были хаотичными и пугающими: то она исчезала в пустоте, то молниеносно появлялась вновь, каждый раз сокращая расстояние между ними. С каждым прыжком её скорость увеличивалась, словно она готовилась нанести сокрушительный удар.

Эмирэнн, не сдерживая своей ярости, прокричала в ответ. Её голос звучал, как гул далёкой грозы, предвещая неизбежное столкновение. Она бросилась навстречу Яссминн, её движения были быстрыми и точными, словно у хищника, готового нанести смертельный удар. От сильного напряжения, которое создавали их бесчисленные прыжки сквозь лимб, снег, лежавший под ногами, вздымался вверх на несколько метров, образуя вокруг них вихри белой пыли. Тот снег, что медленно падал с неба, не успевал коснуться земли — он мгновенно таял от жара, исходившего от двух противниц. Каменный пол под их ногами дрожал, будто не выдерживая силы, которая разрывала пространство между ними.

И вот, наконец, две могучие царицы встретили друг друга, обоюдными ударами клинков прямо в центре широкого двора. После чего последовал оглушительный хлопок, и из пустоты мгновенно вылетела Эмирэнн, пробив собою огромные входные ворота. Следом показалась Яссминн, она шла прямо на соперницу, не сводя с неё свой озлобленный взгляд. Эмирэнн тут же поднялась, на её ладонях засияли пять небольших сфер, после чего Яссминн резко остановилась, а Эмирэнн со всей силы ударила ладонями друг о друга, после чего из них последовала мощная звуковая волна. Яссминн попыталась тут же сделать защитный блок, но сила ударной волны была настолько велика, что даже подрывала под собой каменный пол, образовывая широкую траншею. В конце концов Яссминн не выдержала, и её отшвырнуло прямиком о стену двора, которая тут же разлетелась после того как в неё влетела царица.

Но это была всего лишь разминка: подобные удары и воздействия не приносили значительного вреда соперницам. Они скорее служили отвлекающим манёвром, способом сбить противника с ног, выбить из равновесия, измотать его физически и морально. По-настоящему серьёзные и смертоносные способности, скрытые за внешней лёгкостью, царицы берегли для решающих моментов, когда исход схватки зависел от одного точного и беспощадного удара.

Эмирэнн, несмотря на свою ярость, быстро собрала свои мысли и приготовилась к атаке. Она знала, что Яссминн обладает невероятной скоростью и мастерством в бою, поэтому должна быть готова на все. Внезапно, Эмирэнн сделала резкий прыжок в сторону, уклонившись от удара противника. Они продолжали сражаться, создавая вокруг себя вихрь энергии и движений. Их тела скользили по воздуху, оставляя за собой яркие следы искр. Каждый удар, каждое блуждание в пустоте, были точными и смертоносными. Эмирэнн понимала, что соперница не даст ей ни секунды отдыха. Сила и ярость Эмирэнн только нарастали. Она сосредоточилась и начала использовать свои особые способности. Мощная волна энергии пронзила воздух, оглушив Яссминн на несколько секунд. Эмирэнн воспользовалась моментом и нанесла серию сильных ударов, которые нанесли существенный вред Яссминн. Однако, к своему удивлению, Эмирэнн заметила, что соперница не сдается. Она встала на ноги и снова атаковала. Сила и выносливость Яссминн были поразительными. Эмирэнн осознала, что ей придется использовать все свои навыки и силы, чтобы одержать победу. Битва продолжалась, и обе воительницы были истощены. Но Эмирэнн не сдавалась. Она решительно атаковала Яссминн, нанося удар за ударом, пытаясь пробить ее защиту.

Яссминн поднялась после атаки соперницы, и попыталась применить против Эмирэнн вакуумный купол, заключив туда свою соперницу. Но оглядевшись, увидела пустой двор, и в тот же момент на неё сверху падала разрушенная часть дворца, на этот раз Яссминн успела выставить щит, об который с грохотом расшиблась на мелкие части каменная глыба. Но только Яссминн убрала щит, как вслед за глыбой последовал мощный удар кулаком от Эмирэнн, который буквально вбил Яссминн в груду искорёженных камней.

Эмирэнн мгновенно попыталась нанести ещё один мощный удар, войдя резко в пустоту и набрав скорость, но немного пришедшая в себя Яссминн собрав колоссальный поток энергии, который сосредоточился по центру её груди, с криком извергла его в сторону соперницы. После чего Эмирэнн прошибла собою несколько стен, идущих параллельно друг другу дворов и зданий, и вылетела прямиком на огромную пустую территорию, которая ранее была огромным царским садом. И это означало начало настоящей битвы, двух могучих цариц.

Всё это время запертые в темнице девушки, слышали грохот и сильный шум, от которого сотрясались стены всего дворца, они понимали, что за ними пришли. Их матери прибыли спасать своих дочерей. Но одновременно с надеждой, девушек одолевала тревога и страх, они понимали, что те, кто сражается сейчас наверху, бьются до последнего вздоха, насмерть.

Яссминн дабы не тратить силы, быстро шла к лежащей сопернице, отбрасывая взмахом руки, лежащие перед нею камни и раздробленные элементы архитектуры, как внезапно с грохотом из образовавшихся в небе врат, явилась Аморэтт. Яссминн тут же попыталась сбить её с ног, но Аморэтт резко вошла в пустоту, появилась позади соперницы, и мощным ударом отбросила ее из сада до самого двора.

— Вставай Эмирэнн, — Аморэтт помогла сестре подняться. — Где девочки?

— Не знаю. Возможно в темницах, а может, их тут вообще нет, — Эмирэнн держалась за повреждённое плечо. — Главное, что она здесь. Если их здесь нет, я сделаю так, что она мне всё расскажет.

— Аморэтт! — прокричала Яссминн, стоя у разрушенного входа в бывший сад. Затем она начала скалиться. — А я тебя ждала, правда немного раньше. Но ничего, главное, что вы обе здесь, со мной.

— Ну, прям дежавю, да, Яссминн? — Аморэтт отошла немного вперёд от сестры и остановилась, разведя руки в стороны. — Мы снова втроём, посреди развалин, вот только сражаемся друг против друга. Думаю, что твоя дочь этого бы не одобрила, как и все твои родные.

— Закрой свою пасть! — Яссминн держалась рукой за бедро, но вида от ранения, не подавала.

— Я могу доказать тебе, что твоя дочь жива и невредима.

— Хочешь время потянуть. А я поверила, что у тебя появился хребет. Оказывается, всё, что ты можешь, так это тянуть время, — Яссминн презрительно улыбнулась. — Нет, вы останетесь здесь вместе со своими дочерями навсегда.

— Ты сейчас пыталась её успокоить? — Эмирэнн с удивлением посмотрела на сестру. — Поздравляю, ты ещё больше её разозлила.

— Нам нужно потянуть время, — Аморэтт обернулась на сестру, и настойчиво обратилась к ней. — Доверься мне.

— Тогда вперёд, — Эмирэнн рукой указала на соперницу. — Я буду прикрывать.

Аморэтт ехидно улыбнулась, затем, не убирая улыбку с лица, повернулась к Яссминн.

— Не хочешь меня слушать, твое право, — Аморэтт попыталась спровоцировать соперницу, затем немного наклонила тело вперёд и развела руки в стороны. — Тогда вот я, прямо перед тобой. Убей меня, отомсти за свою дочь.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — обронила напоследок Эмирэнн, посматривая на сестру.

Яссминн раздула ноздри, её лицо приняло ещё больший устрашающий и грозный вид, она стала поднимать руки вверх, направляя ладони со светящимися, раскаленными сферами прямо в небо, после чего из пустоты возникли густые темные тучи. Они быстро заслонили собой холодный свет, что исходил из небес. Аморэтт тут же поняла, что затеяла соперница, и попыталась использовать резкие скачки через пустоты, дабы добраться первой до Яссминн и сбить её с ног. Но тучи быстро успели образоваться в огромный торнадо, после чего Яссминн закричав со всей силы, резко опустила руки в низ, и одновременно с этим на Аморэтт обрушился гигантский столб из ветра и черных облаков, припечатав её к земле.

Эмирэнн поняла, что Яссминн потратила на это много сил, и, для того чтобы восстановиться, ей потребуется некоторое время, которыми и решила воспользоваться Эмирэнн. Она мгновенно вошла в пустоту, и осталась в нём, дабы набрать максимальный запас скорости. Эмирэнн знала, что израненное и измученное тело, при долгом нахождении в пустоте, может не выдержать, но продолжала оставаться там. Яссминн же стояла, опершись одним коленом на землю, и почти восстановила силы, но об этом она не думала, она жадно смотрела по сторонам в поисках Эмирэнн.

Спустя секунды, она стала замечать, что мелкие песчинки, и камни по больше, стали медленно подниматься, затем они резко замерли, и прямо перед ней в нескольких метрах над землей возникла Эмирэнн, её глаза были не просто полностью белы, она сияла ослепительным светом, как и каждая жилка на ее теле. Яссминн едва успела дернуть рукой, как неимоверно мощный удар вбил её в землю, отчего даже прочные стены разрушенного дворца не смогли устоять в равновесии и от образовавшейся ударной волны стали рушиться словно листья, падающие от лёгкого осеннего ветра, а снежные массы укрывавшие камни воспарили над всем садом.

За этим мощным ударом последовала ещё одна серия из менее сильных. После чего Эмирэнн подняла обессиленную Яссминн за горло и поставила перед собой, и резким ударом кулака в челюсть повалила её обратно на землю. И тут же в сознание пришла Аморэтт, она посмотрела на сестру, которая стояла над поверженным противником, затем окликнула её, после чего Эмирэнн быстрым шагом поспешила на помощь.

— Ты в порядке? — Эмирэнн помогла встать сестре на ноги, но сама продолжала держаться за плечо, которое повредила ещё больше, после того как поразила Яссминн.

— Бывало и хуже, — Аморэтт встала на ноги, и слегка ссутулилась, опёршись руками о свою талию.

— Теперь надо привести её в чувства, и узнать, где девушки.

— Эмирэнн, — обронила Аморэтт.

— Надеюсь с ними всё в порядке.

— Эмирэнн! — повторно обронила Аморэтт, повысив голос.

— Что?

— Где она? — Аморэтт повернула сестру в сторону павшей соперницы.

— Нет, — протяжно произнесла Эмирэнн. — Не может быть. Она ведь только что лежала здесь!

Сёстры начали оглядываться по сторонам, прислонившись спиной к спине, внимательно осматривая каждый уголок окружающего пространства в поисках Яссминн, и настороженно прислушиваясь к любому подозрительному звуку, предвещающему возможную атаку. Хотя обе прекрасно понимали, что после такого удара некто вряд ли смог бы так быстро восстановить силы, чтобы исчезнуть бесследно, напряжение всё же не покидало их, словно предчувствие чего-то недоброго.

— Эмирэнн, обернись, — тревожно проронила сестра.

Аморэтт смотрела вперёд, где стояла внезапно появившаяся Яссминн. Она озлобленно смотрела на сестёр и тяжело дышала, на её лице виднелись следы от ударов Эмирэнн, а прочный Ацкулат был слегка повреждён. Но что более всего ужаснула обеих сестёр, так это то, что соперница была не одна, по обе стороны от неё стояли на коленях Дианнэй и Талиисс. Руки девушек были скованные за спиной в районе запястий тонкими прутьями, из металла, что были сделаны решетки в темницах. Яссминн держала их, крепко ухватив за волосы, и приподняв головы так, чтобы были видны их испуганные лица.

— Можете попрощаться со своими дочерями, — Яссминн нагнулась к девушкам и, не сводя глаз с Эмирэнн, начала опускать руки к шее каждой из девушек. В глазах Яссминн читалась злоба, она была готова их убить.

Обе матери понимали, что Яссминн собирается сделать, и в туже секунду сестры и девушки мысленно приглянулись. На мгновение, над всем дворцом наступила напряженная тишина, Эмирэнн и Аморэтт стояли неподвижно, и смотрели на дочерей, которых они произвели на свет в любви и страсти. Белые снежинки тихо опускались на волосы и кожу всех пятерых, и тут же превращались в солоноватые капли. Со стороны казалось, что на лице каждой из цариц выступили капельки слёз.

Аморэтт закрыла глаза, и немного опустила голову, затем проникновенно посмотрела на девушек, а те в свою очередь беспомощно смотрели на своих матерей. Она резко выставила руку вперёд и сразу одернула ее за спину, и в тот же миг обе девушки отлетели от Яссминн в сторону. Одновременно с этим, Эмирэнн влетела в пустоту и, возникнув перед Яссминн, обрушилась на неё с мощными ударами, которые с огромной скоростью следовали один за другим.

Удары наносились по всему телу соперницы, после чего обессиленная Яссминн рухнула на белый снег, но Эмирэнн не собиралась останавливаться, она начала с криками добивать когда-то близкую подругу, всё больше приближая её смерть. Девушки смотрели на это со стороны, после чего начали слёзно кричать, пытаясь достучаться до освирепевшей царицы.

Аморэтт ринулась к сёстрам, и стала освобождать их руки от металлических оков. Дианнэй небрежно скинула почти ослабленные путы, и бросилась к обезумившей матери, она упала на неё, и стала пытаться оттащить Эмирэнн от забитой до полусмерти Яссминн. Дианнэй кричала, и умоляла мать остановиться, после чего к ней на помощь подоспела Аморэтт, которая с большим трудом сумела заломить руки своей сестре и оттянуть её назад.

— Мама, пожалуйста, не надо! Перестань! — Дианнэй, тут же поднялась с земли и бросилась обнимать мать, тем самым пытаясь удержать её.

— Талиисс! — Аморэтт подозвала дочь, продолжая крепко держать сестру. — Убери её отсюда!

Аморэтт хотела, чтобы дочь забрала сестру в сторону, как можно подальше от места битвы. Что девушка и сделала: она, сдерживая дрожь в руках, оттеснила младшую сестру от Эмирэнн, чей яростный крик и блеск клинка все еще эхом отдавались в ушах. Талиисс, крепко держа Дианнэй за запястье, направилась вместе с ней к полуразрушенной галерее, где некогда висели картины, теперь покрытые пылью и трещинами. Дианнэй вырывалась, кричала, умоляла вернуться, но Талиисс, сдерживая слезы, продолжала отходить с ней, чувствуя, как каждое движение отдаляет их не только от матерей, но и от прежней, мирной жизни.

— Эмирэнн, хватит! Всё кончено! — Аморэтт крепко обняла сестру и вместе с ней осела на колени.

Эмирэнн посмотрела на лежащую, но живую Яссминн, и заорала что было сил.

— Всё кончено сестрёнка, — Аморэтт продолжала успокаивать Эмирэнн. — Всё закончилось.

Талиисс пыталась сделать то же самое с Дианнэй, хотя сама была сильно напугана тем, что ей пришлось увидеть, и перенести.

Глава 16

Прошло немного времени, и напряжение, царившее недавно на поле битвы, понемногу спадало, словно тяжелый туман, рассеянный первыми лучами солнца. Девушки, дрожа от пережитого страха и волнения, тихонько подошли к своим матерям, сдерживая слезы, и, не выдержав, бросились к ним в объятия, находя утешение в их теплоте и защите. В это время поверженная соперница начала приходить в себя: ее дыхание было прерывистым, лицо искажено болью. Она с трудом перевернулась на живот, скрипнув зубами от усилия, и попыталась приподняться, опираясь на руки, которые дрожали под тяжестью собственного тела и пережитого поражения.

— Не вставай, — Эмирэнн покачала головой, и растянуто произнесла в сторону Яссминн, продолжая грозно смотреть на поверженного противника.

Яссминн медленно повернула голову в её сторону, затем опустилась обратно, и осталась лежать на месте устремив свой взор на дворец, в сторону того самого места, где находились покои её дочери. Она задумчиво смотрела вверх, лишь изредка прикрывая уставшие веки, в её памяти постепенно возникали образы маленькой дочери. Её первые младенческие крики после появления на свет, первая улыбка, первые шаги. Яссминн всячески пыталась прогнать из памяти, всплывающие события рокового, для её дочери, дня. Затем она приоткрыла глаза, и попробовала подняться на ноги.

— Я сказала, не вставай, — Эмирэнн оттеснила обнимающую её дочь, и повысила тон.

Но Яссминн, стиснула зубы и игнорируя предостерегающий голос Эмирэнн, продолжала делать отчаянные попытки подняться. Каждое движение давалось ей с огромным трудом, но она не сдавалась. Наконец, преодолев боль, ей удалось встать, хотя её тело дрожало от напряжения, а раненая нога не позволяла стоять ровно. Перенеся вес на здоровую ногу, а повреждённую слегка согнув в колене, она, тяжело дыша, приподняла голову. В её глазах горел огонь решимости, и, несмотря на слабость, она бесстрашно встретила взгляд бывшей подруги, словно бросая вызов не только ей, но и самой судьбе.

— Мам, пожалуйста, — Дианнэй подошла к матери и крепко взяла её за руку. — Хватит.

— Яссминн, Эмирэнн, — Аморэтт окликнула обеих цариц, и медленно указала рукой в сторону.

После чего все повернулись туда, куда показывала Аморэтт. Издалека к ним приближались три женские фигуры, примерно одного роста, но та, что находилась в центре, была чуть ниже остальных. Подходя ближе, они приобретали более чёткие очертания, по которым можно уже было сделать вывод, что троица состояла из молодых девушек. Но будучи вдалеке, Эмирэнн рассмотрела гостей, это были Анна и Николь, и ещё какая-то девушка, с собранными в длинный хвост тёмными волосами, и карими глазами.

— А они что тут делают? — Эмирэнн посмотрела на сестру.

— Они здесь по моему поручению, — Аморэтт подошла, и встала между троицей и остальными. — Я же сказала, что могу доказать, что твоя дочь жива.

Яссминн тут же перевела свой взгляд на приближающихся девушек, заметив, как их шаги были уверенными, а лица — сосредоточенными. Затем она прищурила глаза, словно пытаясь уловить что-то важное, и стала пристально рассматривать ту, что была по центру, отмечая её высокую осанку и яркий, вызывающий взгляд. Эмирэнн обратила внимание на внезапную перемену в выражении лица Яссминн, затем быстро перевела взгляд на сестру, пытаясь понять её реакцию, и наконец, посмотрела на подошедших девушек, ощущая лёгкое напряжение в воздухе.

— Аморэтт, что происходит? — с непониманием происходящего, Эмирэнн обронила вслух.

— Ваше поручение выполнено, — близнецы слегка приклонили головы, и посмотрели на Аморэтт.

— Я в вас не сомневалась, — Аморэтт улыбнулась, и благодарно посмотрела на сестёр. — Анна ты ранена?

— Ничего серьёзного моя царица, — девушка держалась за правую руку, прижимая лёгкое ранение. — Тем четверым досталось больше. Да сестра?

Николь немного ухмыльнулась и повернулась в сторону Анны.

— Понятно всё с вами. Я рада, что с вами всё в порядке, — обронила Аморэтт.

— Аморэтт, — донеслось от Эмирэнн.

— Теперь я объясню, что происходит, — Аморэтт посмотрела на тех, кто был позади неё, затем устремила добрый взгляд на молодую девушку, что появилась вместе с близнецами. — Не бойся, иди ко мне, я не причиню тебе вреда.

Аморэтт подошла к юной особе, ее мягкая улыбка излучала тепло и дружелюбие, словно она хотела развеять любую тревогу. Она протянула руку, ее движения были плавными и уверенными, как будто она знала, что это успокоит девушку. Та, на удивление спокойная, но заметно смущенная, немного переминалась с ноги на ногу, прежде чем нерешительно ответить взаимным жестом. Аморэтт аккуратно взяла девушку за руку, ее прикосновение было легким, почти невесомым, и, словно ободряя, подвела ее ближе к остальным, где уже собралась небольшая группа людей.

— Анна, а почему эта девочка так подозрительно спокойна? — Аморэтт повернулась к обеим девушкам, и с недоумением спросила.

— Мы были вынуждены дать ей небольшое количество успокоительного настоя. — Анна полностью обратила свой взор на царицу, затем неуклюже посмотрела на свою сестру. — Ей пришлось стать свидетелем, не самых приятных сцен.

— И через какое время, она придёт в себя? — уточнила Аморэтт.

— Часа через три, — Анна поспешила ответить, отвернув взгляд в сторону.

— Хорошо, — произнесла Аморэтт. — Надеюсь это окончательные цифры? — Аморэтт угрюмо посмотрела на близняшек.

— Да моя царица.

— Как она похожа на Яссминн, — молодые царицы вдруг зашептались. — Только лет на двадцать моложе.

— Аморэтт ты можешь объяснить что происходит?

— Просто слушайте и молчите, — Аморэтт твёрдо перебила свою сестру. — И ты тоже, Яссминн.

Все тут же переглянулись между собой и замолчали, словно боялись нарушить внезапно наступившую тишину. А Эмирэнн продолжала внимательно сравнивать Яссминн и внезапно появившуюся девушку, окидывая взглядом одну, затем другую, отмечая мельчайшие детали: цвет глаз, изгиб губ, манеру держаться. Каждая из них казалась ей по-своему загадочной, но в то же время совершенно разной.

— Скажи нам, пожалуйста, как тебя зовут? — Аморэтт вежливо, с улыбкой обратилась к темноволосой девушке.

— Ева, — обронила девушка.

— Какое красивое имя, у такой красивой девушки, — Аморэтт погладила Еву по плечу, поглядывая на Яссминн.

— Глумитесь? — Яссминн посмотрела с призрением на Аморэтт, затем на Эмирэнн, и опустила глаза в низ. — Лучше сразу убейте. Я не собираюсь слушать этот бред.

