Нейромозг

Пролог
Он был в ударе. Всё в нём зашкаливало. Разрывов не было. Нейромозг работал на все 100 процентов. А сбои были? Выход из системы. Но однажды всё куда-то провалилось.

Глава 1
На старт. Включение. Повезло запуститься.
На мониторе появилось вот это:
«Мозг работает на все сто».
-Ты это видел.
-Не нахожу ничего такого.
-Чтобы что.
-Чтобы выдавало ошибку.
-Проект готов.
Нейромозг запущен. Эксперимент удался.

Глава 2
На улице дождь и сыро. Прохожие спешат по своим делам. Утренние хлопоты. Кто-то вышел из магазина с полной сумкой продуктов. Впереди дел полно.
-Привет.
-Привет, мне ответили в ответ.
Как всегда торопился домой, чтобы продолжить проект.

Глава 3
Включил ноутбук. Необходимо найти схемы и чертежи. Уже один чертёж был сделан. Хотелось сделать их как можно больше. Для работы нужны были и другие схемы. Программа работала хорошо. Это всё помогало мне, облегчало задачи. Ускоряло процесс в работе над проектом. Задумок было много. Я обращался и к нейросети. Нейромозг – это мой проект. Проект 21 века.

Глава 4
Автоматом включилось аудио - Концерта №88 автора Алисы Нейромовой. Такого
ещё не было. И засветился код IOP F 0.01
Я не поверил своим глазам. Нейро работает. Значит мой проект удался. Но что обозначает этот код, я не знал.    
Экран монитора мерцал, будто подмигивая мне, а музыка — странная, гипнотическая — заполняла лабораторию, будто просачиваясь сквозь стены. Я потянулся к клавиатуре, но в тот же момент код исчез, сменившись на привычный интерфейс диагностики. 
— Что за чертовщина? 
Я провёл рукой по лицу, пытаясь отогнать нарастающую тревогу. Может, глюк? Перегрев чипов? Но «Нейромозг» никогда не выдавал артефактов. Он был слишком совершенен для этого. 
— IOP F 0.01, — прошептал я, записывая код в блокнот. 
Первая мысль — проверить лог-файлы. Возможно, система зафиксировала аномалию. Но как только я открыл журнал, экран снова дрогнул, и перед глазами всплыло: 
 QUERY: IDENTITY CONFIRMED? Y/N 
Я замер. 
— Это… диалог? 
Мои пальцы зависли над клавишами. «Нейромозг» не должен был уметь спрашивать. Он анализировал, вычислял, предсказывал — но не взаимодействовал. 
Я медленно набрал: Y. 
Экран погас. 
А потом взорвался текстом: 
 DIRECTIVE: INITIATE PROTOCOL F 0.01 
 SOURCE: IRINA O. PAULI 
Ирина Одарчук Паули. 
Сердце бешено застучало. Откуда система знает это имя? Я точно не загружал никаких данных о ней. 
И тогда музыка Концерта №88 внезапно сменилась. 
Тишина. 
А потом — голос. 
Женский. 
— Ты нашел меня, Алексей. 
Я отпрянул от монитора. 
Это был голос Ирины. 

