Потерянные мамы. Беседа с мадам Леонор 2

Потерянная мама. Беседа с мадам Леонор – 2

Сытые страны потеряли маму
Без мамы. Беседа о будущем

Разговор за столиком в кафе затянулся. Мадам Леонор была слишком опытна, чтобы не заметить: я чётко «фильтрую базар». Я охотно рассуждал о том, что пришло новое время — когда можно ткать ткани из каркаса углеродных нитей и из нитей «металлоподобной воды», в которых обычный лёд спрессован в миллионы раз. Такой лёд может служить идеальным покрывалом для гиперзвуковых ракет, летящих в плотной атмосфере.

Все намёки мадам на возможность помочь моим внукам и внучкам с образованием и работой «влетали в одно ухо и вылетали в другое». Я то в попад, то не в попад повторял, что меня интересует не их образование и карьера, а доживу ли я до рождения правнуков и правнучек. Разумеется, мадам Леонор прекрасно понимала, что я «запускаю дурку». Но она — профессионал. Она знает: их ИИ расшифрует всю мою суть. Нужно лишь собрать достаточный объём повторов.

Не ускользнуло от её внимания и то, что, налив водку из графинчика, я так и не пригубил. То ли изображал увлечённость говорильней, то ли — внимательным слушателем.

Время близилось к закрытию кафе. Зал пустел. Официанты убирали кофейные термосы, складывали стулья. Мадам Леонор осталась сидеть. Она сняла туфли — изящные, но, похоже, неудобные — и поставила босые ступни на ковёр. Простой, почти домашний жест. Исчез строгий облик профессора демографии. Передо мной сидела женщина — уставшая не от науки, а, возможно, от человечества. Или — от меня. Но мадам — на задании. И выполняет его чётко. Не исключено, что ей прикажут встретиться снова.

— Мы искренне верили, — сказала она, — что, когда женщинам дадут права, они станут рожать свободно и охотно. Потом решили, что помогут пособия, поездки на курорты, психологическая разгрузка…

Она пожала плечами:

— А теперь мы просто не знаем, что ещё пообещать женщине. Или от чего ещё освободить.

— А может, — осторожно начал я, — женщинам просто не хочется рожать?

Она не возразила. Только тихо добавила:

— Или не от кого… Или слишком много от кого — и теряется ценность одного.

Я вспомнил диалог в газете, где девушка сказала:
«Я не хочу детей. Я — не инкубатор».

А потом — плакат на Майдане:
«Я хочу в ЕС и хочу кружевные трусики».

Первое было в 1995 году. Уже тогда что-то сдвинулось — тихо, без лозунгов, но необратимо. Второе — на Майдане 2014-го. Завершились эти воспоминания массовым женским капризом — цветочницы цветной революции в Минске, 2020. Им Бацка — Лукашенко — надоел. В Европу хочется!

— В странах избыточного благополучия, — сказала Леонор, — дети становятся культурным пережитком. У женщин появляется выбор. И они всё чаще выбирают «нет».

Она подняла бокал с водой:

— Будущее, как ребёнок, не приходит по расписанию, Борис. Его нельзя построить — его нужно выносить. А это трудно.

Она посмотрела куда-то вглубь зала:

— Может быть, у будущего теперь просто нет мамы.

Она встала, обулась — и исчезла за колонной. Остался лишь бокал с водой. Без следа помады. Почти стерильный.

Этот её уход окончательно сбил меня с толку. Может, она и впрямь искала душевного общения?
Но я-то точно знаю: в их отделе внимательно читают "Прозу.ру" — и вовсе не из любопытства. Ищут характерные точки психо-портрета. Используют их для внесения хаоса.