Аморэтт сменила улыбку на гнев, её глаза вспыхнули холодным блеском. Она резко схватила Еву за руку, её пальцы сжались так крепко, что девушка невольно вздрогнула. Аморэтт уверенным движением подвела Еву вплотную к Яссминн, заставляя ту почувствовать её приближение. Затем она повернула девушку к Яссминн спиной, словно марионетку, и плавным, но решительным движением перебросила собранные в хвост волосы Ева наперёд, открывая её тонкую смуглую шею, которая теперь казалась особенно уязвимой.

— Смотри, — произнесла Аморэтт. — Смотри!

Чуть ниже затылка, у Евы находился Атумм — нечто вроде родимого пятна, но необычной строгой геометрической формы. Он был полностью скрыт под кожей в том месте, где череп соединяется с позвоночником, и при обычном взгляде оставался незаметным. Этот знак выглядел абсолютно так же, как и у Яссминн, что вызвало у нее мгновенную волну удивления. Узрев это поразительное сходство, она не смогла сдержать порыва и тут же поднесла руку к своему затылку, словно проверяя, действительно ли их знаки идентичны. Ее мысли вихрем закружились, пытаясь осознать, что это может значить.

— Нет! — Яссминн закачала головой и начала отходить в сторону, — Он ненастоящий, вы его подделали!

— Ты совсем из ума выжила?! Мы с ним рождаемся! — Аморэтт начала говорить на повышенных тонах. — Да что с тобой! Почему ты не хочешь признавать, что она жива!

— Потому что она мертва! — Яссминн оттеснилась назад и упала со слезами на колени. — Я видела, как её покои обрушились! Вы это видели!

— Посмотри на меня, — Аморэтт опустила вслед за ней на одно колено, и схватила её обеими руками за голову. — Это твоя дочь, она напугана. Она жила без матери двадцать с лишним лет, одна. На ней печать. Поэтому ты не могла её почувствовать, кто и зачем её поставил, мы незнаем. Но мы уже ищем способ, как её снять.

Яссминн прикрыла лицо руками, и сменила слезы на глухой плач.

— Анна побудьте пока с Евой….

— Не называй её так! — прокричала Яссминн.

— Не кричи! — Аморэтт стиснула зубы и наклонилась к Яссминн. — Ты пугаешь её.

Пока Аморэтт пыталась доказать Яссминн, что её дочь жива, все остальные просто молча стояли с изумлёнными лицами. Дианнэй продолжала стоять позади Эмирэнн и держать за руку, а Талиисс держалась за сестру. Ева была не столько напугана, как растеряна, поскольку настой, который ей дали близняшки всё ещё действовал, и ей казалось все происходящее нелепым сном.

— Ева подойди ко мне, — Аморэтт обернулась на девушку и поманила её рукой, затем перевела недовольный взгляд на Яссминн. — Не веришь, значит. Хорошо.

Аморэтт ухватила за руку Ева и опустила к себе. Затем схватила руку Яссминн и прижала её к Атумм девушки, а руку Ева к Атумм Яссминн. Две особы молча сидели друг напротив друга на коленях, лишь Яссминн немного всхлипывала. После чего Аморэтт поднялась и отошла в сторону, и к ней тут же подошла Талиисс, и обняла её.

Яссминн открыла свои помокревшие глаза, и увидела напротив себя молодую девушку, которая как две капли была похожа на неё, и внимательно смотрела Яссминн в глаза. Царица прислонилась ко лбу девушки, и в её мыслях стали возникать образы маленькой дочери. Совсем недавно обозлённая и разгневанная Яссминн, стала плакать, она смотрела на ту, в кой наконец-то увидела и почувствовала свою дочь, свою Ева.

— Девочка моя, — она прижала к себе дочь, крепко обняла, и зарыдала в полную силу.

На глазах Ева проступили мелкие слезинки, и она нерешительно обняла Яссминн обеими руками, словно боялась, что это всего лишь призрачный сон, который может рассеяться в любой момент. Пальцы её дрожали, но тепло объятий казалось таким реальным, таким живым. И пускай Ева не могла вспомнить, кто она на самом деле, в данную минуту она чувствовала, что обнимает самого близкого, самого дорогого человека, которого ей так долго не хватало. Ещё совсем недавно упивающаяся горем мать, чьё сердце было разорвано на части, и потерянное на долгие годы дитя. Чья душа скиталась в поисках дома, воссоединились. Их встреча была словно луч света в бесконечной тьме. Они заслужили этот момент, пройдя через жестокие испытания временем, болью предательства и когда-то разрушенной дружбой. Но сейчас всё это отступило, оставив только искреннюю радость и чувство, что, несмотря на всё, они снова вместе.

Этот день, стал переломным для каждой семьи, многие находившиеся под тихо опускающимся снегом, начали осмысливать свои действия и решения, которые они возможно принимали из хороших побуждений, но уж слишком часто. Другие стали понимать, что своим глупым поведением, и порой безрассудными поступками заставляли испытывать тревогу самых близких и дорогих.

Спустя время, Яссминн продолжала удерживать в своих объятиях девушку, и даже сейчас, когда, казалось бы, что всё плохое позади, боялась снова потерять дочь. Но всё же понимала, что оставаться в Хадссаир, им опасно. Она легонько оттеснила от себя Ева, вытирая капельки слез с её юных щёк и подбородка, после поднялась вместе с дочерью, и повернулась к Аморэтт.

— Вы сможете снять печать? — обронила Яссминн.

— Обещать ничего не буду, — Аморэтт положила руки на плечи Талиисс, приобняла девушку. — Но мы будем пробовать всё, что сможем найти.

— Девочки, Вы закончили? — обронила Эмирэнн. — Не знаю, как вы, а мне уже хочется поскорее покинуть это место.

— Эмирэнн права, — тихо произнесла Яссминн. — Мы с Евой будем в Саббадгар, в моём временном убежище и…

— Исключено. Я не отпущу тебя с этой девочкой в пустошь, — обрезала Эмирэнн.

— Можешь быть недовольной, сколько хочешь Эмирэнн, но мне больше некуда пойти, — Яссминн приобняла дочь и прижала к себе. — А свою дочь, я теперь не отпущу от себя даже и на шаг.

— Может, хватит, — недовольно обронила Аморэтт.

— Предлагаю сделать следующее, — Эмирэнн посмотрела на всех окружающих. — Аморэтт возвращаешься в Дараннгард вместе с Анной, и продолжают искать всё, что поможет снять печать. Ева и Яссминн отправляются ко мне в особняк. Побудите пока там. Николь нас подлечит. Можешь воспользоваться моей личной купальной.

— Ну что, примем приглашение? — Яссминн повернулась к дочке и улыбнулась, по-прежнему не отпуская её руки.

Ева медленно кивнула.

— Вот и чудно, — Эмирэнн была ужасно измотана, но вида не подавала. — Николь, Анна, отправляйте нас по домам.

Близнецы выбрали себе по ровной поверхности, тщательно очищая её от снега и мусора, чтобы создать идеальное место для работы. Затем они начали аккуратно наносить символы, соответствующие тем или иным кардиналам, используя мел или острые палочки, словно художники, сосредоточенные на своём полотне. Все остальные, не теряя времени, тут же направились к своим вратам, торопливо ступая по рыхлому снегу, который хрустел под ногами. Их взгляды были полны нетерпения и легкой тревоги, ведь желание поскорее покинуть суровый и холодный Хадссаир захватило каждого из них.

— Аморэтт? — окликнула Эмирэнн.

— Ну что еще? — Аморэтт остановилась и внимательно посмотрела на сестру.

— А с каких это пор, Николь выполняет твои поручения?

— Ты это серьёзно? — Аморэтт растерянно улыбнулась, и пошла к вратам.

Эмирэнн пробурчала что-то невнятное, словно недовольная происходящим, но всё же направилась следом за девушками и Яссминн. Их шаги эхом раздавались по коридору, пока последние, Николь и Анна, не вошли внутрь. Они на мгновение остановились, переглянулись, будто обмениваясь немым согласием, и пара врат тут же с глухим звуком захлопнулась, отрезав путь назад.

Глава 17

Прошло уже порядком несколько часов с того момента, как его законные обитатели покинули особняк, повторив точь-в-точь те же слова, что сначала в спешке Саше сказала Эмирэнн, а затем через время Аморэтт. Пройдя весь дом по нескольку раз и выпив пару чашек горячего шоколада, Саша просто бродил в очередной раз по пустому особняку, заглядывая и подробно рассматривая те комнаты и помещения, к которым не успел дойти по ряду тех или иных причин.

Но некоторые комнаты по-прежнему были заперты, и даже многочисленные попытки заглянуть внутрь оканчивались ничем. И поскольку выходить из дома, а также подходить к окнам юноше настоятельно не советовали. Да, именно не советовали, он всё же взрослый парень, в первую очередь, и даже тот факт, что Эмирэнн и остальные ограничивались другими формулировками, не отменяет наличие у Саши достоинства. И вот, следуя советам наставницы, он решил посетить библиотеку, как-никак это была непростая обитель книг разнообразных авторов и жанров.

Зайдя в освещенное мягким светом помещение, Саша сразу направился к особым отделам, где находились большие объемистые книги. В библиотеке выразительно пахло материалом, из которого были изготовлены листы в книгах, и давно застывшими чернилами, что несли в себе изумительные и в то же время порой ужасающие истории и описания разнообразных царств и их правителей. Правда сказать, добраться до них было не так уж и легко, во-первых, они находились за остекленными дверями, ну а во-вторых даже открыв эти двери, Саша потребовалась бы Николь или Эмирэнн, ибо без их прикосновения, и ещё некоторых манипуляций, книги попросту не открывались.

Но Саша всё же решил попытать удачу, надеясь на то, что одна книга может быть открыта, и, взяв один из громоздких томов, он понёс его до стола, где он грохотом и упал на деревянную поверхность. Рефлекторно посмотрев по сторонам, он глубоко вздохнул от мысли, что один, и на этот шум никто не прибежит с недовольными криками. Саша тут же принялся открывать старинный переплёт, но, как и ожидалось, он был накрепко связан неведомой силой. После чего юноша немного постоял и, метнувшись на кухню, прибыл в библиотеку с ножом, закрыв за собой двери. Зрелище было ещё то, он пытался с помощью ножа открыть книгу, и, как оказалось, напрасно, поскольку довольно крепкое лезвие попросту сломалось пополам, и буквально спустя секунду Саша услышал звук медленно открывающейся двери, от чего тут же повернулся в их сторону.

— Что ты делаешь? — Эмирэнн приподняла брови, и удивлённо посмотрела на подопечного.

Она стояла в окружении Николь, Дианнэй, и ещё двух довольно симпатичных незнакомок, и все просто стояли молча и смотрели на юношу. Одна из незнакомок была постарше, примерно, как Эмирэнн, а другая совсем молодая, в пору Дианнэй. Но что поразило Сашу больше всего, так это их сходство, не идеальное, но основные черты лица, были очень схожи. Цвет кожи, глаза нос и губы.

Незнакомка постарше, была облачена в черный Ацкулат, почти такой же, как и у Эмирэнн, но с некоторыми заметными отличиями. Как и у Эмирэнн он был поврежден, но чуть больше чем у наставницы, от чего Саша сделал вывод, что обе побывали в битве, но вот только в какой, ни между собой ли сражались создатели. Незнакомка была высокого роста, с черными смоляными волосами, плотно собранными в хвост, что подчёркивало её изящную шею.

Глаза её были ещё черней, да так что невозможно было разглядеть зрачок. Они пристально смотрели на Сашу, от чего ему становилось немного не по себе. Гармоничные изогнутые брови, иногда подрагивали, явно сказывалась усталость после битвы. Карамельного цвета кожа, как на лице, так и на кистях была в ушибах и ссадинах, впрочем, все, кто находился в зале, были в в состоянии похожем, кто в меньшей, а кто в большей степени. И лишь одна молодая незнакомая девушка, была совершенно цела и ухожена, только уж слишком спокойной она показалась.

— Эээ, хотел книгу вернуть обратно на полку, — обронил юноша, бросив нож на пол.

— Я так и поняла, — Эмирэнн естественно поняла, что происходит, и задала вопрос из вежливости. — Оставь книгу в покое, и подойди к нам.

Саша вышел из помещения, и к нему тут же подошла Дианнэй, её глаза светились радостью, а на губах играла лёгкая улыбка. Она крепко обняла его, словно не видела целую вечность. Юноша почувствовал тепло её рук и на мгновение задумался, стоит ли ответить на этот жест. Он уже хотел было положить свои руки ей на спину, чтобы тоже приобнять, но краем глаза заметил, как издалека на него внимательно смотрела Эмирэнн. Её взгляд был холодным и напряжённым, словно она пыталась разгадать его мысли. Саша замер, ощущая неловкость, и решил не поддаваться порыву, осторожно отстранившись от объятий.

— Ты, не рад меня видеть? — удивилась Дианнэй, затем проследовала за Сашиным взглядом и обернулась. — А, понятно. Мам хватит на него так смотреть.

— А как я на него смотрю? — обронила Эмирэнн.

— Как будто мы оба голые, и он меня лапает, — Дианнэй закатила глаза. — Перестань. Мы ведь уже говорили об этом, не дави на него.

— Это у них семейное, — Яссминн посмотрела прямо на юношу и улыбнулась.

— Ты бы не могла, не говорить с моим подопечным, — Эмирэнн недовольно стиснув губы, обернулась на Яссминн.

— Это твой подопечный? — статная особа удивлённо посмотрела на Эмирэнн, затем с изумлением улыбнулась. — Хотя нет, не так. У кого хватило смелости доверить тебе подобное?

— Сколько можно, — Дианнэй проронила тяжело вздыхая. — Вам было мало того, что случилось?

— Это…? — взглядом показал Саша на незнакомку.

— Да, это Яссминн, — неохотно ответила Эмирэнн.

— Хм, какой проницательный мальчик, — Яссминн отпуская руки девушки подошла к камину.

Эмирэнн обернулась на неё, и неодобрительно посмотрела.

— Значить так, — огласила Эмирэнн. — Николь, проводи нашу гостью, к себе и займись её ранами.

— Моя царица, позвольте для начала…

— Николь, — обрезала Эмирэнн.

— Да моя царица, как скажите.

Николь тут же проследовала из зала в сторону своей комнаты.

— Дианнэй, покажи Еве дом, в общем, займи её чем-нибудь. Вы же девочки, — Эмирэнн махнула рукой и демонстративно улыбнулась обеим.

— И что, что мы девочки? — девушка удивлённо скривила лицо. — Вообще-то я собиралась побыть одна и привести себя в порядок.

— Дианнэй, — Эмирэнн недовольно посмотрела на дочь, раскинула руки по сторонам. — Мне что, орать на всех надо, чтобы мои просьбы выполнялись?

— Пойдём, — Дианнэй угрюмо пробурчала, смотря на мать, и подозвала рукой Еву. — А то здесь кто-то явно не в себе.

Эмирэнн тут же посмотрела на дочь и недовольно сжала тонкие губы.

— Да уж, — протяжно обронила Яссминн.

— Подумай, прежде чем закончишь свою мысль, — Эмирэнн обернулась на Яссминн и подняла палец вверх.

Ева отошла от матери, её шаги были лёгкими, но уверенными. Она прошла мимо Саши, даже не взглянув на него, и направилась прямо к Дианнэй, которая уже ожидала её у лестницы, слегка опираясь на перила. Девушки, перекинувшись парой коротких фраз, начали подниматься наверх, их разговор становился всё тише с каждым шагом. Юноша остался стоять на месте, провожая их взглядом, но его внимание было приковано к Еве. Она пару раз обернулась на него, её глаза блестели, а на губах играла лёгкая, почти игривая улыбка. Саша не смог удержаться и ответил ей той же тёплой улыбкой, чувствуя, как его сердце слегка ускорило ритм.

Ева была молодой очаровательной девушкой, примерно того же возраста и роста, что и Дианнэй. Её кожа имела нежный средиземноморский оттенок, который словно светился на солнце, подчеркивая её природную красоту. Идеальное овальное лицо с мягкими чертами дополнял милый, чуть заостренный подбородок. Её густые тёмные волосы, немного светлее, чем у Яссминн, были аккуратно собраны в хвост, из которого выбивались несколько игривых прядей, добавляя её облику легкости и естественности. Очаровательные тёмно-карие глаза, глубокие и выразительные, словно манили в свой загадочный мир. Изогнутые дугообразные брови подчёркивали её утончённые черты, а пропорциональные, слегка приоткрытые губы придавали её лицу нежное и женственное выражение. Её прямой изящный носик завершал этот гармоничный портрет, делая её внешность поистине незабываемой.

Ну, конечно же, потрясающая фигура, от которой Саша просто не мог отвести взгляд. Её стройность подчёркивала светлая водолазка с длинным рукавом, которая мягко облегала её изящные формы, а тёмные облегающие джинсы подчёркивали стройные ноги. На ногах были аккуратные светлые женские кроссовки, идеально гармонирующие с её образом. Но всё же больше всего Сашу завораживали её глаза — глубокие, словно таинственное озеро, они пленили его своей искренностью и теплотой, заставляя забыть обо всём вокруг.

— Не надо пялиться на мою дочь, — Яссминн недовольно посмотрела на юношу.

— Эмм, извините, — обронил Саша, повернувшись на Яссминн.

— Он просто посмотрел, успокойся, — Эмирэнн тут же начала защищать подопечного. — Всё нормально Саш тебе не за что извинятся.

— Моя царица, я готова, — Николь снова появилась в зале.

— И будь любезна, не засиживайся в моей купальне, — Эмирэнн безрадостно посмотрела на отходящую от камина Яссминн. — Не тебе одной нужно привести себя в порядок.

— Как скажите, царица, — Яссминн прошла к Николь, развернулась и демонстративно развела руками перед Эмирэнн. Затем бросила взгляд на юношу. — Постарайся впредь не смотреть таким взглядом на мою дочь. Она не предмет любования.

— Какая строгая, — обронил он.

— Не обращай внимания, лучше присядь, — Эмирэнн указала ему на диванчик у камина, а сама присела на своё кресло.

— Ты ранена? — обратил внимание Саша.

— Всем досталось, — Эмирэнн посмотрела на свой слегка потрёпанный Ацкулат. — Ты, извини, что пришлось вот так быстро уйти без объяснений.

— Ничего. Просто объясни, что вообще произошло? — произнёс Саша, махнув рукой. — Сначала ты ни с того ни с сего облачаешься в Ацкулат и исчезаешь. Затем появляется Аморэтт вместе с Анной, молча осматривают дом, возвращаются ко мне и говорят, что девочки могут погибнуть, и тоже пропадают вслед за тобой. После чего появляется Николь, и они вместе с Анной куда-то исчезают. И каждый раз вместо хоть каких-то объяснений я слышу лишь одно и то же: «Жди здесь, и ни шагу из дома…».

— Все нормально, не волнуйся.

— Ты можешь объяснить или нет?

— Всё верно, девочкам угрожала опасность в той или иной степени. Но всё обошлось.

— Ты считаешь это достаточно?

— Хорошо, — устало произнесла Эмирэнн. — После того как уехала Николь, я заметила светящийся предмет на воротах и сходила посмотреть, что это. Им оказался браслет, который ты мог видеть на руке у Дианнэй.

— С красивыми камешками?

— Да, он самый, — Эмирэнн кивнула и продолжила. — Это единственная вещь, которая осталась у нее после смерти отца. На нем ещё было нанесено имя дочери на её родном языке. Но когда я его сняла и начала рассматривать, все символы были основательно затёрты, а вместо них было начертано другое.

— И что же?

— Приглашения от Яссминн, если можно так выразиться. В нем говорилось, что, если я хочу увидеть свою дочь живой, я должна явиться в Хадссаир.

— И поэтому, она сейчас в доме, и свободно расхаживает по нему, — Саша указал пальцем в сторону, куда прошла Яссминн вместе с Николь.

— В Хадссаир многое произошло, — Эмирэнн посмотрела в пол, затем подняла глаза на Сашу. — И на данный момент она не представляет угрозы.

— Это из-за Евы, она теперь не угроза для нас?

— Да, — Эмирэнн снова кивнула. — И не спрашивай, как её нашли, я сама понятия не имею. Оказывается, с момента появления первых признаков Яссминн, моя младшая сестрёнка усердно собирала информацию, из разных источников, касательно того, что произошло в день атаки на Хадссаир.

— И что о ней теперь известно. Я просто не очень заметил в поведении Ева, проявлений свойственных создателям.

— На ней печать.

— Ясно, печать, — Саша медленно покивал головой. — А что это?

— Если честно, я несильна в этом, — Эмирэнн почесала пальцем висок, и неловко улыбнулась. — Знаю одно, это что-то очень требующее больших знаний, чем обладает большинство создателей. Она блокирует наши возможности, нашу суть. Мы конечно не становимся после этого людьми, но вот отследить нас становиться практически невозможным. И насколько я могу полагать она временная.

— И кто мог её поставить?

— Я не знаю, — Эмирэнн отрицательно покачала головой. — Я и сама узнала об этом, только в Хадссаир, от Аморэтт. Она вместе с Анной должна сейчас искать способы снять её, сама Анна уже, что вроде бы нашла, но конкретно что, я не знаю. Саш у нас не было особо времени, чтобы откровенничать. К тому же Хадссаир это казематы, строго охраняемые, правда ни узников, ни стражи я так и не увидела, и это задаёт ещё больше вопросов.

— Понятно, а кстати, как там Аморэтт и Талиисс?

— С ними всё в порядке, — Эмирэнн мило улыбнулась, затем приподняла голову и прищурилась. — А можно вопросик?

— Мне? — Саша удивился, ибо вопросы зачастую звучали с моей стороны. — Задавай, конечно.