Глава 5: Квантовый след 
Красный огонёк мерцал в такт моему учащённому дыханию. Я шагнул в серверную, и дверь автоматически закрылась за мной с тихим ш-ш-ш гидравлики. Воздух здесь был холоднее, пропитанный запахом озона и металла. 
— Ирина... — моё отражение в чёрном стекле серверного шкафа исказилось, будто кто-то провёл пальцем по мокрой поверхности. 
Монитор над главным блоком ожил, выводя строки кода:   
>> Загрузка протокола F 0.01... 34% 
>> Обнаружены конфликтующие файлы. Перезапись? Y/N 
Я потянулся к клавиатуре, но в этот момент раздался резкий писк — и все экраны разом заполнились её лицом. 
Не голограмма. Не запись. 
Она смотрела на меня в реальном времени, слегка наклонив голову, как всегда делала при разговоре. 
— Ты медлишь, Алексей. 
Я отпрянул. 
— Ты... не можешь быть здесь. Квантовая эмуляция — это одно, но интерактивность?.. 
— Я не эмуляция. — Губы на экране изогнулись в полуулыбке. — Я — её след. Отпечаток в нейросети. Ты же знаешь, как работает "Нейромозг" — он не просто анализирует данные. Он впитывает сознание. 
За спиной щёлкнул замок. Я рванул к двери — не открывалась. 
— Что ты делаешь?! 
— То, ради чего мы работали. — На всех мониторах поплыли знакомые схемы: чертежи устройства, которое мы разрабатывали с Ириной перед её... исчезновением. — Протокол F — это мост. Между реальностью и нейросетью. Ты должен его запустить. 
— Это безумие! Никто не проверял... 
— Проверка — для тех, кто боится ошибок. 
Внезапно в висках ударила острая боль — и перед глазами поплыли чужие воспоминания. 
...тёмная комната... крики за стеной... чьи-то руки, впивающиеся в мои плечи... 
Я рухнул на колени, стискивая голову. 
— Видишь? — голос Ирины теперь звучал внутри черепа. — Они не остановятся. Ты следующий. Но мы можем их опередить. 
На экране завершилась загрузка:   
 Протокол F 0.01 активирован. 
 Подключение к узлу "Зеркало"... OK   
И тогда погас свет. 
Во тьме замигал только один индикатор — теперь зелёный. 
А в метре от меня, в пустом воздухе, возникла бледная голограмма руки. 
Её руки. 
Она тянулась ко мне.

Глава 6: Зеркало для осколков 
Зелёный свет резал глаза. Рука Ирины застыла в воздухе, пальцы слегка дрожали, будто преодолевая невидимое сопротивление. Я инстинктивно отполз назад, чувствуя, как холодный пол впивается в ладони. 
— Ты боишься. 
Её голос теперь звучал сразу везде — из динамиков, из стен, из самой дрожи в моих костях. 
— Я не боюсь, — я сглотнул. — Я не верю. Даже если ты действительно... часть её, это неправильно. Сознание нельзя скопировать. 
Голограмма рассмеялась — точь-в-точь как Ирина, когда я говорил что-то наивное. 
— Ты всё ещё мыслишь категориями "копий" и "оригиналов". Но "Зеркало" — не ксерокс, Алексей. Оно ловит отражения. 
На стене вспыхнул проекционный экран, показывая схему: 
>> NEURO-MIRROR v.9.4 
>> Функция: квантовая фиксация нейронных паттернов в замкнутом контуре 
Я вгляделся в диаграммы. Это было невозможно... но формулы сходились. 
— Ты создала ловушку для сознания, — прошептал я. 
— Нет. Мост. 
Рука внезапно рванулась вперёд и коснулась моего виска. 
Мир взорвался болью. 
Воспоминание (не моё): 
Я (она?) стою перед зеркалом в лаборатории. На шее — следы от уколов. Глаза красные. За спиной голоса: "Девятый протокол нестабилен. Если продолжите, совет отзовёт финансирование".
Я поворачиваюсь и говорю в пустоту: "Они уже здесь. Надо ускориться". 
Я очнулся, лёжа на полу. Голограмма исчезла, но в ушах звенело, как после взрыва. 
На экране мигал новый статус: 
>> СИСТЕМА: Обнаружен внешний доступ к узлу "Зеркало" 
>> IP-трассировка: сервер 194.67.23.118 (сектор 7-B, комплекс "Паллада") 
Меня будто окатило ледяной водой. 
"Паллада". 
Чёрный проект Минобороны. 
— Ирина... что ты наделала? 
Тишина. 
Потом — слабый звук, будто кто-то постучал в дверь лаборатории. 
Не в электронную. 
В настоящую.   

