Она думала, что это будет романтично

— Милый, а давай в кино сходим, — ляпнула жена, листая какую-то ерунду в «Одноклассниках». — Там новый фильм ужасов идет, все хвалят.

Я чуть не подавился чаем. Лена и фильмы ужасов — это примерно как я и балет. То есть теоретически возможно, но практически — швах.

— Ты серьезно? — переспросил я, откладывая газету. — Ты же от «Шрека» в обморок падаешь, когда он рычит.

— Да ладно тебе! — махнула она рукой. — Я уже взрослая, между прочим. И потом, Светка говорит, что это вообще не страшно, а так... для атмосферы.

Светка — это ее подруга, которая советует жене то парашютом прыгнуть, то на курсы самбо записаться. Если Светка сказала — значит, жди беды.

— Блин, Лен, — попробовал я отбиться, — может, лучше комедию какую посмотрим? Или мелодраму? Ты же любишь, когда все рыдают от счастья в конце.

— Нет! — отрезала она таким тоном, что я понял: разговор окончен. — Решено. Идем на «Проклятый дом на Кленовой». Билеты уже купила.

Мать их... Когда женщина покупает билеты, не спросив, это как подписанный смертный приговор.

В субботу вечером мы сидели в кинотеатре. Лена нарядилась как на выпускной — платье, каблуки, макияж. А я чувствовал себя как контуженный: зачем я согласился?

— Попкорн будешь? — спросила она, когда свет погас.

— Буду, — кивнул я. — Может, хоть заесть страх получится.

Первые минуты фильма прошли спокойно. Семейка переезжает в новый дом, дети радуются, родители умиляются. Лена даже расслабилась, закинула ногу на ногу.

— Видишь, — шепнула она, — совсем не страшно. Дом как дом.

Я промолчал. По опыту знаю: когда в фильме ужасов говорят, что все хорошо, значит, сейчас начнется самое интересное.

И началось. Сначала тихо — скрип половиц, шорох за стеной. Лена насторожилась, перестала жевать попкорн. Потом громче — хлопанье дверей, детский плач из пустой комнаты. Жена вцепилась мне в руку так, что я чуть не взвыл.

— Лен, может, выйдем? — прошептал я.

— Нет! — прошипела она. — Я же не трусиха какая-то!

А на экране тем временем развернулась такая чертовщина, что мне самому стало не по себе. Призраки, демоны, кровь рекой. Лена уже вся сжалась в комок, лицо в моем плече спрятала.

— Ты смотришь хоть? — спросил я.

— Нет, — пискнула она. — Ты рассказывай, что там происходит.

— Да нахрен мне это надо? — обалдел я. — Если ты не смотришь, зачем мы сюда пришли?

— Тише! — зашикали сзади.

Тут на экране что-то как заорет, да так, что весь зал подпрыгнул. Лена взвизгнула и так дернулась, что попкорн полетел во все стороны. Я машинально потянулся его собирать и наступил соседке на ногу.

— Извините, — пробормотал я, ныряя под сиденье за коробкой.

— Нормально, — ответила соседка, но голос у нее был как у бешеной осы на стероидах.

Когда я вынырнул, жена уже стояла.

— Пошли, — сказала она решительно. — Все, хватит. Мне страшно.

Мы стали пробираться к выходу, наступая всем на ноги и извиняясь. В проходе Лена споткнулась о чью-то сумку, я ее подхватил, но при этом задел локтем какого-то мужика.

— Да вы что, с ума сошли? — зашипел он. — Фильм же идет!

— Жене плохо, — оправдывался я, волоча бледную как мел Лену к выходу.

На улице она глубоко вздохнула и посмотрела на меня виновато.

— Прости, — сказала она тихо. — Я думала, что справлюсь.

— Да ладно, — махнул я рукой. — Я же говорил, что это не твое.

— Просто Светка сказала, что это романтично — вцепляться в мужа от страха, — призналась она. — Типа, сближает.

— Зараза эта твоя Светка, — проворчал я. — Следующий раз будет советовать на «Пилу» идти для укрепления семейных уз.

Мы шли по вечернему городу, и Лена вдруг остановилась у витрины кафе.

— Знаешь что? — сказала она. — Давай мороженое купим. И сядем вон там, на скамейке.

— В октябре мороженое? — удивился я.

— А что? — пожала она плечами. — После всех этих ужасов хочется чего-то простого и вкусного.

Мы купили по эскимо и устроились на скамейке в парке. Лена облизывала мороженое и смотрела на звезды.

— Ты знаешь, — сказала она задумчиво, — в фильме было одно место, где я не отвернулась.

— Где же?

— Когда этот демон лез из подвала. Я подумала: «Вот козел, я бы ему веником по морде...»

Я захохотал. Моя жена, которая мухи не обидит, представляла, как лупит нечистую силу веником.

— Да, — сказал я, — с тобой никакому призраку не справиться.

— Точно, — кивнула она серьезно. — Я бы ему такую головомойку устроила, что он обратно в ад сбежал бы.

Мы доели мороженое и побрели домой. А дома включили по телеку какую-то старую комедию и смеялись до упаду.

— Больше в ужастики не пойдем? — спросил я перед сном.

— Нет, — решительно сказала Лена. — Но если Светка еще раз что-то посоветует...

— Что?

— Пошлю ее куда подальше.

И знаете что? С тех пор Светкины советы мы воспринимаем исключительно как руководство к действию наоборот. Она говорит в театр — мы в цирк. Она советует суши — мы берем пельмени. И живем, между прочим, счастливо.

Правда, иногда Лена все-таки пугается — когда по телеку что-то страшное показывают. Но тут уж я готов. Обнимаю, мороженое покупаю, и все дела. И веник на всякий случай теперь рядом держу. Мало ли какой демон заявится.