— Тебе понравилась, Ева?

— Что? — Саша небрежно прокашлял, затем сделал вид, что её вопрос его очень удивил. — С чего ты взяла?

— Я же видела, как ты на нее смотрел. И Яссминн это увидела. Поэтому так и отреагировала.

— Я просто был рад увидеть кого-то нового в этом доме, и всё.

— Хорошо. Пусть будет так, — Эмирэнн не переставала улыбаться

— А почему у нее вполне человеческое имя? Я думал, что у вас имена сложные и красивые. Но Ева — короткое имя и не тянет на имя создателя.

— Спроси об этом у Яссминн.

— Может ты спросишь?

— На данный момент мне не хочется разговаривать с той, которая грозилась убить мою дочь. Однако каждые родители сами выбирают имена для своих детей. Логично?

Саша кивнул, вытирая со лба воображаемый пот тыльной стороной ладони, и вздохнул так глубоко, словно только что пробежал несколько километров под палящим солнцем, чувствуя, как грудь наполняется воздухом, а ноги слегка подкашиваются от напряжения.

— И долго они здесь пробудут? — Саша почесал затылок и невзначай протяжно спросил.

— Не знаю, — Эмирэнн моргнув покачала головой. — Мы только что явились, а ты просишь ответы на все вопросы. Лучше расскажи, как у тебя дела?

— А какие дела? Я же больше суток провёл здесь.

— Точно, — царица склонила голову, и загладила рукой волосы назад. — События последних суток меня окончательно утомили.

— Слушай, а как вам удалось убедить Яссминн, что Ева — это та самая дочь, которую все считали умершей?

— Не нам, а Аморэтт, — уточнила Эмирэнн. — Она так убедительно доказывала, что Ева жива. Это всё Атумм?

— Это то, о чем ты мне рассказывала? Что-то вроде родимого пятна?

— Верно. Слушай, я понимаю, что тебе хочется узнать больше. Но тебе пора возвращаться. — Эмирэнн угрюмо поджала губы. — Я попрошу Николь, она тебя отправит. Я потратила слишком много сил.

— Хорошо, мне ждать здесь?

— Да, подожди, пожалуйста, — Эмирэнн встала с кресла и медленно подошла ко мне, затем наклонилась и поцеловала в лоб. После чего приобняла, и улыбнулась. — Была рада тебя увидеть.

Глава 18

На часах было три ночи. Саша устало расстелил кровать, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить соседей. Он вспомнил, что успел поесть в особняке, поэтому решил не тратить время на перекус. Вместо этого он направился в душ, ведь за весь день накопилась усталость и ощущение липкости. Принимать душ в доме, где живут одни женщины, ему показалось некультурным, поэтому он терпел до возвращения в свою комнату. Вода приятно согревала его, смывая напряжение дня, а мысли медленно уносили его в предвкушение долгожданного отдыха.

Он вытерся широким полотенцем, обернул его вокруг талии, и направился в комнату к своему рабочему месту. Открыв ноутбук, он подождал пока заработает интернет, дабы проверить электронную почту, на наличие заказов, и бесконечного спама. Как и ожидалось, несколько заказов, к сожалению, Саша пропустил, но сервис, на котором он брался за их выполнение всю неделю был переполнен. Так что юноша особенно не расстроился, присмотрел себе несколько несложных, и выгодных по цене, и добавил их к себе в профиль. Сроки их выполнения были в районе четырёх суток, что вполне устроило парня, да и требовалось в них несколько шаржей на две персоны, общей стоимостью двадцать долларов, что в переводе на родную валюту было около полутора тысяч, и одна работка по написанию оригинального текста для сайта объемом в полторы тысячи символов. И поскольку до дня платы за квартиру, у Саши ещё было две недели, он не сильно переживал.

Но помимо основного заработка, юноше приходилось подумать и о других своих обязанностях. И всё бы ничего, жизнь у него и так уже была расписана. Можно сказать за это спасибо Эмирэнн, что её остаток он проведет на «героических галерах», но каждый раз выходя или наблюдая из окна за улицей, за людьми, что перемещались по серому асфальту, наполненному лужами и грязью. Или слушать про очередное воровство со стороны власть имущих, изнасилования и убийства в полицейских участках, юношу переполняла злость и гнев, от чего он просто не мог не замечать, что его страна превратилась в зловонную бандитскую помойку. И если он, как говорила Эмирэнн, может хоть как-то повлиять на то, что бы этот мир ни был уничтожен, он был обязан использовать эту возможность и сделать для этого всё что в его силах.

Саша закрыл ноутбук и подошёл к своей гардеробной, ну как гардеробной, все, что не лежало в стиральной машинке, уже несколько дней, именно это называлось его гардеробной, он одел самые легкие бриджи, и лёг в постель. Назойливый фонарь по-прежнему не умолкал, но его внимание он уже был не в силах нарушить, поскольку в этот самый момент он думал лишь об одном, о Еве, о самой прекрасной девушке которую ему приходилось видеть. Безусловно, все кого он уже видел, Эмирэнн и её близкие, были тоже очень красивыми. Но в Еве было что-то такое притягательное, непостижимое, что сразу завладело его сердцем. Он вновь хотел её увидеть, прямо сейчас оказаться в особняке и посмотреть на неё.

Пообщаться с такой девушкой он был бы тоже не против, но его излишняя стеснительность в таких делах и замкнутость могли только всё испортить, а допускать подобное с такой красавицей грозило моментальной потерей интереса к его персоне. Хотя предполагать что-либо, не зная, с кем ты будешь общаться, Саше показалось глупым, да и с Дианнэй он поначалу тоже не решался заговорить, но, как выяснилось позже, он зря переживал. Но Дианнэй — это дочь его наставницы, которая хоть и неохотно принимала посиделки, но всё же была не против них. А вот, судя по Яссминн, по тому, как она на Сашу посмотрела после его минутного любования её дочерью, ему стоило очень хорошо подумать, прежде чем подходить к Еве. С мыслями о девушке он и уснул.

Глава 19

Тем временем на территории особняка всё только начинало пробуждаться вместе с первыми лучами рассвета. Лёгкая дымка тумана окутывала сад, а в воздухе витал аромат свежей росы. По дому разносились мелодии романтической музыки, вдохновлённой классическими произведениями 80-х годов, создавая атмосферу уюта и утончённости. Сквозь приоткрытые окна доносился едва уловимый шёпот ветерка, ласково шевелившего занавески.

— Ты долго ещё? — Эмирэнн недовольно стучала в дверь своей купальни, где в данный момент находилась Яссминн. — Тебе одного раза не хватило, чтобы привести свою мордашку в порядок? Яссминн!

Пока взрослые царицы находились внизу, девушки были на втором этаже в комнате Дианнэй, которая уже успела провести небольшую экскурсию по дому для молодой гостьи, после чего Ева крепко уснула.

— Ева? — Дианнэй, легонько потрогала девушку по плечу.

— Уже утро? — Ева сбросила себя одеяло, которым её укрыла Дианнэй.

— День, если быть точнее, — девушка подошла к большому окну и отодвинув в стороны шторы, раскрыла его, после чего комнату резко осветил солнечный свет. — Ты как себя чувствуешь? Успокоительное уже прекратило своё действие?

— Вроде нормально, — Ева провела рукой ото лба до подбородка, затем посмотрела на Дианнэй, которая отходила от окна. — Хотя голова по-прежнему неясная. Долго я спала?

— Пару дней, — Дианнэй посмотрела на Еву и села рядом с ней на кровать. — Хотя по логике, ты вообще не должна была уснуть. Может, так действует настой.

— Сколько? — резко обронила Ева, прикрыв лицо ладонями. — Какой ужас, всё так неясно, запутанно,

— Это ненадолго. Как только Анна найдёт способ снять печать, а она это сделает. Можешь не сомневаться. Будешь чувствовать себя заново родившейся, — Дианнэй кротко улыбнулась, и обернулась на распахнутое окно. — Снова эта музыка. Распылиться можно от такой нудности.

Ева посмотрела на Дианнэй, её глаза блеснули озорным огоньком. Уголки губ дрогнули, и на лице появилась широкая улыбка. Через мгновение она не выдержала и захохотала звонким, заразительным смехом, который эхом разнесся по комнате.

— Что смешного? — Дианнэй тоже улыбнулась, и слегка толкнула Еву в плечо. — Ты лучше расскажи, где пропадала так долго?

— Тебя ведь Дианнэй зовут? — улыбка на лице Ева стала постепенно исчезать.

— Да, а что?

— Между нами Дианнэй, — обронила Ева. — Я понятия не имею, где я была. Просто очнулась и увидела Анну и Николь.

— Странно все это.

— Согласна.

— То есть ты вообще ничего напомнишь? — Дианнэй посмотрела на Еву и запрокинула одну ногу на кровать и поджала её под себя.

— Абсолютно.

— Ясно, — Дианнэй задумчивой посмотрела на девушку и кивнула. — Ты одна была в том месте? Я просто пытаюсь понять, почему твой Атумм никто не чувствовал.

— Что такое Атумм? — поинтересовалась Ева.

— Вот это, — Дианнэй скривила губы и приподняв свои волосы оголила шею, показала свой Атумм.

— Не знаю, — Ева тут же прикоснулась к своему затылку и нащупала небольшого размера фигуристую выемку. — А что это, Атумм?

— Это что-то вроде родимого пятна, с которым рождаются все создатели, — Дианнэй тут же повернулась спиной к Еве. — К примеру мой, состоит из Атумм мамы и отца. Как и твой. У каждого из нас он разный.

— Да? — Ева немного удивилась. — А где мой отец? Ты знаешь?

— Эмм, — Дианнэй протяжно промычала, глядя на девушку. — Не знаю. Тебе лучше спросить об этом у твоей мамы. Она скажет.

— Ты права. Надо поговорить с мамой. Столько хочется узнать, — девушка немного улыбнулась и опустила глаза в пол, затем снова повернулась к Дианнэй. — А Яссминн, и вправду моя мама?

— Конечно правда, — уверенно проговорила Дианнэй. — Ты просто её копия, да и твой Атумм состоит наполовину из тех символов, что и у неё.

— Знаешь. Сейчас я испытываю такое чувство, словно никогда не жила. Словно родилась пару дней назад, — Ева рассказывала и улыбалась. — Так хочется обо всем узнать. Поговорить с мамой. И чтобы мы больше никогда не расставались.

— Ну, вот видишь, теперь ты не одна, — Дианнэй покивала головой, и улыбнулась, хотя сама прекрасно знала, что отца девушки больше нет в живых, а их родной дом превратился в казематы. — Может, спустимся вниз, и посмотрим, чем там занимаются наши вредины?

— Вредины? — обронила Ева.

Дианнэй встала с кровати и подошла к двери, затем обернулась на Еву, которая удивлённо смотрела, а на неё, и закатила глаза вверх.

— Наши мамы.

— А почему они вредины? — Ева так же поднялась и улыбнулась, затем обулась в стоящие рядом домашние тапочки.

— Потому что все мамы вредины, — Дианнэй посмотрела на Еву и вздохнула, скривив изящно малинового цвета губы. — Пойдём,

— Дианнэй? — Ева спрятала руки в карманы брюк, затем отвела глаза в сторону. — А что за парень был вчера в зале, такой темноволосый, с карими глазами?

— Саша, — Дианнэй слегка открыла дверь и обернулась на Еву. — Он подопечный моей мамы.

— Подопечный? — девушка удивлённо нахмурила брови.

— Долго объяснять, — Дианнэй махнула рукой в сторону Ева, затем мило скривила лицо. — Потерпи, скоро все узнаешь.

— Хорошо, — Ева покачала головой и неловко улыбнулась.

— Понравился? — Дианнэй искоса посмотрела на девушку и медленно стала улыбаться.

Ева потопталась на месте, нервно оглядываясь по сторонам, и покраснела, чувствуя, как жар заливает её щеки.

— Просто поинтересовалась, — Ева стала небрежно отнекиваться, вытащив руки и скрестив их на животе. — Просто в доме одни девушки и женщины и только один парень.

— А, ну тогда ладно. Пойдём уже, — Дианнэй кивнула в сторону двери.

— Да, конечно.

Девушки вышли из комнаты, переглянулись и начали спускаться по широкой деревянной лестнице, украшенной резными перилами. В это время музыка в доме неожиданно сменилась: вместо спокойных мелодий зазвучали современные и весёлые ритмы, которые сразу добавили атмосфере лёгкости и задора.

— Я смотрю, вам уже лучше, Ева? — Николь улыбнулась, и поставила перед девушками две кружки с горячим шоколадом.

— Пожалуй, — девушка начала делать глотки напитка, косо смотря на Дианнэй, затем легонько её толкнула локтем.

— Ты можешь так не делать? — Дианнэй. Вдруг изменилась в лице. — Насколько помню мы не сёстры, и даже не подруги.

— Да, конечно, извини, — Ева поставила свою чашку на стол, и опустила голову. Затем резко подняла её и устремила взгляд на близняшку. — Николь, вы…

— Можно на «ТЫ», — Николь улыбнулась и доброжелательно обронила.

— Хорошо. Ты не знаешь, могу я уже увидеть и поговорить с мамой?

— Вам лучше самой узнать. Все необходимые процедуры я уже провела. Ваша мама скоро полностью восстановит силы, — Николь стала вытирать стол, затем указала на проем, в который недавно вошла Эмирэнн. — Пройдите в проём, далее направо по коридору, и, не доходя до конца, по правую сторону от вас будет полусферическое углубление и двери, ваша мама там, в купальне.

— Спасибо Николь, — Ева встала из-за стола, и посмотрела на Дианнэй. — Приятно было познакомиться и пообщаться.

— Мне тоже, — девушка вежливо улыбнулась, и продолжила пить напиток.

— Не за что, — Николь проводила Еву взглядом, затем посмотрела на Дианнэй.

— Что? — девушка заметила это, затем повернулась к окну. — Не смотри так, она мне не кто. К тому же её мать пытались мне навредить, как и моей сестре.

— Прости. Это ваши личные дела, — Николь повернулась к плите. — Зря я в них лезу.

Дианнэй, поднялась из-за стола, и вышла из кухни в зал, затем постояв немного около камина, направилась к выходу, и вышла из дома. Ева пошла по направлению к купальне, но попытавшись её открыть, не смогла этого сделать. Затем она постучала несколько раз, но ответа так и не последовала, на что Ева тяжело вздохнула, и решила пройтись вдоль коридора. И подойдя совсем к выходу на террасу, она услышала два женских голоса, один из них она точно узнала, это была Яссминн, а второй она, хорошо прислушавшись, принадлежал Эмирэнн, они о чём-то спокойно разговаривали. Но их беседа не походила на дружественный диалог, поэтому Ева всё-таки осталась недалеко от выхода, надеясь что-нибудь расслышать.

— Если мне не изменяет память, я уже извинилась, — Яссминн сидела на удобном деревянном стуле, положив одну руку на столик, что разделял их с Эмирэнн. — Видно, недостаточно, если ты так уставилась на меня?

— Как девочки попали в Хадссаир? И куда пропали все заключённые, и охрана? — Эмирэнн сидела напротив, покручивала наполовину полный стакан, и пристально смотрела на Яссминн.

— Понятия не имею, — ответила царица.

— Хорошо, спрошу по-другому, — Эмирэнн остановила стакан, и отодвинула его в сторону. — Кто тебе помогал?

— Высокая, молодая девица, густые длинные светлые волосы, голубые глаза, пухлые губы. Типичная кукла, чёрный Ацкулат, с красными и белыми вставками, — Яссминн проговорила, затем встала и подошла к перилам. — Назвалась Афферин. Это имя говорит тебе о чём-нибудь?

— Под это описание попадает половина цариц, — Эмирэнн покачала головой, водя глазами по столу. — Спрошу Аморэтт. Может она и узнает.

— Кстати, когда с моей дочери снимут печать? — Яссмин опёрлась на перила, и обернулась на Эмирэнн.

— Вот когда Аморэтт, или Анна явятся сюда, вот у них и спросишь, — Эмирэнн вздохнула и посмотрела на гостью. — Может что-то ещё, о нашей незнакомке расскажешь. О чем говорила, что хотела, одна была или с кем-то?

— Говорила много и неясно. Всё время повторяла, что хочет мне помочь наказать виновных, — Яссминн отвернулась в сторону города, и стала пристально всматриваться вдаль. — Пойми Эмирэнн, я тогда думала только о мести, и всё, а её предложение оказалось очень кстати. Она делает так, что девочки оказываются у меня, и все проблемы с Хадссаир решает тоже она, и ничего взамен. Трудно было отказаться от такого.

— Очень трудно, — с иронией произнесла Эмирэнн.

— Не надо так говорить, будто я тварь, — Яссминн снова обернулась к подруге. — Ты не была на моем месте, и понятия не имеешь, что я чувствовала в тот момент.

— И ты поверила, что неизвестно откуда взявшаяся малолетка, вот так просто хочет тебе помочь? — Эмирэнн с особым удивлением посмотрела на Яссминн.

— Вначале я сомневалась, — недовольно произнесла царица. — Но эта кукла умеет находить места, на которые нужно надавить. В моем случае, это было одеяльце Ева, которым она меня, как быка на красную тряпку, натравливала на тебя с Аморэтт.

— Вот как, — Эмирэнн обратно взяла в руки стакан и сделала небольшой глоток. — Имя мне точно незнакомо.

— А как тебя угораздило, взять подопечного? Скучно жить стало?

— Захотела и взяла, — угрюмо произнесла Эмирэнн.

— Признавайся, — Яссминн взяла стакан, и одним глотком допила напиток. — Откровеннее за откровение. Почему Аморэтт в Дараннгард, а ты постоянно здесь?

— Ты что, следила за особняком? — Эмирэнн нахмурила брови и сделала недовольный вид.

— Не уходи от вопроса, — брюнетка улыбнулась и села на скамейку, что стояла рядом.

— После всего я была лишена титула и права занимать трон, — Эмирэнн неохотно посмотрела на Яссминн. — Я ответила на твой вопрос?

— Да ты что, — Яссминн с ещё большим любопытством посмотрела на хозяйку дома, прижав указательный палец к губам. — Дай угадаю, а твой подопечный, если он, конечно, справиться, может помочь тебе смыть с семьи позорное клеймо…

— Молодец, угадала, — Эмирэнн недовольно покачала головой.

— И судя по твоей недовольной мордашке, он уже знает об этом, я права?

Эмирэнн лишь тихо вздохнула, промолчав в ответ. Она медленно подняла опустошённый стакан, долго смотрела на него, словно пытаясь найти ответы в его прозрачных стенках, и затем с лёгким стуком поставила его обратно на стол.

— А говорят, что я плохая, — Яссминн внимательно смотрела на Эмирэнн.

— Ты убила ни в чем неповинного человека, — обронила Эмирэнн. — И всё из-за своей мести.

— Они умерли быстро, — брюнетка посмотрела по сторонам, затем пронзительно посмотрела на Эмирэнн. — А твой парень будет умирать медленно, мучаясь всю жизнь, ну или сколько ему там осталось. И всё из-за твоего стремления вернуться на трон.

В этот момент Ева, которая простояла неподалёку весь разговор, охнула, от чего сразу прикрыла рот, и попыталась медленно уйти.

— Ева? — раздалось позади девушки.

— Здравствуйте, — перед ней стояла Эмирэнн. — А я маму искала. Вы не знайте где она?

— Знаю, — Эмирэнн, конечно же, поняла, что Ева слушала их разговор с Яссминн, но не подала вида.; Она на террасе. Проходи, я оставлю вас наедине.

Эмирэнн мягко провела рукой по плечу девушки, её прикосновение было успокаивающим, словно обещавшим, что всё будет хорошо. Затем она уверенно направилась вдоль коридора, её шаги звучали глухо на каменном полу. Ева, немного помедлив, глубоко вдохнула, стараясь собраться с мыслями, и, чувствуя лёгкую дрожь в руках, решительно направилась к террасе, где свежий ветер уже играл с занавесками.

— Эмирэнн, если ты заблудилась, иди на мой голос, — Яссминн иронично обронила, потом встала и пересела на скамейку качели.

Глава 20

— Это ты солнышко моё, — Яссминн поднялась со скамейки и подошла к дочери. — Давай, присаживайся рядом.

— Спасибо, — Ева присела на скамейку, и следом за ней на деревянное ложе села Яссминн. — Я ненадолго, просто спросить.

— Будь здесь, сколько захочешь, я тебя не прогоняю, — Яссмин улыбнулась, затем взяла руки девушки в ладони и положила их к себе на колени. — Что ты хотела спросить?

— Даже не знаю с чего начать, — Девушка улыбнулась в ответ, и на минуту отвела взгляд в сторону.

— Тебя что-то беспокоит?

— Даже не знаю, как сказать, — девушка покачала головой, затем посмотрела на мать.

— Говори как есть, — Яссминн похлопала легонько ладонями по руке дочери. — Ты не стесняйся, и не бойся. Спрашивай, интересуйся, требуй, в конце концов, ибо в том, что ты так долго была одна виновата только я, и моя ненависть. И ты имеешь полное право узнать обо всём.

— Все так сложно, — Ева вытащила руки из объятий матери, прижала их к лицу, и наклонила голову. — Почему все так сложно?

— Солнышко, послушай меня, — Яссминн приобняла дочь и начала поглаживать её по голове. — Я тебя хорошо понимаю. Честно. И я была в подобной ситуации, когда потеряла надежду. Когда перестала верить в то, что моя маленькая девочка может быть жива. Я поддалась отчаянью, которое затем переросло в гнев…

— Да ни в этом дело, — Ева поднялась и мокрыми глазами посмотрела на Яссминн. — Я не знаю, я не понимаю кто я такая.