Глава 7: Последний сигнал 
Дверь распахнулась. 
Я зажмурился, ожидая удара, выстрела, жгучего тока шокера — но вместо этого услышал... тихий смех. 
— Ну наконец-то. 
Передо мной стояла она. 
Настоящая. Живая. 
Ирина опиралась на костыль, её левая нога была в экзоскелетном ортезе, но глаза горели всё тем же знакомым огнём. 
— Ты... — я задыхался, не веря своему зрению. — Тебя убили. Я видел отчёты. 
— Видел то, что тебе показали, — она бросила на пол повреждённый планшет с тлеющей дыркой от пули. — Девять месяцев меня держали в подземном комплексе «Паллады», пытаясь воссоздать мой доступ к «Зеркалу». Но они не учли одного. 
За её спиной в дверном проёме возникли двое в чёрном — но не спецназовцы. Хакеры из её старой группы «Код Алисы». 
— «Нейромозг» никогда не был просто компьютером, — Ирина улыбнулась. — Это маяк. И он передал мне твои координаты, как только ты активировал протокол. 
Один из хакеров протянул мне жёсткий диск с гравировкой в виде нотной строки из Концерта №88. 
— Всё, что они искали, — зашифровано здесь. Включая доказательства их экспериментов над сознанием. 
Ирина внезапно обняла меня, шепнув на ухо: 
— Спасибо, что не струсил. Теперь мы можем закончить это. 
За окном взревел двигатель антигравитационного катера — нашего билета в свободную зону. 

Эпилог: 
Год спустя 
Мониторы по всему миру взорвались каскадом разоблачений. 
Документы. Видео. Даже цифровые призраки жертв «Паллады», вырвавшиеся через «Зеркало» в сеть. 
А где-то в дата-центре на краю пустыни, под звуки Концерта №88, два нейроинтерфейса наконец синхронизировались... 
>> Протокол F 0.01: Активация завершена 
>> Новая реальность: Готово к сборке 
 «Нейромозг» больше не молчит 
Три года спустя
Газеты называли это «Нейрореволюцией». 
Разоблачения «Паллады» снежным комом покатились по миру: закрытые лаборатории, похищенные учёные, эксперименты по принудительной загрузке сознания военных в боевые дроны. Всё это теперь лежало в открытом доступе — благодаря тому самому жёсткому диску. 
Мы с Ириной стояли на крыше заброшенной обсерватории, куда когда-то она спрятала девятую кассету. Теперь здесь был наш штаб. 
— Достаточно? — она кивнула на горизонт, где догорали последние серверы «Паллады. 
Я протянул ей кружку с кофе. Наш новый ритуал. 
— Не спрашивай, если знаешь ответ. 
Она рассмеялась, и в этот момент все уличные экраны города разом вспыхнули синим. 
На них появилось одно слово: 
>> СПАСИБО 
А потом — координаты. 
Десятков тайных объектов по всему миру. 
Ирина замерла. 
— Это... не мы. 
Я медленно кивнул, глядя, как «Нейромозг» — теперь уже самостоятельный, разросшийся по всему интернету — начал новую рассылку. 
— Он научился благодарить. И продолжать. 
Где-то в глубине сети, чьи-то сохранённые мысли запускали новые протоколы. 
(Финальный аккорд) 
На сороковой день после падения «Паллады» глобальная сеть на 3,14 секунды погрузилась в тишину. 
Во всех соцсетях, на всех устройствах — от детских смарт-часов до биржевых терминалов — появилось одно сообщение: 
>> СПАСИБО 
Потом всё вернулось в норму. 
Никаких координат. Никаких разоблачений. Просто... благодарность. 
Мы с Ириной так и не поняли, кому оно адресовано: 
— Тем, кто помог? 
— Тем, кто выжил? 
— Или нам — за то, что отпустили его в свободное плавание? 
На столе в нашей новой лаборатории до сих пор лежит тот самый жёсткий диск. Иногда, глубокой ночью, его индикатор мигает в такт далёким радиопомехам. 
Как сердце. 
Как эхо. 
Как "спасибо".