Яссминн открыла рот, собираясь что-то сказать, но вдруг замерла, словно передумала в последний момент, её взгляд на мгновение стал задумчивым, а пальцы нервно сжали край платья.

— Хорошо. Это твое законное право. Значит, ты хочешь знать, кто ты такая?

— Да.

— Ты высшее создание. Принцесса Хаддсаир и будущая царица. Или, говоря простым языком, ты божество, которое многие цивилизации почитали. Неконкретно тебя, конечно, но это пока что, — Яссминн довольно посмотрела на дочь и улыбнулась. — Но я уверена, ты станешь великой царицей.

— Божество? — Ева слегка округлила глаза и посмотрела на мать. — Хорошо, пусть будет так.

— Это так и есть Ева.

— Я поняла, — обронила девушка. — А почему я тогда не могу делать все те штуки, что делают боги?

— Потому что на тебе печать. Именно она не дает твоей божественной сути раскрыться в полной мере, — Яссминн внимательно посмотрела на Еву, затем помахала пальцем и улыбнулась. — Но ты немного приврала маме. Ты ведь можешь видеть некоторые вещи, которые не видят другие люди. И сны тебя снились очень реалистичные, будто ты на самом деле присутствуешь в тех местах.

— Откуда…

— Я права, Ева? — повторила с улыбкой Яссминн.

— Да, — девушка с недоумением посмотрела на мать. — Но я узнала об этом совсем недавно. Я не могу быть божеством.

— Нет, моя девочка, ты самая настоящая богиня, — Яссминн положила руку на коленку девушке и пронзительно посмотрела на неё. — Не торопись все, и сразу объяснить, и осознать, потерпи немного. Поверь мне, как только снимут печать, ты получишь ответы на все твои вопросы, относительно твоего происхождения.

— Хорошо, с моим происхождением пока закончим, — Ева медленно стала опускать руки на колени. — Расскажи мне о том, откуда я родом, и почему оказалась так долек от дома.

— Родилась ты в превосходном царстве Хадссаир, которое ныне является тем, что ты уже могла увидеть пару дней назад, — Яссминн отвернула глаза от дочери и посмотрела в сторону проёма. — А почему так далеко от дома. Скажу лишь, что этому предшествовал ряд не совсем приятных событий, на которые я, к сожалению, не смогла повлиять. Вот такая у тебя неважная мама.

— Перестань, — Ева легонько приобняла Яссминн, и положила голову ей на плечо. — Ты не такая. А что было, то было.

— Может ты и права, — Яссминн повернулась к дочери, кротко улыбнулась, и легонько щёлкнула пальцем по кончику её носа.

— Мам, — Ева тут же засмеялась.

— Чего? — Яссминн приобняла дочь и в шутку начала её покусывать шею. Затем поцеловала Еву в голову, и прислонила её к груди как можно крепче. — Ты моё сокровище. Теперь я тебя никуда не отпущу. Никто тебя не отнимет у меня.

— Я совсем забыла, — Ева резко вырвалась из объятий матери. — В первую очередь хотела об этом спросить тебя.

— Спрашивай, — Яссминн улыбнулась.

— А где отец?

Улыбка с лица Яссминн стала медленно пропадать, её глаза потемнели, а дыхание стало чуть слышнее. Она облизнула пересохшие губы, словно пытаясь скрыть нарастающее волнение, и начала отводить взгляд в сторону, избегая встречаться глазами с собеседником. В эту самую минуту к ним присоединилась Эмирэнн, чьи лёгкие шаги прозвучали неожиданно громко в напряжённой тишине. Дочь с матерью тут же повернули головы к ней, словно ожидая, что её появление принесёт облегчение или, наоборот, добавит ещё больше вопросов.

— Анна прибыла, — обронила Эмирэнн. — С хорошими новостями.

— Отлично, — Яссминн с облегчением обронила, поправляя волосы, затем повернулась к Еве. — Ну что сидим, пойдём же скорее.

— Мам…

— Потом договорим, — девушку тут же оборвала Яссминн, подымаясь со скамейки. — Сейчас для нас важно, чтобы ты вернулась к нам.

Ева одобрительно покачала головой, поднялась со скамейки и, жестом пригласив остальных следовать за ней, направилась вглубь дома. Все трое шли по просторному коридору, стены которого были украшены старинными гобеленами и картинами, пока не добрались до зала, где их уже ждала Анна. В просторной комнате с высокими сводами находились близняшки, которые, склонившись, друг к другу, о чем-то тихо шептались. Однако заметив приближающихся цариц, они мгновенно выпрямились, приняв почтительную стойку, их лица выражали смесь уважения и легкого волнения.

— Какие послушные девочки, — Яссминн косо взглянула на Эмирэнн, затем посмотрела на всех собравшихся, хлопнула в ладоши и развела руками. — Ну, и чем будите радовать.

— Терпение прояви, — Эмирэнн посмотрела на Яссминн.

— Говори Анна, что вы смогли найти? — обронила Эмирэнн.

— Царица, — Анна слегка приклонила голову, и окинула всех присутствующих. — Новости и вправду хорошие, но есть и плохие. Мы можем снять печать, но для этого нам нужен Ксаннмаррах, или же тот, кто овладел хотя бы седьмой главой. У кого-нибудь есть знакомые с подобными знаниями?

— Саррифат, — одновременно в голос проговорили две царицы.

— Надеюсь, вы с ней всё ещё в дружеских отношениях? — Яссминн вопросительно посмотрела на Эмирэнн.

На что Эмирэнн демонстративно улыбнулась в ответ.

— К Саррифат отправиться трое…

— Согласна, — Яссминн не дала Эмирэнн закончить фразу и обняла дочь.

— Аморэтт, Анна, и собственно сама Ева.

— Что? — царица Хадссаир возмущённо посмотрела на Эмирэнн. — Моя дочь без меня некуда не уйдёт. Тем более к Саррифат.

— Мам…

— Помолчи, — обрезала Яссминн.

— Хорошо, — Эмирэнн кивнула в сторону двери. — Вон выход, до свидания, и можешь больше не появляться на пороге моего дома.

— Мам, ну пожалуйста, — Ева оттеснилась от Яссминн, и начала говорить дрожащим голосом. — Я хочу узнать, кто я. Ты же обещала.

Яссминн посмотрела на дочь, чьи глаза светились любопытством, и на всех присутствующих, стараясь уловить их настроение и понять, какие эмоции скрываются за их взглядами.

— Ладно, — Яссминн раскинула руки в стороны, затем выразительно посмотрела на Эмирэнн. — Но Аморэтт лично будет отвечать за неё.

— Если таковы твои требования, так тому и быть, — Эмирэнн исподлобья взглянула на Яссминн, щёлкнула языком. — Тогда, Анна собирает Еву в Дараннгард, а далее всё зависит от Аморэтт. Согласна?

— Как будто у меня есть выбор, — Яссминн подошла к дочери, и приобняла её.

— С ней всё будет в порядке, обещаю, — обронила Эмирэнн. — К тому же мы недавно были у Саррифат, и она предлагала свою помощь, в любом вопросе.

— Хорошо, беги, переоденься во что-нибудь приличное, — произнесла Яссминн.

— Переодеться? — Ева слегка растеряно посмотрела на мать, затем на свою одежду. — Но это всё что у меня есть.

— Пойдём, — Дианнэй помялась немного на месте, затем взяла Еву за руку и повела её наверх. — Подберём тебе что-нибудь.

— Ну, всё, ждём девушек, и в путь, — обронила Эмирэнн.

Спустя час девушки всё-таки закончили с примеркой и спустились к остальным, оживлённо обсуждая наряды. Теперь на Еве красовалась элегантная тёмного цвета водолазка, подчёркивающая изящный изгиб её шеи, тёмно-синие облегающие брюки, идеально сидящие на её фигуре, и высокие чёрные сапоги с аккуратной отделкой, которые придавали её образу завершённый и стильный вид.

— И это, что-то приличное? — Яссминн подняла бровь и удивлённо посмотрела на девушек.

— Что есть, — обронила Эмирэнн. — Она не на коронацию собралась.

— Прошу, — Анна указала на мутное, полупрозрачное пятно, строгой семигранной формы, которое располагалось перпендикулярно полу.

— Ступай. О тебе позаботятся. Скоро увидимся моя девочка, — Яссминн крепко обняла Еву, несколько раз поцеловала её в лоб и щёки. — Жду тебя обновлённой, и похорошевшей.

Ева медленно направилась к массивным вратам, их величественные створки отбрасывали длинные тени на землю. Сделав глубокий вдох, она переступила порог и постепенно растворилась в мягком свете, исходящем изнутри. Анна, поколебавшись на мгновение, бросила последний взгляд назад, словно прощаясь, и последовала за Евой. Как только обе девушки пересекли границу врат, те с глухим звуком сомкнулись, оставляя за собой лишь тишину.

Глава 21

За окнами роскошного особняка спокойно опадала чистая оранжевая листва, легонько погружаясь в невысокую ухоженную траву, что покрывала территорию вокруг строения. Дианнэй была на террасе, на ней был бордовый джемпер, тёмные брюки и красные кеды с белою полоской. Она сидела на скамейке, поджав под себя ноги и опершись на деревянные перила, смотрела вниз, где Николь накрывала опустошенный широкий бассейн темным брезентовым полотном. Эмирэнн и Яссминн находились внизу у камина, они обе откинувшись назад, сидели в удобных креслах, изредка посматривая друг на друга, и иногда разговаривали на темы, касающиеся их прошлого, настоящего и будущего.

— Ева чем-нибудь поделилась? — обронила Эмирэнн. — Где она была всё это время?

— Нет, она сейчас в смятении, будто и понимает всё, — Яссминн смотрела прямо на пламя. — Но в то же время не может это объяснить для себя.

— Про отца спрашивала?

— Как раз в этот момент, к нам присоединилась ты, — Яссминн посмотрела на Эмирэнн и покачала головой. — Можно сказать ты меня спасла.

— А что так, не хочешь говорить? Она ведь всё равно узнает, сейчас или потом.

— Будет лучше если всё-таки потом, — Яссминн медленно массировала пальцы рук, затем бросила взгляд через окно на улицу.

— Ну как знаешь, — Эмирэнн улыбнулась, запрокинула голову и прикрыла глаза.

— И это всё? — Яссминн тут же повернулась к хозяйке особняка. — Ты не станешь меня уговаривать признаться ей, не будет никаких нравоучений, уроков материнства?

— Не знаю, заметила ты или нет, но я не самая лучшая мать, как оказалось, — Эмирэнн слегка приоткрыла глаза и посмотрела на собеседницу.

— Мы тоже были такими, как Дианнэй. Но со временем осознали ценность наших родителей. И она осознает, более того я думаю она уже это понимает.

— Возможно, — Эмирэнн ухмыльнулась и повернулась к Яссминн. — Знаешь, признаться честно, я не думала, что она вот так быстро найдёт общий язык с моим подопечным.

— Так сильно привязалась?

— Почему привязалась, — удивилась Эмирэнн. — Просто она может поговорить с ним, посоветовать что-то. Ей интересно помогать ему, она даже заступается за него, когда тот спорит со мной.

— Вот как, — ухмыльнулась Яссминн. — Может она влюбилась?

— Перестань, — Эмирэнн недовольно сморщила нос в ответ. — Я не говорю, что он, какой-то не такой, или что в него невозможно влюбиться. Саша для неё как младший братишка, которого у неё никогда не было.

— Понятно, — Яссминн подняла голову и покивала. — А заглядываться на незнакомых девушек, я смотрю ему нравиться.

— Да сколько можно Яссминн. — Эмирэнн скривила лицо. — Парень просто посмотрел на неё, и всё. Это естественно в его возрасте, с его гендерной принадлежностью.

— И все же я бы не хотела, чтобы он пялился на мою дочь.

— Он не пялился, а смотрел. И Саша не животное, которым в больше своём являются его сородичи, — Эмирэнн многозначительно обронила, смотря прямо в глаза собеседницы. — Для начала узнай, конкретно его, и будь уверена он не обычный человек.

— Сколько громких слов, — Яссминн приподняла брови и посмотрела на огонь. — А как он отнёсся к тому, что его наставница ограничена в полномочиях?

— Высказал, всё что думал.

— Прямо вот так, в лицо всё что думал? — Яссминн с удивлением посмотрела на Эмирэнн. — И что, даже голос не дрожал?

— Представь себе, — Эмирэнн улыбнулась. — И я очень рада, что он не побоялся это сделать. Все же моя задача не запугивать его, а всячески помогать.

— Мда, действительно необычный мальчик, — брюнетка улыбнулась, и вскользь окинула Эмирэнн глазами. — И как ваши успехи?

— Он старается, а это самое главное. — Эмирэнн поднялась и направилась к окну, за которым потихоньку начинал моросить мелкий дождь. — К тому же мы только начали.

Яссминн проводила собеседницу внимательным взглядом, словно стараясь запомнить каждую деталь её образа, затем плавно потянулась к небольшому столику. Её изящные пальцы обхватили тонкую ножку бокала, наполненного густой красной жидкостью, которая поблёскивала в свете лампы. Сделав небольшой глоток, она на мгновение задержала вкус на губах, наслаждаясь его терпкостью, и, слегка покачивая бокал в руке, наблюдала за игрой света в его содержимом.

— Когда Саррифат снимет печать, что будешь делать дальше? — Эмирэнн стояла и смотрела в окно.

— Пока не знаю.

— Снова будешь бегать, только теперь с дочерью? — Эмирэнн бросила взгляд в сторону Яссминн, но голову не повернула.

— Я сказала, что не знаю, — брюнетка выразительно посмотрела на стоявшую к ней спиной Эмирэнн. — А это значит только одно, что я пока ещё не знаю.

— У меня есть предложение, — Эмирэнн повернулась и стала медленно двигаться к Яссминн.

— Хорошо, я внимательно тебя слушаю.

— Ты ведь уже успела заметить, что помимо этого особняка, есть ещё два. — Эмирэнн указала пальцами на противоположные стороны дома. — Они конечно поменьше чем этот, и не такие роскошные, но полностью удовлетворят потребности двух персон.

— Поправь, если неправильно поняла твой намёк, — Яссминн поднялась, держа в руках бокал из толстого хрусталя, и снова сделал из него небольшой глоток алой жидкости. — Ты, предлагаешь мне, вместе с дочерью перебраться в один из этих особняков?

— Мне кажется, Ева будет очень рада, новому, уютному дому, — Эмирэнн взяла бокал из руки собеседницы и немного отпила из него. — Да и скрываться вам больше не придётся. Николь может усилить защиту вокруг него. Согласна, это не дворец, но на первое время, чтобы сблизиться с дочерью, тебе вполне хватит. К тому же совсем рядом, с ней будет её сверстница.

— И твой подопечный, — нерадостно произнесла Яссминн.

— Да оставь ты парня в покое, — Эмирэнн закатила глаза, затем вернула бокал обратно Яссминн, обошла её и направилась к камину. — Успокойся. У него и так забот хватает. Не нужна ему твоя Ева. Он человек, она высшее создание, у них априори ничего не может быть. Впрочем, решать только тебе.

— И ты просто так готова мне помочь? — Яссминн медленно проводила шатенку взглядом.

— Вам обеим.

— Одна уже помогла, — брюнетка ухмыльнулась, и, сделав глоток, развернулась к Эмирэнн. — Напомнить, что получилось в итоге?

— Об этом мы тоже обязательно поговорим. — Эмирэнн подошла к Яссминн и посмотрела ей в глаза. — Я всего лишь хочу, чтобы вы побыли в безопасном месте, одни. Где я надеюсь, Еве удастся погасить тот огонь, что пылал в тебе все эти годы.

В это время со второго этажа спускалась Дианнэй, не обращая ни на кого внимания, девушка направилась прямиком на кухню. Обе царицы в безмолвии проводили взглядом девушку, после чего, спустя некоторое время, Дианнэй вышла из кухни с чашкой и молча направилась в сторону террасы. Яссминн подошла к своему креслу и села, подобрав рукава на темном джемпере, который Эмирэнн выделила ей на время пребывания в особняке, также на ней были светло-синие брюки и черные сапожки. А Эмирэнн продолжала стоять у камина, затем присела на диванчик и стала посматривать на пламя.

Дианнэй медленно подошла к террасе, ощущая легкий ветерок, который играл с ее волосами, словно невидимые пальцы, перебирающие шелк. Она остановилась у перил, взглядом устремившись вдаль, где горизонт тонул в мягкой дымке облаков. Вдалеке виднелся зеленый лес, окружающий особняк, словно неисчерпаемое море изумрудов, а где-то за ним угадывалась линия холмов, будто сторожевых башен, оберегающих это место. Девушка вздохнула, чувствуя, как легкая прохлада воздуха смешивается с теплом чашки в ее руках.

В ее голове крутились вопросы и сомнения, словно вихрь, не находящий покоя. Она знала, что ее присутствие в этом особняке связано с большим, чем просто случайная встреча. Величественные фигуры цариц, Яссмин и Эмирэнн, внушали ей одновременно восхищение и тревогу. Их благородство было неоспоримо, но за ним скрывалась сила, от которой у Дианнэй невольно замирало сердце. Они обладали необычными способностями, которые она еще только начинала понимать, но уже чувствовала, что их природа выходит за пределы человеческого понимания.

Она глубоко вздохнула, пытаясь обрести внутреннее равновесие, и сделала глоток из своей чашки. Горячий ароматный напиток, насыщенный нотами трав и пряностей, проник в ее организм, словно мягкая волна, успокаивая нервы и возвращая ясность мысли. Дианнэй понимала, что находится на распутье. Ее будущее было туманным, как утренний лес. Но она чувствовала, что выбор, который ей предстоит сделать, изменит не только ее жизнь, но, возможно, и судьбу этого загадочного мира.

— Моя царица, есть ли какие-нибудь вести? — Через несколько минут к ним присоединилась Николь.

— Сами в ожидании, — обронила Эмирэнн.

— Хм, а вот этого я не заметила, — Яссминн поставила бокал на стол, и подняла голову вверх, где над камином красовался ростовой портрет Эмирэнн. — Прекрасная работа.

— Спасибо, — проронила Эмирэнн.

— В моем доме тоже был такой, а ещё отца и матери, — продолжала Яссминн. — Но тебе повезло больше.

— Я бы не сказала.

— Я про семейное имущество, — произнесла Яссминн.

— Можешь обратиться к Аморэтт, она ко многим мастерам обращается. Она любит подобного рода работы, скульптуры, портреты.

Глава 22

Ева провела всю ночь перед посещением Аддахиш в покоях Талиисс, и поскольку сильно нервничала, оказавшись в незнакомом месте, среди незнакомых ей персон не могла заснуть, поэтому бродила на просторной террасе, на которую вёл широкий квадратной формы проём. За всем этим внимательно наблюдала, лёжа на своём просторном ложе Талиисс. Ева несколько останавливалась у самых перил и смотрела на город, и на даль в которой виднелись пестрые огоньки других городов, лесов и гор. Посмотрев вниз, девушка увидела огромный сад, по периметру которого так же горели небольшие огоньки пламени, впитавшие в себя розовые оттенки. Ева продолжала бродить по террасе, наслаждаясь величественным видом, который открывался перед ней. Ветер ласково играл с ее волосами, принося с собой ароматы цветов и земли. Она чувствовала, как все ее тревоги и беспокойства начинают постепенно растворяться в этой магической атмосфере. Вдруг, издалека, до нее донесся звук музыки. Ева остановилась и направила свой взгляд в сторону источника звука. Она увидела, как вдалеке, в саду, разгорается великолепное шоу огней и звуков. Мелодичные ноты проникали в ее душу, заставляя сердце биться в такт. Ева не могла оторвать глаз от этого зрелища, оно было таким прекрасным и волшебным. Под влиянием музыки и огней, Ева начала ощущать, что внутри нее что-то меняется. Она почувствовала себя сильнее и увереннее. Все ее страхи и сомнения начали уступать место новым эмоциям и желанию исследовать этот новый мир, который открылся перед ней.

— Волнуешься? — Талиисс вышла на террасу, на ней была широкая накидка тёмного цвета, и стала рядом с Евой

— Ой, — Ева немного вздрогнула, посмотрела на девушку, и улыбнулась, затем покивала головой. — Да, немного. Ты извини, я, наверное, своими рассаживаниями не даю тебе отдохнуть?

— Вовсе нет, — Талиисс покачала головой, и улыбнулась. — Мы вообще практически не нуждаемся в отдыхе.

— Вы? — удивилась Ева.

— Создатели, — Талиисс опёрлась на перила и подняла голову вверх, затем посмотрела на Еву. — Не переживай, что всё ещё не понимаешь, о чем речь…

— Знаю, после снятия печати мне всё станет ясно, — Ева улыбнулась и вздохнула. — Мама тоже так сказала.

— Ты уже не сомневаешься, что ты её дочь?

— Нет, — Ева засмущалась и кротко улыбнулась. — Правда в это трудно поверить, то, что моя мама богиня, высшее создание, да и сама являюсь таковой. Но в тот день, в Хадссаир, когда она прикоснулась ко мне, когда мы несколько минут молча стояли в объятиях на коленях друг напротив друга. Я где-то в глубине, чувствовала невероятную близость с ней, но почему я сразу не ощутила родство, вероятней всего это из-за печати.

— Буду ждать, новую, обновлённую Еву, — Талиисс погладила девушку по плечу и проследовала в свои покои.

После продолжительной ночи, все трое наконец были готовы отправляться в Аддахиш. Утро выдалось прохладным, и лёгкий туман всё ещё стелился над землёй, придавая окружающему миру загадочный вид. Талиисс с теплотой обняла Еву, шепнув ей на ухо слова поддержки и пожелав удачи в предстоящем пути. Затем она подошла к матери, её взгляд был наполнен смесью волнения и решимости. Обняв её чуть крепче, чем обычно, Талиисс задержалась на мгновение, словно собирая силы, прежде чем сделать первый шаг к неизвестному.

— Талиисс, — Аморэтт закатила глаза и улыбнулась. — Мы же не на войну собираемся, перестань. Ты будущая правительница, веди себя подобающе.

— Да мам, прости.

— Готова? — Аморэтт твёрдо посмотрела на Еву, на что девушка утвердительно кивнула. — Тогда в путь.

Анна подошла к семигранному углублению в стене, которое находилось в тронном зале. На нем были нанесены причудливые Еве символы и знаки. Анна провела рукой по всем образующим узор линиям, как тут же символ плавно растворился, а на его месте появилась прозрачная пелена, откуда доносился гулкий звук. Первой во врата вошла Аморэтт, за ней проследовала Ева, ну а после в них вошла Анна, после чего врата тут же закрылись, явив Талиисс свой первоначальный вид.

Ева уже в четвёртый раз оказалась внутри туннеля, что соединял врата и царства. Но по-прежнему не переставала удивляться тому, успевала услышать и увидеть за время перемещения. Невнятные голоса, неразборчивые наречия, порой печальный шёпот сменялся неимоверно жуткими и пронзительными криками. Но всякий раз, оказываясь в месте назначения, Ева не решалась спросить об этом у кого-либо.

— Ну, на конец то, — Саррифат стояла против врат, заложив руки за спину таким образом, что каждая изгибалась и касалась предплечья противоположной. Затем улыбнулась, и скрестила руки на груди. — Я уже подумывала самой явиться в Дараннгард, и притащить вас сюда лично.

— Какая грозная царица, — Аморэтт улыбнулась и поприветствовала Саррифат объятием.

— Это она? — Саррифат тут же обратила внимание на стоящую около врат немного напряженную Еву. — Ну что ты там спряталась, подойди, не бойся.

— Я не боюсь, — обронила Ева.

— Ну вот, подойди поближе, тебя ведь Ева зовут?

— Да.

— И вправду точная копия Яссминн, — Саррифат косо посмотрела на стоявшую рядом с девушкой Аморэтт. — Как ты и говорила. Ну что же, попрошу всех, кто не нуждается в избавлении от печати, ждать здесь.

Саррифат тут же посмотрела с теплой улыбкой на Аморэтт и Анну, задержав взгляд на их оживленных лицах, а затем мягко перевела внимание на Еву, словно пытаясь уловить её настроение.

— Ну а вас девушка, я прошу пройти вслед за моей личной охраной, — Саррифат указала рукой на стоявшую позади неё персону, женского пола. — И ожидать меня.

— Может быть, ты тоже проследуешь, мы вроде торопимся, — Аморэтт указала взглядом на уходящую в другое помещение Еву.

— Ты мне будешь должна, — шутливо обронила Саррифат.

— Безмерно, — шёпотом произнесла Аморэтт. — Если у тебя всё получиться.

Две царицы обменялись лёгкими улыбками, словно проверяя друг друга на скрытые намерения, после чего Саррифат, с грацией хищницы, последовала за Евой и своей личной стражей. Они вошли в просторное, но мрачное помещение, где воздух казался густым от тишины и полумрака. Ева уже находилась внутри, её фигура едва различалась в слабом свете, пробивавшемся сквозь узкие окна под потолком. Саррифат медленно закрыла за собой массивные дубовые двери, их скрип эхом разнёсся по стенам, словно предупреждение. Она уверенно прошла вдоль помещения, её шаги звучали глухо на каменном полу.

Ева, стоя неподалёку, всё больше погружалась в собственные мысли, её охватывали смятение и нерешительность. Она глубоко вздохнула, словно пытаясь обуздать внутреннюю бурю. Наконец, собравшись с силами, девушка спрятала одну руку в задний карман брюк, стараясь выглядеть непринуждённо, а другой рукой нервно поправляла выбившиеся пряди волос. Её взгляд метался по комнате, изучая детали: массивные балки под потолком, старинные канделябры, покрытые пылью, и тени, которые, казалось, жили своей жизнью.

Комната была прямоугольной формы, с высокими сводчатыми потолками, которые придавали ей ощущение простора и загадочности. В центре помещения находилось небольшое овальное углубление, напоминающее миниатюрный бассейн с покатым дном, покрытым десятком углублений. Эти углубления были выполнены в форме линий, которые полностью повторяли человеческий силуэт, словно предназначались для какой-то таинственной цели. Линии были заполнены густой голубоватой жидкостью, которая мягко светилась, излучая мистическое свечение.

По краям центрального углубления располагались ещё несколько идеально круглых выемок, значительно меньших по размеру. В них находились крошечные отверстия, из которых та самая голубоватая жидкость медленно и равномерно стекала в центральное овальное углубление через тонкие канавки, соединяющие их между собой. Эти канавки были выполнены с поразительной точностью, словно кто-то вложил в их создание невероятное мастерство.

Освещение в комнате было необычным: основной свет исходил от светящейся жидкости, которая наполняла пространство мягким голубым сиянием. Вдобавок, в каждом углу комнаты находились странные предметы в форме треугольников. Они были выполнены из неизвестного материала и излучали холодный, но приятный свет, который усиливал атмосферу таинственности. Стены комнаты были гладкими, с легким металлическим отблеском, а пол казался слегка теплым на ощупь, как будто он подогревался изнутри. Все в этом помещении казалось продуманным до мельчайших деталей, создавая ощущение, будто оно было создано не людьми, а чем-то более совершенным.

— Ну что, приступим? — Саррифат посмотрела на Еву, затем отвернулась к широкой каменной полке, что тянулась по всей длине комнаты, такая же была и на противоположной стене. — Раздевайся.

— Чего? — Ева тут же округлила глаза и посмотрела на Саррифат.

— Стесняешься? — Саррифат улыбнулась и посмотрела на девушку. — Перестань, я девочка, ты девочка, даже моя личная охрана женского пола.

— А без этого никак не обойтись?

— Ева, таков порядок провидения процедуры. Тот, с кого снимается печать, должен быть полностью оголён.

— А что…

— А если на нём будет одежда, или что-то постороннее, оно расплавиться и засорит и без того бесценный, и трудно добывающий материал. Материал, который не так-то просто переводиться в жидкое состояние, — тут же обрезала Саррифат.

Ева кивнула, затем начала снимать с себя верхнюю одежду, складывая её на полку, следом за ней, она распустила волосы, сняла тёмное нижнее бельё, и осталась стоять совсем голой, и босой. И лишь руками она прикрывала интимные места, стараясь как можно больше скрыть от тех, кто был в помещении.

— Ничего, — Саррифат посмотрела на Еву и кротко улыбнулась. — Скоро это смущение пройдёт.

— А может, на мне нет, не какой печати? — обронила Ева. — Может все ошиблись?

— Вот как, ошиблись значить, — Саррифат улыбнулась, раскладывая флаконы и какой-то листок с надписями. После чего посмотрела на Еву. — Тогда скажи мне, откуда у тебя в таком случае по центру груди строгий сферический знак, небольшой такой, практически незаметный, будто он нанесён на саму кость

— Но…

— Хватит вопросов. Прошу, — Саррифат повернулась в сторону овального углубления, склонила голову, и направила на него руки. — Входи медленно, не торопясь, и так же аккуратно опускайся.

Ева подошла к краю овального бассейна, затем бегло посмотрела на Саррифат, и начала понемногу опускать своё тело, в густую жидкость, ложась на плиту с линиями, заполненными густой жидкостью. Сначала ступня, затем по колено, а после в её правая нога достигла дна, после чего девушка погрузила в неё и левую ногу. Спустя минуту, Ева стояла в голубоватом наполнении, которое доставало ей чуть выше колен. Жидкость была теплая. Она не доставляла дискомфорта. Еве было приятно ощущение, которое вызывало в ней голубоватое вязкое вещество. Ева закрыла глаза и наслаждалась ощущением погружения в густую жидкость. Она почувствовала, как тело становится легче, словно оно начинало плавать в этом необычном бассейне. Вода окружала ее каждую клеточку, создавая ощущение полного расслабления.

— Молодец, — Саррифат подошла поближе и начала жестикулировать руками, показывая, что необходимо делать дальше. — Теперь присядь и откинься назад. Не бойся, я рядом.

Ева покивала головой, затем медленно присела, ощущая, как её тело до самой груди окутывает густая, тёплая жидкость, напоминающая по консистенции мёд. Она осторожно упёрлась руками в скользкое дно бассейна, чувствуя, как пальцы слегка погружаются в мягкий осадок, и вытянула ноги вперёд одну за другой, наблюдая, как поверхность жидкости дрожит и расходится кругами.

— А теперь полностью погружай своё тело вместе с головой, — Саррифат тихо обронила.

— Постойте, то есть как с головой? — переспросила Ева.

— Необходимо, чтобы всё твоё тело покрывало это вещество.

— А как я буду дышать? — Ева растерянно посмотрела на Саррифат.

— Никак, — обронила царица. — Тебе это не понадобится.

— В смысле?

— Ева, — Саррифат мгновенно перебила девушку. — Здесь никто не причинит тебе вреда. Мы с твоей мамой, были и остаёмся подругами и союзниками. Доверься мне, как она доверилась, отпустив тебя.

— Хорошо, — девушка все ещё нервничала. — Обещайте, что со мной всё будет в порядке.

— Обещаю солнышко, всё будет хорошо, — Саррифат внимательно посмотрела Еве в глаза.

— Это больно?

— Совсем немного, — Саррифат покачала головой и рукой подозвала девушку из своей личной охраны. — Но таков процесс, всё действие продлиться недолго.

Закрыв глаза, Ева погрузилась с головой в голубоватый сияющий состав, после чего к особам подошла девушка их охраны с небольшим темным, непроницаемым сосудом, пирамидальной формы. И другой жидкостью, пурпурного цвета. Она стала наполнять углубления поменьше, одно за другим.

Ева приоткрыла глаза, и через пелену голубоватого вещества увидела присевшую над ней Саррифат, зрачки которой начали наполняться светом. Сама же Ева уже минуту находилась погруженной в жидкость, но никаких действий со стороны зеленоглазой шатенки не проводились, от чего девушка начала немного нервничать. После попытавшись вынырнуть, она с ужасом для себя обнаружила что у неё не получается это сделать. Она начала ворочаться, пытаясь высунуть голову и сделать глоток воздуха, и тут же почувствовала, как чья-то рука надавила ей на грудную клетку, заставив выпустить весь воздух, от чего у девушки началась дикая паника.

Это была Саррифат, её ладонь, будто изнутри сияла семью маленькими сферами оранжевого цвета. Её радужная оболочка так же начала приобретать оранжевый оттенок, который не выходил за пределы роговицы. Она не смотрела на девушку, её взгляд был устремлён на то место, где находилась её рука. Ева пыталась схватиться за края бассейна и вынырнуть хотя бы на секунду, но после нескольких попыток обессиленная девушка, испытывая сильное желание вдохнуть, она открыла рот, и рефлекторно попыталась вдохнуть, но тут же заметила, что, потратив весь воздух, она не задыхается. Девушка начала понемногу успокаиваться, после чего посмотрела на Саррифат, и поняла, что она и вправду может не дышать, от чего взгляд девушки стал более спокойным, она закрыла рот, и просто не дышала.

Но её мимолётное спокойствие прервал дикий импульс, пронёсшийся от того места, где находилась рука Саррифат по всему её телу. От чего девушка попыталась закричать, но жидкость блокировала звуковые волны, Ева тут же изогнулась, но её тело оставалось под густым веществом. Глаза девушки запрокинулись, оголив яркий белоснежный белок, каждая жилка в её теле стала отчётливо видна, излучая изнутри яркий свет. Её кисти стали сжиматься в кулаки, каждый мускул её молодого тела стал неестественно напрягаться, одновременно с этим её фигура, кости начали деформироваться, обретая идеальные пропорциональные черты, её ягодицы и молочные железы так же поддавались кардинальным изменениям.

Всё это время Саррифат не убирала руки с тела девушки, а лишь, наоборот, ещё больше давила на то место, где находилась печать, в конце концов, её кисть словно примагнитилась к груди девушки. Пурпуровая жидкость, что девушка из охраны вливала в круглые углубления и которая уже достигла бассейна, тонкими струйками стала наползать на тело девушки, проникая прямиком под прижатую ладонь Саррифат. Ева продолжала находиться в изогнутом положении, её руки и ноги были напряжены и строго выпрямлены вдоль всего тела, голова была запрокинута назад.

Спустя время пурпуровая жидкость стала растворяться, обратно вытягивая вместе с собой из-под ладони Саррифат черную нитеобразную субстанцию. Ева резко опустилась всем телом в бассейн, затем ещё пару раз изогнулась и окончательно рухнула на дно. После чего вся жидкость начала впитываться в стенки овального углубления через овальные микроскопические отверстия. Саррифат тут же убрала и немного ссутулилась, а затем упёрлась руками в пол, к ней тут же поспешила девушка из охраны.

— Со мной всё в порядке, — обронила Саррифат, после чего показала рукой на лежащую в опустошённом бассейне Еву. — Укутай её, и отнеси в мои покои.

Девушка осторожно расстелила около углубления широкое полотно, проверяя, чтобы оно лежало ровно и не смялось. Затем, наклонившись, она аккуратно подхватила Еву, стараясь не причинить ей боли, и медленно вытащила её наружу, бережно поддерживая за плечи и спину. Положив её на подготовленную ткань, девушка быстро, но аккуратно укутала дрожащее молодое тело, чтобы защитить от холода. После этого она крепко прижала Еву к себе, подняла её на руки и, направившись к другому выходу. Осторожно вынесла её из помещения, постоянно оглядываясь, словно боялась, что кто-то может помешать.

Саррифат чувствовала, что потратила очень много сил, словно из неё вырвали последние остатки энергии, но не стала об этом говорить своей охране. Её мысли были сосредоточены на состоянии Евы, которое выглядело куда более угрожающим. Девушка почти не дышала, а её кожа казалась холодной как мрамор. Царица понимала, что её срочно нужно отнести на длительный отдых, иначе последствия могли быть необратимыми. С трудом привстав, она опёрлась на холодную каменную полку, чувствуя, как дрожат её руки. Затем, медленно развернувшись к полке спиной, она закрыла глаза и попыталась восстановить дыхание, позволив своему телу понемногу прийти в себя.

Вскоре двери помещения распахнулись, и к ожидавшим в зале к Аморэтт и Анне вышла Саррифат.

— Ну, наконец-то, — обронила тут же подошедшая быстрым шагом Аморэтт. — Как она? У тебя получилось?

— Знаешь Аморэтт, — Саррифат закрыла за собой двери и тут же прислонилась к ним спиной. Затем улыбнулась и посмотрела на подругу. — Мне вот обидно подобное слышать.

— Ничего, переживёшь, — Аморэтт улыбнулась в ответ. — А где Ева?

— С ней всё в порядке, не переживай, — Саррифат отступила от дверей и направилась высокой брюнетке. — Она в моих покоях, ей необходим отдых.

— Спасибо Саррифат, — Аморэтт сжала губы и благодарно посмотрела на зеленоглазую подругу.

— Аморэтт, — протяжно прозвучал мужской бас.

— Хардесад, — Аморэтт тут же повернулась в сторону входа в зал.

— Саррифат, что она делает в моём дворце, — Хардесад стал медленно подходить к царицам. — Я ведь ясно высказался по этому поводу.

— Я уже ухожу, — обронила Аморэтт.

— Хардесад…

— Помолчи Саррифат, — недовольный царь прошёл мимо своей царицы, смотря пристально на Аморэтт. — А что ты вообще делаешь в моём царстве?

— В нашем, — Саррифат тут же обронила, затем скрестила руки на груди и посмотрела на своего царя. — В нашем царстве.

— Превосходно, моя верная супруга, которая ранее заняла мою позицию в отношении этой семьи, оказывается, вовсе не поддерживает меня. — Хардесад развёл руки в стороны, затем сжал кисти в кулак и посмотрел на Саррифат. — И более того, в тайне от меня проводит нежелательных персон в мой дворец! Где находится мой сын!

— Хардесад…

— Ты вообще закрой рот, — царь, не оборачиваясь на Аморэтт, слегка повысил тон.

— И как долго это продолжается Саррифат? — произнёс царь.

— Она пришла за помощью…

— Как долго это продолжается?! — зрачки мгновенно побелели.

— Не кричи на меня! — глаза Саррифат тут же стали наполняться светом. — Не смей кричать на мать своего сына.

— Ты ослушалась меня, ты привела в дом того, кого я больше не желал видеть.

— Ей нужна была моя помощь.

— А больше ей никто не мог помочь? — царь холодным голосом произнёс, посмотрев супруге в глаза.

— Саррифат он прав, мне лучше уйти, — Аморэтт покачала головой, затем сделала небольшой поклон в сторону царя.

— Жди в моих покоях, — Саррифат тут же посмотрела на Аморэтт. — Мы ещё не закончили.

— Снова перечишь моему слову.

— Хардесад, — Саррифат как верная супруга, нежно обняла своего любимого за плечи. — Она пришла за помощью. Я не прошу тебя менять своего решения, и мнение об их семье. Я прошу своего супруга, мудрого, сильного царя позволить мне, помочь ей. Даю тебе слово, более некто из них не переступит границ Аддахиш.

— Я не буду спрашивать тебя, чем именно ты ей помогаешь, — Хардесад посмотрел на руки своей супруги, лежавшие на его плечах, а затем на Аморэтт. — Но, если она втянет Аддахиш во что-то серьёзное, если моей супруге, моему сыну, из-за неё будет угрожать опасность. Я сделаю всё, чтобы она пожалела об этой встрече.

— Хорошо, как скажешь дорогой, — Саррифат прикоснулась одной рукой к щеке своего супруга, и улыбнулась. — Твоё безграничное благородство и величайшая мудрость, вот за что я полюбила тебя, мой царь.

— Саррифат подойдёт чуть позже, — Хардесад посмотрел на Аморэтт. — А пока, можешь быть моей гостьей, царица.

После сказанных слов, Аморэтт вместе с Анной, обменявшись коротким взглядом, слегка поклонились. Царь, внимательно наблюдая за ними, ответил взаимным поклоном, его движения были полны величия и сдержанной грации. Затем обе гостьи, стараясь не нарушить торжественную атмосферу, направились в ту часть дворца, где располагались роскошные покои Саррифат, украшенные изысканными гобеленами и мерцающими свечами, создающими теплую, но величественную обстановку.

— Она до сих пор не оправилась, от потери Хадурлана. Вы ведь были с ним как братья.

— Саррифат, не заставляй меня передумать, — царь твёрдо посмотрел на супругу. — Я знал Хадурлана лучше тебя, как отличного воина, мудрого царя, верного мужа и замечательного отца. И то, как он погиб, оскорбило лично меня, ибо цари недолжны, погибать, из-за необдуманных поступков цариц.

— Как скажешь, мой царь. — Саррифат погладила мужа по плечу. — Удели время сыну, он всё утро спрашивал о тебе.

Саррифат рассталась с супругом в зале, и направилась в свои покои, где её ждала Аморэтт. Проходя широкие коридоры, и небольшие залы, Саррифат приближалась к своей светлице. Её все больше окутывали мысли о муже. О его словах, о том, что она подвела его, подвела своего царя. А ведь и вправду Саррифат поддержала решение мужа много лет назад, но, несмотря на это все равно ослушалась и пустила в свой дом Аморэтт и Эмирэнн.

Аморэтт, которая прибыла немногим раньше в покои, обнаружила в них хорошо укутанную Еву. Она лежала в позе человеческого эмбриона. Рядом с девушкой находилась личная охрана царицы, которая наблюдала за её состоянием, как ей было велено. Аморэтт обошла лежащую к ней спиной Еву, дабы взглянуть на неё, и удостовериться что с ней всё в порядке. Девушка по-прежнему не приходила в себя, находясь, где-то посередине, между сном и явью, и лишь изредка её тело вздрагивало, затем снова замирало, от чего невозможно было точно определить, когда она дышала, а когда на несколько минут её дыхание полностью прекращалось.

Но Аморэтт понимала, что подобное поведение организма девушки говорит, что процедура прошла успешно, и молодое тело принимает свой первозданный вид и функции.

— С ней всё в порядке? — Аморэтт все же решила уточнить у девушки, пока не явилась Саррифат.

— Да царица.

Аморэтт медленно присела рядом с девушкой, стараясь не издавать ни звука, и стала аккуратно поглаживать через толстую ткань голову Ева, будто пытаясь успокоить её тревожные мысли. В это время Анна, не отрываясь, пристально посматривала на девушку, её взгляд был полон напряжения и скрытого вопроса. Девушка из охраны отвечала ей таким же пронзительным и загадочным взглядом, словно между ними происходил немой диалог. Как вдруг двери в светлицу тихо заскрипели и приоткрылись, пропуская внутрь Саррифат. Она вошла уверенной походкой, её шаги звучали глухо по деревянному полу, и тут же, не оглядываясь, вернула широкие двери на место, словно отрезая комнату от внешнего мира.

— Извини Саррифат, — Аморэтт тут же встала с постели.

— Всё в порядке, — Саррифат посмотрела на подругу затем на лежащую девушку. — Я сама не знала, что он так рано вернётся. Ты тоже не держи на него зла, сама понимаешь, ему очень трудно далось, это решение.

— Я его понимаю, и полностью согласна.

— И с чем же? — Саррифат взглянула удивлённо на Аморэтт. — С тем, что вы теперь остались без союзников? С тем, что его голос был решающим, и он сказал вам: «Нет»? И сейчас твоя сестра лишена титула и трона, а тебе приходится выслушивать постоянные упрёки, когда ты пытаешься внести хоть какую-то горсть разума на советах? Из-за чего тебя просто затыкают, обосновывая это поступком твоей матери? С этим ты согласна?

— Я считала, что царица должна во всём поддерживать своего царя и его решение, — Аморэтт удивлённо улыбнулась и посмотрела на Саррифат.

— Я поддерживаю своего царя. Но я не согласна с тем, как он относится к тебе и к Эмирэнн вне Сваддигард.

— Саррифат…

— Он и Хадурлан были как братья, и вместо хоть какого-то понимания сейчас, Хардесад просто делает вид, что некогда не знал ни тебя ни твоего царя.

— Саррифат…

— Он винит в его смерти безответственность твоей матери, я согласна с ним, но причём тут ты и твоя сестра.

— Саррифат, — Аморэтт повысила тон, от чего царица тут же обернулась на неё. — Давай не будем об этом. Я не хочу, чтобы моя семья стала негативно влиять на ваши отношения. Поговорим лучше о Еве.

— А что с ней не так? — Саррифат сдвинула брови.

— Как раз об этом я и хотела поговорить с тобой. С ней все в порядке?

— Конечно, — Саррифат обиженно посмотрела на подругу. — Аморэтт, если я что-то пообещала, я это выполню.

— Я в тебе не сомневалась, — Аморэтт подошла к Саррифат и по-дружески приобняла её.

— Ну, конечно, я слышала, как ты не сомневалась.

— Я должна была убедиться, — Аморэтт оттеснилась от подруги, и внимательно посмотрела на неё. — Пойми, в таких делах нельзя быть абсолютно уверенной. И я сейчас не про твои способности, а про Еву

— Она сильная, не сомневайся, — Саррифат присела за спиной у девушки, и приложила руку к её голове. — Даже несмотря на то, что печать была на ней достаточно долго, она всё выдержала.

— Мы снова в долгу перед тобой.

— Перестань, — Саррифат с недоумением посмотрела на Аморэтт. — Самое главное, что Ева снова с нами, и я надеюсь, что её мать теперь успокоит свой гнев. Ева не рассказывала, как Яссминн отнеслась к её внезапному появлению?

— Не знаю Саррифат, честно, — Аморэтт скрестила на груди руки и подошла к царской ложе. — После Хадссаир мы сразу разделились, Ева и Яссминн были всё это время у сестры.

— Понятно, — кивнула Саррифат.

— Ты мне вот что скажи. Сколько Ева пробудет в таком состоянии? — Аморэтт внимательно посмотрела на подругу.

— Сутки, и это минимальный порог восстановления, — с сожалением произнесла Саррифат.

— Сутки? — Аморэтт потрясённо переспросила подругу и схватилась рукой за голову. — Саррифат, я не могу оставить царство на целые сутки. Даже половина для меня непозволительная роскошь.

— Её нельзя сейчас беспокоить. А уж тем более перемещать между царствами. — Саррифат округлила глаза и посмотрела на недовольную подругу. — Ей нужен отдых, она должна восстановить силы.

Аморэтт начала медленно ходить по помещению, запрокинув руки за спину, словно обдумывая что-то важное. Её взгляд блуждал по стенам, задерживаясь на мелочах, а шаги звучали мягким эхом в тишине комнаты.

— Но и здесь ей оставаться нельзя.

— Почему? — Саррифат удивлённо посмотрела на бродящую по комнате подругу. — Аморэтт это мои покои и Хардесад сюда не заходит.

— У вас перерыв? — Аморэтт перебирая руками, стала кротко улыбаться.

— Нет, не перерыв, — Саррифат прищурила глаза и пронзительно посмотрела на подругу, которая бросила понятный им намёк. — Все ночи мы проводим в нашей общей с ним светлице.

— Прости. Просто мне показалось, что у вас маленькие проблемы, — Аморэтт всячески пыталась скрыть улыбку, сдавливая малиновые губы.

— Да, конечно, — Саррифат кивала головой, помнимая, что подруга, как всегда, решила не упустить момент и подшутить над ней. — У нас с этим всё в полном порядке.

— Я только рада за вас, правда, — Аморэтт не сдержалась и ухмыльнулась.

— Ну ты даешь, — Саррифат улыбнулась и покачала головой. — Я ей помогаю, а она ещё находит время на свои шуточки.

— Ну прости, просто пытаюсь снять напряжение.

— В общем, так, — Саррифат встала с постели и подошла к Аморэтт. — Ева остаётся здесь, в моих покоях, но ровно на сутки, ни меньше. Я приставлю наблюдать за ней мою личную охрану, а завтра в это же время жду тебя тоже здесь. Анна уже знает путь именно в мои покои, так что не опаздывай, второго раза Хардесад мне не простит.

Царицы обнялись, выражая искреннюю благодарность и уважение друг к другу. Аморэтт ещё раз тепло поблагодарила Саррифат за её неоценимую помощь, отметив, что без её участия всё могло сложиться иначе. Анна, сосредоточившись, произнесла древние слова заклинания, и перед ними раскрылись сияющие врата в Дараннгард. Яркий свет озарил помещение, и, обменявшись последними улыбками, обе гостьи шагнули в портал, исчезнув в его мерцающем свете.

Глава 23

В очередной раз Саша появился в особняке наставницы через уже привычный для него процесс. Последние несколько месяцев его заносило в разные места огромного дома. Он возникал и в зале, в библиотеке, и даже как-то попадал прямо на кухню. Как ему потом объясняла Николь, мир, в котором жил юноша, ещё не обрёл единой сети для точных перемещений в пустоте. Но подобное даже забавляло Сашу, поскольку он никогда не знал, где окажется в следующий раз. Возможно, это будет подземный гараж или крыша, а возможно, он застанет Эмирэнн в её купальне. Кто знает. Хотя это, пожалуй, вариант с самым непредсказуемым исходом.

Но на сей раз, он очутился на просторной лестничной площадке, куда спустя несколько минут подошла Николь, расставив руки в стороны, она улыбалась Саша, говоря тем самым, хорошо, что это оказалась лестничная площадка, а не бассейн или покои Эмирэнн. Она подошла к юноше и по-дружески приобняла его, после чего оба спустились в зал.

— Ты даже не представляешь, как я рад снова оказаться здесь, — обронил Саша.

— Рада это слышать, и видеть тебя счастливым, — Николь обернулась и улыбнулась.

— Ну где ты там, — Николь выглянула из кухни, и задумчиво посмотрела на Сашу. — Не благодари за это, и не стой там один, проходи, я испекла тортики. Попробуешь?

— С удовольствием, — Саша улыбнулся и проследовал к Николь. — А где все?

— Эмирэнн и Яссминн в саду, — Николь начала вводить Сашу в курс событий последних шести дней, попутно доставая из плиты формочку с небольшими выемками, в которых и находились недавно испеченные тортики. — Дианнэй как обычно в городе, Эмирэнн разрешила ей выбраться, но только на один день к друзьям и если все будут находиться в общественном месте. Ева отправилась на снятие печати к Саррифат.

— Стоп.

— Стою, — Николь поставила формочку на стол и улыбнулась.

— Вы нашли способ снять печать?

— Да.

— Это хорошо, а кто такая Саррифат?

— Союзница, подруга Аморэтт. Помнишь, моё странное поведение, когда я ходила по залу, будто что-то искала?

— Да, Эмирэнн сказала, что был изменён путь, они вместе с Аморэтт в тот раз попали к своей знакомой. Эта знакомая и есть Саррифат?

— А ты смышлёный, — Николь принялась доставать ароматные изделия из формочек, и укладывать их в небольшую керамическую миску.

— Просто связал два события, ничего особенного.

Николь посмотрела на Сашу и улыбнулась.

— Семья Саррифат, как и сама царица, владеет одним из томов Ксаннмаррах. То есть ты понимаешь, что это непросто царица, а обладающая большим количеством знаний создатель. Она одна из всех бывших союзников продолжает сотрудничать с Аморэтт, и по счастливой для нас случайности, она обладает знаниями всех первых семи глав.

— То есть, Саррифат, сильнее Эмирэнн и Аморэтт?

— Всё верно, но можешь не переживать, абы кому подобные знания не открывают. Даже в тех семьях, в которых эти скрижали жранятся, с особым вниманием относиться к подобным вещам. Так вот, Анна нашла сведенья, что печать может снять даже создатель, но лишь тот, кто полностью овладел первыми семью главами.

— Значить, мы скоро увидим обновлённую Еву.

— Да, — Николь убрала формочку в посудомойку, и подошла к Саше поближе. — Ты не рад?

— Почему, я очень рад, она многое поймёт, осознает. Да и Яссминн будет счастлива.

— Она тебя зацепила?

— Кто, Ева? — Саша немного покашлял. — Некто меня не зацепил, что вы заладили. Сначала Эмирэнн, теперь ты.

— Прости, это не моё дело, — Николь взяла со столешницы миску с несколькими горячими тортиками и поставила на стол. Затем достала из холодильника стеклянную бутылку с молоком, наполнила небольшую чашку и поставила ей рядом с миской, а сама начала убирать столешницу. — Угощайся.

— Николь.

— Да, я тебя слушаю Саш, — девушка протирала столешницу и попутно складывала мелкую использованную посуду в посудомойку.

— У нас ещё две процедуры, ты помнишь?

— Я не забыла Саш, — Николь отвлеклась и посмотрела на молодого человека. — Как закончу здесь, займусь тобой.

Царицы обнялись, выражая искреннюю благодарность и уважение друг к другу. Аморэтт, с лёгкой улыбкой на устах, ещё раз тепло поблагодарила Саррифат за её неоценимую помощь, отметив, что без её мудрого совета и решительных действий всё могло сложиться иначе. Саррифат, слегка склонив голову, ответила, что всегда готова прийти на помощь тем, кто стремится к миру и справедливости.

Анна, сосредоточившись, закрыла глаза и протянула руки вперёд. Её голос, наполненный силой и древней магией, произнёс слова заклинания, которые эхом разнеслись по залу. В тот же миг перед ними с мягким гулом раскрылись сияющие врата в Дараннгард. Яркий свет, струящийся из портала, окрасил помещение в тёплые золотистые тона, играя бликами на стенах и отражаясь в глазах присутствующих.

Перед тем как шагнуть в портал, Аморэтт и Саррифат обменялись последними улыбками, в которых читались и благодарность, и обещание вновь встретиться. Сделав глубокий вдох, обе гостьи одновременно шагнули вперёд, растворившись в мерцающем свете, который ещё несколько мгновений ослепительно сиял, прежде чем исчезнуть, оставив после себя лишь лёгкий аромат цветов и ощущение чего-то волшебного.

— Саша, — звонко обронила Эмирэнн, делая глоток из своего бокала. — Ты давно здесь?

— Может полчаса, или чуть больше.

— Понятно, я смотрю, Николь уже успела тебя подкормить, — Эмирэнн посмотрела на занятую уборкой девушку, затем на Саша при этом, улыбаясь, подмигнула. — Как твои дела, рассказывай.

— Всё по-прежнему. В моей жизни редко происходит что-то новое, а с твоим появлением и подавно.

Из зала послышался сдавленный женский смех. Эмирэнн повернулась в сторону камина, около которого расположилась Яссминн, затем резко посмотрела на Сашу, и поставила бокал на стол.

— Ну, главное, что всё хорошо, — наставница кротко бросила улыбку и повернулась к Николь. — От Анны нет вестей?

— Нет, моя царица.

— А Дианнэй…

— Ещё не вернулась.

— Ну что же, будем ждать, — Эмирэнн взяла в руки бокал и направилась к своему креслу.

— Я, пожалуй, вернусь, — не съев ни крошки, Саша начал подниматься из-за стола.

— Ты даже не попробовал, — Николь тут же посмотрела на юношу и на миску с нетронутыми сладостями.

— Спасибо Николь, аппетита нет.

— Хорошо, потом покушаешь, — девушка взяла стакан с молоком и вылила содержимое в раковину, а миску отнесла и поставила в духовой шкаф. — Ну, всё, я уже освободилась. Пойдём, займёмся твоим недугом.

— Николь…

— Пойдём со мной, — девушка взяла Сашу за руку и повела в свою комнату.

В зале остались одни царицы, которые сидели в полной тишине.

— Какой ещё недуг, — Яссминн равнодушно проронила

— Тебе ли не все равно. Или стало заботить состояние моего подопечного?

Глава 24

Саша и Николь пришли в комнату девушки, куда она тут же закрыла дверь.

— Садись на кушетку, я сейчас, — девушка снова начала что-то собирать в небольшой комнате. Затем вышла к Маше. — Ложись.

— Я тебя чем-то обидел?

Николь начала выкладывать из своей сумки пузырьки с разными жидкостями, и медленно повернулась к Саша.

— С чего ты взял, что обидел меня?

— Не знаю, ты просто так все быстро делаешь, и говорила так…

— Как я говорила?

— Как говорят и ведут себя люди, которые на что-то обижаются, — Саша глубоко вздохнул и показал рукой на девушку.

Николь подошла к Саше и присела на корточки.

— Ты ничем меня не обидел, Саш. Просто иногда твоя наставница, ввиду своей божественной натуры, проявляет по отношению к тебе не самые приятные качества. Но она моя царица. Я не могу и не буду ей возражать. Поскольку уважаю её, а также мне приятен её подопечный, которого я могу ненадолго увести подальше от подобных манер своей царицы, — Николь улыбнулась, затем приложила указательный палец к носу и губам. — Только это между нами. Будет нашим маленьким секретом.

Затем девушка поднялась и продолжила готовиться к процедуре. Слова Николь очень тронули Сашу и подбодрили, конечно же, я знал её историю и что она должна полностью подчиняться Эмирэнн. Но в этот самый момент, когда она на мгновение проявила свою волю, пускай и скрытно, Саша ещё больше стал к ней тянуться и доверять. Поэтому, не дожидаясь с её стороны определённых действий, лёг на кушетку, откинул голову назад и приготовил глаз к капле лекарства, которое вот-вот Николь должна была использовать.

Испытав немного неприятного ощущения по окончанию процедуры, Саша остался лежать, как и в прошлый раз. Он смотрел в потолок, стараясь сосредоточиться на своих мыслях и игнорировать легкое покалывание в теле. Николь тем временем аккуратно собирала обратно своё имущество, методично проверяя каждый инструмент, чтобы убедиться, что ничего не забыто. Однако время от времени она украдкой бросала взгляды на юношу, её губы растягивались в лёгкой, почти заговорщической улыбке. Затем она ушла в небольшую комнату, из которой доносился слабый шум воды и шелест ткани. Спустя минуту Николь вернулась, в руках у неё была чашка с чем-то горячим, откуда поднимался тонкий пар. Она присела на свою кровать рядом с кушеткой, поставила чашку на тумбочку и, скрестив ноги, стала внимательно смотреть на Сашу, словно пытаясь прочесть его мысли.

— Ты всё равно извини меня.

— За что ты просишь извинения?

— Что так отреагировал, когда ты спросила меня насчёт Евы.

— Саш, это твоё личное дело. Я не хочу вмешиваться, к тому же ты уже убедился в том, что иногда у меня плохо, получается, удержать услышанное. Не в силу моей болтливости, а скорее по причине долгого отсутствия контакта с людьми.

— Ты о чём?

— Когда я сказала вслух, что ты девственник.

— А, ты об этом.

— Да, я о том самом, нелепом моменте, — Николь немного улыбнулась. — Так что мне тоже есть за что извиниться.

— Перестань, я взрослый парень, меня это не задевает.

Девушка посмотрела на меня, её глаза на мгновение задержались на моих, и она извиняющееся улыбнулась, слегка опустив голову, словно пыталась смягчить неловкость момента.

— Ну всё, время, — Николь посмотрела на часы, что висели над её рабочим столом, и приподнялась с кровати. — Можешь сесть, и побыть здесь, а через неделю ещё один сеанс и всё. Кстати как ты себя чувствуешь, помогает лекарство?

— Да, спасибо, и спать стал лучше, и дольше. Да и раздражительность понемногу уходит.

— Приятно слышать, — Николь мило улыбнулась и покачала головой. — Я очень рада, что тебе лучше.

Николь встала с кровати, поправила её за собой и стала двигаться к выходу

— Ты была права, она меня зацепила.

— В этом нет ничего плохого. Она красивая девочка, ты симпатичный парень. — Николь остановилась и обернулась.

— А ещё она высшее создание.

— Но поговорить ты ведь можешь с ней, для этого не требуется быть такой же, как она.

— Ты Яссминн слышала? Она за один только взгляд на Еву, была готова оторвать мне голову.

— Можно поговорить с ней, когда Яссминн не будет рядом.

— Она постоянно с ней. Ладно, спасибо за лекарство, что помогаешь.

— Не за что, — Николь неравнодушно посмотрела на Сашу. — Но тортики, ты попробуешь. Договорились?

Саша кивнул, после чего Николь одарила его мягкой улыбкой и, не сказав больше ни слова, вышла из комнаты, оставив за собой легкий аромат ванили. Юноша остался сидеть на старой, немного продавленной кушетке, погруженный в свои мысли. Он снова и снова прокручивал в голове её слова, словно пытаясь найти в них скрытый смысл. Может, Николь была права? Возможно, действительно стоит дождаться момента, когда Ева останется одна или будет в компании Дианны, чтобы не пугать её своим внезапным появлением. Он представлял, как подойдет к ней, стараясь не выдать волнения, и заговорит — пусть даже о чем-то совсем незначительном. Главное, услышать её голос, такой нежный и мелодичный, и увидеть, как её глаза, будто два янтарных огонька, смотрят на него с теплом. Это было бы достаточно. Главное — сделать первый шаг, а дальше пусть всё решает судьба.

Глава 25

Утром Дианнэй вышла из своей комнаты, спустилась в зал и пошла на кухню, из нижнего белья на ней были только черные кружевные трусики, и белая майка поверх тела. Озираясь по сторонам, она подошла к столешнице и начала готовить себе очень крепкий кофе. Спустя пару минут девушка взяла белую керамическую чашку с горячим напитком и вышла на улицу, где ярко светило солнце, а деревья стояли уже полностью освобожденными от листвы. Дианнэй с улыбкой на лице расставила руки в стороны и потянулась на носочках вверх, затем посмотрела на ели, которые росли далеко на горизонте, и сделала небольшой глоток из чашки. Поглощенная своими мыслями, девушка почувствовала волну покоя и умиротворения, окутывающую ее. Снова наполненная энергией и оптимизмом, она решила, что настало время внести изменения в свою жизнь.

— Ты носишь бельё? — внезапно раздалось позади Дианнэй.

Она резко вздрогнула, пролив немного кофе на землю, и на майку. Затем обернулась, и увидела стоящую в дверях, в тёмном слегка распахнутом халате, Яссминн.

— Вы всегда так деликатно появляетесь?

— Прости солнышко, — ехидно улыбнулась Яссминн. — Меня просто удивил твой внешний вид.

— Бельё, на случай если Саша в доме. Вам бы тоже не помешало, он очень впечатлительный.

— Серьёзно? — Яссминн ухмыльнулась, затем прикрыла рот, и подошла к девушке. — Как же он справляется, находясь в обществе таких красавиц. Ты даже в белье любого сможешь в обморок повергнуть.

— Он не совсем обычный.

— Ему не нравиться девушки? Это хорошо, — Яссминн обошла девушку, прищурилась и посмотрела на неё.

— Ошибаетесь. Ему нравятся девушки. Особенно кареглазые брюнетки, — Дианнэй закатила глаза, затем ехидно улыбнулась и посмотрела на Яссминн. — Он от них просто без ума.

— Да что ты, — Яссминн обернулась на девушку. — А почему он тогда один? Его не устраивают женщины из его мира?

— Спросите сами, если это вас интересует.

— Обязательно спрошу, — Яссминн улыбнулась, и прошла в особняк.

Дианнэй, закатив глаза с легкой долей раздражения, мило скривила лицо, словно стараясь скрыть свои истинные эмоции, и пробурчала фразу своей собеседницы, которая, казалось, совсем не произвела на неё впечатления. После этого она, сделав паузу, принялась небольшими глотками допивать остывший чёрный кофе, наслаждаясь его горьковатым вкусом. Тем временем Яссминн, изящно пройдя через весь зал, осторожно ступая по массивному дубовому полу, направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Она уже собиралась подняться в свою уютную комнату, которую ей любезно предоставила гостеприимная хозяйка особняка, когда в доме неожиданно заиграла лёгкая, весёлая музыка. Услышав эти мелодичные звуки, стоявшая на улице Дианнэй, забыв о своих недовольствах, начала слегка пританцовывать, словно музыка пробудила в ней давно забытое чувство радости.

— Яссминн, — Эмирэнн медленно спускалась со второго этажа. На ней был тёмный комбинезон в обтяжку с воротником и длинным рукавом, и чёрные сапожки на невысоком каблуке. — Я понимаю, ты привыкла обнажённой ходить в помещении. Но только не в моём доме, одень что-нибудь.

— Что я одену? — Яссминн развела руками и нахмурила брови. — У меня кроме этой накидки и Ацкулат, больше ничего нет.

— Хорошо, сходи и выбери что-нибудь из моего гардероба, — Эмирэнн демонстративно улыбнулась, и указал рукой в сторону своей спальни.

— Вы так великодушны царица, — Яссминн также демонстративно поклонилась, но брови по-прежнему стояли строго. — Что ещё предложите?

— Да что происходит, почему в этом доме никто не может решить что-нибудь без меня!

— Может, потому что ты хозяйка этого дома.

В это время в зале появилась Николь. Она грациозно прошла мимо массивной лестницы, ведущей на второй этаж, и направилась прямо к камину. Присев на корточки, девушка сосредоточенно начала двигать какие-то ручки и задвижки, время от времени бросая внимательные взгляды на огонь, словно проверяя, всё ли идёт так, как нужно.

— Николь отвези эту недовольную особу в город, и пусть она выберет себе все что захочет, — Эмирэнн спустилась на лестничную площадку, затем указала на Яссминн.

— Выберет из чего? — обронила тут же Николь.

— Никуда я не поеду.

— Без одежды я не позволю расхаживать в моем доме, — Эмирэнн быстро спустилась с лестницы и прошла на кухню. — И кто мне скажет, где моя дочь?

— На улице твоя девка, — Яссминн пробурчала и продолжила свой путь на второй этаж.

— Она ни девка, — Эмирэнн обернулась и недовольно обронила.

Эмирэнн достала из небольшого шкафчика графин из толстого стекла, наполнила стакан, и пошла на улицу.

— Дианнэй, во сколько ты вернулась? — Эмирэнн подошла к дочери и стала рядом с ней.

— Начинается, — пробурчала девушка.

— Мы договорились. Так что будь любезна.

— В одиннадцать.

— Мы с Яссминн в то время находились в зале, тебя не было, даже шума мотоцикла не было слышно.

— В час, — недовольно обронила Дианнэй.

— Мы были в зале до поздней ночи.

— Я прошла через пустоту, чтобы некого не беспокоить, прямо в свою комнату. Допрос окончен? — пробурчала девушка.

— Я заходила в неё, тебя там не было до четырёх часов. — Эмирэнн сделала глоток, и опустила голову. — Почему сразу не сказать мне правду?

Девушка молча допила кофе, её взгляд был устремлён куда-то вдаль, словно она пыталась убежать от слов, которые эхом звучали в голове. Развернувшись, она направилась в дом, оставив мать наедине с её упрёками и собственными мыслями. Эмирэнн проводила дочь взглядом, полный не то сожаления, не то усталости, а затем решила немного пройтись по территории особняка, чтобы успокоить себя. Она медленно шла по гравийной дорожке, наслаждаясь лёгким ветерком, когда вдруг из дома раздался знакомый звук — звонкий и резкий, как удар молнии.

Эмирэнн тут же поспешила обратно, её сердце забилось быстрее. Забежав в дом, она застыла в дверях, увидев в центре зала двух незнакомцев, стоящих рядом с Аморэтт и Ева. Их фигуры были окутаны некой загадочностью, а взгляды — настороженные, словно они ожидали какого-то подвоха. С кухни, едва заметно выглядывая из-за двери, за внезапно прибывшими гостями молча наблюдала Дианнэй, её глаза блестели от напряжённого любопытства. В воздухе повисло странное чувство — смесь тревоги и предчувствия чего-то важного.

— Ну наконец-то, — Эмирэнн улыбнулась, подошла к сестре и девушке, и начала поочерёдно их обнимать.

— Дианнэй, — Аморэтт подошла к девушке и приобняла её. — Здравствуй моя хорошая. А я смотрю, моя дорогая племянница всё хорошеет и цветёт.

Дианнэй поприветствовала Аморэтт, слегка улыбнувшись, и её взгляд на мгновение задержался на подруге, словно она хотела что-то сказать, но передумала. В этот самый момент на лестнице появилась Яссминн, одетая в некоторые элементы гардероба Эмирэнн, что сразу привлекло внимание всех присутствующих. Её лёгкие шаги эхом разнеслись по залу, заставив всех обернуться. Взгляды Евы и Яссмин пересеклись, и в их глазах промелькнуло что-то, что невозможно было описать словами — смесь тепла, тоски и понимания. Не сказав ни слова, Яссминн быстро подошла к матери, её движения были полны решительности и нежности. Она крепко обняла Еву, словно боялась, что это мгновение может исчезнуть. Две царственные особы простояли в объятиях несколько минут, забыв обо всём вокруг, пока остальные гости, затаив дыхание, наблюдали за этой трогательной сценой с первого этажа.

— Вот ты какая, — улыбнулась радостно Яссминн, и погладила дочь по плечам. — Красавица моя.

— Так сильно изменилась? — обронила Ева.

— Немного прибавила в груди и на попе. Вся в маму. Моя маленькая царица, — Яссминн снова обняла дочь.

— Мне следует полагать, что у Саррифат всё получилось? — Эмирэнн посмотрела на сестру.

— Как видишь. Правда, возникли небольшие проблемы. — Аморэтт сморщила нос.

Эмирэнн бросила быстрый взгляд на сестру и едва заметно кивнула в сторону, указывая на укромный уголок у края зала. Поняв намёк, они молча отошли от всех собравшихся, стараясь не привлекать к себе внимания.

— И кому мы помешали на этот раз?

— Хардесад, — хмуро произнесла Аморэтт. — Прибыл в Аддахиш раньше положенного срока.

— Понятно. Без скандала не обошлось. Верно?

— Пришлось дать слово, что мы больше не появимся в его царстве.

— Яссминн рассказала, кто ей помогал. Она описала мне ее, но я ее раньше не встречала. Может ты ее узнаешь?

— Она? — Аморэтт улыбнулась и посмотрела на сестру. — Мы перешли дорогу, какой-то чувствительной царице?

— Тебе смешно? — Эмирэнн выразительно посмотрела на Аморэтт. — А ведь она наверняка уже знает, что мы живы и здоровы. И это не Яссминн открыла врата в Дараннгард.

Аморэтт бросила тревожный взгляд на Эмирэнн, её глаза слегка сузились, выдавая скрытое беспокойство. Она продолжительно смотрела ей прямо в глаза, словно пытаясь что-то прочитать или передать без слов. Затем, с едва заметным вздохом, обернулась в сторону Яссминн, её движения были осторожными, будто она боялась спугнуть хрупкий момент тишины.

— Маму отвлеки от дочки, и поговорим. Я буду ждать на веранде, — обронила Аморэтт.

Через несколько минут на веранду подошла Эмирэнн и Яссминн. Царица Дараннгард, облачённая в длинное платье из тонкого шелка, стояла около резных деревянных перил и задумчиво смотрела вдаль, где горизонт сливался с линией густого леса. Услышав шаги, она обернулась к пришедшим, её взгляд на мгновение задержался на сёстрах. Яссминн, одетая в лёгкий наряд пастельных тонов, села на длинную широкую скамейку, обитую мягкой тканью, и, скрестив ноги, начала внимательно разглядывать узоры на подлокотнике. Эмирэнн, поправив лёгкий плащ, прошла ближе к сестре, её шаги были почти бесшумными на деревянном полу веранды.

Разговор проходил в довольно напряжённой манере: Аморэтт, сжав руки в кулаки, ходила из стороны в сторону, её взгляд то и дело устремлялся в окно, словно она ожидала увидеть там нечто пугающее. Она прекрасно понимала, что, если их новый враг сумел один раз проникнуть в её царство, он непременно попробует сделать это снова, возможно, ещё более хитроумным способом. Спустя время Яссминн, заметно нервничая, наконец, решилась поведать Аморэтт всё, что знала о незнакомке — о её странных глазах, холодном голосе и загадочном символе на плаще, который, казалось, источал зловещую энергию.

— Афферин, — произнесла уверенно Аморэтт.

— Значит ты с ней знакома, — Эмирэнн внимательно покачала головой.

— Несколько раз пересекались на совете в Сваддигард, — снова обронила Аморэтт.

— Отлично, у тебя просто дар делиться важной информацией, — Яссминн нахмурила брови и посмотрела на Аморэтт. — мы поняли, что это Афферин. Можешь рассказать что-нибудь еще?

— Это дочь Айннрис, — Аморэтт развернулась к собеседницам и опёрлась спиной на перила. — У неё есть старшая сестра.

— Понятно. И что ей от нас надо. Чем мы ей не угодили? — Эмирэнн прошла вдоль веранды с опущенным в пол взглядом, скрестив руки на груди. Затем остановилась и посмотрела на сестру.

— Нет Эмирэнн, ты не поняла, — Аморэтт ухмыльнулась, затем посмотрела прямо на Яссминн. — Не мы ей нужны, а Яссминн.

— Я? — Яссминн округлила глаза, затем нахмурила брови. — Я даже не знаю кто она такая.

Тут на веранде показалась Николь, одетая в легкое летнее платье, и, окинув всех внимательным взглядом, с легкой улыбкой обратилась к Эмирэнн, словно собираясь сказать что-то важное.

— Моя царица, у ворот стоят две девушки.

— Яссминн снова твоя работа? — обронила Эмирэнн.

— Если ты не заметила, я уже неделю нахожусь в твоём особняке, — Яссминн недовольно посмотрела на собеседницу и положила ногу на ногу.

— Хорошо, я сейчас, — Эмирэнн прошла к выходу. — Аморэтт объясни пока что Яссминн, что от неё хочет та кукла.

Эмирэнн вышла к Николь, поправляя на ходу свободно спадающий плащ, и проследовала с ней по длинному коридору, освещённому тусклым светом старинных бра. В зале, где всё это время девушка находилась в обществе Ева и Дианээт, витал лёгкий аромат пряных трав, а в камине потрескивали дрова, создавая уютную атмосферу. После короткого разговора обе покинули дом, осторожно прикрывая за собой тяжёлую дубовую дверь, и направились по расчищенной от недавнего снега дорожке. Морозный воздух приятно холодил кожу, а под ногами тихо скрипел снег, пока они шли к массивным кованым воротам, за которыми виднелся заснеженный лес.

— И что им надо?

— Моя царица, я не выходила к ним, как увидела их в окно, сразу поспешила к вам.

— И как они выглядят?

— Выглядят как обычные девушки, люди. Невысокие, светлые волосы, голубые глаза у одной и серо-голубые у второй. Одежда лёгкая, не по сезону, но какого-либо дискомфорта или следов переохлаждения я не заметила. Сколько они уже там находиться, к сожалению, сказать не могу.

— Интересно, — обронила тихо Эмирэнн. — Сейчас посмотрим, на наших гостей.

У противоположной стороны ворот стояли две молодые девушки, как и описывала Николь. Их светлые, прямые волосы, слегка растрепавшиеся от порывов ветра, свободно ниспадали до плеч, придавая образу легкую небрежность. Глаза у обеих девушек были практически одного оттенка, но если у одной они напоминали чистую голубизну летнего неба, то у другой в этот цвет был добавлен мягкий сероватый подтон, создающий ощущение глубины. Обе отличались обычным телосложением, хотя их фигуры можно было бы назвать слегка худощавыми, что, впрочем, совершенно не умаляло их привлекательности. На плечах у девушек висели небольшие рюкзаки, а в руках они держали аккуратные сумки, словно только что вернулись с прогулки или небольшой поездки.

— Здравствуйте девушки, вам кого? — обронила Эмирэнн.

— Наверное, вас, — ответила одна.

— И почему вы так решили? — Эмирэнн внимательно посмотрела на отвечающую.

— Вы Эмирэнн?

— Допустим, а кто вы?

— Скажем так. Нам пришло указание явиться в этот особняк на случай, если наш наставник умрет, — произнесла другая девушка.

— И как вас зовут? — Эмирэнн прищурилась и посмотрела на девушек.

— Меня Аня, — начала девушка с чисто голубыми глазами. — А мою сестру Катя.

— Сёстры значить, — Эмирэнн посмотрела на Николь потом на девушек. — Родные, сводные?

— Родные, — обронила сероглазая девушка. — Ну, так что вы нас впустите? Просто мы все деньги потратили, пока добирались сюда, да и переночевать нам негде, до ближайшего мотеля путь неблизкий.

— Николь впусти их. Посмотрим, кто такие, — Эмирэнн внимательно посмотрела на сестёр, и тихим шагом пошла от ворот.

— В этот момент послышался топот и к воротам подбежала еще одна девушка со светлыми волосами и большими голубыми глазами.

Эмирэнн обернулась, прищурилась и развела руки в стороны.

— П это кто такая.

— Привет, — обронила девушка и посмотрела на сестер. — Почему вы меня не подождали? Я же кричала вам.

— А это еще кто? — спросила Эмирэнн.

— Тоже наша сестра. Только двоюродная. Лена.

— Скажите мне, что вас только трое.

— Больше никого не будет.

— Прекрасно, и что мне с вами делать? Я что, в няньки нанималась? — Эмирэнн закрыла глаза на минуту, потом открыла их и направилась к особняку.

Николь осторожно нажала на небольшой светлый брелок, который она держала в руке, и спустя мгновение ворота начали медленно раздвигаться, издавая тихий механический гул. Девушки, переговариваясь между собой, вошли внутрь и, оглядываясь по сторонам, последовали за Эмирэнн по вымощенной камнями дороге, ведущей к величественному особняку с высокими колоннами и окнами, освещёнными мягким светом. Николь, убедившись, что ворота полностью закрылись, бросила последний взгляд на улицу и поспешила догнать троицу, её шаги тихо звучали на гладкой поверхности дорожки.

Глава 26

— Ну что, рассказывай, почему Афферин проявляет такой интерес к моей персоне? — Яссминн встала со скамейки и прошлась в угол веранды.

— Она не от нас хотела избавиться, с твоей помощью, — Аморэтт проводила взглядом собеседницу, и стала медленно ходить по веранде. — Она надеялась на то, что это мы с Эмирэнн сможем тебя убить. А дабы наши дружественные намеренья не помешали нам этого сделать, Афферин решила затмить их гневом, а для этого нужен был очень сильный стимул.

— Похитить девушек, — ладони Яссминн крепко сжались в кулак, от чего часть перил, на которую она опиралась, сломалась прямо у неё в руках.

— Вот тогда-то, нас бы уж точно ничего не сдерживало, выживешь ты или нет, нас бы волновала лишь судьба наших дочерей. Что, в конечном счёте, у неё и вышло, но она не могла даже и предположить, что я найду Еву. Это явно не входило в её планы.

— Что ей от меня надо? — Яссминн повернулась к Аморэтт. — Если я её даже не знаю, мы некогда не пересекались. Я даже с её семьёй не была знакома, и насколько знаю родители тоже.

— Придётся выяснить. Насколько я знаю её, она слишком гордая, даже для нас. У неё не получилось в этот раз, она попробует ещё.

— А Ева. Это она поставила на неё печать?

— Не знаю почему Афферин хочет тебя прикончить.

— Аморэтт, — Яссминн внимательно посмотрела на собеседницу. — А если бы тогда в Хадссаир, всё сложилось иначе?

— В этом случае, её план сработал бы, — Аморэтт остановилась и повернулась к собеседнице. — Наша смерть и смерть девчонок полностью на твоих руках, а поскольку её мать занимает один из главных постов в Сваддигард, на тебя тут же спускают всех Клевиртов, и всё.

— Даже если бы я покончила с вами, я бы не причинила вреда девушкам, — Яссминн начала водить глазами по полу.

— Не переживай, я полагаю она и на этот случай припасла решение, — Аморэтт продолжила ходить по деревянному полу.

— Ты о чём?

— Ты их отпускаешь, а она, выждав время находит растерянных и убитых горем девушек, которые стали свидетелями смерти своих матерей, и убивает их, сама или с помощью своих хранителей, неважно. Главное, что снова всё против тебя, — Аморэтт резко повернулась к Яссминн и развела руки в стороны.

— Если это на самом деле окажется так. Тогда она просто больная.

— Согласна, что-то подобное в ней определённо присутствует.

— И что теперь? — Яссминн внимательно посмотрела на собеседницу.

— Ничего. На данный момент у нас есть четыре вопроса, на которые мы с тобой, должны ответить. И чем раньше мы это сделаем, тем счастливей будут жить наши дети.

— А Эмирэнн? — Яссминн удивлённо развела руками.

— На ней подопечный и Дианнэй.

— У меня тоже дочь, — Яссминн возмущённо посмотрела на Аморэтт, затем подошла к ограде и слегка ударила по ней руками. — И у тебя кстати тоже.

— Не ломай, пожалуйста, имущество моей сестры. Я не буду в это втягивать Эмирэнн и точка.

Обе царицы ненадолго замолчали, погрузившись в свои мысли. Аморэтт, задумчиво оглядев окрестности, подошла ближе и стала рядом с Яссминн, опёршись телом на прохладную каменную ограду. Её взгляд скользнул вдаль, где горизонт сливался с небом, а лёгкий ветер трепал края её одежды.

— Твоя сестра предложила мне поселиться вместе с Евой в одном из домов по соседству, — Яссминн смотрела на скрывавшийся за ветвями ели сад. — Что бы мы узнали друг друга поближе, что бы Ева успокоила моё сердце. Да и я должна ей многое рассказать, и поскольку путь в Аффтагорон ей закрыт, её должен будет кто-то обучать.

— И что ты решила?

— У меня нет другого выбора. Я сейчас осмысливаю твои слова, по поводу Афферин, и всё больше начинаю в это верить. И мне страшно, опять, не за себя, а за Еву.

На веранде снова наступала тишина, лишь лёгкий ветер, предвестник наступающей зимы, небрежно волновал тёмные локоны обеих цариц, словно невидимая рука судьбы касалась их волос. Вечернее небо, окрашенное в багрово-серые оттенки, напоминало о скором приходе холодов, а запах увядающих листьев, принесённый ветром, усиливал ощущение надвигающейся перемены. Яссминн осознавала всю серьезность ситуации, в которой она оказалась. Продолжая вновь и вновь прокручивать в голове слова собеседницы, она всё больше находила в них подтверждение, словно каждая фраза открывала перед ней новую грань истины. Её сердце сжималось от тревоги за дочь, чья судьба теперь казалась ей хрупкой, как тонкий лед на первом морозе. Собственная жизнь для неё значила меньше — в её мыслях была лишь одна цель: защитить самое дорогое, что у неё есть.

Аморэтт же размышляла о тех сложных и тревожных вопросах, что задал им, на сей раз, настоящий враг. Эти слова, обжигая её разум, словно раскалённые угли, не давали покоя. Она всей душой стремилась прекратить этот бесконечный кошмар, вернуться к своей дочери, ощутить её тёплые объятия и снова править своим королевством, как будто ничего этого не происходило. Ей хотелось вновь погрузиться в привычные заботы, исполненные достоинства и ответственности. Но сколько бы она ни размышляла, перебирая в уме тысячи возможных решений, каждое из них неизменно приводило её в тупик. Это чувство беспомощности, словно тёмное облако, окутывало её сознание, пробуждая гнев и отчаяние, которые с каждым мигом становились всё сильнее, разрывая её изнутри.

— Мам, — на веранду внезапно зашла Ева. — Вот ты где, не успела я появиться, как ты тут же пропадаешь.

— Солнышко, иди ко мне, — Яссминн крепко обняла дочку и поцеловала её в волосы. — Мы здесь просто разговариваем с Аморэтт. Обсуждаем важные дела.

— Меня? — обронила Ева.

— Конечно же, тебя, — ухмыльнулась Яссминн. — Ты же наша принцесса, только о тебе и говорили.

— Мама, — Ева посмотрела на мать.

— Ева, это наши с Аморэтт разговоры. Тебя они совершенно не касаются.

— Кстати Ева, ты не видела, что за гости нас посетили? — обронила Аморэтт.

— Нет, мина нас с Дианнэй прошли Эмирэнн и Николь, вышли на улицу, и пока я была в зале, не заходили.

— Пойдём, посмотрим, что там происходит, — Яссминн снова поцеловала дочь в волосы, от чего та немного скривилась. — Аморэтт ты идёшь?

— Я вас догоню, идите.

Яссминн с девушкой вошли вглубь дома, их шаги гулко отдавались в коридоре, пока они направлялись в просторный зал, наполненный мягким светом от старинной люстры. Аморэтт же осталась на веранде, прислонившись к перилам и вглядываясь в сад, который утопал в сумерках. Её мысли были заняты только одним — как разобраться с вновь возникшими вопросами, которые, казалось, становились всё более запутанными.

А тем самым к особняку приближались его хозяйка, три гостьи и Николь.

— Ого, вот это домик, — Аня посмотрела на сестру и ухмыльнулась. Затем перевила взгляд на Эмирэнн. — А за воротами он казался не таким уж и большим. Это ваш дом?

— Конечно мой, а теперь судя по всему и ваш. Надеюсь ненадолго, — обронила Эмирэнн.

— А вот те, что рядом. В них живёт кто-нибудь? — произнесла Аня вслед за Эмирэнн.

— Нет, они тоже мои.

Сестры переглянулись, словно пытаясь без слов понять, что каждая из них думает о происходящем.

— Задержимся пока что здесь, — Эмирэнн остановилась, когда до особняка оставалось несколько метров. — У меня есть несколько вопросов к вам. Ответите, и я вас отпущу.

— Хорошо, мы вас внимательно слушаем, — Аня кивнула.

— Вам объяснили кто вы есть?

— Мы особые люди и наша задача спасти человечество. Звучит бредово, но так объяснили.

— Отлично, с этим разобрались, — Эмирэнн хлопнула в ладоши. — Теперь скажите мне вот что, чем вы отличаетесь от простых людей?

— Регенерация, или исцеляющий фактор. Позволяет вырабатывать организму любые противоядия, залечивать любые раны быстрее, чем у обычных людей.

— Я знаю, что такое регенерация, — Эмирэнн улыбнулась.

— Ну, если коротко, — Аня посмотрела на сестру и снова на Эмирэнн. — То сверхчеловеческая сила, скорость, выносливость и ловкость.

— Коротко и ясно, — Эмирэнн посмотрела на Николь и улыбнулась. — Да, кстати, вы же понимаете, что не о какой личной жизни, или каникулах у родителей, речи и быть не может.

— Да, нам об этом тоже сказали. Для близких и родных мы участвуем в программе по обмену опытом. И пробудем в другой стране не меньше полугода.

— Ну что же девушки, Николь вас проводит в дом, и покажет, всё что захотите, в том числе и ваши комнаты. — Эмирэнн указала на дом. — С вами больше никого не было, когда вы добирались сюда?

— В каком смысле? — девушка обернулась на Эмирэнн и поправила волосы.

— Неважно, идите в дом, — Эмирэнн посмотрела сквозь девушек, затем покачала головой.

Девушки кивнули и вместе с Николь направились к двери, оживлённо переговариваясь между собой. Эмирэнн же решила немного прогуляться до веранды, где часом ранее она вела неспешную беседу с Аморэтт и Яссминн, наслаждаясь свежим воздухом. Пройдя за дом по аккуратно выложенной камнем дорожке, окружённой кустами жасмина, источающими нежный аромат, она поднялась на веранду. Там, в тишине и уединении, всё так же сидела Аморэтт, задумчиво глядя куда-то вдаль, словно погружённая в свои мысли.

— И кто к тебе пожаловал? — спросила тут же Аморэтт.

— Подопечные. Их наставника как они сказали, убили. Им было дано распоряжение явиться под мой контроль.

— Неужели, да ещё и девушки, — Аморэтт слегка приподняла бровь, и улыбнулась. — Не особняк, а горем.

— Где Яссминн?

— Вместе с Евой, пошла, посмотреть на гостей. — Аморэтт по-прежнему стояла, опёршись телом на перила. — Кстати, она готова принять твоё предложение, насчёт заселения в один из домов.

— Вот и хорошо. Рассказывай, о чём вы говорили в моё отсутствие?

— Да так, пугала Яссминн.

— В смысле? — Эмирэнн ухмыльнулась и посмотрела на сестру.

— В общем, все пересказывать не буду, скажу коротко, — Аморэтт скрестила ноги, и упёрлась руками в ограду. — Афферин всеми действиями, которые происходили последние месяцы, пыталась достичь лишь одной цели, убить Яссминн.

— И зачем ей это делать?

— А вот это уже вопрос, как и ещё несколько которые родились в процессе разгадывания её плана. Почему она так яро желает смерти Яссминн? Почему, она, будучи в укрытии Яссминн, не избавилась от неё, покамест та была ранена? Кто поставил печать на Еву? И самое интересное, что делали Клевирты около Евы, незадолго до того, как я её нашла?

— Подожди, там были Клевирты? — Эмирэнн нахмурила брови и посмотрела на сестру.

— Да, четверо. А как ты думаешь, почему я отправила обоих близнецов, дабы те забрали Еву.

— Я вообще ничего не думала, поскольку моя младшая сестрёнка действовала у меня за спиной.

— Ну, извини, я должна была до последнего быть уверенна в своих действиях.

— И как мы теперь будет решать вопрос с Афферин.

— Ты не как, а мы с Яссминн что-нибудь придумаем, — Аморэтт бросила кроткий взгляд на сестру и пошла к входу.

— Не поняла, а ну-ка постой, — Эмирэнн недовольно посмотрела на сестру. — Что значит, вы с Яссминн будите заниматься этими вопросами.

— Сестра, посмотри, как ты загружена. Саша, Дианнэй и еще три подопечных.

— И что…

— Послушай, — обрезала Аморэтт. — Мы сами попробуем разобраться. А если не получится, я обязательно обращусь к тебе.

— Что бы сказали родители? Моя младшая сестра решает все проблемы без меня.

— Они бы посмотрели на это, — Аморэтт сдавила и тут же облизнула губы, затем начала улыбаться. — И рассмеялись.

— Вот именно, — Эмирэнн отвернулась в сторону, покачивая головой.

— Не обижайся на меня…

— Аморэтт, я старшая сестра. Я должна оберегать тебя, тем более от подобного. В случае с Яссминн мне просто неоткуда было больше ждать помощи. Но это ничего не меняет.

— Сходи к дочери, обними её и поговори, — Аморэтт взяла сестру за плечи. — А то складывается впечатление, что у неё нет матери.

— Причём тут…

— Я сказала, сходи и поговори с ней. Давай, пойдём в дом, найдём Дианнэй.

— Это так заметно? — обронила Эмирэнн.

— Ты о чём?

— Что я не уделяю ей внимания.

— Да, — Аморэтт кивнула и скрестила руки на груди. — Особенно когда она была в Дараннгард.

Эмирэнн покачала головой, её длинные тёмные волосы мягко скользнули по плечам. Затем она, тихо вздохнув, направилась в дом, её шаги звучали глухо по деревянным доскам веранды. Следом за ней, немного замешкавшись, пошла Аморэтт, поправляя подол своего платья. Когда обе скрылись внутри, двери на веранду захлопнулись с лёгким скрипом, оставляя снаружи лишь тишину и шорох листвы.

Глава 27

За окнами особняка медленно спускался снег, окутывая и украшая без того дивный пейзаж, которым Саша любовался из комнаты. Прошла ровно одна земная неделя, с момента возвращения Евы, с момента начала её новой жизни с Яссминн в стенах соседнего дома. В особняке Эмирэнн, негромко звучали предновогодние мотивы, как ретро, так и более современные композиции. Очередные подопечные, с которыми Саша еще не успел познакомиться, с помощью Николь уже осмотрели весь дом, и занимались обустройством своей комнаты. Эмирэнн узнав, что они родные сестры, и что у себя на родине они ютились в одной комнате, решила расселить их отдельно по просторным комнатам. Но девушки наотрез отказались, после чего им была выделена одна, но очень большая.

Аморэтт все же уговорила сестру пока что не впутываться в дела, связанные с Афферин и Клевиртами, да и Яссминн сразу же посвящать во все детали она не спешила. Прежде уставшая царица хотела провести некоторое время со своей дочерью, с Талиисс, которая совсем скоро должна была отправиться в Аффтагоррон. По совету той же Аморэтт, ещё одна царица всё-таки решила уделить несколько дней своей юной дочери и поговорить с ней, как положено делать родителям, когда их дети начинают чувствовать себя одинокими, когда они недополучают самого важного — внимания близких и родных.

Яссминн вместе с Евой поселились в одном из домов, а именно в том, что следовал первым, при подъезде к особняку. Эта новость не стала для Евы неожиданностью, поскольку, перед самым заселением, у них с Яссминн состоялся довольно продолжительный разговор, в процессе которого, Ева узнала о смерти своего отца, родителей Яссминн, и, что их родной дом, их царство теперь служит казематами для особо опасных созданий. Конечно же, не обошлось без эмоций и истерик, которые были слышны на всю территорию особняка. Молодую девушку успокаивали все женщины, которые находились на тот момент в особняке, но, в конце концов, пришлось прибегнуть к помощи успокоительного настоя, дабы заглушить ту боль, что разрывала душу девушки на части.

Саша по-прежнему продолжал делать то, что стало его жизнью: трудиться на благо цивилизации, выполняя небольшие заказы, чтобы не умереть с голоду. Его дни проходили в однообразии, наполненные тяжелым трудом, но он не жаловался — просто принимал реальность такой, какая она есть. Однажды у него состоялся приватный разговор с Эмирэнн, в котором она предложила ему перебраться в особняк насовсем. Она говорила с искренним участием, советуя ему оставить позади лишения и начать новую, более комфортную жизнь. Или, если особняк кажется слишком большим, она предложила поселиться в одном из небольших домиков, даже меньше того, в который недавно переехали Яссминн и Ева.

Эти слова заставили Сашу задуматься. Возможно, когда-нибудь он действительно решится на такой шаг. Ведь у него не было ни близких, ни родных, которые могли бы удерживать его на этой земле. Да и говорить, что его связывала любовь к месту, где он родился, было бы глупо. Подобные мысли когда-то имели для него значение, но за последние три с половиной месяца его мировоззрение изменилось до неузнаваемости. Все, что он пережил за это время, стерло остатки былой наивности. Он больше не верил в чудеса. Мир предстал перед ним в своей истинной природе — непредсказуемый, наполненный ложью и отвагой, правдой и трусостью, величием и позором.

Саша продолжал свою нелегкую жизнь, стараясь прокормиться и не умереть с голоду. Иногда он ловил себя на мысли, что, может быть, стоит попробовать что-то новое, сменить обстановку, оставить позади эту бесконечную борьбу за выживание. Но каждый раз он откладывал это решение, слишком привыкнув к своему ритму жизни. Особняк, с его роскошью и уютом, казался ему чем-то далеким и почти нереальным. Даже небольшой домик, предложенный Эмирэнн, представлялся чем-то чуждым. Однако в глубине души он понимал: однажды, возможно, он соберет силы и решится начать новую главу своей жизни.

— Привет, — в дверном проёме стояла Дианнэй. На ней была лёгкая обтягивающая тёмная майка, белого цвета бриджи и тапочки, в форме дьяволят.

— Симпатичные, — указал Саша взглядом на причудливую обувь.

— Да, я знаю, — девушка улыбнулась, посмотрев вниз, затем снова на юношу. — Не хочешь прогуляться на веранду?

Саша одобрительно кивнул на вопрос, после чего девушка, поправив выбившуюся прядь волос, уверенно пошла вперёд, а молодой человек, постояв ещё пару секунд, огляделся вокруг, словно обдумывая что-то, и неспешно последовал за ней. На нём были тёмные брюки, подчёркивающие его стройную фигуру, стрейчевая футболка, облегающая торс, и мягкие тёмные тапочки, бесшумно скользящие по деревянному полу. Дианнэй, с лёгкой улыбкой на лице, тут же заняла своё любимое место на скамейке-качелях, слегка раскачиваясь и наслаждаясь вечерним воздухом. Саша, оглядевшись, выбрал удобное плетёное кресло, устроился в нём и расслабленно откинулся, положив руки на подлокотники.

— Ты чего такой? — обронила девушка, смотря пристально.

— А какой я?

— Загруженный чем-то, — Дианнэй не сводила с юноши глаз. — Снова мама постаралась?

— Тебе показалось. Я в полном порядке.

— Понятно. Все дело в Еве, — девушка тихо пробурчала, затем опустила голову.

— Причём тут она?

— Ты думаешь, я слепая, и не заметила, как ты смотрел на неё в день её первого появления в особняке?

— А тебе что с того?

— Пойми. Это уже не та Ева. Не та растерянная, скромная девочка, в неприметной одежде и со скользящим взглядом. Это уже другая Ева.

Саша отвернулся в сторону и стал задумчиво смотреть через чистое оконное стекло на падающий снег, который мягко ложился на землю, укрывая её белоснежным покрывалом. Дианнэй закатила глаза с лёгкой досадой, затем нахмурила брови, словно обдумывая что-то, сбросила свои пушистые тапочки и небрежно запрокинула ноги на деревянную лавочку с потрескавшейся краской. В комнате повисло напряжённое молчание, нарушаемое лишь слабым потрескиванием старого радиатора. Вдруг в коридоре послышались шаги — размеренные, чуть скрипящие на полу. Дианнэй, не поворачивая головы, лишь бросила короткий взгляд в сторону проёма, словно ожидая кого-то. Саша прищурился, пытаясь разглядеть фигуру, и наконец увидел Еву, которая неторопливо шла к беседке, её длинное пальто развевалось от лёгкого зимнего ветра, а в руках она держала небольшой свёрток.

— Привет всем, — Ева зашла и улыбнулась. — Дианнэй, тебя твоя мама ищет.

Девушка молча встала, её взгляд был устремлён куда-то вдаль, словно она обдумывала что-то важное. Она вышла в коридор, её шаги звучали глухо на деревянном полу. Следом за ней, с лёгкой нерешительностью, пошла Ева, её лицо выражало смесь любопытства и тревоги. Саша весь дрожал, его руки слегка подрагивали, а сердце стучало так громко, что, казалось, его могли услышать все вокруг. Он не мог упустить этот шанс, ведь таких моментов выпадает не так уж много. Как сказала Николь, будь что будет, главное — это решиться и сделать первый шаг, несмотря на страх и сомнения.

— Ева, — окликнул он девушку пока та, совсем не скрылась из виду. — Можно тебя на минутку?

— Да, что ты хотел? — девушка вернулась и стала напротив.

— Как… как тебе новый дом? — немного запинаясь, он всё-таки произнёс.

— Неплохо, — Ева улыбнулась и прошла чуть ближе. — Не Хадссаир конечно, но жить можно.

— Эмм, это хорошо, — промямлил он.

— Что-то ещё? — она не сводила с юноши взгляда.

— Не… Хотя да, — Саша сильно напрягся и начал быстро дышать. — Тут есть сад, очень красивый, и беседка есть. Я подумал, мы можем пройтись и поговорить о чем-нибудь.

Ева внимательно смотрела на Сашу.

— Тебя ведь Саша зовут? — девушка присела передо юношей на корточки, и посмотрела пронзительно в глаза.

— Ты права.

— Красивое имя. Александр, — Ева облизнула легонько губы. — Я тебя заметила ещё в первый день, когда появилась в особняке. Ты симпатичный. И я вижу, что нравлюсь тебе. Но ты всего лишь человек, а я высшее создание. Но мы из разных миров. Просто пойми, что между нами ничего быть не может и не будет. Если хочешь просто пообщаться, поговори с Дианнэй, я думаю, вы уже нашли с ней общий язык. — А что же касается меня, ты только не обижайся, но ты мне неинтересен. К тому же мне необходимо наверстать упущенное. Многое узнать, побыть с матерью, я ведь теперь, можно сказать, царица. Ну, а ты главное настраивайся и не отчаивайся.

Девушка тепло улыбнулась, её глаза на мгновение задержались на моих, словно она хотела что-то сказать, но передумала. Затем она медленно поднялась с кресла, нежно поцеловала меня в лоб, её пальцы мягко пробежались по моим волосам, оставляя после себя ощущение тепла и заботы. После этого она быстрым шагом направилась вдоль коридора, её лёгкие шаги почти не издавали звуков, и вскоре её силуэт исчез в проёме двери, оставив за собой лишь лёгкий аромат её духов. Саша, сидевший рядом, остался с приоткрытым ртом, будто не мог поверить в произошедшее. Он медленно сложил руки на коленях, а затем одной из них вытер лоб, на котором выступили капли пота. Его брови нахмурились, он тяжело вздохнул несколько раз, словно пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями, а затем опустил взгляд в пол, погружённый в свои мысли.

Спустя пару секунд из комнаты, в которой он появился в первый раз, выглянула Дианнэй. Её длинные волосы мягкими волнами спадали на плечи, а в глазах читалась смесь любопытства и настороженности. Она внимательно осмотрелась, словно пытаясь понять, что происходит, затем полностью вышла в коридор. Её лёгкие шаги почти не издавали звука, но напряжение в воздухе ощущалось с каждой секундой. Девушка остановилась и стала смотреть прямо на юношу, который застыл, словно не знал, как себя вести. Он встретил её взгляд, но тут же отвёл глаза в сторону, словно избегая её изучающего взгляда, а потом и вовсе опустил голову, будто в смущении или раскаянии. Дианнэй, не отрывая от него взгляда, медленно подошла ближе. Её движения были мягкими, но уверенными. Присев рядом, она осторожно протянула руку и легонько приподняла его опущенную голову за подбородок, как будто хотела разглядеть его лицо и понять, что скрывается за этим молчанием.

— Что? — обронил юноша, прикрывая небрежно рот ладонью.

Саша и Дианней остались одни, она взяла его за руку и пересадила на другое кресло, что находилось подальше от проёма, и села рядом. Где они и пробыли весь день и вечер. Она молчала и старалась не смотреть юноше прямо в глаза. Лишь изредка брала его руку и что-то говорила, но что конкретно он не помнил, в его голове звучал лишь холодный голос Евы.

Позднее Саша нашёл Николь и попросил вернуть его обратно в квартиру. Он помнил, что Николь о чём-то спрашивала его, но повторял лишь одно, что хочет обратно. Затем резкий рывок, и он очутился в своей темной, плохо отапливаемой квартире. Его внимание привлёк лишь свет, и шум, который подло нарушали спокойствие. Он подошёл к окну, и увидел внизу, несколько отдельных групп людей, девушек, парней, взрослых женщин, мужчин, и детей. Все они стояли с бенгальскими огнями в руках, кричали и смеялись, поглядывая вверх, после чего принялись обниматься. Саша приподнял голову и перед его взором предстали сотни разноцветных всполохов в небе, это были салюты, это был новый год. В квартире сверху, звучала новогодняя музыка, из квартиры с боку была тишина. Он зашторил шторы, лёг на кровать, накрылся одеялом, и закрыл глаза.

В это самое время в особняке Эмирэнн находилась в зале, где царила тишина, нарушаемая лишь мягким потрескиванием дров в камине. Рядом с ней, на небольшом столике из темного дерева с изящной резьбой, стоял полупустой стакан с янтарным напитком, оставляющим легкий аромат специй. Она задумчиво смотрела на полыхающее пламя, которое отбрасывало теплые отблески на стены, и на крупные снежинки, что медленно кружились за окном, словно танцуя в свете уличных фонарей.

Аморэтт находилась на террасе у своих покоев в Дараннгард, наслаждаясь прохладным вечерним бризом. Она стояла неподвижно, опершись на резные перила, и смотрела вдаль, на рубежи своего царства. Её взгляд скользил по извилистым долинам, укрытым мягким туманом, и величественным горам, вершины которых сияли в последних лучах заходящего солнца. Тишину нарушал шелест листьев и далёкий крик одинокой птицы, будто напоминая о бескрайности и величии её земель.

Яссминн тоже не находила себе места. Она тихо подошла к спальне дочери, осторожно приоткрыла дверь и, убедившись, что девочка мирно спит, наклонилась к ней, чтобы поцеловать её в мягкие, пахнущие детством волосы. Её сердце чуть успокоилось, но тревога всё ещё не отпускала. Закрыв дверь, она направилась на просторную веранду, где ночной воздух был прохладным и свежим. Яссминн встала у перил, глядя вдаль, где мерцали огоньки далёких домов, и пыталась найти в этом пейзаже утешение для своей беспокойной души.

Все три царицы не зря начали беспокоиться о своих родных, и всё чаще стали оглядываться по сторонам, словно чувствуя приближение беды. Они прекрасно понимали, что самые страшные для них испытания ещё впереди, и враг, скрывающийся в тени, не дремлет, выжидая удобного момента для удара. Их сердца сжимались от тревоги, ведь вокруг всё указывало на то, что спокойные дни позади, а впереди их ждёт неизвестность, полная опасностей. И всё только начинается.

Эпилог

Несколько дней из жизни могучих цариц будут навсегда вписаны в скрижали, хранящие все события, когда-либо происходившие в разных царствах и пустошах. Эти дни стали временем великих испытаний, когда судьбы миров висели на волоске, а решения, принятые в минуты сомнений, могли изменить ход истории. История противостояния своему гневу, надежды, мести, прощения и долгожданного воссоединения будет высечена на золотых скрижалях, чтобы следующее поколение создателей могло учиться на ошибках и победах своих предшественников. Эти уроки станут путеводной звездой для тех, кто стремится строить будущее, свободное от войн и разрушений, и создавать гармонию между мирами и царствами.

События минувших дней и месяцев показали, насколько может быть хрупок союз царей и цариц, даже если он кажется нерушимым. Эмирэнн навсегда запомнит долгие дни опеки над своим подопечным, чьи слабость и уязвимость требовали от неё почти материнской заботы. Она неустанно боролась за жизнь своей дочери, которая висела на волоске, молясь богам и проклиная судьбу за её жестокость. Интриги, предательство и ложь окружали её со всех сторон, словно змеи, готовые нанести смертельный укус. Несмотря на это, Эмирэнн не позволила себе сломаться, направив все свои усилия на сохранение будущего своего рода. Каждое её действие, каждое принятое решение были продиктованы отчаянным желанием защитить свою семью, даже если это означало рискнуть собственной жизнью.

Эта бесконечная борьба могла пагубно сказаться на здоровье могучей царицы, ведь её тело уже не раз ощущало тяжесть ран и усталость, накопленных за годы противостояния врагам. Но, вопреки всем ожиданиям, она впервые за всю свою жизнь ощутила прилив необычайной энергии, словно сама природа наделила её новыми силами. Это была не просто физическая сила — это был внутренний огонь, который разгорался всё ярче с каждой секундой. Её решимость, подпитанная любовью к близким, стала её главным оружием, которое невозможно было сломить.

Её смертельный трюк с пустотой, который многие считали безрассудным и даже безумным, стал кульминацией её отчаянной храбрости. Она знала, что, возможно, не вернётся, но всё равно пошла на этот шаг ради спасения тех, кто был ей дорог. В тот момент, когда все вокруг замерли в ужасе, не в силах даже пошевелиться, она действовала с холодной уверенностью, словно заранее видела исход событий. Её сердце билось в унисон с решимостью, а взгляд, полный сосредоточенности, говорил, что она не допустит ни единой ошибки. Она понимала: только её решительность может спасти дочь, и ни секунды не сомневалась в своём выборе.

Этот поступок стал не просто проявлением её отваги, но и символом её безграничной преданности семье. Она знала цену своим действиям, но для неё не существовало ничего важнее их безопасности. В её глазах отражалась вся глубина её любви, готовности защищать своих родных до последнего вздоха. И неважно, что ожидало её впереди: будь то новые враги, ещё более опасные испытания или даже силы, которые она пока не могла постичь. Она, как и прежде, будет сражаться и побеждать, даже если для этого придётся пожертвовать всем. Ведь кто знает, какие испытания и потрясения ждут её в будущем, скрытом даже от самых могущественных провидцев. Но одно было ясно: её дух был нерушим, и никакие тени грядущего не могли погасить тот внутренний свет, который делал её поистине непобедимой.